– Мне кажется, это не вполне этично.
– Но ведь я же не ворую часы? Они же никому не нужны. К тому же…
Борята остановился. Дар тоже.
В двух десятках шагов от них открылась дверь одного из модулей, выпуская в коридор двух девушек в серебристо-зеркальных комбинезонах. Одна была высокая, русоволосая, смуглолицая, зеленоглазая, с тонкими бровями вразлет и необычного рисунка – с трагическим изгибом – полными губами. Другая – с черными волосами, с тонким изящным носиком и черными глазами. Видимо, ее предками были выходцы из Индии.
Девушки, заметив молодых людей, переглянулись и зашагали навстречу независимой походкой, окинули друзей любопытствующими взглядами.
– Привет, – сказал Борята, покосился на приятеля.
– Здравы будьте, – очнулся Дар, слегка поклонился, ощущая прилив крови к коже лица; красота зеленоглазой незнакомки его буквально заворожила.
– Здравствуйте, – ответили девушки, проходя мимо с тем же независимым видом. Понимая, что на них смотрят, они с поднятыми головами прошагали до выхода из сектора, оглянулись, прыснули и скрылись в зоне отдыха.
– Хохотушки, – хмыкнул Борята, глянул на задумавшегося Дара. – А ничего себе девки, да? Особенно та, с зелеными глазами. Понравилась?
– Идем, – нахмурился Дар, жалея, что не спросил, кто они и откуда. Почему-то он был уверен, что девушки такие же гости здесь, как и они сами.
– Может, догоним, познакомимся? – предложил Борята.
– Незачем. – Настроение Дара испортилось. Захотелось побыстрей уйти отсюда. Особого интереса к жизни горожан он и в самом деле не испытывал.
– Давай покажу наш модуль, – заторопился Борята, – и полетим в парк, развлечемся, в ресторане посидим.
Дар не хотел идти в парк, но промолчал. Появилась крохотная надежда, что они встретятся с незнакомками в парке, и тогда уж он своего шанса не упустит.
Борята остановился у двери под зеленым номером 44, привычно стукнул кулаком в перламутровую пластину. Дверь распалась на струйки дыма, пропуская гостей.
Модуль был пятикомнатный, чистый, просторный. Две спальни с конформным интерьером, изменяющимся по воле хозяина. Гостиная в «марокканском стиле», со множеством ковров, пуфов, подушек, лежбищ, статуэток, кувшинов и старинным кальяном на полу. Туалетный блок – сплошной хрусталь, зеркала, мрамор, множество разного рода приспособлений для ухода за телом, уютные ванны и лежаки. Кабинет с вириалом инка, стены которого представляют витрины с богатой коллекцией оружия.
– Ух ты! – качнул головой Дар.
– Нравится? – расплылся в довольной улыбке Борята. – Мы тоже обалдели, когда увидели. – Он поймал взгляд друга и добавил торопливо, вытянув вперед ладонь: – Но мы почти ничего не взяли! Честно!
– Почти, – проворчал Дар, разглядывая коллекцию. Многие виды оружия он встречал впервые.
– Скиба забрал глушак без батарей, я нож, и все. Но ведь хозяина-то нет? Почему нельзя взять?
– А если он вернется?
– Не вернется, Скиба пообщался с домовым, и тот сказал, что модуль давно свободен, лет сто.
Дар заинтересовался необычной формы пистолетом с длинным, без отверстия, стволом, обвитым спиралью. Поколебавшись, достал его с полки, повертел в руках. Пистолет внушал уважение массой, размерами и формой, но главное – он был заряжен! И стрелял не пулями и не электрическими разрядами, а направленными звуковыми пакетами. Дар понял это, обнаружив на щечке пистолета значок: рупор и несколько расширяющихся дужек, обозначавших звуковые колебания.
– Возьми себе, – посоветовал Борята, заметив интерес друга. – Это грапль, гиперзвуковой пистолет. Уровень звукового давления до ста пятидесяти децибел, длина импульса – одна тысячная секунды.
– Откуда ты знаешь такие подробности?
– Скиба сказал, он же оружейник. Возьми, пригодится.
Дар еще раз осмотрел красивую опасную машинку (слава богу, не смертельно опасную, это большой плюс) и засунул под ремень штанов. Вряд ли он в тот момент предвидел, что грапль понадобится ему в будущем. Но интуиция сработала тихо, не затрагивая сознания, хотя некоторое время он и размышлял о законности и этичности своего поступка.
Бегло оглядев оставшиеся экспонаты коллекции – интересно, кем был ее владелец? – друзья покинули брошенное жилище, вполне годное для уютного проживания семьи из трех-четырех человек.
– Пошли дальше, – сказал возбужденный Борята, – здесь еще есть кое-что интересное.
Дар хотел было согласиться, азарт приятеля передался и ему, но вдруг почуял холодное дуновение ветра в спину и насторожился. Пришло неуютное ощущение рассеянного беспокойства. Подсознание отреагировало на изменение пси-поля в здании и предупреждало об опасности.
– Возвращаемся, – сказал он.
– Почему? – удивился Борята. – Мы никому не помешаем, здесь же почти никого нет.
Дар вышел в коридор, определяя вектор пси-шума. Источник его находился в здании, в зоне отдыха. Судя по колебанию и дроблению сигнала, там появились люди, целая группа в количестве восьми-десяти человек.
– Не отставай.
Борята хотел было возразить, но посмотрел на сдвинувшиеся брови приятеля и не решился.
– Ладно, в другой раз посмотрим. Скиба нашел пустой блок с галереей древних картин, хорошо сохранившихся, много ликон…
– Тихо! – Дар прижал палец к губам. – В зоне отдыха гости, и, судя по пси-спектру, не очень добрые.
Борята примолк.
Они вернулись ко входу в жилой сектор и услышали возбужденные голоса, смех, возгласы, шум.
За блестящими пилонами, поддерживающими прозрачный купол крыши, между фонтанами и цветником, стояли три летака: куттер прибывших первыми хуторян, стреловидный двухместный пинасс и большой многоместный флайт, разукрашенный разнообразными надписями на русском и английском языках от «Люблю е…лю!» до «Пропади все пропадом!». Это была машина беривсеев, как называли эту дурацкую секту молодых отморозков сородичи Дара. Он уже неоднократно сталкивался с ними, будучи дружинником, при защите хутора и в других городах. Эти люди – хотя язык не поворачивался называть их людьми – привыкли жить по волчьим законам, руководствуясь только собственными желаниями и лозунгом: «Бери от жизни все! Свое и чужое!» Что такое совесть, справедливость и уважение, они не знали.
Группа насчитывала восемь человек: пятеро парней и три девицы. Одеты они были в невообразимое тряпье, подчеркивающее их отношение к жизни. Смуглые, грязные, размалеванные физиономии, плывущие от употребления алкоголя и наркотиков глаза, дикие разноцветные прически разных форм, множество колец на пальцах, браслеты на руках и ногах, блестящие побрякушки на лохмотьях, непонятный по большей части жаргон, ухмылки, обезьяньи ужимки, ни тени мысли… А у пилона, окруженные кривляющимися, хохочущими членами группы, стояли давешние незнакомки, с которыми Дар и Борята встретились в жилом секторе. Девушки стояли спиной к спине и явно находились в растерянности, не зная, что предпринять в такой ситуации.
Дар встретил озадаченный взгляд приятеля, двинулся к центру зоны отдыха.
Первыми его заметили незнакомки в бликующих, как жидкая ртуть, униках. Повернули к нему головы.
Оглянулся один из беривсеев, второй, третий. Одна из размалеванных девиц подергала за руку здоровенного парня с оранжевыми волосами, собранными в петушиный гребень. Очевидно, это был вожак группы. Он тоже оглянулся. На несколько мгновений стало тихо. Затем «петух» вскинул руки и дурашливо пропел:
– Какая клевая парочка! Папочка и мамочка! Фадер и мадер. У нас были две телки, а теперь и два борова подтянулись. Сбацаем им таньгу, братаны?
– Йе! – дружно взревели «братаны».
Дар, не задерживаясь, прошел мимо двух размалеванных, как попугаи, здоровяков, словно не видя их, – они посторонились, озадаченные его независимым видом, – остановился в метре от незнакомок.
– Извините, что вмешиваюсь. Разрешите вас проводить?
– Благодарю, – улыбнулась смуглолицая зеленоглазая девушка: в ее глазах читался интерес и почему-то изумление. – Мы бы и сами справились, но коль уж вы так любезны, предложение принимается.
Говорила она с едва заметным акцентом, но очень правильно и приятно. Ее приятельница дернула зеленоглазую за руку: