Рождение дракона

Янка снова побежала на кухню и вернулась с тремя пачками замороженного шпината. Бросив две из них на покрывало, она уже собиралась открыть третью, но тут дракон молниеносно спрыгнул с рук Йохана на кровать. Вытянувшись, как змея, он накинулся на эти ледяные комки из спрессованных листьев и слопал их вместе с упаковкой. Не разжёвывая и не дыша. Последнее облачко пара вырвалось из его ноздрей, он выпрямился и уставился на Янку, вернее – на оставшуюся пачку шпината.

– Брось! – заорал Йохан – как раз вовремя, потому что через секунду острые зубы сомкнулись там, где только что была правая рука Янки.

Дракон шлёпнулся на пол, заглатывая шпинат и дрожа крыльями. Янка тоже дрожала. Она почувствовала, что её ноги обмякли. Нужно присесть.

– Буртль, – пробормотал дракон, потеревшись головой о её ногу. – Буртль.

– Всё в порядке, – выдавила из себя Янка, с трудом переводя дыхание, – но в следующий раз, пожалуйста, полегче с буртль.

– Крукс! – Дракон прижался к ней, тихо клокоча.

Глубоко вздохнув, Янка попыталась улыбнуться, но ей это не очень-то удалось. Клокотание рядом с ней стало громче и перешло в жуткий рёв.

– Ну всё, хватит, Курмо! Успокойся уже! Янкина рука на месте, но в следующий раз лучше будь осторожней! – решительно воскликнул Йохан.

Янка нагнулась и погладила скулящего дракона по голове. Он мгновенно успокоился. К сожалению, ненадолго: он оглянулся на Йохана, и во взгляде дракона читалось, что в этой комнате кое-что его совершенно не устраивает. «Клац-клац-клац» – он побежал по ламинату к двери и остановился там, задрав голову.

– Э-э, нам лучше остаться здесь, – выпалил Йохан, сразу заметив, что дракон хочет дотянуться до дверной ручки. – Могу принести тебе ещё еды.

Но дракон больше не хотел есть. Он был сыт. Он хотел назад к фрау Тоссило. И притом немедленно. Сейчас же.

Он зарычал от тоски и попытался допрыгнуть до дверной ручки.

– Так называемая мама пошла по магазинам, – сказал Йохан, быстро упираясь ногой в дверь. – Покупает тебе что-нибудь погрызть.

Услышав это, дракон перестал прыгать и тяжко вздохнул. Он сидел у двери и, похоже, о чём-то размышлял.

Йохан тоже размышлял. Чем, собственно говоря, можно заняться с драконом, если уж он оказался в твоей квартире?

В его компьютерных играх существовало множество вариантов. Можно убить дракона или выдрессировать так, чтобы с его помощью выманивать неприятелей из всех укромных уголков и развалин, уничтожая вражеские кланы драконовским огнём. В других играх можно подружиться с драконом. Кормить, приручать, летать на нём. Правда, существо, сидевшее, съёжившись, у двери комнаты, совершенно не производило впечатления, что на нём когда-нибудь можно будет летать. Ничего другого, собственно говоря, Йохану не приходило в голову. Но тут он вспомнил, что поставил перед собой некую задачу. Он должен уберечь дракона от пожизненного бесчестья.

– Курмо! – твёрдо сказал он.

Дракон поднял голову, слегка наклонив её в сторону.

– Курмо Зильфур, пойдём-ка со мной туда, на зелёный ковёр. Я хотел бы кое-что о тебе узнать!

12. Курмо Зильфур

– Где он? Что вы с ним сделали, вы… вы… – набросилась фрау Тоссило на Янку, стоявшую на пороге с пустой сумкой в руках.

Вчера Янка была очень напугана злобными словами соседки и выражением её зелёных глаз-ледышек, но день, проведённый с Курмо, кое-что изменил в ней. Внезапно она осознала, что фрау Тоссило в итоге ничего плохого им не сделает. Более того – будет вполне благодарна за их помощь.

– Мы его покормили. И поговорили с ним, – сказала Янка. – Он попробовал вести себя тихо, а ещё – полетать. Теперь он от всего этого утомился. Спит. Я решила проверить, вернулись ли вы.

– А почему ты его не принесла? – проворчала фрау Тоссило уже чуть менее агрессивно.

– Я же объяснила, что хотела увидеть, вернулись ли вы. А эта сумка, – Янка протянула фрау Тоссило опустевшую котомку, – стала для него слишком мала. И в моём рюкзаке он не поместится. Наверное, у вас есть что-то побольше? Тогда можем сразу сходить за ним.

Вместо ответа фрау Тоссило что-то угрюмо пробурчала себе под нос: то ли «да», то ли «нет». Она знаком предложила Янке войти и закрыла дверь.

– Пойдём!

Они вошли в спальню. Фрау Тоссило открыла зеркальный шкаф. Нахмурив лоб, она осмотрела свою скромную коллекцию из тридцати трёх сумок разных материалов и цветов. Однако размером они практически не отличались.

– А давайте просто возьмём чемодан, – предложила Янка, указывая на близнеца Розового принца, который по-прежнему лежал в спальне нераспакованным. – В нём достаточно места, тем более дракон там родился, так ведь?

– Глупости какие! – воскликнула фрау Тоссило. – С чего ты взяла, что он в нём родился? К тому же это не твое дело.

Но тут же без колебаний выбросила из чемодана ворох одежды на ковёр цвета баклажана и направилась с ним на выход.

– Курмо проснётся и будет очень рад, что вы вернулись, – произнесла Янка, когда они поднимались по лестнице. – Мы хорошо провели время вместе, но мне кажется, он ужасно по вам скучал.

Фрау Тоссило продолжила упорно смотреть на грязно-белые лестничные плитки. Никто никогда не скучал по ней. Она постаралась скрыть от Янки свою растроганность и особенно – свою улыбку. Только вот: что эта девчонка сейчас ещё сказала?

– Курмо? У вас так плохо с памятью? Его зовут Куртик. Я ведь вам об этом сообщила вчера вечером. Я назову его Куртик.

Янка наморщила лоб.

– Куртик, правда? Мы думали, Курмо. Мне очень жаль. Как глупо: мы весь день называли его Курмо Зильфур.

Фрау Тоссило презрительно фыркнула, поднимаясь на последнюю ступеньку, ведущую на десятый этаж.

– Ну, ничего страшного, – произнесла она с неожиданной снисходительностью. – В конце концов, никто сразу не привыкает к имени, особенно к подобной безвкусице – Зильфур-как-то-там!

Янка послушно закивала:

– Точно, ну конечно!

При этом она умолчала о том, что Курмо открыл сегодня ей и Йохану.

Между многочисленными «крукс» и «буртль» они услышали, что дракон существует с тех пор, как зародилась жизнь. Что он, вообще-то, должен был оставаться в своём каменном яйце гораздо дольше, но, видимо, что-то произошло, раз он странным образом уже оказался здесь. В его курлыкании, среди «буртулюруксов», они разобрали слова «существо обновления», и что-то о «свете и встрече», и о «великом таинстве восстановления равновесия». Всё остальное Янка не совсем поняла. В основном – все эти его «буртль» и «крукс» – и ничего больше.

Брат и сестра внимали словам дракона с горящими глазами. То, что он им рассказывал, звучало так таинственно, так многообещающе и, казалось, имело какое-то отношение к ним самим.

Потом дракон замолчал. Они построили ему из книг лесенку с площадкой. Он спрыгнул с неё и попытался полететь. Ничего не получилось, но он пробовал снова и снова. Наконец книжки рассыпались, и тогда дракон продолжил свой рассказ.

О том, как он родился. И тогда Янка поняла, что первый человек, которого дракон увидит, вылупившись из яйца, становится «человеком его сердца». А имя, которым кто-то из мира людей назовёт его – назовёт впервые, – «именем его сердца».

– Что значит – «имя сердца»? – поинтересовалась Янка.

– То, что врезалось глубоко в душу, пустило корни, проявило силу дракона, никогда уже не вырвать из сердца.

Янтарный ореол вокруг его чёрных глаз засиял при этих словах ещё ярче, чем прежде.

– А фрау Тоссило, ну, я имею в виду, твоя мама уже называла тебя по имени? – с осторожной надеждой спросил Йохан.

Дракон слегка покачал головой, а Янка и Йохан улыбнулись. Курмо Зильфур, прекрасное имя, придуманное ими сегодня, у дракона уже никто не сможет отнять. Ни фрау Тоссило, ни кто-то другой.