Версия фортуны

Сирия. Провинция Хмеймим. Российская авиабаза. 15 мая. 18:00–20:00 по местному времени

Шпагин собирался забежать в столовую базы поужинать, когда его вызвали в штаб авиакорпуса в Хмеймиме.

– Можно я зайду через полчаса? – спросил он, коснувшись пальцем лацкана лётной куртки, включавшего рацию.

Мобильными телефонами военные в Сирии пользовались редко, предпочитая кодовую радиосвязь.

– Извини, майор, – виновато отозвался дежурный, лейтенант Тихонов. – Полковник сказал – рысью.

Пришлось отказаться от встречи с другом – он же напарник, – капитаном Славой Урсовым, и «рысью» бежать в здание штаба, располагавшегося в сотне метров от жилого комплекса.

В зале оперативного контроля было шумно. Светились экраны связи со спутниками и дронами, обозревающими территорию Сирии, подконтрольную российскому военному ведомству. За двумя рядами пультов шли разговоры между военными в песочного цвета униформе с разным количеством звёзд на погонах. Полковник Колесников, начальник базы, тоже был здесь и, заметив Шпагина, поманил его к себе.

Майор подошёл, кинув взгляд на ближайший экран, в глубине которого светилась карта южных районов Сирии, соседствующих с пограничной территорией Иордании и Ирака.

– Смотри сюда. – Полковник, плотный, седоватый, безупречно выбритый, кареглазый, ткнул световой указкой в экран. – Ат-Танф.

Шпагин кивнул. В Ат-Танфе располагалась американская база, поддерживающая террористические группировки Сирии.

– Это гора Аш-Шабди. – Световой лучик коснулся коричневой кляксы на карте. Судя по масштабу, от базы до горы было всего километров двадцать. – Там работает наша археологическая экспедиция. Начальник экспедиции просит подбросить эксперта из Москвы, специалиста по древнеарабской мифологии.

– Мифологии? – невольно удивился Шпагин.

Колесников досадливо поморщился.

– Хрен их знает, зачем там спец по мифам. Но из центра приказали доставить, нам исполнять. В горе нашли какой-то древний храм, а внутри артефакт, которому чуть ли не миллион лет. Короче, бери напарника, этого спеца и аллюр три креста.

– Где найти спеца?

– Сидит в дежурке, фамилия Кириченко.

– Понял. Когда отправляться? Утром?

– Немедленно!

– Вечер… а лететь два часа…

– Повторить?

Шпагин вытянулся.

– Разрешите исполнять?

– Доложишь по прибытии.

Шпагин кинул ладонь к виску, повернулся и вышел, соображая, идти поужинать или рьяно браться за выполнение приказа. Решил поужинать. На голодный желудок служба превращалась в наказание, а задание – в пытку.

Слава Урсов откликнулся через полминуты:

– Ты уже поел? А то я тебя не вижу.

– Иду из штаба, сейчас буду. Не расслабляйся, у нас вылет.

– На ночь глядя? – удивился капитан.

– Придётся лететь, срочная доставка.

– А я собирался с технарями в картишки перекинуться.

– Завтра перекинешься.

Шпагин и сам был не рад внезапному рейду к южным границам Сирии, но пассажир его заинтересовал, как и находка артефакта в каких-то древних развалинах, и это немного скрасило настроение.

Ещё больше поднял настроение сам пассажир, фамилия которого – Кириченко – обманула ожидания вертолётчиков. Он оказался миниатюрной молодой женщиной по имени Ксения, симпатичной, черноглазой, с короткой мальчишеской причёской. На ней был лётный комбинезон, подчёркивающий достоинства фигурки, и при знакомстве женщина одарила пилотов такой улыбкой, что у Шпагина (да и у напарника, судя по его лицу) сердце прыгнуло к горлу.

Через полчаса Ми-8 МТШ с пассажиром на борту поднялся в начинающее темнеть небо.

Сирия. Мухафаз Аль-Ваар. Гора Аш-Шабди. 15 мая. 21:15 по местному времени

Так как новенькая вертушка с пакетом МТШ могла летать в любую погоду, в том числе ночью и в бурю, задание показалось Шпагину простым.

Вдоль маршрута территория сирийских провинций, называемых мухафазами, была давно освобождена от боевиков, особый тревоги поздний рейд у лётчиков не вызывал. К тому же, полёт сопровождали спутники, контролирующие передвижение любых транспортных средств, от взора которых не ускользала даже зажжённая спичка.

Шпагин включил «Аргус» – систему автоматического реагирования вертолёта, подчинявшуюся искусственному интеллекту, и до места назначения у горы Аш-Шабди они долетели без приключений. Удалось даже поболтать с пассажиркой о том о сём и услышать немало интересного из сирийской, а точнее – древнеарабской мифологии, связанной с храмовым комплексом.

Оказалось, по местным преданиям древние ассирийцы, населявшие Сирию около пяти тысяч лет назад, создали храм в честь прилёта богов, которых позже уничтожили другие боги, оставив после себя какое-то жуткое оружие. Именно в связи с этим храм был засыпан. Над ним вырос курган, ставший впоследствии настоящей горой высотой в полкилометра. Гора же получила название Аш-Шабди, что в переводе с древнеарабского звучало как «Спящая Рука».

– И что это за рука такая? – поинтересовался Слава Урсов, в основном и задававший вопросы, пока Шпагин вёл вертолёт. – Атомная бомба?

– Вблизи ещё не видела, – призналась Ксения. – Только фотки. Мы подозреваем, что это компьютер пришельцев с информационной базой.

– Но зачем начальнику экспедиции понадобилось мнение мифолога?

– Я не только знаток мифов, – улыбнулась пассажирка не без кокетства, – но и переводчик с арабского и ассирийского. Окончила институт востоковедения, знаю древние ханаанские диалекты.

– Ах, вон оно как, – с облегчением проговорил Урсов. – А мы голову ломаем, чем вы будете заниматься. Не боитесь, что в тех местах неспокойно? База боевиков всего в двадцати километрах от горы.

– Не боюсь, – коротко ответила женщина.

Высадив специалистку по древним диалектам, лётчики могли тут же вернуться на базу, но задержались, воспользовавшись моментом. Ксения попросила начальника экспедиции Михаила Михайловича Купцова (сотрудники звали его Михмихом), археолога с более чем сорокалетним стажем работы в полевых условиях, проводить её к месту раскопок, и он согласился. А вместе с гостьей спустились в штольню, пробитую в основании горы чуть ли не до её центра, и пилоты Ми-8.

Всего в отправившуюся к остаткам храма группу вошли шесть человек: трое прилетевших и трое старожилов, одетые в спецкостюмы для работы в условиях пустынь и жаркого климата.

Весна на юге Сирии выдалась сухая и ветреная, и костюмы, сшитые в России специально для работы в некомфортных природных зонах, хорошо защищали археологов и от жары, и от холода по ночам.

Штольня длиной почти в шестьдесят метров была освещена люминесцентами. Пробита она была в спрессованном тысячелетиями материале, похожем на обломочный каменный субстрат, поэтому её потолок пришлось укреплять тюбингами, как в московском метро.

По полу широкого пятиметрового коридора вились кабели, у стен скопились горки мелких камней и песка, стояли дополнительные осветители, вентиляторы, небольшая цистерна с водой, робот-погрузчик и разнообразные механизмы. У одного из них – автомата шахтной прокладки – копались двое бородатых парней в рабочих комби.

Вход в храм, если так можно было назвать дыру в породе горы, освещался прожектором. Он был выключен на ночь, но сопровождавшие Михмиха мужчины его включили, и взору гостей предстал грот, сверкающий кристалликами полевого шпата и ледяной изморози.

– Вы не охраняете вход? – поинтересовался Урсов.

– Наверху есть сторож, – равнодушно ответил Михмих.

– Одного сторожа мало. Боевики до сих пор не успокоились и могут нагрянуть. Да и пиндосы, небось, нервничают, чем это вы занимаетесь у них под носом.

– Недалеко в Мухаббаде стоит погранпост. До него всего шесть километров.

– Я бы на вашем месте подстраховался.

Начальник экспедиции промолчал.

Миновали тюбинговое кольцо крепления, предваряющее вход в подобие пещерки.

Выбранная ковшом мини-экскаватора полость была невелика: три метра в высоту и столько же в глубину. Дальняя стена полости представляла собой каменную кладку, прорезанную дырой метр на метр. В дыру уходили два кабеля и пластиковая труба. Из дыры сочилось неяркое жёлтое свечение, волнами наплывали запахи жжёного песка и камня.

– Дыру вы проделали? – спросил капитан, поглядывая на молчавшую Ксению.

– Нет, она была пробита изначально, – ответил кто-то из спутников Михмиха.

– Как же вы так точно вывели на неё штольню?

– С помощью геолокатора. Просветили гору, обнаружили кладку с пустотами, провели трек.

Михмих согнулся и первым полез в проём, проделанный неизвестно кем и неизвестно когда в стене подземного сооружения.

Впрочем, мимолётно подумал Шпагин, полезший следом, когда-то храм стоял на земле, не будучи засыпанным.

Ход оказался коротким, заканчиваясь через два метра помещением наподобие монашеской кельи. Все стены помещения были покрыты арабской вязью – с виду, а на полу в центре высилась на метр круглая каменная колонна, к которой был прикреплён прозрачный пузырь диаметром в полметра. От пузыря к потолку и стенам кельи шли тонкие серебристые цепочки, похожие на паутинные растяжки, а внутри лежал чёрного цвета предмет, напоминающий чугунную гирю. У него имелась округлая ручка, как у настоящей гири, несколько рёбрышек по бокам и плоский срез под ручкой, на котором был выбит знак, напоминающий иероглиф.

Какое-то время влезшие вслед за Михмихом спутники рассматривали колонну, пузырь с его содержимым и знаки на стенах.

– Ну, и что это такое? – задал вопрос Шпагин.

– Гиря, – хмыкнул Урсов.

– Мы можем только гадать. – Михмих покосился на женщину. – Они там в столице разглядели компьютер. На мой взгляд, это радиомаяк.

– Скорее, взрывное устройство, мина. Просвечивали?

Михмих озабоченно глянул на гирю.

– Только УЗИ. Гамма-детектор включать не решились. Но внутри нет никакой взрывчатки.

– Всё равно непонятно, – капитан снова посмотрел на Ксению, – почему вы решили, что эта гиря – интерфейс компьютера.

– Посмотрите внимательней на колонну.

Шпагин напряг зрение, обошёл подставку с пузырём.

Показалось, что выступы и щели на верхнем поясе колонны складываются в узор клавиатуры, а чуть ниже бок подставки был стёсан и представлял собой нечто вроде экрана.

– Сколько ему лет?

– Примерно пять с половиной тысяч.

– Вряд ли в те времена на Земле существовали компьютеры.

– Напрасно вы так считаете, – сказал начальник экспедиции с осуждением. – Во-первых, они не обязательно должны были походить на современные гаджеты. Во-вторых, обнаружены сотни предметов, не укладывающихся в общепринятую парадигму развития человечества. Наконец в-третьих, здесь и в самом деле мог сесть инопланетный корабль. Эта гиря – всё, что от него осталось.

– Жесть! – пробормотал Урсов.

– Из чего сделана гиря? – спросил Шпагин.

– Сложный сплав железа, нептуния, ниобия и кремния. На Земле таких никто не делал.

– Нептуний? Но он же радиоактивен.

– Его в гире совсем мало, доли процента, так что радиоактивный фон практически нулевой.

Михмих заметил, что Ксения заинтересовалась иероглифами на стенах кельи.

– Можете прочитать?

– Разве у вас нет своих переводчиков? – спросил Урсов.

– Есть, но этот язык не похож на другие арабские диалекты.

– Не знаю, – задумчиво сказала Ксения. – Встречаются знакомые символы… но на изучение нужно время.

– Будем рады, если поможете.

– Она ещё и знаток местных легенд, – сказал Урсов. – Думаете, мифолог вам пригодится больше, чем переводчик?

– Нам помогают местные жители, – нехотя проговорил Михмих. – По их словам, существует местное предание…

– Какое?

– Давайте поговорим в другом месте. – Михмих показал Ксении рукой на выход. – Идёмте, вы наверно устали.

– Очень, – со вздохом призналась женщина.

Выбрались обратно.

– Надо лететь, – сказал Шпагин с сожалением.

– Оставайтесь, – предложил бородатый пожилой археолог, глянув на начальника экспедиции. – У нас ведь есть запасная палатка? Незачем рисковать лететь ночью. Ничего не произойдёт, если полетите утром.

– Не мне решать, – мрачно отвёл глаза Михмих.

– Начальство приказало… – начал Урсов.

– Я поговорю с полковником, – пообещал археолог. – Мы с вашим полковником давние знакомые.

Шпагин едва сдержал вздох облегчения. Лететь ночью над пустынями и горами юга Сирии не хотелось категорически.

Сирия. База США Ат-Танф. 15 мая. 23:20 по местному времени

Военно-воздушная база США Ат-Танф на юге Сирии занимает площадь в сто квадратных километров, имея в своём распоряжении около сотни самолётов и вертолётов разных классов, подразделения обеспечения и технического обслуживания и полк охраны, включающий бронетанковый корпус и зенитно-ракетную бригаду.

Кроме того, на территории базы расположен и разведывательно-десантный полк, штаб которого стоит отдельно от штаба базы.

К ночи деятельность базы затихает, но в кабинете командира разведки Джона Карпентера собрались пять человек, чтобы обсудить предстоящую операцию.

В помещении с опущенными на окнах шторами светился экран оперативного сопровождения, показывающий карту местности в районе горы Аш-Шабди.

Ещё один экран, поменьше, высвечивал саму гору, над которой в данный момент висел спутник. Аппаратура спутника позволяла видеть окрестности горы до мельчайших подробностей, несмотря на опустившуюся ночь. Все пятеро военных в пустынных камуфляжных комби с муаровой расцветкой, напоминающей песчаные дюны, тихо переговариваясь, рассматривали гору.

Вошёл шестой, одетый по моде моджахедов: чёрные штаны, серая рубашка навыпуск, поверх – куртка под кожу и чалма на голове. Он был смугл, бородат и вооружён новым российским «калашом».

Полковник Карпентер оторвался от созерцания экрана.

– Господа, прошу внимания. Слушаем тебя, Максуд.

Моджахед сел, не спрашивая разрешения.

– У нас всё готово. Валид вынесет конгамато вот сюда. – Палец Максуда с длинным грязным ногтем ткнулся в точку на экране. – Здесь его будет ждать трак. По руслу засохшего ручья трак доберётся до Ирмана, а там его подхватит ваша вертушка.

– Не слишком ли просто? – скептически хмыкнул один из присутствующих, капитан Мателло. – Русские контролируют все подходы к Шабди.

– Все да не все, – ухмыльнулся Максуд. По-английски он говорил с отчётливым горловым акцентом, но довольно бегло: учился в Штатах два года назад.

– Кто такой Валид?

– Мой брат, работает на русских. С ним ещё трое моих людей. Не беспокойтесь, всё пройдёт как по маслу, русские не подозревают. Да и Аллах с нами.

– Лучше бы с нами была фортуна, – пробормотал Мателло. – А удача нам ой как понадобится.

– Эта ваша кангаммата, – заговорил Карпентер, худой, высокий, жилистый, с обветренным лицом, – точно находится в горе?

– Абсолютно, брат видел собственными глазами.

– Что такое кангаммата? – спросил ещё один участник совещания, белобрысый полковник Туронен, швед по национальности, командир группы десанта.

– Конгамато, – поправил Максуд. – В переводе с древнеханаанского – «спящий палец».

– Как?

– «Спящий палец», предполагается – палец бога Абунду, наблюдающего за порядком на нашей планете. Его убили, а палец захоронили.

– Зачем?

Максуд пожал плечами.

– Легенда гласит, что в этом пальце сокрыта огромная сила.

– Нас предупреждали, – буркнул Карпентер, имея в виду пришедший из Пентагона приказ. – Эту штуковину надо захватить во что бы то ни стало, не считаясь ни с потерями, ни с общественным мнением.

– Разрешите выполнять? – спросил Туронен.

– Пусть русские уснут, – усмехнулся Максуд. – Обычно они соблюдают режим, но сегодня в лагерь прибыл эксперт по древним легендам, и они лягут позже.

Карпентер глянул на часы.

– Начинайте подготовку.

Сирия. Гора Аш-Шабди. Лагерь археологической экспедиции. 16 мая. 00:22 по местному времени

Спать хотелось неимоверно, однако Шпагина неожиданно пригласил к себе начальник экспедиции, и он был вынужден появиться в палатке Михмиха после полуночи, гадая, зачем ему понадобился.

Оказалось, археологи ещё не ложились. В просторных «апартаментах» Михмиха собрались несколько человек, внимательно прислушивающихся к речи заместителя начальника, рассказывающего историю открытия храма в недрах горы Аш-Шабди. Звали археолога Савелий Романович. Шпагин к этому моменту опоздал, зато успел к началу выступления Ксении, рассказавшей легенду о древней войне богов на территории Сирии много тысячелетий назад.

По легенде, сначала в этих местах на «небесных колесницах» появился бог Абунду, правитель таинственных «небесных сооружений», контролирующих миропорядок на небе. Он объединил народы сунну в этих местах и пообещал защитить их от «злых богов» династии Птар.

Однако в небесах началась война, победили как раз сторонники Птар, спустились на Землю и истребили войска Абунду. Единственное, что он успел сделать, – укрыться в подземелье Шабди и спрятать там свой «волшебный палец, управляющий смертью». После чего поверженный бог исчез, а подземелье было засыпано.

– Таким образом, можно сделать вывод, – увлечённо говорила Ксения, – что вы нашли тот самый секретный храм, где Абунду и оставил «палец».

– Не очень-то находка похожа на палец, – сказал с сомнением только что выступавший, пожилой, с пышными седыми усами. – С виду это чугунная гиря с рисунками. Может быть, она никакого отношения к богу Абунду не имеет. Я вообще не помню суннитского бога с таким именем.

Ксения покачала головой.

– Таблички с этим именем прочитаны недавно. Слишком много совпадений, чтобы отмахнуться от этой идеи. Война здесь была около двенадцати тысяч лет назад, вы и сами находили следы. Что же касается «пальца» – геометрия этого устройства может быть любой, особенно если это информационная матрица или устройство связи.

– А вы к чему склоняетесь?

– Меня смущает слово «палец». Какое-то оно слишком простое. Надо будет попытаться прочитать выбитые на стенах письмена.

– Но всё-таки?

Ксения улыбнулась.

– Одно слово я разобрала – «таймат». С древнетюркского оно означает «смерть». Возможно, наш артефакт действительно является взрывным устройством.

– Но радиации он не излучает.

– Взрывное устройство не обязательно должно быть ядерным. Существуют боеприпасы, близкие к нему по мощности. Вот товарищ майор может подтвердить. – Ксения посмотрела на Шпагина.

Он невольно приподнялся. Смутившись, сел обратно.

– Такие боеприпасы существуют. Некоторые из них основаны на иных физических принципах.

– Си-четыре? – проговорил археолог с улыбкой.

Шпагин кивнул.

– Си-четыре – мощная взрывчатка, но есть боеприпасы так называемого объёмного взрыва.

– Это какие? – поинтересовался ещё один участник встречи, бородатый, худой, даже тощий: комбинезон болтался на нём как на вешалке.

– Информация секретна, – рассмеялся Шпагин.

– Давайте о деле, – недовольно проговорил Михмих. – Ксения Кирилловна, вы считаете артефакт опасным?

– Более чем. Не зря же в мифах пушту осталось предание о «руке смерти». Надо поставить у горы хорошую охрану.

Михмих пощипал седоватую бородку.

– Завтра поставим. Когда вы встаёте?

– Рано, – ответила женщина, – но по московскому времени. А так как здесь часовой пояс на два часа сдвинут назад, то я встану раньше вас.

– Хорошо, жду в столовой в девять утра.

– Буду непременно.

Начали расходиться.

Шпагин вышел из палатки вместе с Ксенией.

– Похолодало! – Она передёрнула плечиками.

– Возьмите мою куртку.

– Не надо, в палатке согреюсь.

– Разрешите вас проводить?

– Тут недалеко. – По губам женщины скользнула улыбка. Лагерь освещали два фонаря на жердях, и территория экспедиции была видна хорошо. – Но если хотите…

Песок под ногами идущих оседал с тихим шорохом, поэтому казалось, что за парой кто-то следует. Шпагин даже обернулся.

– У меня сложилось впечатление, что вы не были до конца откровенны.

– Почему вы так решили?

– Когда вас спросили о серьёзности угрозы, вы ответили двумя словами и продолжать не стали.

Ксения задумчиво посмотрела на провожатого, но промолчала. А он не стал настаивать на ответе.

Дошли до палатки в центре лагеря.

Ксения остановилась.

– Вы правы, Егор… э-э…

– Просто Егор.

– Я успела бегло ознакомиться с письменами в келье. Там сказано не только о смерти и пальце. Ещё, конечно, придётся разбираться в тонкостях, но я поняла, что под артефактом прячется могила Абунду. Точнее, нечто вроде усыпальницы.

– Склеп?

– Но почему-то Михаил Михайлович об этом не сказал ни слова. А между тем он должен знать о пустотах комплекса, потому что геолокатор должен был дать всю картину подземелий.

– Ну, может, просто не успел сообщить?

– Надеюсь, что так. Спокойной ночи, Егор. – Ксения откинула полог палатки и исчезла за ним.

В палатке вспыхнул свет.

Шпагин потоптался рядом, подумав, что улетать на базу не хочется. Ксения нравилась ему всё больше. Однако напрашиваться в гости не стал, решив не торопить события.

Сирия. Гора Аш-Шабди. 16 мая. 3 часа ночи

Проснулся он от выстрела. Приподнялся на локтях, прислушиваясь во мраке к долетевшему издали шуму.

Рядом зашевелился напарник.

Будучи военными людьми, оба хорошо знали цену подобным звукам и реагировали адекватно.

– Стреляют? – проговорил Урсов сонным голосом.

– Подъём! – Шпагин вскочил, натянул берцы, на плечи накинул лётную куртку, сунул под ремень пистолет и выбежал из палатки.

Со стороны горы донёсся ещё один выстрел. Прожектор, освещавший вход в штольню, погас. Потом взревел двигатель мощного трака, заглушая раздавшиеся крики и татаканье дизель-генератора.

Загорелся ещё один прожектор, начавший шарить световым лучом по барханам вокруг лагеря. Но и он погас после очередного выстрела.

– Вертушка! – охнул капитан.

– Беги к ней, заводи!

Шпагин достал пистолет, метнулся к палатке Ксении и встретил её буквально на пороге. По-видимому, женщина, как и он, спала, не раздеваясь полностью.

– Что случилось?! – выдохнула она.

– Похоже на нападение боевиков! Бегите к вертолёту!

– Нет, сначала я должна узнать, что происходит! – Ксения побежала к палатке начальника экспедиции.

Шпагин был вынужден мчаться следом.

Но Михмиха в его центре не было.

От входа в штольню снова донёсся шум, и пара кинулась туда.

В руках кого-то из проснувшихся членов экспедиции загорелся фонарь, осветил лежащее на песке тело.

– Кто?! – крикнул Шпагин.

– Сторож, – ответили ему.

– Что случилось?!

В ответ раздался нестройный хор противоречивых утверждений.

– Тихо! Где начальник?!

– Там, в горе…

– Почему здесь нет охраны лагеря?

Голоса стихли.

– Их было трое… местные, – буркнул кто-то.

– Местные?! – не поверил ушам Шпагин.

– Главный был из бывших офицеров… Коля… Николай Бочаров…

– Где он?!

– Убит, – прозвучало со стороны.

В толпе у входа коридор появился молодой парень с перевязанной клетчатым платком головой. Он был мрачен.

– Лежит у дизеля.

– А что за джип уехал только что?

– Они и уехали… Валид с двумя местными… Мустафа… Меджид…

Во рту Шпагина застряло ругательство. Он хотел было приказать всем, у кого есть оружие, встать для охраны периметра, но не успел. В глубине штольни показались прыгающие огни фонарей.

Шпагин и Ксения бросились туда.

Их встретили мужчина, оказавшийся археологом Леонидом Романовичем, которого Шпагин видел в палатке Михмиха, и женщина.

– Вы? – озадаченно спросил археолог.

– Где Михаил Михайлович?

– В келье. – Женщина посветила в глубь коридора. – Артефакт украли!

– Что?!

– Конгамато исчез, – угрюмо отвёл глаза Леонид Романович. – Наверно, захватили.

– Кто?!

– Получается, что охранники. Бывшие… убили сторожа…

– Не только, начальника охраны тоже…

– Колю?! – вскрикнула женщина.

– Надо бы догнать…

– Ночью?

– У них же вертолёт…

Шпагин с сожалением покачал головой.

– Ночью мы никого не найдём, не зная маршрута воров. Только зря потратим…

– Я хочу посмотреть, – нетерпеливо прервала майора Ксения.

– Пойдёмте провожу, – согласилась женщина.

Двинулись к раскопанной стене храма.

Михмиха и ещё одного члена экспедиции, молодого парня, обнаружили в опустевшей келье.

Пузырь, внутри которого стояла «гиря», валялся на полу расколотый не то киркой, не то взрывом. Подставка под ним была разрушена. По стенам вились откусанные серебристые растяжки толщиной с карандаш. Три такие же цепочки свисали с потолка.