Схватка с дРАКоном

Мы привыкаем молчать. Закапывать эмоции поглубже, успокаивая себя словами все тех же подруги и мамы: «Ну я же сама это выбрала, так чего я хотела?»

Хотела я, конечно, другого, но чего – не представляла. Окружающие все также продолжали бесконечный бег, работали без устали и отдыха, и я, подчиняясь закону толпы, тоже бежала. Начался этот бег на третьем курсе университета, когда мне после практики в Дальневосточном таможенном управлении предложили постоянное место работы. К двадцати пяти годам переехала в Москву – меня пригласили на работу в Государственный таможенный комитет.

При переезде в столицу любого «понаехавшего» накрывает желание покрепче зацепиться и доказать, что ты не зря тут место занимаешь, поэтому после увольнения из таможенных органов и перехода в юридический консалтинг я напрочь позабыла, что такое выходные и каково это – вовремя приходить домой. Считаю абсолютной магией, что умудрилась выйти замуж и создать семью – вероятно, это случилось потому, что с мужем познакомилась до того, как перешла в консалтинг. Как я потом смеялась – далее шансов с кем-либо познакомиться у меня не было никаких, я находилась в глубоких отношениях со своей работой.

Поначалу такой ритм меня драйвил, а новые победы и интересные кейсы стимулировали к развитию. Но после того, как спустя два месяца после родов пришлось вернуться к полноценной работе, – именно тогда мой партнер предложил создать юридическую фирму и возглавить ее – я начала понимать, что как-то по другому себе все это представляла, но воли поменять что-либо не было никакой.

Несмотря ни на что, помимо судебного юриста, я оставалась женой и мамой, мне постоянно приходилось жонглировать своим временем между судебными заседаниями и клиентскими встречами, чтобы забрать ребенка из детского сада или проверить уроки, приготовить ужин и провести вечер с любимым. Удавалось очень плохо, и к постоянным стрессам, усталости примешивалось махровое чувство вины: я плохая жена и мать.

Усугублялось все окружением, которое только и твердило мне, что надо что-то делать, «нормальные» женщины так себя не ведут. Случилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, от меня ожидали стандартов поведения идеальной жены и мамы, у которой приготовлены обед с ужином, дети выкупаны, а муж обласкан, с другой – поведения профессионала, ведь я не могла встать в середине судебного процесса либо клиентской встречи со словами «мне надо сына купать» и удалиться восвояси.

Такая дисгармония разрывала изнутри, но я утешала себя, что всем женщинам, признавшимся, что карьера для них важна, приходится проходить через подобное. Работа начала приносить хороший доход, кто же от этого отказывается? Нечего ныть, засучила рукава и побежала дальше.

Добежала до рака и полного истощения. Я находилась на самом дне и даже немного глубже. Я искренне хочу, чтобы ты там никогда не оказалась. Это возможно только в одном случае, если у тебя будет самое главное: ты сама. «Что, и это все»? – спросишь. По большому счету… да.

Если ты на пороге перемен, внутренних терзаний, если хочешь сделать шаг в неизвестность, но боишься, сомневаешься в своих силах и чувствуешь, что что-то идет не так, а окружающие твердят, что все прекрасно и по плану; если ты так и не знаешь, чего хочешь и позволяешь кому-то критиковать себя и допускать реплики из серии «Ты недостаточна хороша», знай: я была там. Я была на твоем месте. И очень хочу тебя обнять, поддержать и показать, каким путем прошла.

Мне очень запала фраза, услышанная в одном из подкастов: «Нужно делиться тем, что знаешь, а не учить». Мне нечему тебя учить, просто хочу рассказать о том, через что прошла и какие выводы сделала. Мне для этого понадобился больнючий пинок под зад в виде рака.

Я всем сердцем не желаю подобного для тебя. Не утверждаю, что мой путь является единственно верным, есть и другие. Но если он подошел мне, то может станет в чем-то полезным и для тебя, а?

Падение

В голливудских фильмах герои, узнавшие о смертельном диагнозе, резко понимают, что жизнь коротка, и пускаются во все тяжкие, дабы наверстать упущенное. Я ждала этого осознания, но, увы. Ничего подобного не происходило.

Не было желания прыгнуть с парашютом либо заказать билеты до Австралии, куда давно мечтала слетать. Окутывал лишь липкий страх за свое будущее, и чертовски не хотелось умирать. Казалось несправедливым в тридцать девять лет отойти в мир иной, ведь так мало успела. Только вопрос: что я хотела успеть? На него ответа не находила, и это жутко бесило.

К этому прибавилось непонимание дальнейших шагов в лечении. Я полагала, после постановки диагноза врачи дадут мне план. Да что там, немедленно, как в сериале «Доктор Хаус», подключат к трубочкам и проводкам, покатят куда-то на каталке, а заботливый человек в белом халате расскажет поэтапный план лечения, воодушевит речью, и через пару месяцев меня ждет хэппи-энд.

Ожидания разбились о суровую реальность. Врач выписал гормоны и отправил восвояси на два месяца. Ни тебе плана, ни каких-то разъяснений. Все на бегу и буквально на коленочке. Для меня слова «рак» и «попить таблеточки» были абсолютно несовместимы. Эта болезнь таблетками никак лечиться не могла. И только потом узнала, что гормонотерапия при таком виде рака, как у меня, является дополнительным способом лечения, но в тот момент доктор не удостоил меня подробными объяснениями, а как разговаривать с врачами я еще не знала.

От этого впала в большую тоску и уныние, ведь фактически, получив подтверждение диагноза, ушла от врача на два месяца с совершенно туманной перспективой.

Первое, что я сделала, вырвавшись из РОНЦ, поехала к подруге и огорошила новостью. Дальше носить в себе это не было никаких сил. Подруга, выслушав меня, молча достала коньяк, и за вечер мы осушили полторы бутылки. Тогда же я впервые дала волю эмоциям, разделив с ней свой девочковый страх о том, как жить дальше, когда ты лысая и больная, как чувствовать себя сексуальной с одной грудью, что будет, если я умру.

Этот душевный разговор с моей Машей обнажил весь веер того, с чем мне придется столкнуться, и как через это пройти я не имела ни малейшего представления. Ни капельки. Мы плакали, потом дико смеялись, временами я ощущала себя сильной и что со всем справлюсь, но чаще – маленькой растерянной девочкой, которая хотела, чтобы ее взяли на ручки и чтобы этот страшный сон закончился.

На автомате ходила на работу, где либо тупо сидела перед монитором, жалея себя и размышляя о несправедливости мира, либо читала медицинские статьи о выживаемости при раке и методах его лечения. Зарегистрировалась на всех онкофорумах. Поймала себя на мысли, что все это уже проходила в период беременности: читала отзывы мамочек о родах и покрывалась испариной от некоторых из них. С раком случилось то же самое, но ничего поделать с собой не могла.

Следующим этапом стал Инстаграм. Это было время, когда я погрузилась в сеть. Нет, не так, в СЕТЬ. Муж предупреждал меня, чтобы специально ничего не читала, но как бы не так – меня было не остановить!

С маниакальным упорством находила странички людей, болеющих раком, и ночи напролет плакала от того, что их истории имели грустный конец. Потом вникала в ужаснейшие перепалки на страничках онкобольных, где люди писали гадости и упреки в нецелевом использовании денег, собранных на лечение. Далее в комментарии включались другие онкобольные, и начиналось соревнование из серии чья болезнь тяжелее и кто сильнее нуждается в помощи. Мне казалось, что вокруг только гнилые люди и неадекватные истерички и нытики.

Как-то раз, проплакав всю ночь над одной историей – я прочитала весь Инстаграм девочки за два с половиной года от начала болезни и до, увы, ее смерти – наутро измучила мужа пересказом событий. И именно в тот момент поняла, что неадекватная истеричка тут только я. И если продолжу в том же духе, то все закончится моим сумасшествием. Прямо-таки заставила себя отписаться от многих, просто из чувства самосохранения. И это было одно из самых верных решений.

Если ты находишься в кризисном состоянии, у тебя болезнь либо потеря, или смерть близкого человека, или ты утратила смысл жизни, худшее, что ты можешь сделать – читать страшные истории, примеряя чужие жизни на себя. Ничего, кроме разрушения, тебе это не даст. У тебя будут свой путь и свой опыт, будут свои чувства и эмоции, свои побочки, слезы и радости. Заранее расстраиваться и бояться того, что пережил в прошлом незнакомый человек, не стоит. Безусловно, мы познаем жизнь через опыт и истории других людей. Но история истории рознь. Одно дело – постоянное нытье на форумах и бесконечные жалобы на жизнь, врачей и свое окружение, другое – истории, пропитанные энергией, где человек не жалуется, а делиться опытом (думаю, разница в подаче ощутима и ты понимаешь, о чем я), удачные примеры, как справиться с проблемой. Они могут не только вдохновить, но и стать той путеводной нитью, за которую ты ухватишься.

И в том, и другом случае это чужая жизнь, но чем тебе может помочь история, в которой все завершилось не очень? Даже довод о том, что можно намотать на ус, учесть ошибки и так не делать, здесь не работает. Исходные данные у каждого разные. Положительный опыт дает энергию и силу: «Она смогла и у меня получится». Неслучайно бегуны либо лыжники, проигрывая более сильному сопернику, неизменно показывают свои лучшие результаты. Они тянуться за сильным.

Я четко осознала, что не вывожу одна, и мне нужна помощь психолога. Однако хватаясь за соломинку, вбила в поисковике запрос: «Знаменитости, победившие рак». Что оказалось судьбоносным решением.

* * *

Валерия Качура

Известная австрийская писательница Мария Эбнер-Эшенбах как-то писала: «Нельзя помочь всем, говорит бессердечный, – и не помогает никому». И я с ней абсолютно согласна. Помогая кому-то, мы подспудно горим желанием изменить весь мир, а понимая, что не можем это сделать, не делаем и самой малости, чтобы помочь хоть кому-то. Всего лишь один-единственный звонок сделал невозможное, вернув из преисподней страхов и ужаса в мир, полный надежды и доверия.

* * *

Глава 2. Терапия словом

Яндекс щедро делится информацией об иностранных звездах, проходивших через рак и победивших его. Именно такой опыт и был мне необходим. Я хотела вдохновиться кем-то и взять ориентир. Это и Кайли Миноуг, и Хью Джекман, и Майкл Дуглас, и Роберт де Ниро. Их истории восхищали, но в подкорке билась мысль: «У них там все по-другому». Мне были нужны наши, российские герои.

Список отечественных знаменитостей скромен. Чаще диагноз тщательно скрывается. Сейчас, в 2021 году, после историй с Жанной Фриске и Анастасией Заворотнюк о раке стали говорить более открыто. В 2015 году единственными, кто не скрывал свою болезнь, стали Владимир Познер и Дарья Донцова. На Донцову обратила внимание, прочитала ее биографию и обнаружила, что именно в больнице на операции по удалению опухоли в груди она начала писать свои книги, ставшие безумно популярными в нашей стране. Оказалось, что у нее есть книга «Я очень хочу жить!» об опыте борьбы с раком. Я тут же ее заказала.

Заказала. Прочла запоем. Отменила визит к психологу.

Настолько она меня впечатлила, вдохнула жизнь и показала иную грань болезни. Болезни как шанс взять ответственность за свою жизнь на себя и осознать, что все зависит только от меня. Если у нее получилось использовать болезнь как шанс на вторую жизнь и реализоваться, то почему я не могу так сделать? Как минимум, взять лечение в свои руки и перестать идти по пути самоуничтожения, читая «онкобудни», я была в состоянии.

К финалу книги совершенно точно осознала, что лечиться в РОНЦ больше не хочу и никогда туда не вернусь. Невозможно вылечится там, где уже само здание наводит тоску и уныние. Мне нужно найти что-то другое.

Вселенная очень часто откликается на наши запросы, стоит только попросить. Набравшись смелости, рассказала о своем диагнозе партнеру и через два дня, получив телефон главного онколога Федерального медицинского биофизического центра имени Бурназяна, пошла к нему на прием.

Сейчас, суммируя опыт посещения врачей и юридическую практику, я получила определенный алгоритм, как надо с ними разговаривать, чтобы это было продуктивно, прежде всего, для пациента. Доктора, как правило, люди занятые, говорят некоторые вещи, подразумевая их общеизвестность, что совершенно не так, о многом просто не догадываются рассказать, считая это неважным, хотя именно это и важно.

Готова поделиться – это эффективная стратегия и не только при болезни раком.

Любой визит к врачу – переговоры, а в успехе любых переговоров восемьдесят процентов занимает подготовка. Заранее подготовься к визиту, выпиши все интересующие вопросы и держи список под рукой. Не стесняйся их задавать, в конце концов, ты имеешь право, чтобы тебя поставили в известность о тонкостях лечения и последствиях. Возьми с собой кого-то, кто станет записывать ответы. Лучше, если это будет кто-то из мужчин, если ты девушка, и наоборот. Поверь, ты концентрируешься на чем-то важном в текущий момент именно для тебя, а другое, не менее важное, упустишь. Не можешь взять с собой никого, записывай на диктофон.

У нас с мужем случались забавные ситуации. После выхода из врачебного кабинета мы сверяли показания и часто обнаруживали, что словно находились в разных местах. Девочек больше интересуют эмоциональные моменты: насколько будет больно, долго, неприятно, какой «красоты» будет шрам и так далее. Мужчин же интересует техника: где, когда, каким образом и что для этого нужно.

Для визита к главному онкологу ФМБА у меня был заготовлен огромный список вопросов. И этот святой человек, Юрий Геннадьевич Трофименко, напоминающий доброго дедушку, подробно и обстоятельно на них ответил, успокоил, что назначенные «таблеточки» – это нормально и очень эффективно. Попав к нему в руки, я ощутила невероятное спокойствие, мне кажется, именно так доктора и должны воздействовать на пациентов: лечить не только делом, но и всем своим видом и поведением вселять уверенность в положительном исходе. Меня понемногу стало отпускать, но тут он позвал химиотерапевта. Светлана Евгеньевна Харламова, заведующая отделением химиотерапии – большой профессионал своего дела и шикарная женщина – ворвалась в кабинет энергичной походкой, с порога взяла результаты обследований и заявила, обращаясь к Юрию Геннадьевичу:

– Такая большая опухоль, да у нее, наверное, МТС полно. Надо бы исключить.

– У меня «Билайн», – промямлила я.

– При чем тут «Билайн»? – вскинув брови, спросила Харламова.

В тот момент я не знала, что на онкоязыке аббревиатура «МТС» означает метастазы. Для выбора стратегии лечения необходимо понять, есть ли они или нет, а если есть – увидеть место локализации: печень, кости, мозг. УЗИ, которое делала в РОНЦ, было неинформативно, и меня отправили на КТ.

Опять этот липкий пот страха, иду на исследование, как на Голгофу, опять томительное ожидание в очереди. Я уговорила врачей сделать описание в течение часа, потому что ждать сутки вердикта не было никаких сил.

Только пришла в себя от диагноза «Рак», на пороге перспектива метастаз. Умирать второй раз за месяц это уже на пределе моих возможностей. За стрессом и невероятной злостью, можно даже сказать яростью, как-то сама собой пришла мысль: «Каков бы ни был результат, начну писать об этом в Инстаграм. Пусть он станет моим дневником, будет, что ребенку моему прочитать».

Я вспомнила, что в период подростковой влюбленности именно личный дневник был тем местом, куда я выплескивала переживания, делилась мыслями, сливала эмоции. Почему бы не использовать современные технологии и не сделать таким местом свой блог? В то время Инстаграм я вела для публикации фоточек из суда, лифтолуков и еды, имея минимум подписчиков. Слова «охваты» и «продвижение» тогда никто не знал. Я была далека от мысли, что могу кого-то вдохновлять и поддерживать, да и финал моей истории виделся крайне туманным. Действовала исключительно из эгоистических соображений и чувства самосохранения: мне просто требовалось куда-то сливать стресс. Это потом блог разросся, и из него родилось несколько проектов по поддержке онковыздоравливающих, а также юристов, находящихся в стадии выгорания. На книгу я вообще решилась только спустя шесть лет его ведения.

Результат КТ вдохнул надежду: метастаз нет! На этом фоне уже сам диагноз показался сущей ерундой. Много ли человеку надо для счастья, да? Сложно поверить, но я действительно ощутила неимоверный прилив радости, возможно положив начало супернавыку радоваться мелочам в моменте. Хотя и не мелочь это была вовсе, а целое полноценное и всеобнадеживающее событие! В тот же день, третьего ноября 2015 года в моем профиле в Инстаграм появился первый пост: