Время – иммунная

Тем временем его трясло всё сильнее. Изо рта пошла белёсая пена, глаза открылись и закатились. Зрелище было жуткое. Но даже это не было самым страшным за сегодняшний вечер.

Герман побежал искать подмогу, да только в этот час на дорогах не было ли души. Кого он найдёт? Какой шанс, что ему на пути повстречается медик? Гюнтер держал мальчика за руки, а ЦзыСянь пытался удержать в руках себя.

Я задней мыслью уже подумал о том, что это и есть та самая смерть, которая уготована ребенку с дополнительной цепочкой ДНК. Что же, тут уж ничего не поделать. Ему на роду написано умереть в ближайшее время. Я уже начинал снимать шляпу, когда кто-то толкнул меня в бок.

Я вздрогнул. Ни Гюнтеру, ни ЦзыСяню не было дела до того, что со мной происходило они пытались помочь Тому.

Оказалось, что меня толкнул тоже ребёнок, должно быть, он увидел нас из окна детского дома и выбежал. Почему же он не спал в такой час, оставалось загадкой. Когда ребёнок заговорил, голос у него был хриплый, Боже правый, он, должно быть, болеет, а всё равно выбежал к нам на улицу:

– Возьмите, это противоядие. – сказал он.

В его крохотной ладошке был зажат шприц. Такой же, как и у меня в портфеле. Тот, которым я чуть не убил Тома. А в этом что? Действительно ли противоядие? Я часто заморгал, пытаясь разглядеть ребенка. Весь укутанный в плащ, на нём шляпа. И всё. Ребенок отдал мне шприц и побежал куда-то. Должно быть, обратно в пансион. Мне некогда было наблюдать за ним. Я повернулся к Тому.

– Ну ка, задерите его рукав!

Понятное дело, у меня не было ни одной причины верить этому маленькому незнакомцу. Но единственное, о чём я думал было то, что он знал об аллергии Тома и, как только увидел, что ему плохо, взял лекарство и побежал к нам. Кто же это? Его друг? У Тома тут всё же есть друзья?

Придётся довериться. Тому было всё хуже. Словно под водой я услышал жуткий акцент ЦзыСяня:

– Смиты, сердце почти остановилось, а пена не прекращается. Он умирает.

– Что ты задумал? Мы закатали его рукав, как ты и велел. – Сказал Гюнтер.

Я, не раздумывая, вколол Тому шприц. Только сейчас заметил смешную этикетку на нём. Она гласила «противоядие». Надо же. Как банально. Противоядие от чего?

В мгновение ока Тома прекратила бить дрожь, он начал успокаиваться, пена изо рта прекратилась. Гюнтер принялся протирать его своим платком, смоченным водой из бутылки, а ЦзыСянь закутывать обратно в одежды. Вернулся Герман и почему-то подумал, что мальчик уже мёртв.

Когда мы немного успокоились он спросил:

– Что это было и как вам удалось его привести в себя?

Гюнтер и ЦзыСянь посмотрели на меня. Мне кажется, я сейчас выглядел очень плохо. Волосы растрепались, а глаза так и не приобрели нормальную форму – были больше, чем обычно. Я поднял шприц со смешной этикеткой:

– Вы же не думали, что я не взял антигистаминное?

Коллеги позволили себе облегчённо улыбнуться. Конечно же, я не собирался рассказывать правду, второго ребенка в суматохе всё равно никто не заметил, кроме меня.

Он появился, словно ниоткуда, и так же странно исчез. У него было лекарство, он как-то узнал о том, что происходит тут, на углу, он каким-то чудом успел. Но кто он, откуда он. Я этого не знал. И, пожалуй, это и было самым страшным за сегодняшний вечер.

22 мая 1836 г.

Малец оказался смышлёным. Несколько минут нам потребовалось, чтобы успокоить его. Конечно же, он был в шоке и совсем не понимал, что с ним происходит. Потом он начал браниться (о, Боги, и откуда только он знал все эти нечестивые словечки). Я хотел бы остаться с ним наедине, чтобы сразу же всё рассказать, но мои коллеги ни на секунду его не оставляли. Все мы переживали за него и вот, когда он очнулся, и мы убедились, что с ним всё в порядке, начали свой рассказ.

В основном изъяснялся Герман, а я сидел на табуретке в углу, положил ногу на ногу и кусал от волнения ногти. Я размышлял. Что же я скажу ему? Как смогу убедить в том, чтобы он взял машину времени? Как отвлеку коллег? И как заставлю Тома молчать? Вопросов было много, ответов не было совсем. Ещё я переживал и за то, что машина может убить мальчика. Но ведь я тешил себя тем, что и дополнительная цепочка погубит его.

Когда Герман, наконец, рассказал о том, какой Том уникальный и попросил взять кровь на анализ, мальчик выпучил на нас глаза и обескуражил своей бесцеремонностью:

– Дяденьки, – сказал он. – За мою кровь вам придётся заплатить! Требую награды, раз я такой уникальный и вам без меня никак!

Гюнтер, который совершенно не умел общаться с детьми, а тем более с такими бессовестными, уже устал от его выходок и, я был готов поспорить, в скорости бы задушил бедолагу, но на его защите всегда стояли Герман и ЦзыСянь. Я же взял совершенно нейтральную позицию, мало говорил и почти не смотрел в их сторону. Оттого, должно быть, я был самой интересной фигурой для Тома, так что он постоянно оборачивался в тот угол, где я сидел и поглядывал на меня с любопытством.

Наконец, спустя по меньшей мере полдня долгих споров и пререканий, Том позволил взять у себя кровь, и мои коллеги, радостные, ушли в лабораторию. Я же так и остался сидеть на стуле. Том не сводил с меня взгляд.

– Тебе, наверное, очень интересно, кто я такой? – Спросил я у него, стараясь делать голос как можно более загадочным. Если не заинтересовать его своей таинственной персоной, то как же ещё с ним разговаривать?

– Мне интересно, – ответил Том, – почему ты, как и те другие шалопаи, не заинтересован в моей крови и не бегаешь вокруг меня?

Ишь чего захотел! От его напористости мне хотелось смеяться, но я сдержался.

– Ты ведь знаешь, что моя кровь уникальна?

– Знаю. – Сказал я. – Но я тут по другому поводу.

– По какому же?

Том полулежал на кушетке, вокруг его локтя была перевязана марля, выглядел он как больной в стационаре, но глаза его горели.

– Я хочу предложить тебе кое-что поинтереснее, чем забор крови. Но ты должен пообещать мне молчать.

– Молчать? Я уже говорил, что за кровь я возьму дорого! А за молчание… – Том шкодливо задумался, поднял глаза к потолку и приложил палец к губам. – За молчание возьму ещё дороже! Ну как? Согласен делиться своим секретом?

Я тоже лукаво улыбнулся:

– Ты знаешь, почему ты здесь, Том?

– Вам нужна моя кровь.

– Нет. То есть, кровь, конечно нужна, но будь ты примерным мальчиком, мы бы просто пришли за тобой в пансион, и, с разрешения сотрудников детского дома, взяли бы у тебя кровь. Но ты не обычный ребенок. Нам пришлось караулить тебя полночи. Так почему же ты здесь, Том?

Кажется, любопытство брало вверх. Неужели мне удалось закинуть удочку?

– Почему же?

– Потому что… ты чуть не умер.

– Что? Вот здорово! Когда? – Опешил Том. Мне показалось, что его пробрала мелкая дрожь. Парень храбрился, но было видно, что он немного волнуется на самом деле.

– Этой ночью.

– Но я ничего не помню. Я уже говорил вам, что помню только четыре тёмные фигуры в плащах, а потом темноту. Вы меня чуть не убили?

– Можно и так сказать. – Задумчиво проговорил я.

– Вот здорово! Я был при смерти и выжил? Расскажите, как это было? Я даже ничего не почувствовал. Честно!

Вот тебе и на! Ему говорят о том, что он мог погибнуть, а ему интересно! Так я подумал, но в голове у меня зародился неплохой план. Если уж ему так интересно узнать, то почему бы не воспользоваться этим? Почему бы не предложить ему…

– Рассказать? А что есть я предложу тебе самому посмотреть?