Подарок князя, или Интервью

Затем, обратившись к Зинаиде, добавила:

– Неси ключи!

Зинаида Петровна порылась в кармане, достала ключ, повернув им два раза, открыла дверь.

Комната Пелагеи Григорьевны имела форму прямоугольника площадью 20 квадратных метров. Два, высоких и узких окна, выходили во двор и не были зашторены. Картины, напольные часы с тяжелыми гирями, старая мебель хорошего качества, говорили о том, что дама жила в состоятельной и хорошо обеспеченной, в своё время, семье.

– Посмотрите, видно же, что-то искали, – тихо возмутилась Зинаида Петровна.

Рената осмотрелась, проведя взглядом по незнакомой комнате.

Зинаида подошла к шкафу. Он был закрыт, но между дверцами торчали полы платья. Она ткнула в него пальцем.

– Говорю полицейским, что-то искали, а они, разберемся. Разберутся они…

Она указала на тумбочку с открытой дверцей и выдвинутым ящиком.

– Может обыск?

Спросила Клара.

– Обыска не было, всё так было до прихода полиции. Меня попросили найти её паспорт, а что его искать я знала, где он лежит, а тумбочка была открыта и все бумаги перевёрнуты, – продолжала возмущаться Зинаида.

– Наверное, это убийца что-то искал, – с лицом полным таинственности, произнесла Клара.

– А вы не заметили, может, что-то пропало?

Рената пошла по комнате, внимательно осматривая обстановку.

При входе, стоял старый импортный холодильник, на котором разместилось большое фарфоровое блюдо с лекарствами в таблетках и пузырьках. Посудный шкаф, был забит разными приборами от сервизов. Круглый стол, покрыт льняной скатертью с голубой вышивкой по краям. На столе, заварочный чайник и графин с водой.

Рената вспомнила привычку своей бабушки Тони, прятать бумаги под скатерть. Она подошла к столу, подняла край скатерти. Под ней лежал, сложенный вдвое лист бумаги и квитанция. Рената взяла бумаги, чтобы прочесть и вдруг услышала за спиной.

– Тише, кто-то идёт, – прошипела Клара.

Зинаида на носочках, подошла к двери. Голоса стихли.

– Пора уходить. Сказала Рената и спрятала бумаги в сумку.

Зинаида выглянула в коридор и позвала их за собой.

Комната Зинаиды Петровны, была зеркальна комнате Пелагеи Григорьевны. Интерьер, более современный и делил комнату на две, столовую и спальню, оставляя каждой по окну.

В «спальне», диван, телевизор и платяной шкаф. В столовой всё, что в ней должно быть, холодильник, посудный шкаф, вешалка для одежды и тумбочка.

Мопсиха, по имени Катя, а хозяйка звала её Кэт, доброжелательно обнюхала пришедших и вновь улеглась на свою кушетку.

Усадив гостей за квадратный стол, на котором стояло блюдо с фруктами, Зинаида начала свой рассказ, основанный на воспоминаниях Пелагеи. Если выбросить лишние мизансцены, он выглядел так.

Пелагея Григорьевна родилась в начале двадцатого века, в семье дорожного инженера Григория и Степаниды Карбитовых, но особого внимания заслуживала её бабушка Ефросинья Степановна.

Фрося была единственной дочерью сотника донского казачьего войска Степана Кулиша. После смерти отца, а умер он в 1913 году, Ефросинья Степановна унаследовала всё, оставленное отцом состояние.

Пелагее Григорьевне было двадцать шест, когда её бабушка Фрося рассказала внучке тайну и передала реликвию, которая хранилась в их семье более восьмидесяти пяти лет.

Реликвией этой, по словам Ефросиньи, была брошь, подаренная князем Николаем Александровичем её отцу Степану, в день венчания в храме на её матери Елизавете. Именно в тот день, станицу Старочеркасскую посетил будущий император.

– Сама я ту брошь не видела, да и на осмотре не настаивала, какой мне интерес, а Пелагея, вдруг заладила, хочу музею передать. Просила меня сходить в музей, чтобы человека прислали, дар её, как положено, оформить.

Род мой прервался, сказала она мне, а племянник пьянь, как и его дядя. Это она про мужа своего, так отозвалась.

– А ты мне говорила, что нет у неё родственников, – заявила Клара.

– Так он и не родственник. Мишка сын сестры её мужа, это Александру Михайловичу он был родной племянник, а ей никто. Правда, называл Агею тётей, а приходил только денег клянчить. Вот мать его Наташа, добрая душа, помогала Агее по хозяйству, окна помыть, в комнате прибраться, но умерла.

Не успела Зинаида договорить, как дверь резко открылась и на пороге, возник очень странный персонаж.

Крупный мужчина с большой лысиной на голове и рыжими остатками волос. Красный нос в форме картошки и пухлые, как запечённая булочка, щёки.

Он был в семейных трусах и майке. Майка серого цвета, в темных пятнах на груди, была явно ему мала. От выпиравшего вперед брюшка, она задралась, демонстрируя оголенную и не симпатичную часть его тела. Лицо лоснилось, а маленькие, едва видневшиеся сквозь узкий разрез глазки, зло улыбались.

– Ничего у вас не выйдет Зинаида Петровна. Я был у юриста и знаю, что у меня прав на комнату больше, чем у вас. Делайте, что хотите, а комната моя. Одна, на двадцати метрах живёт и ещё комнату хочет. Не выйдет. Комиссию она вызвала, да хоть сто комиссий, моя комната и точка.

Рената поняла, о чем говорил мужчина, достала из сумки свое красное удостоверение и мельком показала незнакомцу.

– Я из полиции, по вопросу убийства Пелагеи Григорьевны, а вы решили, что из жилищной комиссии. Придётся с вами побеседовать, я смотрю, мотив у вас был. Хотели комнатой завладеть, не стали дожидаться, когда старушка сама умрёт и подвинули стрелки часов.

Мужчина сделался бурачного цвета, он даже не понял смысл её слов, сказанных шутливым тоном.

– А разве она не сама, какое убийство? Нет, вы меня не путайте, ни о каком убийстве я не знаю.

Он потянул майку за края вниз, пытаясь прикрыть свой стыд.

– Убил, убил! Он давно на комнату глаз положил. Прописал к себе, бог весть кого, чтобы и мою комнату загрести. Только вот, дудки тебе, я на внука всё оформила.

Ошарашенный, неожиданной новостью, сосед выскочил за дверь.

– А что и впрямь мотив,– сказала Клара.

– Мотив есть, только на роль убийцу он не подходит, от страха, чуть инфаркт не случился.

– А кто ещё знал о ценностях?

Продолжила разговор Рената.

– Я отнесла в музей письмо, а через два дня к ней пришёл парень, сказал, представитель. Я его лично впустила и провела к Агеи.

– А Пелагея Григорьевна не сказала, как решился вопрос?