– Смеялся бы ты, – ворчливо напомнил боцман, – не будь с нами Бэнкса!
– А я отплачу! Я уже плачу ему, боцман: Бэнкс в моем трюме, устроил отдельное логово. Ей и себе. Разве этого мало с меня?
– Отдельное логово?
– Да. Привел ее и сказал: «Дружище, мне надо отгородиться с нею!» Взял бочки с порохом, и отгородился.
– Орел! – вздохнул боцман, – А она – ребенок!
– Это, о-о! – канонир закатил глаза в синих щелках…
– Нет. Это – Бэнксу! – хладнокровно заметил боцман. – Но, все же, вдвойне повезло тебе, Кларк!
– От чего?
– И в живых остался, и с тобой Бэнкс поделится первым. Шарки вряд ли возьмет, после Бэнкса, Но ты – не Шарки…
– А не убьет ее Бэнкс?
– Может. Но и ему жить недолго: Шарки прощать не умеет! Бэнкс тяжко умрет,
красиво…
– Тебе его жаль?
– Сказал бы еще, что завидую, дурень…
Генрика
Стены отгородили Бэнкса и женщину от остального кошмарного мира. Паук хочет съесть женщину сам, в своем логове, или съест самое вкусное, а остальное – другим паукам. Мелькает бредовой картиной кинжал в руке Крэда…
– С порохом на корабле не шутят! – заверил Бэнкс, и вслух оценил надежность логова, – Мир не видел подобных вещей!
Зачем миру видеть подобные вещи? Мелькает кинжал в руке Крэда: кинжал лучше съедения! Женщина закрывает глаза… Большая ладонь ложится на обнаженное разорванным платьем, плечо.
Она содрогнулась, ожидая рывка, который, кромсая тело нестриженными ногтями, срывает платье. А он… Он медлил, вглядываясь в крепко зажмуренные глаза.
– Нож Крэда лучше? – неожиданно спросил.
– Да… – ответила женщина, не размыкая зажмуренных глаз.
– Когда-то, и я очень сильно, хотел умереть…
Она не могла верить пирату, помня изысканность Шарки.
– Вы живы… – сказала она очевидное.
– Вы тоже.
– Убейте…
Паук не вплетал свою жертву в объятия, медлил…
– Рвите! – не вынесла мук ожидания женщина, и вжала в своё платеье пальцы пирата. – Живой, ты меня не получишь, Бэнкс!
– Невозможно такое, – заметил Бэнкс.
Он прав: силой мысли убить невозможно, даже себя…
– Однако, Вы правы: хотел, но ведь жив…
***
Корабль погружался в пьянку. «Бэнкс! – всё громче кричали пираты, – Ты не обессилел? Еще не устал? Не нужна ли помощь? Не забывай нас, дружище!»
– Понимаете их? – спросил Бэнкс.
– Когда ты убьешь меня, Бэнкс?
– Как Вас зовут?
– Генрика…
Воронка – мучительный выдох уходящего корабля, вскрутив на последнем, мучительном выдохе, воду, растаяла, стерлась бесследно. Зачем он спросил ее имя?
***
– Как думаешь? – с кружкой вина, набрел на хмельного и доброго боцмана, Кларк, – Что делает Бэнкс?
Боцман взялся за голову, посерьезнел, не выдержал и расхохотался. Ладонью бил в плечо Кларка, и хохотал.
– Ты сумасшедший, боцман!
– Не дождешься ты, Кларк! Не дождешься!
– О чем ты?
– О пленной женщине!
– А это он, тебе нос расквасил? – сдернув Кларк шляпу, плюнул на тулью и вытер засохшую кровь над губами боцмана.
– Он, потому что я задал ему твой вопрос.
– А она жива?
– Кажется, да, жива…
***