Ищейки

Хозяйка привела гостей на второй этаж. Пройдя короткий коридор, Люсиль остановилась в тупике возле большого окна между крайними дверьми.

– Вот ваши комнаты, держите ключи к ним. Уборная в другом конце коридора, рядом с чуланом. Не перепутайте, а то были случаи. (Ищейки прыснули.) Ванная комната напротив лестницы. Первый этаж: столовая, гостиная, кухня и другие помещения. Вам можно только в столовую и гостиную. Второй этаж – для постояльцев. Никого сейчас нет, гуляйте свободно, но не ломитесь в запертые комнаты. На третий этаж ходить запрещено, там комнаты моей семьи. В подвале – кладовые, и вы туда ни за что не попадёте, так как все ключи у меня. Если что-то понадобится – спрашивать у меня. Расчёт по утрам, после завтрака. Всё ясно?

– Могу я задать вопрос? – произнёс Кристоф, с интересом изучая пейзаж за окном.

– По делу – да.

– Почему трактир называется «Четыре холма»?

Хозяйка трактира проследила за взглядом нового постояльца:

– Деревня лежит в низине и окружена четырьмя холмами. По одному на каждую сторону света. На всех четырёх высажена кукуруза. Я оставлю ваш обед на столе внизу, через двадцать минут. Лучше не задерживайтесь, иначе остынет, а дважды разводить огонь под плитой из-за двух человек я не стану.

– Можно ещё вопрос? – не унимался парень.

– По делу – да.

– Почему вас называют Сестра Люсиль?

Мисс Деверо нахмурилась, и Энвер только теперь заметила, насколько усталой и измождённой выглядит хозяйка гостиницы.

– Наверное, потому, что не брат. Разве по юбке не видно?

Ответив так, Люсиль быстрым шагом пошла прочь. Ведьма проводила её глазами, потом с укоризной бросила Кристофу:

– Король такта! Нельзя было с этим повременить? Видишь, девушка не в духе… Что это ты там всё разглядываешь?

– Нечто занятное.

Парень ткнул пальцем в точку на горизонте. Теперь уже Энвер с любопытством посмотрела в окно, туда, куда указывал напарник. Окно выходило как раз на крышу соседнего дома, и крыша эта закрывала ровно половину обзора. Вторая половина принадлежала затянутому серой хмарью небу. Собственно, на этом бы и всё, если б дождь к этой минуте не ослаб настолько, что стал виден гладкий зелёный горб, слегка искривлявший линию горизонта примерно в паре миль от деревни.

– Восточный холм, – пояснил Кристоф.

Но указывал он не на сам холм, а на его вершину. Девушка без особого труда различила слегка размытые пеленой дождя чёрные контуры трёх высоких сооружений. Они имели ажурную структуру и, широкие у оснований, сужались к вершинам, переходя в длинные тонкие шпили.

– Интересно, – задумчиво пробормотал волшебник. – Как думаешь, что это?

– Какие-то вышки. Может, ветряки?

– Может, и так. Запомним это.

На обед ищейкам достались: полента (кукурузная каша), индюшачья грудка, жареный картофель, варёная брюква и маисовые лепёшки вместо хлеба. В придачу ко всему – горячий и ароматный травяной чай. Люсиль Деверо поставила приборы на ближайший к кухне стол, но волшебники переместились вместе со всей едой поближе к камину, источавшему тепло. Два других посетителя никуда уходить не торопились, но Энвер и Кристофа это не заботило. Мыслеречь, владеть которой магов учили с детства, не раз помогала сохранить конфиденциальность там, где это было необходимо. Кроме того, обмен мыслями практически не вызывал возмущений в эфире, а значит, риск демаскировки отсутствовал.

«А ещё мыслеречь хороша тем, что можно болтать с набитым ртом!» – подумал Кристоф, с энтузиазмом пережёвывая мясо.

«С ночлегом и питанием разобрались, – ведьма решила начать с похлёбки. – Теперь нужно приступать к делу. С какого конца, есть соображения?»

«Есть, но пока только самые общие».

«Рутина, значит? Сбор информации?»

«Угу. На остаток дня сегодняшнего и день завтрашний предлагаю следующее: я, раз уж назвался кровельщиком, пройдусь по адресам и заведу знакомства. Надо разузнать больше о смертях тех волшебников, а людская молва порой осведомлена лучше официальных властей».

«Не вздумай нарваться на заказ – облажаешься на первой же крыше. Может, всё-таки я пойду?»

«Успеешь. Нынче я желаю блеснуть коммуникабельностью. Твоя задача – навестить местного старосту – или кто там у них? – и поднять архивы».

«Сценарий “Я – новосёл, и я люблю историю”», – улыбнулась Энвер.

«Ага. Изучай архивные записи, листай подшивки газет, смотри фотоснимки. Вдруг да найдётся что любопытное?»

«К примеру, семья из числа основателей, которую соседи обманули и пустили по миру, а потом кто-то среди потомков этой семьи вдруг заделался магиком».

«Верно мыслишь, Эн. Такой вариант исключать нельзя… В любом случае, надо с чего-то начинать», – волшебник положил обглоданные рёбрышки на дно миски и с наслаждением потянулся.

Кухонная дверь отворилась, и в зал вошла Сестра Лю-силь. Мельком взглянув на отобедавших постояльцев, девушка направилась к столу, занятому местными. Ищейки сделали вид, что увлечены лепёшками и настоем; на самом же деле внимательно прислушались.

– Люсиль, ты готовишь волшебно! – громко похвалил разомлевший от пива бородатый толстяк – тот самый, что неудачно шутил про лужу. – Отличное, говорю, угощение! Не то что стряпня моей старухи, хе-хе…

– Комплиментами сыт не будешь, Фрэнк, – хозяйка гостиницы покачала головой. – Ты должен мне талер за сегодня и ещё восемь с полтиной – за прошлые разы.

– Слушай, нет у меня сейчас столько. Сама знаешь, ливни проклятые пятую неделю, заказов нет. Сами едва перебиваемся.

– Не заговаривай мне зубы, Фрэнк, – выражение лица мисс Деверо не смягчилось. – Думаешь, не знаю, что на днях у Сайреса пару лошадей забил и освежевал? Известно всем: ты кониной плату не берёшь, только монетой. Даром что Сайрес после хвори едва на ногах стоит, и его семье туго сейчас как никогда. Ещё и дождь этот…

– Вот именно, что дождь! – подхватил толстяк. – У меня вон клети накануне протекли, за ночь несколько кадок солонины коту под хвост. Тоже, считай, убыток. Ну запиши в долг, а?

– Убыток? А каково, по-твоему, трактир в одиночку содержать? Может, мне к жене твоей пойти?!

– Да ладно тебе, сестрёнка, запиши ты ему в долг, – поддержал товарища второй посетитель, носатый и долголицый. – Неужто Фрэнка не знаешь? Он завсегда отдаст. У родителей твоих на хорошем счету был…

– Я тебе не сестрёнка! – взвилась девушка. Впрочем, она сразу овладела собой и, склонившись над столом должников, заговорила быстрее и тише: – Родителей моих не приплетай, Эзра! Не смей! Они людьми порядочными были, не то что некоторые. А ты и сам мне уже за четыре недели задолжал без малого одиннадцать талеров. Давай плати сию же минуту!

– А если не заплачу? – медленно проговорил долголицый.

В зале вдруг заметно сгустился мрак. Волшебники нутром ощутили возникшее меж спорщиками напряжение. Тот, кого звали Эзрой, исподлобья глядел на возвышавшуюся над ним хозяйку трактира. Люсиль, казалось, стала ещё выше и волнами излучала внутреннюю силу.

Обстановку разрядил толстяк.

– Ладно, Люсиль, не злись, будет тебе! Вот… – он порылся в карманах и вывалил на стол горсть монет. – Вот, держи: здесь талеров десять с мелочью. За сегодня, в мой счёт и в счёт Эзры. Погорячился он, с кем не бывает после кружки-другой доброго пива? Не обижайся. А родителей твоих я знавал и уважаю, потому и тебя не обману, уж будь спокойна. Как только лишними деньжатами обзаведёмся, тотчас уплатим всё остальное. Ты только это… старухе моей не говори.

– Сроку тебе – неделя, Фрэнк, – процедила Сестра Лю-силь. – Мне тоже нелегко в последнее время, и ты это знаешь. А трактир – всё, что осталось от моей семьи. Я не хочу его потерять.

– Я понял, Люсиль, я понял. Всё будет, – бородатый поспешно, с шумом встал из-за стола, подхватил шляпу одной рукой, а долголицего – другой. – Пошли, Эзра, обеденный перерыв давно кончился.

Парочка протопала мимо ищеек и покинула харчевню. Стало тихо. Чародеи перевели взгляды на хозяйку «Четырёх холмов». Та несколько секунд молча стояла у стола; даже в сумраке помещения было хорошо видно, как дрожат её руки. Потом у девушки подкосились ноги, и Люсиль, шелестя платьем, рухнула на стул, только что освобождённый Фрэнком.

Напарники не сговариваясь вскочили со своих мест.