У Кубань-реки

– Он же негожий, – засмеялся Евсеевич, – дно дырявое.

– Нам как раз такой и нужен. Мы из него сделаем отличнейшую буржуйку. Будем отапливать свои хоромы.

А трубу, помню, он смастерил из листа старого кровельного железа.

– Я бы вам, друзья, – обратился капитан к ребятам, – посоветовал вместо розыска несуществующей пещеры, заняться поиском этих партизан. Узнать, что были за люди и какова их дальнейшая судьба. Вот это было бы здорово!

– Как узнать? – отозвался Коля. – Это же было так давно…

– Если хорошо постараться, можно узнать! По-моему, тот, что был у них за старшего, местный житель. Думаю я так потому, что он хорошо знал все пещеры, все тропинки не только в Темном лесу, а по всей окрестности. Обойдите все дворы старожилов в станице и Казачьем, поспрашивайте, может, кто знает про них. А если тот заключенный с кривым носом окажется действительно тем, за кого я его принимаю, тогда я у него все разузнаю и напишу вам.

Капитан записал фамилии друзей.

ДОСАДНАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ

Было это в самом начале сентября, когда учитель физкультуры на первом своём уроке в четвёртом классе построил класс в одну шеренгу по ранжиру. Мишка оказался третьим слева. Но на левом фланге он стоял всего несколько минут. Несмотря на небольшой рост, Мишка бегал быстрее всех одноклассников, дальше и выше других прыгал, легко клал на лопатки любого мальчишку из своего класса, и потому ребята единогласно избрали его физоргом. А физоргу при построении положено становиться правофланговым.

Мишку уважали все одноклассники, и, если для игры класс делился на две команды, каждый стремился попасть в ту команду, где капитаном был Мишка. Особенно его ловкостью и сноровкой восхищались девчонки. Ему это нравилось, и потому при всяком случае он старался блеснуть перед ними своей удалью.

Однажды на уроке отрабатывали технику метания мяча. Как всегда, у Мишки получалось лучше, чем у других ребят. В конце урока учитель заставил Мишку метнуть ещё несколько раз, чтобы показать остальным, как надо правильно метать. А у Жени Мухиной (все её называли Мухой) метание совсем не получалось. Учитель и её заставил тоже поупражняться, чтобы показать всем, какие она допускает ошибки и почему у неё не получается.

Женя была отличницей и свои неудачи по физкультуре переживала очень болезненно. Мишка же имел пятёрку только по физкультуре. По остальным предметам учился только на тройки, но это его мало беспокоило. Способности у него были хорошие, а плохо учился он просто из-за лени. В четвёртом классе Мишка, на удивление всем, стал получать четвёрки и пятёрки. Мишкины родители такую приятную перемену в отношении сына к учебе понимали по-своему. Они думали, что сын стал лучше учиться только потому, что понял, наконец: знания, полученные в школе, пригодятся ему в дальнейшей жизни. А классный руководитель на классном часе сказал: «Звездинов понял, что нашей стране нужны грамотные, всесторонне развитые люди, способные управлять сложнейшей техникой…» Мальчишки Мишкину успеваемость объясняли желанием стать космонавтом. Но истинную причину, конечно, знал только сам Мишка.

Однажды Мишка, как это часто случалось с ним, забыл решить заданную на дом задачу. Утром он пришел в школу пораньше, чтобы до начала уроков списать у кого-нибудь готовое решение. Так он поступал всегда, когда «забывал» выполнить дома письменное задание. В классе была только Женя Мухина.

– Ты решила задачу? – спросил Мишка, даже не поздоровавшись. – Дай списать, а то Ангелина Георгиевна влепит мне парочку.

– Ее и решать нечего, – сказала Женя, не отрывая взгляда от учебника, – не понимаю, что ты в ней нашел трудного?

– Да я ее и не читал, – чистосердечно сознался Мишка, – совсем забыл про нее.

Женя достала из сумки чистенькую в целлофановой обертке тетрадь, подала Мишке и снова склонилась над учебником.

В этот ранний час в классе, кроме них, еще никого не было. Когда Мишка списал первый вопрос, послышался хлопок закрывшегося учебника и писклявый голос Жени: «Задачи решать – не мячи швырять!».

Мишку будто укололи сзади иглой. Он резко повернулся и взглянул на Женю.

– Ты думаешь, что я сам не смог бы решить эту задачу?

– Решай, время же еще есть, – Женя старалась подражать тону Ангелины Георгиевны. – Эту задачу, если хорошо подумать, может решить каждый, даже тот, у кого развиты только мышцы, – Женя громко рассмеялась, довольная своим остроумием.

Мишка смял комом ее тетрадь, швырнул ей в лицо и быстро пошел к двери.

– Муха кусачая! – крикнул он с порога и выбежал во двор.

Многое передумал Мишка в то утро, сидя на скамеечке в дальнем углу школьного двора. Вспомнил немало случаев, когда он, вызванный к доске или к карте, не зная урока, беззаботно улыбался, глядя на одноклассников геройским взглядом. «Задачи решать – не мячи швырять», – так, пожалуй, мог сказать ему любой ученик их класса. А он-то думал, что им все гордятся.

«Ты еще увидишь, что у меня развито», – подвел он итог своим раздумьям, мысленно обращаясь к Жене.

Итак, все у Мишки теперь шло хорошо, если бы не одна досадная случайность. Однажды утром Мишка шел в школу. Шел не спеша и о чем-то думал. Вдруг сзади раздался настигающий его злобный звериный рык. Бросив портфель с учебниками – ловкости ему не занимать – в несколько мгновений Мишка оказался на самой вершине толстой акации, росшей у двора Казаковых.

Оправившись от испуга, Мишка посмотрел вниз. На его портфеле стояла белая лохматая болонка, ростом с маленькую кошку. Победно задрав вверх голову и хвост, она, как лайка соболя, облаивала беглеца. Болонку старикам Казаковым привез сын из города для потехи. Жила она у них, как обычная дворняжка, во дворе, и свободно разгуливала по улице. Станичные мальчишки окрестили ее Сявкой. Для них было большим удовольствием дразнить ее, за что Сявка платила им всей силой собачьей ненависти. Увидев мальчишку, она, задыхаясь от ярости, набрасывалась на обидчика. Никто ее не боялся. Мальчишки только смеялись над ее бессильной злобой и дразнили еще больше.

Мишка сконфуженно улыбнулся и стал быстро спускаться вниз, чтобы успеть расправиться с болонкой, пока на улице не появились свидетели его позора. Спрыгнув на землю, он хотел подфутболить Сявку, но та ловко увернулась от удара и скрылась в подворотне. От того, что удар пришелся по пустому месту, Мишка не удержал равновесия и шлепнулся на спину. Конечно, он сразу поднялся и с испугом посмотрел вокруг.

В десяти шагах сзади него он увидел Наташку Гуторову. Оказывается, она шла сзади и видела всю эту комедию. Прижав объемистый портфель с учебником к животу и согнувшись вдвое, Наташка хохотала. Хохотала так, что у нее выступили слезы и она, пытаясь что-то сказать, не могла произнести ни слова. Мишке было не до смеха. «Она расскажет всему классу», – с ужасом подумал он, до боли прикусив нижнюю губу.

– Как ты быстро… От такой малявки… Аж на самую вершину! – вытирая слезы и все еще давясь от смеха, заговорила Наташка.

– Я вовсе не от нее убегал, – оправдывался Мишка, – я думал овчарка Безладных с цепи сорвалась. А эту я вовсе не боюсь.

До школы они шли рядом. Наташка время от времени всхлипывала от смеха. Мишка шел молча, опустив голову.

– Какой же из тебя командир отряда! – снова во весь голос засмеялась Наташка. – При первой же опасности бросишь отряд и убежишь.

Упоминание о командирстве окончательно расстроило Мишку. Дело в том, что члены штаба игры «Зарница» долго не решались допускать к игре четвероклассников по причине их малолетства. Наташка убедила членов штаба в том, что под командованием Звездинова отряд будет играть не хуже пяти- и даже шестиклассников. Отряд допустили к игре. И Мишку выбрали командиром.

– Слышь, Наташ, ты пожалуйста, никому не говори про это, ладно?

Мишка умоляюще посмотрел в глаза Наташки.

– Про что не говорить?

– Ну про это самое… про Сявку.

– О, что ты, конечно не скажу! – поспешила заверить Наташка. – Иначе тебя в отряде никто не станет слушаться.

Мишка облегченно вздохнул. Он еще не знал, что именно с этого момента он и полюбил Наташку. «Она совсем как пацан, ей все можно доверять», – подумал он тогда.

Желания хорошо учиться Мишке хватило ненадолго. К концу второй четверти у него уже стали появляться тройки. И быть бы Мишке к концу учебного года закоренелым троечником, если бы не еще одна случайность.

В конце января в класс на урок природоведения пришла Наташка. Она уселась за свободный стол на среднем ряду, раскрыв тетрадь, приготовилась что-то записывать. Все недоуменно стали оглядываться на нее.

– Наташа решила послушать, как ее пионеры изучают один из интереснейших предметов, – сказал Иван Алексеевич. – Надеюсь, что она останется довольна вашими знаниями. Ну-ка, Туманов, иди расскажи всем, что мы изучали на прошлом уроке.

По классу прокатился негромкий смех. Все заранее знали, что вряд ли Наташка будет довольна ответом второгодника. Первый забияка на переменах, у карты и у доски Лешка оказался самым скромным учеником. Выйдя к карте с беззаботной улыбкой, он стоял молча в ожидании подсказки.

«Сейчас Иван Алексеевич вызовет меня!» – с тревогой подумал Мишка, судорожно листая учебник и пытаясь вспомнить, что было задано на дом. «При Наташке… Не успею… Надо что-то придумать…» – сунув учебник за пазуху, Мишка несмело поднял руку.

– Кто ему поможет? – спросил учитель. – Звездинов желает?

Мишка опустил руку и со страдальческим выражением на лице, жалобным голосом попросил: – Мне что-то плохо… Разрешите выйти?

Не дожидаясь разрешения, для большей убедительности приложив ко рту ладонь, он выбежал из класса. Первым его желанием было быстро выучить урок, вернуться в класс и блеснуть своими знаниями перед Наташкой. Но он никак не мог вспомнить домашнее задание. Тогда Мишка решил до конца урока не появляться в классе. Он медленно пошел по коридору в ту сторону, где висела доска отличников. На месте похищенной им фотографии Наташки уже давно поместили точно такую же. И Мишка на каждой перемене подолгу любовался ею. Теперь ему спешить было некуда, и он впервые обратил внимание на остальные фотографии. Посчитал. Их было двадцать девять. От четвертого класса там была только одна фотография Жени Мухиной. гордо задрав кверху нос, она ехидно улыбалась, будто хотела сказать Мишке: «Задачи решать – не мячи швырять». Мишка щелкнул её пальцем в лоб и показал язык. Потом дважды быстро пробежав взглядом по всем фотографиям, он, радостно хлопнул ладонями, громко вскрикнул: «Его здесь нет!» Его – это Саньки Мокроусова. Мишка подумал, как было бы здорово, если бы его фотография висела рядом с Наташкой. Пристально глядя на снимок Наташки, Мишка тихо спросил её: «Хочешь, Наташа, что бы моя фотография была здесь? Я добьюсь этого! Хочешь?» Мишке показалось, что в знак согласия Наташка слегка кивнула головой.

Это была клятва. И клятву Мишка сдержал, но до осуществления его мечты пройдёт целый год.