Жена фабриканта. Том 2

– Вы видели, господа, что станки отлажены и работают без перебоев, как хорошие швейцарские часы. Я уверен, что сложные времена для завода позади. Это главное. Но я хочу обратить ваше внимание, господа, что на заводе остро стоит вопрос с нехваткой хороших мастеровых людей. Позвольте мне набирать на работу кустарей и ремесленников из разных губерний или окрестных деревень. Это обойдется дешевле, чем если бы я набирал людей из московских кузнецов и ремесленников. К тому же не понаслышке знаю, что Калужская и Тульская области славятся своими мастеровыми людьми. Сам часто бывал в тех местах. Крестьяне со всех мест охотно едут в Москву на заработки. Мы можем даже послать туда приказчиков – рекрутеров, чтобы те объезжали близлежащие волости и деревни и приглашали на наш завод мастеровых. А так я уже ходил по вокзалам, присматривался к приезжим артельщикам. Там много сейчас их ходит в поисках заработка.

Иван Кузьмич молча и сухо кивнул. И Федору Кузьмичу пришлось ответить вместо него:

– Вы правы. Крестьяне едут в наши города из отдаленных губерний и готовы работать за копейки. Ну что скажешь, Иван?

– Можно, – сухо и нехотя буркнул тот.

– Построим при твоем заводе ремесленное училище, наберем в него смышленых крестьянских детей и обучим их литейному или токарному делу? А?

Иван Кузьмич неопределенно пожал плечами.

– Объяснись, как тебя понимать? – спросил его Федор Кузьмич.

– Потом! Ты давай, продолжай…

– А чего продолжать-то? Ты здесь хозяин, как решишь, так и будет, – развел руками Федор Кузьмич.

– Господа, какое бы решение вы не приняли, я могу добавить, что детей рабочих можно было бы принимать в такие училища на контрактной основе, на пять лет. А если кто-то потом будет хорошо учиться, то такого можно и наградить. Перевести на бесплатное обучение, с обязательной отработкой на нашем заводе. Тогда из училища выйдут уже готовые рабочие. Под него можно переоборудовать старый складской корпус и начать обучение со следующей осени. А для складов придется построить еще ангары. Можно еще сделать для людей бесплатную столовую, – предложил Гиммер. Он давно обдумал эту идею и ждал удобного случая, чтобы предложить ее директору завода.

– Мне нравится ваше предложение. Что скажешь? – обрадовался Федор Кузьмич и обернулся к брату. Но заметил его замкнутое лицо и радостное оживление исчезло.

– А мне не нравится, – сердито буркнул тот, – я, кажется, предупреждал вас, милостивый сударь, чтобы вы не показывали свою прыть до того, как будет принято решение владельцем завода. – Сердитый взгляд Ивана,обращенный на Гиммера, казалось, просверлил инженера насквозь. – После ваших речей может сложиться мнение, что вы желаете моему заводу разорения и дурной репутации! Как это понимать?

Гиммер побледнел от несправедливого обвинения. Он собрался было возразить, но заметил предостерегающе поднятую руку Федора.

– Чего ты на него взъелся? Он всего лишь высказал тебе свое рабочее мнение, которое, кстати, полностью совпадает с моим. Другое дело, что Яков Михалович забыл, как ты относишься к расширению денежных затрат. Но твои обвинения в его адрес я не могу принять. Я даже слышать их больше не хочу в моем присутствии, тем более без каких-либо доказательств! Нехорошо получается, Иван, – с осуждением заключил он.

Иван высокомерно и отстраненно молчал.

– Но если Яков Михайлович не знает, то я точно знаю, почему ты так решительно отказываешься от этого предложения об училищах. Да, ты же шага не сделаешь, пока не уверен, что будет быстрая прибыль. Вкладываться в людей, и правда затратное дело. Да пойми ты, наконец! Мы не раздаем нуждающимся, мы достойно платим. У людей появится другая ответственность, назови это благодарностью, если хочешь. Но человек после такого аванса со стороны хозяина за рабочее место зубами вцепится. Сытый и довольный рабочий трудится на совесть, – проговорил Федор Кузьмич.

– А у меня есть свои, проверенные временем способы удержать людей на заводе. Тебе они тоже известны, – сухо произнес Иван Кузьмич. Он снова обернулся к инженеру.

– Будем считать, что вы меня поняли!

Гиммер подумал и согласно кивнул.

– В таком случае, подготовьте мне на подпись до конца этой недели новые правила внутреннего распорядка. Добавьте в них пункт о штрафе за самовольную отлучку с территории, без ведома мастера. Также с завтрашнего дня я вам запрещаю при найме людей предлагать им подписывать договора на бумаге. Для нас достаточно устных договоренностей. И еще. Вы должны будете изымать у нанимающихся на завод паспорта. Можете предлагать людям приводить на работу подростков. Детский труд мы оплачиваем ниже. В условиях переизбытка рабочих и низкой квалификации крестьян мне нет разницы, кто будет работать в ночную смену на разгрузке угля – подросток или взрослый человек. И мне предпочтительней подросток.

Гиммеру был наслышан о рабских условиях труда на металлическом заводе Гужона и он отрицал подобную систему. Хотя Яков Михайлович не придерживался либеральных или социалистических взглядов, но как честный и принципиальный человек он ратовал за справедливое отношение к рабочим со стороны администрации завода. И поэтому требование фабриканта показалось ему диким.

В комнате воцарилось молчание. Инженер обдумывал сказанное. Иван Кузьмич тоже разглядывал что-то в окне со своего места.

Федор Кузьмич поспешил разрядить напряженную обстановку и миролюбиво сказал:

– Тебе, Иван, все же надо вступить в это общество, чтобы не быть в стороне. Там широко и также жарко обсуждают рабочий вопрос. Он явно назрел на крупных производствах. Видишь ли, дело в чем. Если позволишь, я всё же выскажу свою точку зрения, – спросил он и взглянул на брата. Тот холодно кивнул.

– В железном деле нужно все время идти вперед. Это не только новые станки и способы обработки металла. Это еще и вложения с нашей стороны в улучшение быта и труда рабочих, которые работают на нас. Если мы не будем заботиться о дойной корове, она может заболеть и издохнуть. Также и в нашем железном деле. Если твой конкурент поймет это раньше тебя, он тебя обойдет и заработает больше прибыли. А ты будешь плестись в хвосте, трясясь над кубышкой с миллионами. Я считаю, что вложить деньги в ремесленное училище – это то же самое, как вложить деньги в покупку новых умных станков. Еще философ Лейбниц писал в трактате, что прогрессивное преобразование человеческого рода и любого дела совершается с преобразования молодого поколения, – процитировал Федор и, не желая обидеть брата, добродушно подмигнул ему.

– Ты хорошее придумал сравнение с дойной коровой. Не спорю. Но на этом заводе директор – я. И я не позволю тебе швырять деньги направо и налево. Хотя ты и имеешь равный пай, ты здесь не директор, – сухо добавил Иван, хмуро поглядев на брата.

Федор скептически пожал плечами.

– Ты слишком упрям. Впрочем, я нисколько не удивляюсь, что ты отвергнул мое предложение. Для тебя важна только прибыль, причем любой ценой. Может, даже чужой жизнью и кровью, – он замолчал. Потом добавил:

– Давай на этом закончим. Надеюсь, что жизнь заставит тебя переменить свое мнение, – заключил он и устало вздохнул.

8

Яков Михайлович слушал их разговор, а сам вспоминал Ольгу Андреевну: ее глаза и милую грустную улыбку, и как она стояла в тихий солнечный день среди зеленеющих грядок и кустов спелой смородины и поправляла выбившиеся из-под платка волосы.

Ему вдруг страстно захотелось увидеть ее. «Где же ты, милая? Как поживаешь? Вот сидит передо мной твой муж и волком на меня смотрит. Ревнует к тебе.»

Но тут Федор Кузьмич заговорил с братом о скором расширении завода, и он прислушался.

– Хорошо бы найти крупный выгодный заказ, появятся средства. Можно изъять часть из оборота и построить плавильный цех, как ты и хотел.

– Есть у меня на примете в Думе один чиновник. В прошлый раз спрашивал его, он сказал, что в настоящий момент городской голова такие заказы не рассматривает, – охладил его пыл Иван Кузьмич.

– А может, мало сунул в карман? Сведи меня с ним. Мы же будем там завтра.

– Ладно.

Федор Кузьмич обратился к инженеру:

– Вам говорили, что после Рождества мы ожидаем прибытия на завод двух специалистов: один из Германии, господин Миллер, другой Егоров Петр Сергеевич с Владимирской губернии. Слышали?

– Я не слышал. С Петром Сергеевичем я уже знаком.

Федор Кузьмич вопросительно посмотрел на брата.

– Еще не успел, – объяснил тот.

– Вам нужно будет ознакомить их с производством. После чего мы хотим, чтобы вы отправились в Англию в служебную поездку. Закупите для моего и московского заводов некоторое оборудование. Список мы с вами согласуем. Расскажите нам про печи Мартена, о которых все только и говорят, – попросил Федор Кузьмич. Глаза его засветились хорошо знакомым исследовательским азартом.

– Охотно, – улыбнулся инженер. Когда он закончил, Федор Кузьмич сказал, обращаясь к брату:

– Когда ты с семьей был на даче, у нас в Петербурге проходила промышленная выставка. Я писал о ней, помнишь? Как же я пожалел, что мы не успели подать заявку на участие! Там было много солидной публики, из Германии, Франции приезжали промышленники. Нам с тобой обязательно нужно участвовать в таких делах ради рекламы. Попадем в обзоры, о наших заводах узнают заграницей.

– В следующий раз поучаствуем, – ухмыльнулся Иван.

Братья поднялись и стали прощаться.

Если Иван Кузьмич выходил из конторы с недовольным выражением лица, то Федор Кузьмич, напротив, остался, доволен состоявшимся разговором. Когда отъезжали от проходной, колокол на церковной звоннице пробил пять ударов. Федор взглянул на сидящего рядом брата, хотел было спросить у него, что случилось, но потом передумал, велел извозчику трогать.