Подражая Давиду

Его лицо, которое потом

Склоняться будет ночью надо мною,

Мелькает неоформленным пятном,

Меж туч сияет ясною луною.

Мне слуги говорят, что он красив,

В руках его отца поводья власти…

Я чувствую начало сильной страсти,

Как-будто я в реке и нету сил

Ни вплавь себе помочь, ни прыгнуть в лодку;

Но и не тонешь, словно ты – листок,

Плывешь себе, доверчивый и легкий,

А под тобою пенится поток!

Проходят так часы, потом недели,

Комфорт и безопасность не нужны,

Пока плывем мы вместе к тайной цели

Упрямой неприрученной волны.

Скорей к тебе, заранее любимый,

Так выбрал Бог и я согласна с Ним.

Пылает солнце словно серафим,

И я пылаю, обретая силы

На то, чтоб подниматься вновь и вновь,

На нежность терпеливую, на роды:

От наших сыновей пойдут народы,

Которые не будут тратить кровь

На жертвенники идолов. Мой Бог,

Спаси меня от призрачных дорог,

Пускай приходит радость через боль -

Благослови Ревеку на любовь.

Руфь и

Ноеминь.

В этой истории опять встречаются непонятные по современным меркам преданность и доверие, без видимой выгоды для себя. Как нежно отправляла невесток домой Наеминь: «Пойдите, возвратитесь каждая в дом матери своей, да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною! Да даст вам Господь, чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего мужа! Возвратитесь, дочери мои, зачем вам идти со мною? Разве еще есть у меня сыновья в моем чреве, которые были бы вам мужьями? Возвратитесь, дочери мои, пойдите, ибо я уже стара, чтоб быть замужем. Нет, дочери мои, я весьма сокрушаюсь о вас, ибо рука Господня постигла меня». И Орфа ушла после этих слов, а Руфь осталась. Благородство в простой женщине, которую никто так специально не растил. Наверное, и нельзя в ком-то вырастить благородство. Только в себе. Пошла за убитой горем свекровью в чужую страну, с пустыми руками. Буквально разделила все: горе, нищету, страх. Не потому, что выбора не было, выбор сделала ее душа и осталась верна ему! А как она пошла ночью к будущему мужу? «И сказала ей Ноеминь, свекровь ее: «Вот, Вооз, со служанками которого ты была, родственник наш; вот, он в эту ночь веет на гумне ячмень.