Умри, Джерри!

– Да, с ним всё в порядке, он навестит тебя на днях, – соврала мадам Айзик. В данном случае ложь виделась оправданной, она могла помочь Тому успокоиться и дать ему хоть какую-то уверенность.

И Том действительно стал выглядеть спокойнее, чуть кивнул, понуро опустил плечи. На него враз обрушилось столько всего, что охватила усталость, склонило в сон. Психика не могла справиться с перегрузкой.

Заметив тень этого в его глазах, доктор Айзик участливо спросила:

– Том, ты нормально себя чувствуешь?

– Да. Просто спать захотелось.

Том потёр глаза, облокотился на стол и тут же убрал локоть. Он не знал, куда деть руки, не понимал, как нужно вести себя. Снова обнял себя за плечи, взглядом брошенного котёнка посмотрел на женщину.

– Том, я понимаю, что ты устал, – проговорила мадам Айзик, – но мы пришли сюда для беседы, и я бы хотела, чтобы мы её всё-таки провели.

– Какой беседы?

– Ты должен ответить на несколько вопросов.

– Хорошо.

Женщина кивнула и задала вопрос:

– Тебя зовут Том Каулиц?

– Да.

– Ты утверждаешь, что сегодня двадцать пятое октября?

– А разве это не так?

– Просто ответь.

– Да, сегодня должно быть двадцать пятое октября.

– Какого года?

Том покосился на календарь, указал на него и ответил:

– Не этого. Сейчас две тысячи двенадцатый год.

Доктор записала и эти его показания, подняла взгляд к его лицу.

– Том, расскажи подробно о последнем дне, который ты помнишь.

– Что значит, о последнем? Неужели сейчас не он?

– Не анализируй мои вопросы, а просто отвечай. Я тебе всё объясню, но позже.

Для Тома тот далёкий день на самом деле был сегодня, он не подозревал, что прошли почти четыре года, что ему уже было не четырнадцать лет. Он помнил всё ярко и живо и, не задумываясь, заговорил:

– Я проснулся около десяти утра, принял душ, позавтракал…

– Ты сам готовил завтрак?

– Нет, отец. Я не умею готовить.

Доктор сделала пометку, подтолкнула к продолжению:

– Что было потом?

– Потом я посидел с папой, пока он убирал на кухне, недолго посмотрел телевизор и пошёл к себе в комнату.

– Что ты там делал?

– Толком ничего.

– Можно конкретнее?

– Поиграл, смотрел в окно, оно у меня выходит не так удобно, как в гостиной, но тоже интересно наблюдать, что за ним происходит…

Доктор отметила и про себя, и быстро в пометках, что Том говорил про окно с каким-то особенным теплом, на губах мелькала непроизвольная улыбка. Это выглядело довольно странно.

Том замолчал, больше ему было нечего сказать, вопросительно, с доверчивой надеждой посмотрел на доктора. Она спросила:

– Том, сколько тебе сейчас полных лет?

– Четырнадцать.

– Когда ты родился? Дата и год.

– Двадцать восьмого сентября девяносто восьмого года.

В глазах мадам Айзик отразилось удивление, потому что эту же самую дату называл и Джерри, что шло вразрез с тем, что она знала об особенностях альтер-личностей из собственного опыта и из трудов других учёных и медиков.

– В каком городе ты жил? – задала она новый вопрос.

– В этом.

– Как он называется?

– Морестель.

А это уже несовпадение. Хотя, в принципе, он мог лгать, мог лгать и Джерри. Или между ними не существовало никакой грани, они являлись одной личностью, и никакое расстройство на самом деле не имело место быть.

– Доктор, теперь вы расскажете мне, почему я здесь? – спросил Том, выдернув мадам Айзик из размышлений.

– Завтра, Том.

– Но…