Время – иммунная

– Ты готова?

Я замялась, но кивнула.

– Тогда пойдем.

Что уже сейчас? Вот так просто?

– Прямо здесь?

Глава не ответил, только улыбнулся:

– Не волнуйся, ты в надежных руках.

– А где Анна? – Все же спросила я, боясь, что мои опасения подтвердятся.

– Она сегодня не появлялась.

Да. Она вернулась в своё время. Мы с ней больше не увидимся. Во всяком случае, пока что. Мне остаётся только надеяться, что перед уходом она видела мои материалы дела и знает, как я теперь буду выглядеть. Если нет, то я сама найду ее! Что это за ерунда, почему я не могу видеться с ней? Кто это сказал? Я теперь могу совершать чертовы прыжки во времени и к подруге между миссиями точно заскочить успею, где бы (или когда бы) она не была!

Запутавшись в своих мыслях, я не заметила, как меня привели в очередную безликую, похожую на все остальные серые комнаты. Она так же отливала серебром и была скудно обставлена. Я сразу же поняла – операционная. Кушетка, огромная лампа, различные приборы на полочках.

– Здесь и такое есть? – Удивилась я.

Конечно, я не думала, что меня поведут в дорогую ведущую клинику пластической хирургии, но делать операцию в обыкновенном подвале… Интересно, есть ли у врача лицензия?

– Случается так, что на миссии кого-то ранят. – Пояснил Глава. – Так что в штабах должна быть и такая комната. Можете приступать, Агент.

Ах, вон оно что. Врач – это наш же Агент. Что же, логично придумано. Чем меньше людей, тем лучше организации. А это значит среди своих, немногочисленных Агентов нужно чтобы все обладали определенными необходимыми навыками.

Дальше все просто: кушетка, яркий свет, какой-то маркер, чертивший мне по лицу. Глава ушел, и я осталась наедине с незнакомым мне человеком. Я даже немного разволновалась. Он старался успокоить меня своим убаюкивающим голосом приговаривая какую-то ерунду, типа "вот тут немного уберем, а тут вот так подправим", "хочешь оставить разрез глаз или сделать его больше?", "не переживай, в твоей карте уже все расписали, я сделаю все, как положено, но кое-что ты можешь подкорректировать".

Волнение отступило только когда в мою кожу врезалась иголка и я начала проваливаться в сон.

Агент смотрел на меня сверху вниз и его глаза в очках не выражали ничего. Усы его, до этого смешно топорщились, а сейчас были скрыты под стерильной маской.

Чувство совсем разнилось с тем, которое я испытывала во время прыжка, ничего не закручивалось в водовороте, тошнота не подступала, в глазах не темнело. Я просто засыпала. Последнее, что услышала, были тихие слова доктора:

– Когда проснешься, у тебя будет уже другая жизнь.

Интересно, а кто оперировал Анну? Явно не он, раз она была из другого штаба. Где она сейчас? Где сейчас я? Я в темноте и нет никого, кто бы меня спас. Даже Анны нет.

Братик, прости, совсем скоро ты не узнаешь меня. И пусть я уже буду не совсем я, единственное, что никогда не изменится, что не вырезать ни скальпелем, не успокоить инъекциями, это моя любовь к тебе!

***

Тьма медленно отступала, когда сознание начало постепенно возвращаться. Я даже попробовала открыть глаза. Сколько времени прошло, я не знала. Мне казалось, что минут пять, не больше. А на деле? Два часа? Или два дня? Сколько я так пролежала на этой кушетке?

Я проморгалась и оглянулась. Доктор что-то мыл в раковине, возможно свои руки.

Я попыталась приподняться. В районе предплечья что-то защипало. Я сразу посмотрела на источник дискомфорта. Это пульсировал встроенный чип. Плоть упрямо пыталась исторгнуть из себя инородное тело, но маленький квадратик прочно уселся неглубоко под кожей. От него исходили искусственные вены, похожие на трещины. Выглядело жутко, если не знать, что это такое.

Чип. Вживлен. Я попыталась улыбнуться. Казалось бы, обычное и привычное движение. Все улыбаются. Да еще и по нескольку раз в день. Но почему-то именно сейчас это ощущение было другим. Я улыбалась по-другому. Это из-за того, что мои черты лица изменились?

Сейчас я увижу своё новое лицо?

Я встала с кровати, врач, заметивший моё рвение, посоветовал немного посидеть, иначе голова закружится, всё же я очень долгое время не принимала вертикальное положение. Однако, я не послушалась, поспешила встать и увидела Анну в маленьком окошке напротив себя. Странно, я не помню, чтобы в комнатушке были окна в коридор. Как же так, я ведь была уверена, что мы больше не увидимся. Может она волновалась, как прошла моя операция? А это специальное окно: с нашей стороны всё видно, а с другой стороны, должно быть, зеркало и Анна сейчас видит только себя. Или нет? Я ошибаюсь?

Она напугана? Почему она сделала такое страдальческое лицо? Отчего ей страшно? Может, и я и она видим друг друга в этом окне? Тогда почему она испугалась? Что не так с моим лицом? Я подняла руку, чтобы потрогать лицо. Анна тоже потрогала своё лицо. Я оглянулась, в поисках зеркала. Подняла вторую руку.

Анна поступила так же.

«Что происходит?» – пронеслось у меня в голове, а живот свело. И через секунду я всё поняла.

Это не было окно. Не специальное, не обычное. И, очевидно, Анны тут не было. Но на меня смотрели её глаза, а точнее это я смотрела её глазами и говорила её губами. Это я поднимала её руки.

У меня было лицо Анны.

Анна – это, никто иная, как… Я.

15

– Что это значит?! – Взревела я.

Доктор, который до этого возился со скальпелями, отвлекся в недоумении на меня.

– Я спросила, – громче крикнула я, – Что всё это значит? Почему я выгляжу, как Анна?

Наверное, я потеряла над собой контроль, раз озадаченное лицо доктора вдруг сделалось испуганным, а уж после того, как я, с устрашающим видом ринулась на него, и вовсе побелело. Видимо, до этого, его пациенты на него не кидались.

Конечно же, ничего плохого я ему делать не собиралась.

– Я… – промямлил испуганный доктор. – Я лишь следовал плану. – Он даже помахал передо мной небольшой книженцией, должно быть, моей карточкой.

– Почему? – Наверное, я думала, что если стану кричать громче, то он ответит быстрее. Вообще, мне понравилось испытывать эмоции. Впервые, за столько лет я испытываю что-то кроме безразличия. – Почему у меня лицо Анны?

– Я лишь делал, как мне велят, я не видел никакую Анну.

– То есть… как… не видел…

Я подбежала к нему вплотную, от чего он как-то странно тявкнул и закрылся руками. И это наш Агент? Я выхватила карточку и раскрыла её. Да, зарисовка моего нового лица была. Во всяком случае, оно предполагало белые волосы, большие губы, ровный нос. Но это не было лицом Анны. Это был просто набросок. Тогда почему… почему я выгляжу, как Анна.

– Кто вам приказал сделать меня такой? – Уже спокойно, но требовательно спросила я.

– Да какой, такой? Я не понимаю о чём вы. Если вам что-то не нравится, мы сможем подправить. Правда, не раньше, чем через две недели, так как клетки ещё не прижились и…

– Не стоит, – оборвала я. – Вы уверены, что не видели это лицо до сегодняшнего дня?

Я показала на саму себя, но доктор лишь отрицательно покачал головой.