Акцент судьбы

Виллан был младшим сыном монарха, он не достиг еще совершеннолетия по законам своего мира и поэтому прибыл в сопровождении доверенного лица. По всем канонам он не имел никаких прав на престол в будущем и по этой причине несколько выпал из-под жесткой опеки отца, что было ему на руку. В то время когда его старшие братья были вынуждены скучать на приемах и осваивать искусство политических интриг, Виллан, пользуясь своим высоким положением, постоянно участвовал в различного рода спортивных состязаниях, будь то гонки на скутерах или прыжки на летающем крыле. При дворе не одобряли таких занятий, а позднее и отец позвал его на серьезный разговор. Все считали, что «младший» получит приличную взбучку, но вышло все с точностью до наоборот: ему разрешались все его увлечения, и он мог даже поступить юнкером на службу, оформив свободное посещение. Как монарх объяснил семье, «пусть перебесится», но вышло опять совсем не то, на что все рассчитывали. Виллан серьезно увлекся военной службой и решил связать свою судьбу с армией, поэтому можно понять его радость, когда он узнал о предстоящей миссии. Единственно, что ее омрачало, так это что в качестве сопровождения к нему был приставлен дядя по материнской линии, человек высокообразованный, интеллигентный, но абсолютно безвольный и нерешительный.

Именно им после длительного путешествия по планетам Содружества посчастливилось посетить станцию «Хитон». Так как визит на станцию изначально согласовывался с высокими инстанциями и главным условием было оговорено некоторое инкогнито, то торжественного приема не наблюдалось, и вообще мало кто из служб обладал всей полнотой информации.

– Рад приветствовать представителей мира Аффен на территории станции Содружества. Адмирал Павод к вашим услугам, господа.

– Мы также рады видеть вас, адмирал. Я, виконт Аламор, являюсь доверенным лицом его величества, а со мной третий принц, Виллан. Вы уже в курсе нашей миссии к вам?

– Да, информация поступила. И, честно сказать, мне представляется, что с нашей стороны следовало оказать более достойный прием столь высоким гостям, но, насколько я понял, именно вы настояли на соблюдении инкогнито?

– Да. Это целиком наша инициатива. Нам ни к чему излишняя огласка, это может осложнить и без того непростую нашу задачу.

– Но вы же понимаете, что полностью сохранить в тайне ваше пребывание на станции нам не удастся. Это станция военного назначения, и, следовательно, возникнут определенные трудности в определении вашего статуса. Какие у вас предложения?

– Скажем так, вы представите принца Виллана как обычного представителя нашего мира, направленного сюда Для обучения летному делу, а меня – как сопровождающее его лицо, что абсолютно не противоречит истине. Что же касается его молодости, то кто знает, каковы законы нашего общества?

– Как вы предполагаете наблюдать за процессом подготовки? Вы ведь не сможете принять непосредственного участия в учебном процессе, это требует времени и определенных навыков. Даже если у принца Виллана есть летная подготовка, он не сможет полноценно вписаться в программу обучения, а если мы придадим ему определенный статус, его инкогнито будет обязательно раскрыто.

Виконт вздохнул и вопросительно посмотрел на Виллана.

– Господин адмирал, – подал голос тот, – трудности в этом вопросе, как я понял, возникли из-за моего статуса и желания виконта обучить меня достойному, с его точки зрения, делу. Но если при этом возникают определенные трудности, может быть, у вас есть другие предложения, которые позволят мне изучить предмет, не входя формально в учебные группы? Ведь есть же службы, непосредственно не занятые в учебном процессе.

– Да, есть. Но все они технические, а назначение принца на должность в такие службы может быть расценено как оскорбление.

– Простите, господин адмирал, – улыбнулся Виллан, – принцы наносят визит в составе официальных делегаций с заранее согласованными протоколами встречи, а я всего-навсего представитель. Что же касается должности в технической службе, это не суть важно.

– Хорошо, учтем. Сейчас я займусь решением этих вопросов, а пока прошу отдохнуть с дороги. Попозже вам предоставят всю необходимую информацию.

И адмирал распростился с гостями.

– Приветствую тебя, достопочтенный Ордой, пусть дети твоих детей будут воинами. – Горфон склонил голову и слегка завел лапы назад.

– Желаю тебе того же, Горфон, и пусть они прославятся своим родителем.

Горфон слегка поворчал, что означало высшую степень благодарности. Не каждому воину корвиан доводилось увидеть своих детей, и уж тем более стать свидетелем их взросления. Самая заветная мечта любого из клана воинов – прославиться настолько, чтобы последующие поколения гордились своим предком. Но достичь этого было почти невозможно, среди молодежи культивировалось личное превосходство, поддерживаемое традициями, иначе трудно было заставить молодых кандидатов в воины достигать вершин мастерства.

– Пришло сообщение от маленького крахта. Большие миры хотят присоединить к себе еще один мир и стать еще сильнее. Он предлагает детеныша большого крахта из присоединяемого мира отправить в вечность и тем самым поселить в сердце его отца черную печаль.

– Маленький крахт – великий трус, не ему советовать нам, как вести войну. Отправить большого крахта в вечность в честном бою – только это будет считаться доблестью. Пристало ли нам возиться с детенышем? – Ордой наклонил голову и скосил глаза, что выражало крайнюю степень сомнения.

– Наши воины смелы, и доблесть их не знает границ, но им очень трудно с коварными крахтами. Мы не будем оскорблять слух воинов такими подробностями. Но мы должны ради великой Корвиа взять на себя эту неблагодарную миссию и сохранить многие поколения великих воинов. – Горфон повел глазами выше собеседника, этим он обозначил понимание ситуации, но непреклонность решения.

Ордой задумался. Вхождение очередного мира в состав Содружества в принципе не слишком значительно влияло на расстановку сил, однако разговор шел о мире, обладающем технологиями, на которые рассчитывала и сама великая Корвиа. Пока этот мир не входил в Содружество, оставалась возможность надеяться на получение таких технологий через посредников, но после объединения с Содружеством эти надежды станут неосуществимыми. Именно по этой причине противодействие объединению становилось весьма желательным. Однако Ордой рассматривал возникшую ситуацию несколько глубже. Мир, о котором шла речь, создавал свой флот, пока он ещё был очень слаб и не имел опыта войны, но после объединения Содружество наверняка сделает все возможное, чтобы ликвидировать его отставание, а значит, он в будущем уже мог повлиять на расстановку сил. Как воину ему было оскорбительно даже слышать такое предложение, но, как один из высших командиров, он был обязан согласиться, что маленький Крахт предложил весьма эффективное решение проблемы.

– Принимаю твое решение, согласен с мерой ответственности, пошли туда циелей, это их работа.

– Достопочтенный Ордой, циели не воины, я не могу на них положиться. Если возможно, то надо послать воинов, они не допустят ошибки.

– Ты не понимаешь, Горфон. Воин никогда не согласится красться, как циель, воин не станет бить в спину, в этом его слабость и огромная сила.

– Но воин может пойти на это, если верховный серетин призовет его.

– Да, может, но как убедить его, что это не позор? Ты же знаешь, что многие воины, прошедшие это, предпочли потом покой, так и не приняв в сердце необходимость. Не стоит терять воинов, если это могут сделать циели. Ты согласен?

– Да, я согласен, хоть это решение и тревожит мой разум.

– Победи свою тревогу, пошли больше циелей.

– Да будет вечной твоя мудрость и доблесть, да постигнет тебя благодарность потомков.

Горфон, пятясь, покинул покои верховного правителя четвертого клана воинов. Он добился своего, но доволен не был. Когда начиналась война с крахтами, воины опьянели от счастья: наконец-то им была дарована возможность прославиться. И поначалу все складывалось как нельзя лучше – один за другим миры падали к их ногам, непокорные крахты уничтожались миллионами. Но счастье длилось недолго: последовала тяжелая битва в системе с двумя звездами, завершившаяся полным уничтожением воинов второго клана, а потом флот крахтов напал на окраины мира Корвиа. От позора десятки тысяч воинов ушли в покой, и лишь вмешательство верховного серетина прекратило их уход. Серетин признал великим позором тот факт, что крахты достигли великой Корвиа, но потребовал от всех признать также большим позором уход в покой воинов, не желающих защищать свое потомство. Это возымело действие, и массовый уход прекратился. Вот кого это меньше всего волновало, так это кланы циелей – темных бойцов. У них не было чести и морали, они могли сделать все, что им поручали, лишь бы хорошо оплачивали работу. Но эта их готовность ко всему оборачивалась необязательностью выполнения приказа, в случае возникновения хоть сколько-нибудь значимых трудностей они всегда находили причины невыполнения задания. Именно по этим причинам воины не считали для себя возможным служить рядом с циелями, но затяжная война нарушила эти традиции, приходилось призывать циелей все чаще и во все больших масштабах.

Горфон вернулся к себе и вызвал третьего помощника:

– Подбери контон толковых бойцов, они будут действовать глубоко в тылу крахтов. Надо уничтожить одного воина-крахта, когда он будет учиться воевать. План и коды связи тебе даст мой первый помощник. Да будут чисты твои помыслы.

Сомнительно, что такое напутствие вызывало у циеля приятные мысли, но так повелось, и никто не хотел менять эту традицию.

Времени в запасе не было. Контону предстояло преодолеть большой путь по окраинным мирам до системы, с которой можно было попасть в глубь Содружества, а потом еще долго пробираться до нужного места. Риск велик, но уж очень желательно было отдалить мир больших медицинских достижений от Содружества, не дать им объединиться, посеять между ними вражду. Горфон хорошо помнил, как им удалось поссорить один из миров с Содружеством. Сейчас этот мир входил в Корвиа в качестве рабочего. Крахты оказались очень искусны и владели огромными знаниями, которые можно было использовать. Это они предложили дьявольское оружие, позволяющее уничтожать оборонные станции с огромного расстояния. Правда, потом выяснилось, что получаемое преимущество при этом весьма сомнительно. Для получения сверхмощного импульса в направлении станции сжигалось несколько тысяч тонн дефицитнейшего лития, на такие ресурсы можно было построить несколько станций, кроме того, погибали и все атакующие корабли. Но в некоторых случаях это было оправданно. Еще одним подтверждением, что крахты – серьезный противник, оказалось применение оборонных станций. Когда все оценили их мощь, рухнула доктрина технического превосходства Корвиа над крахтами. Признав идею очень хорошей, пришлось взять ее на вооружение и создать свою систему оборонных станций. Из-за нехватки времени основные технические приемы пришлось позаимствовать, по этой причине станции противников были очень похожи – как внешне, так и внутренне.

Горфон уже давно отбросил заблуждения, которые в среде настоящих воинов именовались честью. Как можно следовать идеалам чести в войне против противника, у которого искусство обмана считалось высшей доблестью? Впрочем, он противника и не осуждал. Вопрос касался выживания вида, и этим можно было оправдать любые действия, сколь бы они ни были позорны в глазах завоевателя. Немного поразмыслив таким образом, Горфон принялся обдумывать свои позиции на случай провала операции, что тоже не приветствовалось среди кланов воинов, но, с его точки зрения, было необходимо, чтобы обезопасить себя и не позволить занять свое место недальновидному воину.

Глава 14

УЧЕНИК

Командование флота очень серьезно относилось к профессиональному росту командного состава, вследствие чего для повышения квалификации на базах существовали своего рода виртуальные клубы, в которых любой желающий мог, не обозначая себя, поучаствовать в состязаниях по различным дисциплинам. Зарегистрировавшись под вымышленным именем, можно было поставить себя в таблицы по пилотажному мастерству, по тактическим и стратегическим операциям. Любой новичок сначала должен был пройти квалификационный отбор по компьютерной программе, а после этого ему присваивался квалификационный уровень и определялся круг противников. По результатам состязаний одерживающий победы респондент набирал определенное количество баллов, а проигрывающий терял, причем уклониться от состязания без уважительных причин было нельзя. Впрочем, даже если уважительные причины находились, респондент все равно терял свои баллы, если количество состязаний было ниже некоторого порога.

Ким уже давно следил за виртуальными баталиями по дисциплине тактических операций флота, которые можно было увидеть на терминале. Он подробно разбирал схемы сражений, сверяясь с комментариями специалистов, разрабатывал собственные тактические приемы и проверял их на компьютерном анализаторе. Постепенно стал подмечать определенный тактический почерк игроков и предвидеть их действия в той или иной сложившейся ситуации, а следовательно, пытался под каждого из них разработать некоторые ситуационные ловушки, приводящие к победе. Впрочем, Ким прекрасно понимал, что слова «каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны» в полной мере относятся к нему. Находясь в условиях дефицита информации и времени, противники постоянно допускали ошибки, которые могли привести как к поражению, так и, как ни странно, к победе. Проверить в полной мере свои задумки не было никакой возможности, поскольку аналитическая программа ошибок не допускала и будущие действия противника не анализировала. Трудно сказать, что подтолкнуло Кима к первой попытке записаться в клуб по тактике, – возможно, просто молодость и отсутствие авторитетов; конечно же она окончилась для Кима неудачей. Но его это ничуть не обескуражило: он еще хорошо помнил свои первые шаги в освоении симулятора. Поэтому, недолго думая и загнав подальше свои амбиции, решил серьезно заняться изучением учебных материалов по этой дисциплине.

Просидев за монитором несколько дней, Ким так и не смог найти необходимых учебных материалов. Все, что ему удалось обнаружить в сети, было строго регламентировано, а ссылки, как правило, значились под грифом «Для служебного пользования». Почему было так, он смог понять значительно позже, когда наткнулся на инструкции ограничения распространения информации в информационных сетях. Оказывается, все материалы, касающиеся подготовки офицеров флота, были отнесены к строго охраняемым секретам, и вследствие этого доступ к ним был ограничен. Но в условиях разнородности Содружества понятие строго охраняемых секретов принимало весьма причудливые формы. В разных мирах по-разному приняли к сведению и исполнению инструкции по ограничению информации. Порывшись в сети, Ким понял, что отыскать необходимые материалы возможно, хотя и, может быть, не в том виде, в каком бы он хотел. Требовалось затратить довольно много времени на подбор и оценку подходящей информации, так как получить ее можно было только косвенным образом. Но все поправимо, благо теперь времени у него было достаточно: у пилотов начались практические занятия, и вся его работа сводилась к дежурству в ангаре. Спустя некоторое время Киму удалось раздобыть более или менее удачно сформированные методики и учебные материалы и приступить к их изучению.

Как-то раз он разбирал очередную тактическую схему на терминале; подробно описал стандартные способы решения задачи и, выполняя задание, принялся за составление собственного оригинального решения.

– Битва при «Контане», – раздался голос за спиной.

Ким резко повернулся. Сзади, улыбаясь, стоял капитан. В ангаре постоянно стоял легкий шум от большого количества людей, и он не услышал, как капитан подошел к нему.

Вскочив, Ким начал было доклад, но капитан прервал его.

– Хорошее у тебя занятие, – кивнул он головой в сторону монитора. – Вижу, проходишь второй курс. Как успехи?

– Да, в общем… – смешался Ким. – Просто захотелось посмотреть, как оно.

– Ну да, ну да, – глядя на экран, протянул капитан. – А это, значит, твоя разработка?

Ким молчал. Капитан еще раз пристально посмотрел на экран и повернулся к выходу:

– Ничего не имею против, занимайся дальше, если есть к тому интерес.