Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины

– Никогда! – возразил он. – Не в моём характере.

– А что в вашем? Что вы любите, чем занимаетесь в свободное время?

Вербов отложил круассан.

– Смеяться не будете?

– Обещаю.

– Я люблю кулинарить.

– Прекрасное занятие, – серьёзно сказала Инга. – Уважаю мужчин, умеющих готовить. А я вот, к сожалению, тепличное растение, не приучена, всю жизнь тороплюсь и дома бываю редко. У меня и мама, доктор экономических наук, не очень уважала это дело, в доме всё папа делал и кухней занимался.

– В принципе я умею всё, но больше всего люблю грибные блюда и овощные. Хотя и рыбу готовлю неплохо по маминым рецептам, и мясо. Уверен, она непременно угостит нас чем-нибудь вкусненьким.

– Кем она работает? Или на пенсии уже?

– Нет, преподает математику в школе, да и отец тоже учитель, по химии.

– Местные жители или приехали?

– Нет, местные, родились в Мурманске, я тоже.

В зале начали появляться пассажиры. По одному, по двое, мужчины и реже женщины. Вошли трое – приземистый здоровяк с бритым черепом и мощными покатыми плечами и двое крупногабаритных парней в чёрных костюмах. По их поведению можно было судить, что они телохранители бритоголового, одетого в тёмно-сиреневый костюм и красную рубашку. Лицо у него было тяжёлое, складчатое, с брюзгливым вывертом толстых губ, взгляд из-под тяжёлых век не предвещал ничего хорошего.

Села компания за соседний столик, и бритоголовый, мотнув головой парню слева (тот сразу поспешил к бару), достал сигару.

Вербов и Вершинина переглянулись.

– Большая шишка, наверно, – сказал Денис, понизив голос. – Ведёт себя как хозяин.

– Сенатор от Мурманской области, – сказала Инга.

– Вы его знаете?

– Видела однажды в столице. Бывший губернатор, бизнесмен.

– Здесь же нельзя курить.

– А ему плевать, он же сенатор.

– Можно подсказать.

– Не связывайтесь, у таких наглецов большие связи.

Бритоголовый пустил струю дыма.

К нему быстро подошёл молодой парнишка-официант.

– Извините, у нас не курят.

– Мне можно, – отмахнулся бритоголовый.

– Курить в залах аэропорта запрещено…

– Уговори таможню, – лениво глянул на второго телохранителя-блондина бритоголовый.

Парень встал, взял официанта под локоть, повёл от столика, выговаривая на ходу:

– Начальство надо знать в лицо, пацан, это Максимилиан Самойлович, сенатор, уважать надо. Ну, покурит минутку, ничего плохого не случится.

Бритоголовый затянулся, почувствовал на себе взгляды сидевшей неподалёку пары, выпустил в их сторону длинную струю дыма.

– Извини, – сказал Вербов, поднимаясь. – Терпеть ненавижу хамов!

Бритоголовый удивлённо глянул на него.

– Тебе чего?

– Вежливости не учили? – кротко сказал Вербов. – Сенатор?

Блондин оттолкнул официанта, шагнул к столику.

– Тебе чего?

– Вы прямо братья по разуму, – усмехнулся Вербов. – Вернее, по его отсутствию. Закон одинаков для всех, здесь курить нельзя. Что неясно?

Сенатор лениво затянулся ещё раз, выпустил струю вонючего дыма в лицо майора.

– Сядь на место, быдло.

В следующее мгновение сигара выскользнула из пальцев бритоголового и вонзилась ему в рот горящим концом.

Блондин кинулся на Вербова и начал оседать на пол, получив нечитаемый взглядом выпад пальцем в сонную артерию.

Бритоголовый выпучил глаза, побагровел, закашлялся, выплюнул сигару на стол.

– Ты ох…л, тварь?!

Подскочил второй телохранитель, брюнет, судорожно лапая под полой пиджака кобуру с пистолетом.

Вербов достал удостоверение полковника МВД, которым пользовался всегда на территории России в перерывах между командировками, раскрыл перед носом брюнета.

– Полковник Медведев, центральный аппарат, будем шуметь?

Брюнет замер, вытянул шею, пытаясь прочитать фамилию на обороте малиновой книжечки.

Мальчишка-официант подозвал своих коллег, к столику собрались официанты и сотрудники охраны правопорядка.