Аудиокнига Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем

Путь в герои и легенды открыт не всем — количество вакансий ограничено. Как будто в общественной памяти для каждого вида человеческих занятий есть особая ниша, куда помещаются лишь одно-два имени, а всех других помнят только узкие специалисты-историки.Ну, что касается Василия Авченко, то, как будет дальше - время покажет, а сейчас его имя на слуху. Автор Тотального диктанта-2023, у меня, кстати, был второй вариант про Дерсу Узала, который всякую мелкую лесную тварь называл "люди" и про которого Акира Куросава снял фильм. Допускаю, что лично я знаю об авторе побольше прочих, три года назад читала его книгу об Олеге Куваеве, написанную в соавторстве с Алексеем Коровашко, пару лет назад "Дальний Восток. Иероглиф пространства",, а прошлым летом смотрела фильм Александра Замыслова «Картотека: Фильм-Карта», о пяти современных русских писателях, одним из которых был он. Смотрелся Василий в кадре замечательно, такой молодой, симпатичный, интеллигентный, эрудированный.У Авченко две страсти, на самом деле, их может быть двадцать две, двести двадцать две, но те, что особенно заметны - Дальний Восток и железо: летающее, плавающее, стреляющее - которому и в "Иероглифе пространства" отданы были четыре из шести частей. "Красное небо", как несложно догадаться, о советской авиации. И когда он рассказывает о людях, стоявших у истоков воздухоплавания и самолетостроения, когда воскрешает забытые имена, это безумно интересно. Не в том дело, что я или кто-то другой запомнит этих людей, память человеческая, на самом деле, так устроена, что редко удерживает больше пяти объектов из области, напрямую не связанной с повседневными интересами, а чаще и вовсе единственный.Если летчик-герой, то Чкалов (ну ладно, я назову полдюжины имен, но это потому что читала "Истребитель" Дмитрия Быкова), если авиаконструкторы, то Антонов, Ильюшин. Авченко приводит десятки, сотни имен и о каждом что-то интересное рассказывает Мы не запомним их, но книга даст ощущение огромной индустрии, на всех уровнях ковавшей мощь советской авиации, от ОСОАВХимовцев до конструкторов в закрытых "шарашках", от простых советских людей: "Нам разум дал стальные руки-крылья" до пилотов-испытателей. Всеобщего порыва в небо, чьим воплощением стала гайдаровская девушка, которая, проводив вполне наземного краскома отца, поет: "Летчики-пилоты, бомбы-пулеметы, вот и улетели в дальний путь. Вы когда вернетесь? Я не знаю, скоро ли. Только возвращайтесь хоть когда-нибудь".Этим было пронизано все, интерес к авиации, престиж авиации. Занятно, что сравнивая летную романтику с морской, мы, вместе с автором и чтецом, потому что на Литресе книга появилась одновременно а электронном и аудиоформатах начитанная Игорем Князевым - мы отмечаем на порядок меньший интерес, хотя море и моряки во все времена до, и в немалой степени после -воплощение образа настоящего мужчины и объекта девичьих грез. Очевидно время было такое, так все сошлось. Главный герой книги, летчик и писатель-фантаст Лев Колесников, один из отпрысков многочисленной дальневосточной династии культуртрегеров (в лучшем из возможных смыслов) Матвеевых, к которой принадлежит поэт Новелла Матвеева. Автор и сам дальний потомок этого рода.В повествование вплетена история переписки зрелого Александра Фадеева с его первой юношеской любовью Асей Колесниковой, мамой Льва. Да, того, который "Молодая гвардия" и да, он тоже дальневосточник, в юности был в партизанском движении. Я не большая поклонница Фадеева, просто потому что с детства не любила все советское, в отличие от автора, который не скрывал своих красных взглядов задолго до того, как это стало мейнстримом. Может быть потому часть лавстори детей, где он ее любил, а она не знала, и они встретились в эпистолярном романе, спустя годы, предвосхитив сетевую любовь, массово пережитую миром в нулевых - эту часть мне было куда интереснее читать, чем милитари про корейскую войну.Корею я бы вообще хотела обойти молчанием, но это будет нечестно, тем более, что наиболее событийно насыщенное время в жизни героя пришлось на нее. Если честно, то настойчиво до назойливости повторяемая в этой части мысль о противостоянии Америки и СССР, как на мой взгляд, сильно отдает сегодняшней пропагандой. Повторюсь, это принципиальная и последовательная позиция Василия Авченко, которая мне-читателю не близка. И когда он рассказывает о своих поездках в Северную Корею, где на самом деле люди вполне неплохо строят социализм в самоизоляции, я переживаю род испанского стыда.Зато предпоследняя часть, про второго американца на Луне, Эдвина Олдрина, он же Базз, совершенно вменяемая и чудесная, и в целом книга отличная. Пишет Авченко хорошо.