Лесовозчики

– Пить я не пью, пока ребята за бутылкой сидят, я лишний рейс делаю. Семья у меня большая, деньги нужны. А ещё мне Бог помогает. Я перед каждым рейсом молюсь, и у меня никогда лесовоз не ломается. Когда я еду, то всегда уверен, что моими руками руководит Бог по моей молитве, потому со мной ничего не случится.

Стасик много расспрашивал, особенно, кто, сколько возит кубометров, и кто ходит в передовиках.

– Передовик у нас один, Вагель, он немец, больше его никто не возит.

– Посмотрим, что это за Вагель – сказал Стасик, а мужики подумали:

– Парень то с амбициями.

Вагель на Ангару приехал с Казахстана. В армии он дослужился до старшего сержанта, если бы срочникам ещё давали звания, то он получил бы и их.

К своим обязанностям и работе он относился с огромным вниманием. Немецкая педантичность и дисциплинированность да плюс русская амбициозность сделали из него если не лидера, то независимого от чужого мнения человека, знающего себе цену.

Жена его высокая, крупная женщина, настоящая немка, с первых дней их совместной жизни, все обязанности по дому взяла на себя. Она не позволяла Вагелю ничего делать, сама колола дрова, носила воду, а ему говорила:

– Твоя обязанность зарабатывать деньги, не отвлекайся на домашние заботы, это моя обязанность.

И Вагель ничего кроме работы не имел, у него даже не было никакого «хобби», рыбалкой, охотой не интересовался, выпивать он выпивал, но всегда знал свою меру, пьяным никогда не был. Детьми тоже занималась жена.

Иногда, в праздники, он устав сидеть дома, приходил в гараж и что – то подтягивал, протирал, менял на своём лесовозе.

Выезжал в рейс он всегда первым, а заканчивал работу последним, работал он без обеда, ел во время езды, потому нажил гастрит, а после язву, которую вылечил уже в Германии, куда уехал всей семьёй с другими немцами в горбачёвские времена.

Он всегда был первым, и это для него стало смыслом жизни. Остальные лесовозчики не стремились отнимать у него эту славу. Они посмеивались и шутили, мол, это его право, раз он ради него отказался от всего остального.

Вот у этого человека нужно было отобрать пальму первенства Стасику Чижевскому.

Тем временем Стасик выехал на линию. Он сразу же вызвал недовольство всех шоферов.

У лесовозчиков существует рабочая этика, нарушая которую, вызываешь неуважение остальных.

Например, нужно пропускать гружёную машину. На подъёме нельзя обгонять лесовоз с лесом, а в гололёд это даже опасно. И много других подобных, чисто человеческих моментов.

Стасик нарушал эти негласные правила. У него не было уважения к другим шоферам.

Он всегда гнал свой лесовоз, центром дороги, заставляя всех прижиматься к самому кювету. Многих уже спихнул туда. При этом он не сбавлял скорости, разъезжаясь с другими машинами и лесовозчики, ругаясь, говорили ему, что он добром не кончит.

Однажды он, таким образом, спихнул с дороги Салима, татарин не удержал управление и лесовоз лёг на бок, свалив воз в кювет.

Злой Салим, матерясь, обещал «богомолу» устроить прочистку мозгов.

Так, благодаря своей наглости, Стасик в первый же месяц оставил позади всех лесовозчиков и Вагеля, перевыполнив план чуть ли не вдвое.

– Паслушай, дарагой, так нельзя себя вести на дороге, зачем ты не уважаешь других людей? – завёл как-то в гараже разговор механик – грузин.

– Да на хрен мне его уважение, если он гоняет, как камикадзе, пусть его, хоть сам шайтан охраняет, но когда его наглость переходит человеческие нормы, это уже не шутки. Пусть он считает себя лучше всех остальных шоферов, это на его совести, но я из-за какого- то придурка не хочу оставлять детей сиротами – заорал Салим.

Каждый из лесовозчиков добавлял что-то от себя в этот обличающий, разгорающийся костёр.

Сам Стасик молчал.

– Ты почто малчишь, скажи всем, как ты ездить собираешься – снова сказал механик.

– А что говорить тут. Я кого-нибудь задел своей машиной. Сами виноваты, что к обочине жмётесь, вот вас туда и стягивает. Завидуете вы просто мне, что я больше вас вывез.

– Дураками нас не считай, ты даже ни разу не остановился, спихнёшь с дороги и дальше едешь, наплевать тебе, как там выкарабкиваться будут.

– Я не аварийка, чтобы всех вытаскивать.

– Да что с ним говорить, он или вправду не от мира сего, или под дурика шарит.

– Пусть шарит, но я больше не уступлю ему, на таран пойду, но спихнуть себя с дороги не дам. Слышишь, «богомол» – сказал Салим, а Стасик только мило улыбнулся.

Через неделю на дороге случилась авария. Супер КРАЗ Стасика на полной скорости перескочил кювет и, пропахав «носом» кучи гравия придорожного карьера, свалился в него с большой высоты. Самого Стасика выбросило из кабины, когда КРАЗ прыгал по кучам, но лесовоз ремонту не подлежал.

Стасик ушёл работать на пожарную машину и работал в пожарке до самой пенсии.

Только много месяцев спустя, лесовозчики узнали подробности аварии. Подвыпивший Салим рассказал, как это случилось.

– Я шёл гружёный, а «богомол» навстречу мне порожняком. Как обычно мчался центром дороги. Не уступлю, думаю, пусть будет что будет. Мой дядька на фронте в танке, когда снаряды кончились, на таран пошёл на фашиста и живой остался. А я что слабее его что ли.

В баранку вцепился, вперёд смотрю, уже вижу Стасика через лобовое стекло. Смотрю, а тот бледный, как бумага и страх в глазах.

Вижу, вильнул он и через кювет в карьер. Затормозил я, вылез, ноги трясутся, мандраж полнейший. Всё думаю, убил человека, посадят теперь. Пошёл смотреть. Живой с. ка оказался. Я его на радостях обнял даже. Вот так всё получилось.

История эта вскоре забылась. Стасик работал в пожарке, ему даже там нравилось. В передовиках снова стал ходить Вагель, на всех собраниях он сидел в президиуме и счастливо улыбался, когда называли его фамилию.

А Салим работал лесовозчиком. Правда, несчастье у него в семье случилось. Его сын в Чечне погиб, рассказывают, геройский был парень.

Куль и Чекушка

У него с детства было прозвище Куль. Прозвище пошло среди ребят от фамилии Кульчицкий. Но уже в школе, видимо, прозвище сыграло свою роль, Куль перестал расти. Среди одноклассников он выглядел случайно забредшим мальчиком из младших классов.

Рост сыграл свою роль в становлении характера Куля. Ему приходилось ежедневно отстаивать свои права среди сверстников, потому уважать себя он приучил многих ещё в школе. Он не был лидером, но независимость свою подкреплял постоянно. На прозвище не обижался и со временем Кулём его стали звать только «за глаза».

Окончив школу, пошёл учиться на шофёра. Работать стал на лесовозе. Лесовозчики это особая категория шоферов, кстати, Куль терпеть не мог, когда его называли водителем лесовоза, он всегда поправлял:

– Я шофёр, а не водитель.

Лесовоз ему достался старый, из тех, что шофера зовут между собою «бабаями». Это КРАЗ с деревянной кабиной, с тяжёлым рулевым управлением. Трактор на колёсах, шутили шофера.

«Бабай» огромная, с холодной кабиной, махина, везущая «хлысты» из тайги, на нижний склад. Издали напоминала паровоз, но дымящий соляркой.

Бедные мужики, работавшие на этих машинах сутками. Тряска, шум, холод и «баранка», которую приходилось ворочать, прикладывая всю силу рук и плеч. После пошли КРАЗы с гидравлическим управлением и более или менее тёплой кабиной.

Вот на такой «бабай», и посадили работать Куля, сразу после автошколы. Он дополнительно приваривал электросваркой к подножке лесенку, чтобы взбираться в кабину. При погрузке «хлыстов», её постоянно отрывали, приходилось приваривать заново.

Гараж для лесовозчиков это время отдыха, время расслабиться. Первая обязанность завгара и механиков, выгнать лесовозы «на линию», потому их зовут насмешливо шофера «пастухами».