Гражданская война в России. За правду до смерти

Красная реформация

Декрет СНК «Об Организации Рабоче-крестьянской Красной Армии» от 15 (28) января 1918 г. провозглашал: «Старая армия служила орудием классового угнетения трудящихся буржуазией. С переходом власти к трудящимся и эксплуатируемым классам возникла необходимость создания новой армии, которая явится оплотом Советской власти в настоящем, фундаментом для замены постоянной армии всенародным вооружением в ближайшем будущем и послужит поддержкой для грядущей социалистической революции в Европе»[503 - История Советской Конституции (в документах). 1917–1956. С. 109–110. (Хрестоматия…, с. 426.)].

Создание «рабоче-крестьянской армии» строилось на добровольной основе из «наиболее сознательных и организованных элементов трудящегося класса». «Но, – как отмечал Деникин, – формирование новой классовой армии шло неуспешно, и совету пришлось обратиться к старым организациям: выделялись части с фронта и из запасных батальонов соответственно отсеянные и обработанные, латышские, матросские отряды и красная гвардия, формировавшаяся фабрично-заводскими комитетами»[504 - Деникин А. И. (III).].

Необходимость создания полноценной армии возникла с началом иностранной интервенции и развертыванием гражданской войны: «большевистская вооруженная сила», отмечал в этой связи Н. Головин, начала создаваться «вследствие первого Кубанского похода Добровольческой армии»[505 - Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т. 2, с. 462.]. Всеобщая воинская повинность была введена весной 1918 г. на V съезде Советов. Одновременно решение съезда постановляло: «Хулиганские элементы, которые грабят и насилуют местное население или устраивают мятежи, шкурники, трусы, дезертиры, которые покидают боевые посты, должны караться беспощадно»[506 - Гинс Г.К…, с. 563.]. Обязанность всех граждан защищать социалистическое отечество была закреплена в Конституции РСФСР 1918 г.[27 - Право защищать отечество с оружием в руках, было предоставлено только трудящимся, нетрудовые элементы выполняли иные воинские обязанности.]

Основу Красной армии на первом этапе составила Красная гвардия, которая к моменту Октябрьской революции насчитывала около 100 тысяч человек, раскиданных более чем по 100 городам. Не считая отрядов рабочей милиции, создаваемых местными Советами. К Красной армии присоединялись разношерстные, зачастую анархистские, полупартизанские отряды экзальтированных революцией солдат и матросов, вчерашних крестьян, которые, как и крестьяне грабили в деревнях и мстили своим «обидчикам», и в первую очередь офицерам.

Наглядный пример того, что представляли собой отдельные подразделения Красной армии в то время, давал доклад члена Реввоенсовета 10-й армии А. Окулов в ЦК РКП(б): командный состав красноармейских частей, «до сих пор являясь выборным, зависит от настроения массы, для поддержания своего положения нередко прибегает к демагогии, льстит массе и попустительствует многому, что разлагает армию. Громаднейшие обозы некоторых частей, где скрываются тысячи мародеров, дезертиров и лодырей, как саранча опустошают окрестности, пожирают снабжение, сеют панику и разложение… Частью в силу того, что творит 10 армия среди мирного населения, и может быть больше всего именно по этой причине, мы ведем войну среди неприятельской страны.

В некоторых дивизиях… мародерство носит массовый характер и принимает очертания правильно организованного промысла, деятельность этих хищников не различает ни социальных положений, ни пола, ни возраста… В результате при приближении наших войск мирное население нередко вооружается, оказывает нам отчаянное сопротивление, а при поражении повально бежит, захватывая с собой все, что можно, а остальное пряча или уничтожая»[507 - Доклад члена Реввоенсовета 10-й армии А. Окулова в ЦК РКП(б) 22.12.1918. (Цит. по: Генис В.Л. Первая конная армия: за кулисами славы // Вопросы истории. 1994. № 12. URL: http://pandia. ru/text/78/231/46031.php)].

«Сотни и тысячи отрядов самой разнообразной численности, физиономии, дисциплины и боеспособности – вот внешний вид нашей Красной армии до осени 1918 года, – писал в своих воспоминаниях М. Тухачевский. – Только с этого момента начинается перелом. Отряды переформируются в полки, полки начинают сводиться в бригады и дивизии»[508 - Тухачевский М.Н. Избранные произведения. М., 1957. Т. 1, с. 73 (Россия и СССР в войнах ХХ века…)].

В октябре В. Ленин выдвинул требование о создании трехмиллионной Красной армии. К концу 1918 г. в стране действовал 7431 военкомат. Однако для экипировки и оснащения трех миллионов солдат у Советов не хватало около двух миллионов винтовок, почти двух с половиной миллионов шинелей и сапог…[509 - Жуков Д. Жизнь и книги В.В. Шульгина (Шульгин В.В. Дни…, с. 44)] Однако главной проблемой, с которой столкнулись большевики, было отсутствие профессионального командного состава. Без него создание Красной армии было невозможно и уже в марте 1918 г. СНК узаконил призыв в Красную армию «военных специалистов» из бывших офицеров царской армии.

«Если бы мы не взяли их на службу и не заставили служить нам, мы не могли бы создать армию…, – отмечал Ленин, – И только при помощи их Красная армия смогла одержать те победы, которые она одержала… Без них Красной армии не было бы… Когда без них пробовали создать Красную армию, то получалась партизанщина, разброд, получалось то, что мы имели 10–12 миллионов штыков, но ни одной дивизии, ни одной годной к войне дивизии не было, и мы не способны были миллионами штыков бороться с ничтожной регулярной армией белых»[510 - Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 40, с. 199, 218; т. 39, с. 406].

Но еще до принудительной мобилизации, в первые дни наступления немецких войск, в феврале 1918 г. в Красную армию вступило добровольно свыше 8 тысяч бывших офицеров и генералов[511 - Кара-Мурза С…, с. 164.]. Часть офицеров выступила на стороне красных, уже на следующий день после Октябрьской революции. Причина этого, по словам Троцкого, заключалась в том, что «большое число офицеров, которые не разделяли наших (большевистских) политических взглядов, но, связанные со своими частями («loyalement attaches»), сопутствовали своим солдатам на поле боя и управляли военными действиями против казаков Краснова»[512 - Деникин А.И. (II)…, с. 159–161.]. На деле мотивы вступления многих офицеров в Красную армию были видимо глубже и скорее связывали офицеров «loyalement attaches» не столько с солдатами, сколько со своей страной и ее народом.

Примером в данном случае может служить ген. генштаба А. Балтийский, один из первых вступивший в Красную армию, который объяснял свое решение тем, что и он, «и многие другие офицеры, шедшие по тому же пути, служили царю, потому что считали его первым среди слуг отечества, но он не сумел разрешить стоявших перед Россией задач и отрекся. Нашлась группа лиц, вышедших из Государственной Думы, которая взяла на себя задачу продолжать работу управления Россией. Что же! Мы пошли с ними… Но они тоже не справились с задачей, привели Россию в состояние полной разрухи и были отброшены. На их место встали большевики. Мы приняли их как правительство… и пришли к полному убеждению, что они правы, что они действительно строят государство»[513 - Верховский А.И. На трудном перевале. М., 1959, с. 420–421. (Кожинов В.В…, с. 241.)].

Легендарный ген. А. Брусилов дополнял: «Понять мне их трудно. Я не сочувствую тем, кто разжигает братоубийственную борьбу. Но я считаюсь с интересами народа и твердо знаю: кто выступает против него, под любыми лозунгами и любыми фразами, – тот авантюрист. Правда, в конечном счете, всегда за народом, этому учит история». «Мы с вами принадлежим к очень небольшой части населения, которая, в силу разных обстоятельств, руководила, направляла жизнь государства, вырабатывала политику. Причем в последние десятилетия делала это настолько скверно, что завела страну в военный и экономический тупик». «Я подчиняюсь воле народа, он вправе иметь правительство, которое желает. Я могу быть не согласен с отдельными положениями, тактикой Советской власти, но, признавая здоровую жизненную основу, охотно отдаю силы на благо горячо любимой Родины»[514 - Успенский В.Д…, т. 1, с. 50, 51. См. также Деникин А. И. (II)…, с. 236–237.],[28 - В создании Красной армии участвовали бывшие военные министры А. Куропаткин, А. Поливанов и Д. Шуваев, начальник Штаба Ставки Верховного главнокомандующего В. Бонч-Бруевич, помощник начальника Генерального штаба Н. Потапов, начальник Главного артиллерийского управления А. Маниковский, командующие фронтами П. Балуев, А. Брусилов, В. Черемисов всего около 750 генералов – более трети всего генеральского корпуса России.].

Бывший военный министр В. Сухомлинов в 1924 г. издал в Берлине свои «Воспоминания», которые закончил следующим образом: «Залог для будущей России я вижу в том, что в ней у власти стоит самонадеянное, твердое и руководимое великим политическим идеалом (коммунистическим) правительство… Их мировоззрение для меня неприемлемо. И все же медленно и неуверенно пробуждается во мне надежда, что они приведут русский народ, быть может, помимо их воли, по правильному пути к верной цели и новой мощи… Что мои надежды являются не совсем утопией, доказывает, что такие мои достойные бывшие сотрудники и сослуживцы, как генералы Брусилов, Балтийский, Добровольский, свои силы отдали новому правительству в Москве. Нет никакого сомнения, что они это сделали, убедившись в том, что Россия и при новом режиме находится на правильном пути к полному возрождению»[515 - Сухомлинов В. А…, с. 427–428.].

Однако основная часть офицеров пришла в Красную армию не добровольно, а по мобилизации. Среди причин поступления офицеров на службу к большевикам, были и чисто материальные: офицеры были лишены всех видов пенсий и таким образом, вместе с семьями, всех средств к существованию[516 - Волков С. В…, с. 87.].

Принудительную мобилизацию офицеров осуществляли как красные, так и белые. Для сравнения методов, можно привести пример «белой» регистрации офицеров в Одессе, которую описывал В. Шульгин в 1919 г.: «Толпа… Сколько их? Никто не знает толком, называют самые фантастические цифры… Но не меньше двадцати пяти тысяч, наверное… Целая армия. И казалось бы, какая армия. Отборная… Да это только так кажется… На самом деле эти выдохшиеся люди, потерявшие веру, ничего не способны делать. Чтобы их “встряхнуть”, надо железную руку и огненный дух… Где это?…»[517 - Шульгин В. В. 1920 (Шульгин В. В…, с. 305, 311)],[29 - Регистрацию офицеров проводило и царское правительство: в декабре 1914 г. командующий МВО издал приказ: офицеры, находившиеся на лечении в Москве, должны каждые две недели являться на медицинскую комиссию. «Я не знаю более гнусного и подлого учреждения, чем 1-й московский эвакуационный пункт, – вспоминал один из раненых в ногу офицеров, – Помещался он за городом, куда извозчик берет не менее 5 р. в конец. Помещение на 3-м этаже, на который ведет лестница без перил, обледенелая скользкая… Ждать своей очереди (часами) приходится в грязном, узком коридоре…» (Степун Ф.А. Из писем прапорщика артиллериста. (Цит. по: Руга В., Кокорев А…, с. 90))].

В Сибири в отношении мобилизованных офицеров действовал приказ Колчака: «Все движимое и недвижимое имущество, (включая землю) сдавшихся в плен или перешедших на сторону… красных конфисковывать… упомянутых предателей… в плен не брать и расстреливать на месте без суда»[518 - Колчак приказ от 14 мая 1919 г. (ГАРФ, ф. 176, оп. 14, д. 175, л. 37. (Голуб П.А…, с. 379)).]. Колчаковский ген. Иванов-Ринов требовал устраивать в Омске облавы на офицеров с постановкой «по Иртышу постов для ловли дезертиров с немедленным их расстрелом»[519 - Будберг А. 5 августа 1919 г…, с. 216.].