Васильковая история

В лесу было прохладно. Роса на траве еще не высохла и оседала на голых ногах. Васе без обуви было очень комфортно, как будто она действительно провела всю жизнь, не зная, что это такое. Кожа на ступнях огрубела, но зато уже и не чувствовала покалываний травы и веток. Подруги разбрелись по лесу, иногда аукая и зовя друг друга, если уходили слишком далеко. Вася старалась держаться рядом с кем-нибудь из них. Не хватало только, чтобы она потерялась здесь. Отлепляя паутину с лица и обходя муравейники, она краем глаза посматривала на деревенских девчат, бойко собиравших ягоды.

– Вася, иди сюда. Смотри, какая поляна. На всех хватит, – позвала застенчивая Галка.

Василиса подбежала к ней, присела на корточки напротив, подобрав неудобный сарафан. Гала протянула ей веточку с двумя спелыми сочными ягодами.

– Как вкусно, – от удовольствия девушка зажмурилась. Ягоды были необыкновенно сочными и терпкими, казалось, ничего вкуснее она в жизни не ела.

«Какой это странный мир. Провела в нем всего-то несколько часов, а уже успела понять, как сильно он отличается от того, где живет она. Здесь все так равномерно и последовательно. Можно остановиться и посмотреть вокруг, а не бежать на работу, на всевозможные тренинги, на встречи с успешными подругами, которым нужно было соответствовать. Первый раз за несколько лет Васе удалось остановиться и посмотреть на бабочку, попробовать земляники, и от этого жизнь сразу стала ярче, наполнилась чем-то простым, но добрым и светлым. Все, что раньше оставалось незамеченным, весь тот мир где-то за кадром оказался неотъемлемой частью всего ее существования».

Девушка поставила корзинку на землю, набирая ягоды в ладошку. Время как-будто замерло, девушка вздохнула и закрыла глаза…

– Вась, у тебя точно все хорошо?

Большие карие глаза, смотрели на нее, не мигая, и, казалось, проникали в самую душу. Василиса поежилась.

– А что такое?

– Странная ты какая-то. С мамой поругалось али болит чего?

– Нет, все хорошо, ни с кем не ругалась. На душе просто неспокойно. Тянет как-будто куда-то, вот только куда – не пойму.

– Так это понятно, чего на душе неспокойно. Лето в свою буйную пору входит, Иван Купала скоро, вот сердце и мается. А может, приглянулся тебе кто, подруженька милая?

Василиса замотала головой и тут вспомнила его:

«Как он там? Заметил ли ее исчезновение и как объяснит то, что вот она стояла рядом, держала за руку, а в следующую минуту как сквозь землю провалилась… И где ему теперь искать ее?!»

– Нет, подруга, что-то неладное с тобой творится. Ну, дело твое, конечно, только если в беду какую попала, вместе подумаем, так оно легче, чем одной маяться.

– Да если расскажу я, не поверишь ты мне, – вздохнула Вася. Ей очень хотелось хоть с кем-то поделиться своей бедой, но то, что с ней случилось, лучше держать при себе, ни один человек не поверит, даже она сама и то верила с трудом.

– Пытать не стану, а нужна буду, приходи поделиться, – не стала выпытывать Галя.

Так, переходя от одной поляны к другой, девушки набрали полные корзинки ягод. Галка больше ни о чем не спрашивала, только иногда внимательно посматривала в сторону подруги.

Солнце поднялось высоко, время близилось к полудню. Роса в лесу совсем высохла, и даже сквозь густую листву припекало.

Девушки присели на опушке, чтобы передохнуть.

Вон как солнце припекает. Так пока донесем, все ягоды спреют.

– Я лопушком прикрыла.

– Давайте лучше косынками перевяжем.

– В голову напечет.

– Не напечет, успеем.

И каждая сняла с головы платок, обвязав туесок. Тугие косы рассыпались по плечам, размотались легким ветерком.

«Красивые они все такие»,– подумала Вася. Вроде, и просто все так: и сарафаны, и платочки, и прически, и косметику еще не придумали, а вон они такие свежие, с длинными ресницами и алыми губами.

– Сегодня вечером на завалинке у Настасьи собираемся? Ребята с балалайкой придут, песни споем, – глаза у Анфисы загорелись.

– Хорошо-то вы как придумали. На моей завалинке соберетесь, а меня маманька опять дома запрет.

– Ну, если запрет, тебе ж все равно веселее будет, ты из окошка на нас смотреть будешь и подпоешь где.

– Вот все тебе зубы скалить, мне только не до смеха.

– Ой, и злая ж мать у тебя, Настасья. Что ж такого – около дома посидеть.

– А я-то что? Я не хочу, что ль? Хочу, еще как хочу. Только она будто сама молодой не была. Раз, говорит, пора на завалинке сидеть, песни петь да с парнями миловаться, то и замуж пора, вся доля наша такая – из дома отца, матери в дом мужа, вот и весь путь.

– Ну гляди, зайдем за тобой с девчатами, может, и отпустит с нами.

– А за коровами кто пойдет? А то моя Чернявая без кнута дом не найдет, а мне искать потом по огородам.

– Я с тобой схожу,– подала голос Василиса.

Подруги удивленно на нее посмотрели, как будто не узнавая.

– Ну вот, хоть голос подала,– поддела ее словоохотливая Анфиса.

– Да не задирай ты ее, видишь, лица нет на девке, – оборвала ее Галя,– я зайду за тобой вечерком. А как подою корову, молока занесу. Мамка твоя не думает коровку у кого взять?

– Зачем? – Вася удивленно вскинула брови.

– Как зачем? От коровы основная польза в деревне. Молоко, масло. А телка принесет, мясо будет, либо обменяете на что.

– А почему у нас нет коров…? – тут Вася осеклась, поняв всю неуместность такого вопроса. Кто, как не она, лучше всего должен был знать, почему у них нет коровы?! Живи она тут всегда, а не попади из совершенно другого мира, ей бы и в голову не пришло спрашивать такое у подруг. Да, надо быть внимательнее и осторожнее.

– Ты чего, подруженька милая? Аль забылась совсем? В прошлом месяце ваша рыжая травы какой-то объелась, да и полегла…Бабка Матрена выходить пыталась, да не вышло ничего.

– Точно-точно, просто в голове помутилось, уж и не знаю, чего спрашиваю, -попыталась выкрутиться девушка.

– Уж прям так и помутилось,– прищурилась Анфиса.

Вернувшись домой, Василиса остановилась в сенях, чтобы перевести дух. Здесь было так хорошо и прохладно, не то, что на улице. Луч света пробивался сквозь щель в крыше и падал на бревенчатую стену. Все вокруг дышало спокойствием и умиротворенностью, но сердце у девушки бешено колотилось.

«Что же делать? Одно случайно оброненное слово, и она выдаст себя. И что тогда ответить? Не признаваться же, откуда она. Нужно срочно придумать, как попасть обратно – домой»,– мысли кружились в голове, вот только решение не находилось.

Дверь с шумом открылась, девушка испуганно вздрогнула.

– Ты чего это тут стоишь? Чего в дом не заходишь? Девка, уж не приболела ли ты?

– Ой, мама, что-то голова целый день кружится. Сама не своя,– сердце готово было выпрыгнуть из груди, его стук, казалось, разносился по всему дому.