Детская психодрама в индивидуальной и семейной психотерапии, в детском саду и школе

Семья

Девятилетнему Филиппу часто становилось плохо, он жаловался на удушье и неоднократно говорил о том, что больше не хочет жить дома.

На первую сессию Филипп неожиданно взял с собой блокнот, чтобы записывать все, о чем будет говориться. Мальчик выглядел открытым и любознательным.

Мать, 34 года, очень модно одетая, все время приветливо улыбалась, даже если говорила о происходящих событиях, которые, по ее словам, произвели на нее шокирующее впечатление. Женщина оживленно и свободно принимала участие в разговоре.

У нее было заболевание сердца, она перенесла несколько операций и уже трижды находилась на грани жизни и смерти.

Филипп учился в первом классе, когда его родители развелись, перед этим на протяжении двух лет между ними происходили частые и громкие ссоры. Мать самокритично говорила, что у нее с сыном чрезмерно тесная связь и ей очень тяжело сказать ему «нет» и быть настойчивой и последовательной.

Нынешний неофициальный муж матери жил в семье полтора года, Филипп называл его по имени, Хельмутом.

Динамика

Хельмут высказывался только тогда, когда его спрашивали, но спонтанно в беседу не вступал, даже в ответ на «массивную» критику. В первый год совместной жизни Хельмут попробовал установить с Филиппом дружеские, приятельские отношения и совершенно не вмешивался в его воспитание. В последние месяцы он, напротив, стал вмешиваться и устанавливать границы, мать же не хотела этого. В результате возникали частые конфликты между матерью и Хельмутом, и он отступал.

На сессии мать критиковала Хельмута, говорила, что он, в отличие от начала их отношений, уже долгое время не проявлял по отношению к ней и Филиппу свою симпатию и признание. Хельмут подтвердил, что он «вне игры» и разочарован тем, что его мнением не интересуются.

Скульптура

«Филипп, я хотел бы показать тебе, как я представляю себе развитие вашей семьи, – но для этого мне нужна твоя поддержка. Ты можешь найти для себя, мамы, папы и Хельмута фигуры животных?»

Уже во время беседы фигуры вызвали у мальчика живой интерес, и он сразу согласился. На свой блокнот он перестал обращать внимание. Филипп выбрал фигурки и прокомментировал: «Для моего папы я возьму гориллу Кинг-Конга, потому что, когда я был маленький, я иногда его боялся, а сейчас больше не боюсь. Я буду леопардом: леопард сильный. Мама – жирафа, а Хельмут – слон, он тоже сильный».

Построение скульптуры-развития происходит следующим образом.

Я ставлю Кинг-Конга и жирафу совсем близко друг с другом (телесный контакт) и говорю, обращаясь к Филиппу: «Было время, когда твоя мама и твой папа были влюблены друг в друга и они жили вместе. А потом на свет появился ты. Куда мы поместим маленького леопарда, маленького Филиппа, слева, или справа, или в середину?»

Филипп отвечает: «Конечно в середину!» – и, поощряемый мной, ставит фигуру леопарда между жирафой и, гориллой.

«Да, точно, – добавляю я, – вот как можно это показать при помощи фигур. Когда двое любят друг друга, их ставят вместе, а когда они друг друга не понимают – дальше друг от друга, а при ссоре – еще дальше! К сожалению, твои родители через несколько лет уже не так хорошо понимали друг друга, все чаще возникали ссоры, и, когда тебе было шесть лет, они развелись». Я отодвигаю Кинг-Конга примерно на 20–25 см в сторону.

Филипп сам проявляет активность: отодвигает Кинг-Конга еще на столько же и опускает его угрожающе поднятые руки, которые он до этого сам поднял. «Я теперь вижу его не так часто!» – говорит он при этом.

«После этого твоя мама и ты жили у бабушки и дедушки, очень близко друг к другу, в одной комнате. После развода тебе, наверное, было очень важно пережить то, что мама здесь, с тобой, и никуда не денется. Кроме того, твоя мама была очень больна, и ты заботился о ней – видишь, между тобой и мамой была очень тесная связь».

Филипп: «Да, точно, мы иногда даже боролись!» С этими словами он берет своего леопарда, прыгает им жирафе на шею, они падают, и Филипп кладет леопарда на жирафу. Мальчик оставляет фигуры лежать в таком виде.

«Потом появляется еще и Хельмут, – говорю я. – Куда ты хочешь его поставить?» Филипп ставит его очень близко, но так, что фигуры не соприкасаются.

«Иногда Хельмут был тебе как друг, он играл с тобой». С этими словами я беру леопарда, снимаю его с жирафы и отставляю подальше. Слона я ставлю рядом с леопардом, так что теперь они оба (леопард и слон) явно отделены от матери.

«И все же в последнее время что-то изменилось. Иногда Хельмут вел себя так, как будто он отец в семье. Он мог быть и недовольным, мог сказать „нет”. Он не был больше приятелем». После этих слов я отодвигаю слона на небольшое расстояние, ставлю его напротив леопарда и, говорю: «Слон трубит сейчас: „Нет”!»

Это пугает жирафу, и она, обеспокоенная, встает между ними.

Однако слон обижается и отступает. И у всех отвратительное настроение». С этими словами я беру слона, поворачиваю его спиной ко всем остальным и отодвигаю его в сторону на расстояние 10–15 см.

Я постоянно использую визуальный контакт, чтобы удостовериться, согласна ли со мной семья.

Кроме того, мы в процессе работы выясняем, что жать и Хельмут это изменение не обсуждали. Поэтому Филипп мог настраивать их друг против друга, что приводило к конфликтам между матерью и Хельмутом, после которых Хельмут отступал.

Я говорю Филиппу: «Быть может, ты думал: „Ой-ой-ой, сейчас опять начнется! Вдруг слон одичает и станет как Кинг-Конг? Я лучше сбегу к моим дедушке с бабушкой!”». И я отодвигаю леопарда подальше от других фигур и ставлю его спиной к ним. «Да, у бабушки и дедушки всегда здорово!» – соглашается мальчик.

В заключение мы договариваемся о следующей встрече, посвященной роли Хельмута в семье.

Комментарии

Тесная связь между матерью и сыном и «периферийное положение» Хельмута были ясны с самого начала. Такую расстановку фигур я хотел представить не только как реактивное отклонение, но и как результат семейного развития. Я и в дальнейшем уделял внимание процессу триангуляции[4 - Триангуляция – специфическое понятие семейной терапии, означающее образование «треугольников отношений», когда в диадические семейные отношения в условиях эмоционального напряжения и в ситуации угрозы для их существования вводится третье лицо или нечто другое (работа, алкоголь и пр.) с целью ослабить напряжение и смягчить конфликт.] в этой новой «семье». Во время работы с фигурами животных стали очевидны еще и другие темы:

1. Тема эдипова конфликта. Возможно, на него указывали действия Филиппа с леопардом по отношению к жирафе-маме. Или же это был образ, служащий защитой от темы болезни и смерти матери.

2. Тема связи Филиппа с родным отцом. Тот факт, что отдельные фигуры в скульптуре невозможно «потерять из виду», является бесспорным достоинством и преимуществом скульптуры. Кинг-Конга в нашей игре нельзя было не заметить, не была также упущена и его личностная значимость для Филиппа. Все участники сессии все время видели эту фигуру, даже если осознанно еще не направляли на Кинг-Конга своего внимания.

Хельмут показался мне в целом очень сдержанным и замкнутым, и я спрашивал себя, действительно ли год назад он был более эмоциональным, или же сейчас мать воспринимает его реалистичнее. Вероятно, на следующих встречах Хельмут смог бы больше раскрыться.

Как скульптуру-конфликт, так и скульптуру-развитие можно перевести в динамическую сцену. Иногда, если я чувствую, что семья очень замкнутая, я сам проигрываю динамику, «приправив» ее по возможности мягким юмором. Это «зеркальное отображение» семьи не вызывает у ее членов никакого сопротивления, потому что они чувствуют себя достаточно дистанцированно по отношению к фигурам, стоящим на полу у их ног.

Используя игру, легко включить в совместную работу детей, и, что важнее всего, в игре они лучше понимают, о чем идет речь. Это верно также и в отношении родителей, которые не раз говорили мне, что, лишь увидев скульптуру, они смогли правильно представить себе, какое влияние на них всех оказало происшедшее событие (например, рождение брата или сестры, переезд и т. д.).

Наглядность картины благодаря фигурам лишает симптоматику чуждости и тревожности, и семья может понять «нарушения поведения» скорее как указание или намек на что-то, а не как «патологию».

Для иллюстрации приведем пример инсценировки конфликта, в которой мы исходили из скульптуры-развития. Построение этой скульптуры служило введением и разогревом. Конфликт был разрешен благодаря интервенциям.

Семья

Между одиннадцатилетним Тобиасом, учеником гимназии, и другими членами семьи все чаще возникали конфликты, после которых мальчик в депрессивном настроении замыкался в себе.

Тринадцатилетняя сестра и девятилетний брат хорошо понимали друг друга и часто объединялись против Тобиаса. Мать, служащая аптеки, и отец, специалист в области информатики, были в хороших партнерских отношениях.

Тобиас от рождения был очень импульсивным, полным сил, все пробовал, ему и сейчас было трудно признать существование границ. Он был прилежным, хорошим учеником. Правда, на переменах у него часто возникали конфликты из-за мелочей, прежде всего с учениками старших классов. При этом Тобиас часто не осознавал, что он проигрывает им физически.

Когда мать ласково возилась с Тобиасом, он плакал от умиления, сильно регрессировал и становился из-за своей ненасытности очень назойливым. Матери с трудом удавалось препятствовать тому, чтобы эти искренние близкие отношения между ними не заканчивались ссорой. Самым замечательным для Тобиаса было то время, когда отец на выходных что-то делал вместе с ним одним.

Динамика

В настоящее время Тобиас чувствовал себя в семье «черной овцой в стаде», очень завидуя брату и сестре. Что бы ему ни поручали, он все воспринимал как несправедливое обращение с ним и часто отказывался выполнять порученное. Конфликты нередко заканчивались тем, что он убегал из дома или с плачем закрывался в своей комнате.

Скульптура

На первую встречу родители захотели прийти одни, без Тобиаса, чтобы рассказать о волнующих их проблемах. Отец и мать были озабочены и растеряны.

На второй встрече был и Тобиас. Сначала я напомнил мальчику о том, что его родители один раз уже были здесь без него, потому что им кажется, что они делают что-то неправильно, и им хочется, чтобы между ними и Тобиасом было меньше ссор. Затем, чтобы мальчик обратился к своим ресурсам, я побеседовал с ним о школе, семье и свободном времени. Далее я попросил его рассказать о тех конфликтных ситуациях, в которые он чаще всего попадает.

Тобиас: «Например, я всегда должен приносить молоко. Это несправедливо! Если я не иду, мама кричит, и потом я убегаю из дома!» Во время рассказа его голос становится все резче и громче, а глаза наполняются слезами. Чтобы не дать сильному волнению окончательно завладеть Тобиасом, я сказал (привожу здесь краткое содержание): «Да, невесело тебе… Я не совсем уверен, правильно ли я представляю себе, что у вас происходит. Может, будет лучше, если я тебе это покажу? Ты мне поможешь?» Он раздраженно кивает. «Выбери фигурки животных для себя и для всех остальных из твоей семьи». Тобиас выбрал следующие фигурки: мама – лошадь, папа – бык, брат – крокодил, сестра – большая лошадь, он сам – большой медведь.

Введение и разогрев я начал с построения скульптуры-развития. Первоначально она состояла только из родителей, затем показывала, как изменяются семейные отношения с рождением каждого последующего ребенка. При этом стало видно, что Тобиас занимает позитивное центральное место. Я закончил построение вопросом к Тобиасу: «Как будут стоять фигуры, если в эти выходные у всех в семье будет хорошее настроение? Поставь их, пожалуйста, так, чтобы было хорошо видно, где самое лучшее место для тебя».