Наследие Велены

Велиар отступил и, склонив голову, вкрадчиво прошептал:

– Позволь мне доказать свою правоту. И тогда увидишь, геллания снова отречется от Тебя.

– Что ж, будь по-твоему, – небесный властелин принял условия демона. – Испытай ее.

Велиар продолжал пятиться назад, желая поскорее исчезнуть и больше не слышать столь ненавистный ему голос.

– В твоем распоряжении девяносто земных дней. По истечении этого срока она станет для тебя недосягаема, а эмпат вернется в свой мир, его время еще не пришло.

Лицо дьявола исказилось от жгучей ненависти, разъедавшей его изнутри уже целую вечность.

– Я докажу Тебе, что не ошибся! – гордо вымолвил он и растворился в серой мгле.

– Глупый падший ангел, – шепнул ему вслед тихий голос. – Ты так ничего и не понял. Не постиг истинную сущность моих творений…

Нарин

– Как нога? – Принцесса разлила ароматную жидкость в фарфоровые чашечки и заботливо уставилась на меня.

– Уже лучше, – заверила ее я. – Мазь Морта оказалась чудодейственной, боль быстро прошла. Пару дней, и буду как новенькая.

Спрятавшись от вездесущего Вола в будуаре Эдель, я коротала время за чаепитием и непринужденной болтовней, надеясь хотя бы сегодняшний день посвятить безделью.

– Очень рада, что все церемонии позади и старейшины наконец оставят тебя в покое, – весело сказала эмпатия.

– Вряд ли, – хмыкнула я. – Небось как раз сейчас ломают головы, какую еще подстроить каверзу нелюбимой государыне. Чует мое сердце, они от меня так просто не отстанут.

– Не преувеличивай. Постепенно старейшины свыкнутся с мыслью, что их правителем является человек, и примут тебя такой, какая ты есть. Дай им время.

Эмпатия положила руку на заметно округлившийся животик и тихонько охнула.

– Брыкается?

– С самого утра, – пожаловалась Эдель, стараясь поудобнее умоститься в кресле, чтобы не чувствовать толчки. – Очень бойкий малыш.

– Или малышка, – подмигнула я подруге.

В течение нескольких недель Эдель непонятно зачем хранила свою беременность в тайне. Даже бедняга Воллэн долгое время оставался в неведении. И только когда принцесса начала заметно раздаваться в талии, а по Ирриэтону поползли слухи о грядущем пополнении в семье Старшего советника, нам наконец открылась неожиданная правда.

Интересно, в кого пойдет ребенок? Если будет девочка, надеюсь, она унаследует каштановые локоны матери. Всегда восхищалась волосами Эдель. Блестящие, шелковистые, они подобно жидкому золоту струились по плечам эмпатии, достигая талии. Надеюсь, малышке также достанутся большие миндалевидные глаза матери необычного янтарного цвета и аккуратненький, чуть вздернутый носик. А самое главное, чтобы ей передался добрый нрав Эдель, который так часто ставил мне в пример для подражания Воллэн.

Если же на свет появится мальчик, уверена, у него будет такой же твердый характер, как и у отца, несгибаемая воля и острый ум.

– Жаль, Леста не дожила до рождения малыша, – печально промолвила принцесса. – Она так мечтала нянчить наших с Воллэном детей.

Леста – эмпатия, вырастившая и воспитавшая Эдель. Для принцессы она была как мать. Да и в моем сердце колдунья занимала не последнее место. Война забрала эту мудрую женщину, Леста погибла во время битвы с демонами, а нам так и не удалось смириться с тяжелой утратой.

– Знаешь, мне кажется, что она всегда рядом. Леста станет для твоих малышей ангелом-хранителем и будет оберегать их, – попыталась я приободрить Эдель и поспешила перевести разговор в другое русло, ведь нашей принцессе ни в коем случае нельзя было волноваться. Правда, выбор новой темы для обсуждения оказался не самым удачным. – Эдель, ты что-нибудь слышала о негрезии?

Рука эмпатии, потянувшаяся за очередной сахарной карамелькой, замерла в воздухе.

– Где ты об этом читала?

Я потупила взгляд, мысленно пытаясь объяснить свое любопытство. Рассказывать о сне не хотелось. Возможно, это всего лишь результат памятной прогулки по подземелью. Насмотрелась на портреты давно умерших эмпатов, надумала всякого, вот и приснилась чушь. По крайней мере, я все утро себя в этом убеждала.

– О негрезии вскользь упоминалось в одной книге, но я так толком и не поняла, что означает это слово, – ответила после неловкой паузы.

Эдель нервно побарабанила пальцами по лаковой поверхности маленького круглого столика, возле которого мы сидели.

– Если не ошибаюсь, это одна из древних казней. Но, честно говоря, не припомню, чтобы кого-нибудь к ней приговаривали.

– И что же это за казнь? – не отставала я.

– Заклятие негрезии превращает душу в хрупкое вещество, затем ее расщепляют на сотни осколков. Считалось, что осужденный будет испытывать вечные муки и никогда не сможет обрести покой, даже после смерти.

– Жестокое наказание…

Эдель поежилась, будто от холода, хотя солнце уже находилось в зените и жарило вовсю. Палящие лучи проникали в комнату, в их золотом сиянии танцевали крохотные, похожие на сверкающие алмазы пылинки.

– Не просто жестокое. Чудовищное! Даже Эрота, едва не погубившего наш мир, старейшины лишили жизни, но не посягали на его душу. Не представляю, какое злодеяние нужно совершить, чтобы заслужить такую кару.

– Да, это должно быть что-то из ряда вон выходящее. Преступление века или веков, – пробормотала я, но Эдель меня уже не слушала.

Внимание эмпатии привлекли вошедшие фрейлины, составлявшие ее свиту. Поприветствовав нас, девушки разместились на софе возле окна и о чем-то оживленно защебетали.

Спасу нет от них! Ни минуты не дают побыть наедине с принцессой!

Обмахиваясь веерами и искоса поглядывая в нашу сторону, эмпатии все порывались о чем-то спросить (это было видно по выражению их смазливых мордашек), но никак не осмеливались.

Наконец самая смелая из них, рыжеволосая фрейлина по имени Тамира, поднялась и стала мерить комнату широкими шагами, украдкой бросая взгляды то на меня, то на голубое небо с облаками, напоминающими стадо белоснежных барашков.

– Ваше величество, это правда, что старейшины подыскивают вам нового супруга?

Эдель изумленно округлила глаза, едва не выронив на пол чашку, я же, подавившись яблоком, долго кашляла, пытаясь протолкнуть в пищевод застрявший в горле кусочек.

– Тамира, что за глупые россказни?! – Принцесса пришла в себя первой. – Где вы нахватались этих сплетен?

Эмпатия обиженно поджала губы, всем своим видом желая показать, как ее задело сомнение Эдель в достоверности сказанного.

– И вовсе это не сплетни! Дезире слышала, как старейшина Лонар обсуждал с почтенным Окаром скорое замужество нашей государыни.

Юная блондинка с мелодичным именем Дезире часто закивала в такт словам подруги.

Я побагровела.

Лонар, значит. Вот как! Один из моих самых ярых противников. Старейшина уже давно меня возненавидел, еще когда я находилась в Ирриэтоне в качестве посланницы мира. Будучи рьяным пропагандистом чистоты крови, эмпат и в мыслях не мог допустить, что какая-то там «человечка» в будущем станет править Драгонией. К великому огорчению Лонара, его опасения оказались небеспочвенными, Дорриэн пошел наперекор старейшинам и сделал меня своей женой.

Мало того, едва успев обзавестись супругой, Владыка исчез, оставив королевство в ее полное распоряжение. Этого гордец Лонар стерпеть не мог и не переставал ставить мне палки в колеса. Наверное, спал и видел, как я добровольно складываю с себя все полномочия и сматываю удочки.