Искушение демона

– Вы так добры, милорд, – девушка склонилась в поклоне.

Я думал, что в её глазах будет торжество. Ведь получила что хотела. Если не меня, то возможность выполнить задание тех, кто её прислал. Только вот вместо этого там промелькнула тоска и грусть, изрядно сбагренные решительностью.

Поистине, загадка, которую с удовольствием буду разгадывать. Жаль только не сегодня. Сегодня у меня дела, от которых никак не могу отвязаться.

Заинтересовала меня реакция двух мужчин, которые стояли рядом. Охрана? Они бросили на девушку печальные взгляды, а вот она им подмигнула, словно в попытке подбодрить и утешить. Причём было видно, что порывается, чуть ли не обнять их, но сочла это неуместным, кинув раздражённый взгляд на… Нет, не на меня, а на Шойца, который сейчас чуть ли не плясал от радости пополам с восторгом.

Стоило девушке с Данилом скрыться, как ко мне повернулся торговец и расплылся в подобострастной улыбке.

– Я так рад, что вы остались довольны, милорд Вотеру.

– Проваливай, – безразлично отмахнулся от его благодарности и решительно двинулся прочь.

Жаль всё же, что не удастся провести этот вечер и ночь с Богданой, но иногда предвкушение только обостряет удовольствие.

Глава 7. Наживка

Смиренно склони голову перед фактами, но гордо подними её пред лицом всех проблем.

«Ну вот», – проворчал Данев. – «Ты рада?»

Я в это время присела на кровать в роскошной выделенной мне комнате, так и не скидывая плащ, и задумалась над вопросом распоясывавшегося внутреннего голоса.

А чему собственно радоваться? Тому, что всё же проникла в святая святых? Безусловно, это огромное облегчение. Только вот теперь начнётся самое интересное и сложное.

И это не попасть в постель Максимилиана Вотеру. Отнюдь. Тут он сам проявит инициативу и без моего особого участия. Его интерес не укрылся ни от кого в той комнате. Недаром так радовался толстяк торгаш Шойц.

Вот только мне не нужно тело высшего. Мне нужно его сердце. Его душа, если она у него есть. Да эти года меня многому обучали. И постельным утехам тоже. Но главный предмет, который мне преподавали, был о любви.

Как зарождается любовь? Где начинается привязанность? Почему одна женщина оставляет в душе след, который остаётся на всю жизнь, а другая забывается сразу, стоит только выйти из комнаты?

Это сложно и в то же время просто. Многое зависит от стечения обстоятельств и от того, как повести себя в них. Один неверный шаг и всё пойдёт насмарку.

Но ещё сложнее от того, кто моя жертва. Это тебе не желторотый юнец, впервые заглянувший девушке под юбку.

Это прожжённый циник, сердцеед, бабник, демон… Ему давно прискучили те, кто заглядывает в рот и падает перед ним на колени. Уж в этом была уверена. Императрица, эта хитрая тварь, часто сводила меня с бывшими любовницами Вотеру. Мало кто из них держался больше, чем несколько месяцев. И не в смысле притаскивала их ко мне и заставляла исповедоваться. Нет, в основном случайные встречи и ни к чему не обязывающие разговоры. Мне же просто приказывали с ними дружить. Показывать участие. И это работало. Уже на вторую, а иногда и в первую «случайную» встречу их несло.

И у всех одна и та же история, надоевшая до оскомины. Любят, готовы на всё, научились всему, что тот предпочитает и… Макс их бросает. Это ли не повод задуматься?

Как-то пару лет назад Джелвира разоткровенничалась и призналась, почему выбрала именно меня. Ведь до этого, да и после несколько лет искала кого-то похожего, но так и смогла отыскать.

Дело не в красоте и невинности, хотя и они, безусловно, играли роль. Но таких хватало и без меня.

Императрице нужна была особенная девушка. С огнём внутри. Непокорностью… И в то же время являющейся чистым соблазном во плоти. Не знаю, каким образом она разглядела всё это, едва бросив на меня взгляд, но с этим ей можно сказать повезло.

Во мне не было покорности, а внутри раздирали бушующие черти.

Вспомнить только первый год после того как меня приобрела Джелвира. Только сейчас понимаю, что снова поступала глупо. Совсем как когда попыталась обворовать начальника стражи, повинуясь нелогичному импульсу.

Надо было сдаться. Не пытаться убежать. Всё равно ни одна из попыток не увенчалась успехом и не потому, что мало старалась. Не пытаться изображать тупость и неспособность выучить всеобщий. Надо было сдаться! Безропотно принять судьбу и потушить огонь в глазах. Это бы освободило меня в тот же час. Потому что чем больше непослушания и ярости проявляла, тем больше Императрица убеждалась в правильном выборе. И ей было не жалко времени на строптивую рабыню. У демонов его полно. И она не торопилась.

Жаль тогда я этого не понимала. А когда поняла, было уже поздно.

Этого времени им хватило, чтобы подсадить меня на крючок, переворачивая мой мир с головы на ноги. И об этом мне с радостью сообщил лекарь, обследовавший меня каждый месяц по приказу жены правителя. А вот когда мне открыли это… о нет. Я не покорилась. Ещё чего. И даже не сдалась. Я взбесилась.

В тот день разнесла весь дом, где меня держали. Охранники, те самые, с которыми только что распрощалась, скорее всего, навсегда, лишь молча смотрели на мой срыв. Посуда, мебель… не жалела ничего. Но когда сил не осталось, впервые за этот год разревелась. Вот в тот момент мы с мужчинами и подружились. Потому что они были в шоке. За весь год ни одной слезинки, а тут целый потоп. Полагаю, до этого они считали меня недалёкой бешеной цыганкой, а тут оказалось у меня есть чувства. Успокоилась я только через час и снова начала думать.

Меня почти сломали. Оказалось, эти гады на протяжении года кормили меня специальным ядом. И что хуже всего от него не умирали. Да лучше бы так!

На него подсаживались, как та самая наживка на крючок. И теперь каждый месяц мне нужна новая доза, но вот сделать её может только сама Императрица, которая самолично изготавливала его. Вот такое у неё хобби. Мерзкая тварь. И ведь без яда не умру. Просто мозг сгорит и стану безвольной куклой, что, по моему мнению, гораздо хуже смерти.

Особенно потому, что в тот момент чётко поняла три вещи. Первое, я хочу жить и чувствовать. Второе, мне придётся подчиниться. И третье, мне надо найти способ освободиться, и теперь тактика «отпустите меня, я ни на что не гожусь» не сойдёт.

О надо было видеть лицо Джелвиры, которая пришла через пару часов. И дело было не в том, что дом разгромлен, а у меня зарёванное не похожее на себя лицо. А в том, что заговорила я на чистом всеобщем без всяких примесей. И впервые поинтересовалась с абсолютным спокойствием и без сцен, что понадобилось от меня жене правителя Амарана. Жаль, что та быстро взяла себя в руки, но воспоминание об этом часто греет мою душу вечерами.

И только после этого началось моё настоящее обучение, главной темой которого было – как влюбить в себя Максимилиана Вотеру.

Мои размышления прервала женщина, тихо вошедшая в красную комнату. Называлась она, так полагаю, из-за цвета оформления? Служанка склонила голову и не поднимала её, пока не проговорила:

– Я – Джоржина, шани[20 - (дем.) падшая], – она подняла глаза, и меня окутало… ненавистью?. С чего бы? Что такого ей сделала бедная рабыня? – Милорд приказал мне выполнять каждое твоё слово. Итак? Какие будут распоряжения?

Шани? С демонского это означает падшая. Как мило… Если до этого моя тактика общения со слугами была дружелюбной, то сейчас мне не хотелось так поступать.

Глава 8. Кто кого?

Кто хочет приносить пользу, тот даже со связанными руками может сделать много добра.

– Я хочу себе личную служанку, – ответила Джоржине с максимальным достоинством.

Просто потому что это бесило её. И сама могу обслужить себя без особых проблем. Чай не миледи. Но раз кто-то не хочет по-хорошему, то почему бы и нет?

В глазах Джоржины же застыло презрение, а я лишь усмехнулась в ответ. Меня это не задело. Не того она полёта птица, чтобы это было так. Не уверена, что такой человек сейчас вообще найдётся. Тот, чьё мнение для меня настолько важно, чтобы подействовать угнетающе.

Всё дело было в том, что служанки так-то свободные. Хотят работают, хотят нет. В смысле, сами выбирают кому служить. А вот я… лишь рабыня. Тем более новенькая тут, а уже требую себе обслугу. А чтобы кто-то прислуживал невольнице? В её понимании это немыслимо.

Но надо пользоваться щедростью хозяина, раз уж тот с чего-то отдал такое распоряжение. Кстати, с чего? Необычно это. Особенно в свете лишь пары минут общения и подозрения в обмане с его стороны. Не дурак же он. Быть такого не может. Правитель, который находился у власти больше трёхсот лет и при этом не только выжил, но и прослыл сильнейшим? Такой вполне способен понять, что я засланка. Но видимо желание оказаться у меня между ног преодолело подозрительность. Или может решил разузнать всё у меня лично, совмещая полезное с приятным? Последнее вероятнее всего.

Боялась ли я этого? Нет. Была ли готова? Не уверена. Слишком хорош этот мужчина, чтобы быть в этом полностью уверенной. Если бы не одно. От этого зависит моя жизнь. Одно лишь проявление слабости. Минута отчаяния или несвоевременно проявленных чувств… и всё.

Я не боюсь смерти. Её боятся лишь те, кому есть что терять. Но потерять себя? Стать безвольной игрушкой? Это для свободолюбивой цыганки всё ещё живущей внутри меня было хуже смерти.

– Это всё или ещё что-то? – уточнила Джоржина.

– Ну, конечно же, не всё, – легко улыбнулась, намеренно раздражая её ещё больше. – У тебя есть перо с чернилами?

– Перо? – удивилась она.

– Ну да, – изобразила крайнюю степень удивления. – Записывать мои распоряжения. Их будет немало.