Три недели с принцессой

Йоркшир

Июль, 1816 год

– Как он допустил, чтобы все обернулось такой катастрофой? – воскликнул Джек, отодвигая в сторону бухгалтерскую книгу.

Каждый раз, вновь просматривая чертов гроссбух, он питал слабую надежду, что положение дел не так плохо, как ему показалось, и каждый раз ошибался.

Большая толстая учетная книга в кожаном переплете была лишь одной из нескольких ей подобных, бессистемно сложенных перед ним на письменном столе в библиотеке. По другую сторону этой кучи книг сидел Аттик Линдзи, вдовец средних лет, чье доброе лицо и мягкие манеры сочетались с острым проницательным умом. Он долгое время служил управляющим в поместье Стоунфелл и слыл достойным всяческого уважения и даже восхищения. И вполне заслуженно, потому что многие годы безропотно улаживал финансовые проблемы и умудрялся смягчать некоторые из негативных последствий. Но сейчас даже деловая хватка Линдзи и преданность семье маркиза больше уже не могли помочь избежать неотвратимого.

Благодаря дяде Джека, прежнему маркизу Лендейлу, Стоунфелл-Холл оказался на грани разорения, как и все фамильное достояние семьи Истон.

Управляющий попытался произнести что-нибудь утешительное, но ему это не удалось.

– Все в порядке, Линдзи, – в конце концов сказал Джек. – Я понял, что мы балансируем на краю пропасти. Единственный вопрос сейчас – как нам из этого выбраться.

Линдзи скривил губы.

– Есть несколько способов, которые можно испробовать, милорд. Например, мы можем вырубить оставшиеся деревья с ценной древесиной в фамильном лесу. Выручка от их продажи поможет сдержать кредиторов до следующего квартала.

Джеку очень не понравилась эта идея. Ведь так много благородных деревьев было уже потеряно! Леса Стоунфелла были когда-то самыми обширными и густыми в этой части Йоркшира, но теперь превратились в жалкое подобие былой славы.

– Нет, на это мы пойдем только в самом крайнем случае, – сказал он. – Надеюсь, что урожай в этом году будет лучше и доход от его продажи позволит нам продержаться.

– Конечно, сэр, – не вполне уверенно сказал Линдзи, пристально посмотрев на хозяина.

Другими словами: «Удачи тебе, чертов дурень».

Джек, несомненно, не стал бы винить Линдзи, если бы тот произнес эти слова вслух. Сам он редко занимался делами поместья, хотя уже два года знал, что титул Лендейла перейдет к нему. Знал с тех пор, как его отец, наследник своего старшего брата, умер от апоплексического удара, настигшего его в результате злоупотребления выпивкой и другими радостями жизни. Его отец всегда уклонялся от ответственности. Даже в смерти он остался верен себе, переложив на Джека обязанность приводить в порядок дела семьи, оказавшейся на грани разорения.

Что же касается недавно почившего маркиза… ну, дядя Артур был добрым человеком, одинаково преданным своей семье и подруге. И он был более чем щедр по отношению к Джеку, всегда предоставляя ему надежное убежище от его вечно враждовавших и ссорившихся родителей. К тому же он помог ему поступить на военную службу, оплатив офицерский патент.

Однако как деловой человек, ответственный за фамильное состояние и наследие, третий маркиз Лендейл оказался настоящим бедствием.

– Прошу меня извинить, милорд, – произнес Линдзи тоном, полным сочувствия. – Я хотел бы сообщить вам более радостные новости, но арендаторы сейчас едва сводят концы с концами. Нам потребуется много урожайных лет, чтобы привести земли в прежнее состояние.

Джек от отчаяния готов был биться головой о чертову стопку учетных книг. Может быть, если делать это достаточно долго, неразбериха в числах как-то сама собой исчезнет. Он так много дней засиживался до поздней ночи над проклятой отчетностью, пытаясь отыскать хоть слабую ниточку к спасению, что у него начало темнеть в глазах и голова пошла кругом.

Годами он старался избегать всех семейных драм, сосредоточившись на своей военной карьере. Все силы отдавая службе, он быстро поднимался по карьерной лестнице и в конце концов оказался в подчинении непосредственно у самого Веллингтона. И хотя перипетии войны зачастую не радовали, Джеку нравилась его работа. Если бы судьба распорядилась иначе, он до сих пор оставался бы в армии.

Но судьба повернулась так, что Джек стал тем, кем никогда не хотел быть, – маркизом Лендейлом. Все аристократы, прежние обладатели этого титула, пользовались дурной репутацией и были более известны своей расточительностью и распутством, чем заботой о достоянии, дарованном им Господом и королем.

Ну что ж, будь он проклят, если допустит крах поместья, от которого зависело благополучие его матери и сестры. Они заслуживали лучшей доли, как и его арендаторы, а также слуги, работавшие в Стоунфелле и в лондонском особняке.

И нельзя забывать о Лии и Ребекке, за которых он нес ответственность, как и за всех остальных, кто находился на его попечении.

– А что насчет той идеи, которую вы изложили в своем письме ко мне несколько недель назад, когда я был в Линкольншире? – спросил он Линдзи.

Джек был там на свадьбе у своего близкого друга, герцога Левертона, женившегося на мисс Джиллиан Драйден, особе, отнюдь не соответствующей общепринятым требованиям. Этот брак обеспечил герцогу желанную отсрочку в решении его затруднений, хотя и создал новую сложную проблему, с которой еще предстояло разобраться.

– Вы имеете в виду возможности разработки месторождений золота и угля в Стоунфелле? – просиял Линдзи. – Предварительные исследования дали весьма обнадеживающие результаты, но чтобы приступить к разработке, нам необходимы…

– Дополнительные инвестиции, – мрачно закончил Джек.

– Да, сэр, для более тщательной оценки и предварительной разведки месторождений. И чтобы продолжать это рискованное дело на данной стадии, нам потребуются дополнительные вложения денег.

– Средств от продажи оставшегося строевого леса в наших владениях будет достаточно, чтобы мы могли начать? – Джеку отвратительна была сама мысль об этом, но он готов был пойти на жертву. Эффективная добыча полезных ископаемых могла бы не только обеспечить работой его бедствующих арендаторов и крестьян, но и помочь расплатиться с долгами, обременяющими поместье.

– Боюсь, этого не хватит, – ответил Линдзи, сокрушенно качая головой. – Без сомнения, нам нужны посторонние инвесторы, чтобы наладить устойчивое производство.

Но любой уважающий себя инвестор захочет получить прибыль как можно раньше. Никто не станет вкладывать деньги, зная, что дохода придется ждать несколько лет, пока Джек не приведет в порядок поместье.

Был, конечно, и еще один способ раздобыть деньги, но он также не приводил Джека в восторг.

Он с шумом захлопнул лежавший перед ним гроссбух.

– Думаю, мы оба уже получили достаточную порцию огорчений на сегодня, Линдзи. В ближайшие несколько недель я отправлюсь в Лондон и поговорю там с моими банкирами насчет подыскания возможных, причем терпеливых, инвесторов.

– Очень хорошо, милорд, – сказал Линдзи, вставая. – Если хотите, я могу прощупать почву относительно нескольких частных инвесторов, когда в следующий раз буду в Рипоне.

– Сделайте это, но без лишнего шума. Нам не нужно, чтобы пошли слухи, будто наши дела совсем плохи.

– Как вам угодно, сэр.

После того как Линдзи собрал бухгалтерские книги и тихо вышел, Джек взглянул на оставшийся перед ним на письменном столе том. У него возникло чувство, будто он навсегда заперт в этой старой душной комнате. Обычно он любил проводить время здесь, в дядиной – теперь его собственной – библиотеке. Она, с ее старинной элегантной мебелью времен королевы Анны, богатой, любовно собранной поколениями его предков коллекцией книг и несколькими весьма впечатляющими глобусами, за долгие годы приобретенными его дядей, всегда была для него желанным пристанищем. Убранство комнаты свидетельствовало о вкусе, богатстве и могуществе рода Лендейл.

Но сейчас эта комната казалась ему тюрьмой.

Джек встал и направился к стеклянным дверям, по пути машинально протянув руку, чтобы крутануть самый большой и старый из глобусов.

«По правде говоря, тебе следовало бы продать его, дружище, вместе с остальными».

Возможно, так и придется сделать. За эти глобусы вместе со старинными томами на полках можно получить кругленькую сумму от какого-нибудь коллекционера.

Отбросив эту неприятную мысль, Джек вышел на террасу и поднял лицо к клонившемуся к горизонту солнцу. Лето выдалось холодным и дождливым, так что редкие проблески солнца неизменно улучшали настроение.

Джек оглядел лежавший перед ним небольшой участок своих владений. Сад за домом всегда радовал глаз великолепными розами, цветущими кустарниками и живыми изгородями. И хотя розы все еще пышно цвели, а плющ и жимолость буйно увивали каменную балюстраду террасы, сад теперь сложно было назвать безупречным. Живые изгороди выглядели слегка неровными и неухоженными, розы почти одичали и разрослись, а трава на лужайке превратилась в бурьян. Старый Мертон, главный садовник, старался изо всех сил, но Линдзи был вынужден в прошлом году уволить нескольких его помощников. Только огороды при кухне по-прежнему оставались в отличном состоянии, и все благодаря Лии. По словам экономки, девушка усердно помогала Мертону ухаживать за обширными грядками с зеленью и овощами, обеспечивавшими дом достаточным количеством провизии.

«Лия, что же мне с тобой делать?»

Хоть Джек и возвратился в Стоунфелл два дня назад, с ней еще не встречался. Это было для него непривычным и неприятным. Джек полюбил эту девочку почти с первой минуты, как ее увидел много лет назад. Тогда она была еще очаровательной шаловливой малышкой. Он всегда считал Лию не только членом семьи, но еще и другом, причем очень хорошим. Хоть она и была на пять лет младше, Джек давно уже доверял ее суждениям. Лию всегда отличал добрый легкий нрав, который ничуть не вредил невероятной практичности. По словам Линдзи, она знала об управлении этим поместьем больше, чем кто-либо еще, потому что выросла здесь и любила Стоунфелл с пылкой преданностью, намного превосходившей привязанность к этому поместью любого из членов семьи Истон.

К сожалению, ее преданность Стоунфеллу, скорее всего, не будет вознаграждена по достоинству. Из всех проживающих в поместье Лия и Ребекка Кинкейд были наиболее уязвимы и беззащитны.

Джек не мог больше откладывать неприятный разговор о печальном положении своих дел. Какая ирония судьбы! Теперь, когда он мог наконец видеться со своей дорогой подругой так часто, как ему хочется, ему приходилось избегать ее.

Выйдя через калитку в дальнем конце сада, Джек зашагал по красивой, обсаженной деревьями аллее к маленькому коттеджу «Колокольчик». Здесь, в прежнем вдовьем доме, дядя Артур поселил свою любовницу. Коттедж находился достаточно далеко от усадьбы, чтобы не мозолить глаза, но все же в досягаемости для прежнего маркиза, так что он мог с легкостью посещать некогда печально известную Ребекку Кинкейд, когда ему вздумается. Джек всегда считал такое положение вещей пережитком Средневековья и страшно несправедливым по отношению к Ребекке и ее внучке. Конечно, за долгие годы он привык к этой странной ситуации, как и большинство соседей, в особенности тех, кто добывал себе средства на жизнь работой в поместье. Не вызывало сомнений, что маркиз страстно и верно любил свою фаворитку и ожидал, что все в его окружении примут ее присутствие в его жизни как непреложный факт, однако мать Джека, естественно, не могла с этим смириться. И теперь, когда он стал маркизом Лендейлом, она ожидала, что он сделает то, что называла моральным долгом.

Свернув в сторону, Джек увидел возвышающуюся над деревьями красную черепичную крышу коттеджа со старыми, устремленными в небо трубами. Коттедж «Колокольчик» походил скорее на маленькую виллу, чем на сельский дом. Выстроенный в стиле эпохи короля Якова I, он словно состоял из одних острых углов под двускатной крышей. Расположенный в стороне от главной аллеи, скрытый среди высоких ясеней и платанов, коттедж был окружен старинным цветочным садом с великолепными кустами роз, но в отличие от большого сада при особняке, клумбы здесь содержались в идеальном порядке, и спасибо за это надо было сказать исключительно Лии.