Дважды о любви

Характер Марии был полной противоположностью характеру Иосифа. Она отличалась веселым нравом, почти никогда не печалилась и постоянно пребывала в радостном настроении. Мария свободно и часто выражала свои эмоции.

По тем временам Мария получила хорошее образование. Для своего времени, общественного положения, Мария была образована намного выше среднего уровня, и обладала стратегическим складом ума, способным мастерски корректировать свои планы и практично их осуществлять. Повзрослев, она приобрела более широкий взгляд на религиозную жизнь и более либеральное представление о личной духовной свободе.

Мария была искусной ткачихой и обладала незаурядными способностями к большинству домашних ремесел того времени. Она была хорошей хозяйкой и стала превосходной матерью семейства.

Когда она впервые увидела Иосифа во дворе отцовского дома, он не произвёл на неё сильного впечатления. Как и любая девушка, вошедшая в возраст любви, она мечтала о принце на белом коне.

Её отец нанял плотника, и она наблюдала, как они обговаривают предстоящую работу. Молодой человек приступил к работе в первый же день, а она тайком приглядывалась, как ловко он клал каменную кладку и орудовал плотницким инструментом. В свои неполные шестнадцать лет она уже могла отличить мастера от дилетанта. Топор в его руках порхал как бабочка, одна деталь подгонялась к другой с удивительной точностью. Ей нравилось, с какой серьёзностью подходил к своему ремеслу этот невысокий жилистый молодой человек. Постепенно в её душе зародилась симпатия, а когда отец приказал ей напоить работника, она была просто очарована бездонной глубиной его чёрных глаз. И с тех пор эти глаза не давали покоя нежной душе юной назаретянки.

В Галилее царили более либеральные обычаи, и потому отец разрешил ей иногда видеться и Иосифом. Никаких вольностей при встрече с любимым она, конечно же, не допускала, но как прекрасны были эти редкие встречи. Как пела душа, как яростно стучало юное сердце во время прогулок у холма.

Прошло почти два года со времени их знакомства. Отец согласился отдать её замуж за Иосифа. Но, соблюдая Закон, придётся дождаться, когда ему исполнится двадцать один год. Слава Всевышнему, это произойдёт совсем скоро, и она пойдёт с ним под венец.

Захария и Елисавета

5. Во дни Ирода, царя Иудейского,

был священник из Авиевой череды,

именем Захария, и жена его из рода

Ааронова, имя ей Елисавета.

(От Луки, глава 1)

Захария стоял перед алтарём в храме Иерусалима, а собравшиеся там люди молились о скором пришествии освободителя всего еврейского народа, о новом иудейском царе, потомке легендарного Давида.

…

Захария принадлежал к еврейскому духовенству и служил в иерусалимском храме, а его жена Елисавета относилась к более процветающей ветви того же большого клана что и её родственница Мария. Некоторая разница в годах не помешала женщинам стать близкими подругами. Когда им удавалось остаться наедине, они делились своими сокровенными тайнами и мечтами.

Захария и Елисавета прожили в браке уже много лет. Муж был намного старше своей прелестной супруги, и это было в порядке вещей. Всё в этом браке было идеально, но омрачало отсутствие детей. Елисавета, как любая замужняя женщина, тяготилась этим обстоятельством. Она была воспитана в строгих еврейских традициях, и семья без детей представлялась ей невозможной. Но Бог обделил эту семейную пару счастьем деторождения. Супруги искренне винили в несчастье только себя. Захария каждый день молился о даровании ему наследника, но умом понимал, что с возрастом шансы становятся ничтожны. Елисавета, переживая о своём бесплодии, в отчаянии обращалась даже к тайным знахарям и колдуньям.

Как-то однажды в беседе с женой Захария заметил: «Я бы многое отдал, чтобы свершилось чудо. Неужели мне суждено умереть, так и не став отцом?»

Одна из знакомых Елисаветы, зная о её беде, посоветовала зачать тайно от другого мужчины. Добропорядочная супруга священника сначала бурно возмутилась таким предложением, но опытная сводня, ненавязчиво привела несчастную женщину к решению тайного зачатия.

– Не сомневайся, милая, – вкрадчиво говорила сводня, – всё будет тайно. Я найду тебе молодого человека, ещё не изведавшего женского тела. А ты явишься перед ним с закрытым лицом. Если хочешь, и он тоже. Всё произойдёт в тайном месте. Вы придёте туда разными путями и так же расстанетесь неопознанными.

– Но это измена супругу, – сомневалась Елисавета, – люди не узнают, так Бог покарает меня за прелюбодеяние.

– Бог суров, но он простит это прегрешение, совершённое во благо. Ибо сам завещал: «Плодитесь и размножайтесь». Да и прелюбодеяния никакого не будет. Ты так же останешься верна своему благоверному Захарии, как и прежде. Просто воспользуешься молодым семенем для рождения наследника своему мужу. Он так усердно молится Богу, что сочтёт это благом, ниспосланным свыше. А впрочем, так оно и будет. Может быть, Всевышний послал тебе меня, может быть, он этого сам хочет?

Елисавета мучительно обдумывала сомнительное предложение несколько дней, и в великих терзаниях решила, что стоит попробовать. В своё оправдание она решила, что если не понесёт и на это раз, значит действительно дело в ней самой. Тогда она признается в грехе мужу, и пусть её покарают по Закону.

Тайное соитие свершилось в два часа пополудни восемнадцатого таммуза. То, чего с таким трепетом и опасением ожидала Елисавета, произошло совершенно банально и быстро. Юноша в маске вошёл в лоно неизвестной женщины очень неумело, но трепетно. Ему запрещено было ласкать тело неизвестной, а тем более целовать в губы, и он выполнил уговор безукоризненно. Быстро сбросив напряжение своего тела, молодой человек издал слабый стон, после чего тихо удалился из затемнённого помещения. Его неизвестная партнёрша, выдержав подобающую паузу, тоже покинула тайное убежище через чёрный ход. Домой она возвратилась, неся корзину с фруктами, купленными на рынке.

Какое-то время Елизавета, согрешившая во благо, находилась в состоянии неопределённого ожидания. Смятение царило в её душе, до того момента, когда беременность неопровержимо заявила о себе. Супруга Захарии вздохнула с облегчением, и по наущению всё той же хитрой сводни, предстала перед мужем с радостной вестью.

– Муж мой возлюбленный, – начала она торжественно, – выслушай меня со вниманием, ибо я принесла тебе очень важную весть. Недавно во сне мне явился архангел Гавриил и поведал следующее: «В то время как твой муж, Захария, стоит перед алтарем в Иерусалиме, и собравшиеся там люди молятся о приходе освободителя, я, Гавриил, прибыл для того, чтобы объявить тебе, что вскоре ты родишь сына, который станет предтечей этого божественного учителя, и ты наречешь своего сына Иоанном. Он вырастет в преданности господу Богу, и когда он возмужает, то обрадует твое сердце, ибо обратит к Богу многих и провозгласит приход целителя души твоего народа и духовного освободителя всего человечества».

Так сказала Елисавета. Со временем уверовав в свои слова, она убедила себя и в том, что всё свершилось по воле Небес.

Захария отнесся к услышанному с большим сомнением, и долгое время вообще не верил в подлинность этого случая, но не стал устраивать расправы над неверной женой, ибо отнёс это к её женскому воображению. Ведь он понимал, как переживает его жена из-за отсутствия в их семье детей. Было даже подозрение, что она на этой почве повредилась умом. Но Захарии, всё же, пришлось, скрепя сердце, поверить супруге лишь после того, как он уже не мог сомневаться в ее беременности. Будущее материнство Елисаветы полностью сбило его с толку. При этом он не сомневался в честности своей жены. Несмотря на собственный преклонный возраст, муж входил к своей жене с завидным постоянством в те дни, когда это разрешал Закон. Лишь примерно за шесть недель до рождения ребёнка, под воздействием поразившего его сна, Захария полностью уверился в том, что Елисавета станет матерью сына предначертанной судьбы, которому суждено расчистить путь для прихода Мессии.

Мальчик родился в городе Иудином пятого нисана. Захария и Елисавета чрезвычайно обрадовались, ибо поняли, что получили сына, обещанного Гавриилом. И когда на восьмой день ребенка принесли для совершения обрезания, как и было велено, нарекли его Иоанном.

Счастливый супруг Елисаветы возблагодарил господа Бога за дарованное чудо и возрадовался искренне.

Зачатый во грехе

18. …по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде, нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве…

(От Матфея, глава 1)

Её широко открытые карие глаза, невидящим взором смотрели сквозь прорехи крыши заброшенного сарая на безразличные звёзды, холодным колючим светом сиявшие в угольном небе.

…

Он шагнул за ней. Девушка, словно почувствовав это, ускорила шаг. Но декану ничего не стоило нагнать её в несколько широких шагов.

– Ну, куда же ты, милая? – шагая рядом, негромко сказал легионер, – поговори со мной, я так соскучился по доброму женскому слову.

Но девушка не отвечала, а лишь прикрыла лицо покрывалом. Она попыталась идти ещё быстрее, но этот римлянин мог бы легко опередить её. Что он с успехом и проделал в дальнейшем. Несколько раз он преграждал ей путь своей мощной фигурой, пытаясь нагловатыми шуточками завязать знакомство. Но все его попытки оказывались тщетны. Незнакомка, скрывая лицо, ловко увёртывалась и безмолвно продолжала свой путь. Навязчивый ухажёр не оставлял попыток разговорить юную назаретянку. Когда же солдат попытался заключить её в объятия, она вывернулась и юркнула в узкую щель между домами, намереваясь уйти от преследователя в лабиринте внутренних проулков. И это стало роковым решением.

Она бежала по узкому проходу между глухими каменными стенами, с ужасом слыша за своей спиной его тяжёлые шаги. Этот проход оказался недостаточно узок для мощного тела грубого вояки. Девушка поняла, что совершила ошибку. Оставаться на улице было бы для неё безопаснее. А в нём сработал охотничий инстинкт. Если жертва бросается наутёк, её необходимо догнать. Так поступают бродячие собаки. Страх жертвы служит для них сигналом к нападению. И он напал.

Намётанный глаз опытного солдата, умеющего мгновенно ориентироваться в бою, на ходу приметил полуразрушенный сарай. Эта постройка, по всей видимости, была заброшена давно, а значит, никто его здесь не побеспокоит. Вокруг действительно никого не оказалось, а если кто-то и был, став невольным свидетелем, то предпочёл не вмешиваться.

Пандира ухватил свою добычу за талию, зажал подмышкой и увлёк в тень сарая. Та отчаянно пыталась сопротивляться, но что стоили её слабые усилия в сравнении с грубой силой тренированного римского ветерана. Он бросил её на землю и придавил своей массой. Тщетная борьба девушки продолжалась недолго. Руки предательски слабели, и не хватало дыхания.

Когда насильник добрался до её груди, раздался тот крик, который потом не давал ему заснуть всю ночь. Этот нечеловеческий дикий крик погибающей лани, резанул его слух как ножом. Легионер отпрянул на мгновение и, секундой позже, ударом тяжёлой ладони прервал тщетную просьбу о помощи. Теперь ничто не помешает ему сорвать этот нераспустившийся бутон розы.

Когда Мария пришла в себя, было уже темно. Равнодушные звёзды светили с угольно-чёрного неба своим холодным светом сквозь прорехи крыши. Сначала она даже не могла понять, что с ней, где она. Но постепенно память возвращала её в реальность. Вспомнилось всё до мельчайшей детали, вплоть до последнего крика. А дальше были только эти звёзды. Конечно же, она поняла, что сотворил с ней этот негодяй. Живое воображение дорисовало страшную картину произошедшей трагедии. Тошнотворный запах его пьяной утробы чувствовался до сих пор. Организм сразу же отреагировал на это воспоминание. Её желудок словно вывернулся наизнанку в безудержной жестокой рвоте. Когда приступ отпустил её, она вновь обессилено упала навзничь.

Так она лежала неподвижно какое-то время, прислушиваясь к своему телу. Даже поправить одежду, прикрыв наготу, сил уже не было. Во всём теле отдавалась боль. Но вырастающая душевная боль, скоро перекрыла боль телесную. «Как же жить дальше?» – всплыла мысль в её мозгу, – «Как вообще можно жить в этом проклятом жестоком мире? Терпеть покорно позор и унижение?»

Мария с трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, вышла из сарая. Мысли путались, взгляд безумно блуждал в темноте. Опираясь о стены, она брела на своих ватных ногах по узкому лабиринту. Сознание немного прояснилось, когда узкий проулок вывел её на широкую пустынную улицу. Ориентируясь скорее инстинктом, чем сознанием, несчастная направилась в сторону своего дома. Улица была совершенно безлюдна, никто не встретился ей на пути. Возможно, ночные грабители и видели её, но не удостоили своим вниманием это жалкое растерзанное существо.

Недалеко от своего дома, в неясном свете ночного светила Мария различила толстую ветвь дерева, выступающую из-за каменной ограды на улицу. Тут же кто-то оставил несколько старых корзин. «А зачем? Не буду!!! Не хочу!!!» – болью пронзила мозг крамольная бунтарская мысль. Она остановилась под деревом и стала разматывать свой длинный пояс, свитый из разноцветных шёлковых нитей. Соорудив шаткую конструкцию из брошенных корзин, взобралась на неё и перекинула один конец пояса с небольшой петлёй через ветвь. Продела второй конец в петельку и потянула. Балансируя на своём непрочном пьедестале, завязала другую петлю на свободном конце пояса, и, не задумываясь, накинула её себе на шею. А потом, просто шагнула вперёд…

Но не успела удавка затянуть шею отчаявшейся девушки, как в воздухе просвистел плотницкий топор. Лезвие вонзилось в толстую ветвь дерева именно в том месте, где затянулась малая петля пояса. С петлёй на шее Мария рухнула вниз и оказалась в объятиях Иосифа.

Он весь день с нетерпением ждал свидания, а когда в назначенное время она не пришла, ужасно волновался. Ночь опустилась на город, а его возлюбленной всё не было. Заподозрив что-то неладное, он отправился на поиски, прихватив свой плотницкий топор. Бродить по ночным улицам Назарета в одиночестве и без оружия было небезопасно. Обойдя несколько кварталов, он увидел страшную картину на одной из улиц. Какая-то женщина явно собиралась повеситься на толстой ветви дерева, выступавшей из-за ограды наружу. Сначала Иосиф просто решил воспрепятствовать греху самоубийства. И лишь в последний момент с трудом узнал Марию. Скорее это было чутьё, нежели зрение. Реакция сработала мгновенно. Не задумываясь, он выхватил топор и метнулся к ней.

– Успел! – выдохнул с облегчением плотник.

– Уйди! Не трогай меня! – забилась в истерике Мария, отталкивая своего жениха.