Район на район, или хаос юго-востока

– Гамак! Славян! Вы чё думаете? Семён! – стал спрашивать Улукбек остальных дружбанов.

– Ну… не знаю, – задумавшись, сморщил лицо Стас Семёнов.

– Слышь, Гамак? – не унимался Улукбек. – Славян?

– Ну а чё?! – задумался Витя Гамаков. – Можно.

Слава Антонов, он же Славян, стоял и дёргал плечами, показывая, что он не знает, нравится ли ему эта идея.

– Да пойдём! Чё вы, как аморфы-то? – обидным словом решил задеть и тем самым взбодрить и спровоцировать ребят на более решительные действия Улукбеков. – Вон «старшаки» хотят идти. Чё мы – так и будем стоять, что ли?.. – он обернулся к другим ребятам, ещё помоложе, стоявшим шеренгой вдоль заборчика. А проходя мимо этой группы, хлопал их по спинам. – Пацаны! Айда, пройдёмся вон туда – к трибуне!

Ребята неохотно, но всё же зашевелились, стали перешагивать заборчик и сбиваться в кучку на освободившемся месте на асфальте. Кучка получалась нестройная. Всего собралось человек под тридцать. Старшие ребята стали сами вставать в строй и помогать разместиться молодым. Получилось некое подобие строя.

– Ну вот! Совсем другое дело, – одобрил это построение Автократов, осматривая формирующуюся колонну.

В нескончаемой выдвигающейся с улицы Маяковского людской змейке появился прогал. Одна из колонн что-то замешкалась и немного отстала.

– О! Давай туда! – скомандовал Илья Автократов.

Молодёжная группа быстренько подтянулась к прогалу и встроилась в общую колонну демонстрантов.

– Эй, молодёжь! Куда лезете?! – послышался возмущённый возглас из колонны отставших. – Чего борзеете?

– Молодым – везде дорога! Старикам – везде почёт! – выкрикнул кто-то из молодёжной команды, и по строю покатился одобрительный смешок, превратившийся в гомон. – Дорогу молодым!

– Да ладно вам! Жалко, что ль? Пусть идут! – громогласно выкрикнул пьяный мужик из-за заборчика, где только что стояли сами ребята. – Давай, пацаны! Молодцы! Вперё-ё-ёд! – проорал он и, шатаясь во хмелю, засунул пальцы в рот и громко засвистел.

– Хорош свистеть! – в отчаянной злобе, как будто сто раз уже это говорила, процедила сквозь зубы какая-то женщина, видимо, жена пьянчуги. Она сильно дёрнула его за рукав, потащив за собой, тем самым прервав свист.

Ребята загалдели и засвистели в ответ, одобрительно помахав мужику.

Демонстрация пошла немного быстрее.

Проходя мимо трибуны, люди приветствовали стоящих на ней высокопоставленных чинов, поднимали детей на вытянутые руки, подбрасывали вверх кепки, радостно кричали, размахивали флажками.

Постепенно вклинившаяся в демонстрацию группа молодых людей вышла на «финишную прямую». Парни были просто счастливы. Их глаза горели. Они искренне радовались происходящему.

– Ух ты! «Птицы» на параде! В историю по любому войдёт! – перекрикивая гудящую толпу и оркестр, прокричал Улукбеков, обернувшись к своим ребятам. – Прикольно же? – обратился он теперь к Пономарёву.

– Угу! А я, дурак, ещё не хотел!

…

– Дима, давай быстренько ешь и поехали! – воскликнула мама, когда он вошёл в квартиру. – Как там парад?

– Нормально парад, – вдруг сделавшись угрюмым, ответил сын. – Куда ещё?

– А чего такой грустный? Тётю Наташу в роддом увезли.

– Блин! Опять в это Томилино ехать! Сейчас же перерыв в электричках.

– Сегодня по выходному дню, без перерыва.

– Сашка этот опять меня на рыбалку потащит.

– Ну всё, сынок, давай, не расстраивайся. Дядю Пашу поддержать надо, да и помочь, может, что-нибудь понадобится, – ласково сказала мама и потрепала его по плечу. – Сашке не до рыбалки будет. Сходишь там куда-нибудь, если что.

Дима недовольно выдохнул и поплёлся на кухню.

…

И правда, Сашка приезд родственников воспринял как что-то обыденное. Радости от встречи с Димой, как в прошлый раз, уже не было. Он бегал с озабоченным лицом по квартире взад-вперёд, выполняя мелкие поручения отца. Его старшая сестра Оля тоже, чем могла, помогала отцу.

– Бляха! Чё-то трясёт, как в первый раз! – пожаловался дядя Паша, который стоял на коленях, опираясь на детскую кроватку.

– Понятно! Отвык за восемь-то лет! – усмехнулся стоящий рядом, стряхивая пепел от сигареты себе в ладонь, отец Димы Пётр.

– Ха! Точно! – задумался Павел. – Пойдём, мож, накатим? А то я чё-то не могу больше.

– Давай, мож, кровать дособерём сначала, а потом уже и ага, – Петя щёлкнул по горлу пальцем.

– Не. Давай сперва бахнем, а потом уже дособерём, – настаивал Паша. – А Димка будет? – понизил он голос.

– Не стоит, наверное, – Пётр недовольно сдвинул брови.

– Да ладно тебе. Большой же он уже, – продолжал уговаривать Паша. – Праздник же! Ну!

– Ну ладно, хрен с ним, – немного подумав, согласился Пётр. – Дим! – крикнул он из комнаты в коридор.

– Сань! – позвал и Павел своего сына. – На вот этот шуруп – прикрути пока.

– Ну давай, за праздник! – скомандовал Пётр, подняв рюмку.

Мужики выпили и закусили.

На закуску были маринованные огурчики, ломтики чёрного, нарезка колбасы и зелень.

– Чё, Димк, нормально пошло? – спросил Паша.

– Угу, – закивал головой племянник, со сморщенным лицом прожёвывая закуску. – Нормально.

Дыхание у него перехватило, поэтому Дима ответил сиплым голосом.

– Надо к Натахе сходить, – не дожевав, снова начал оживлённо говорить ссутуленный хозяин квартиры. – Узнать, чё-кого, чё принести. Может, сегодня уже родит?

Он налил по второй.

– Была бы девочка, можно было бы Даздрапермой назвать! – сказал Паша и громко захохотал.