Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Метастазы

– Дурацкий вопрос!

– Ладно, извини. На счёт «ноль».

Итан досчитал с пяти до нуля, дружно рявкнули «рок!», и под ними проросла бездна…

Второй прыжок вынес пару в мирный реал.

– Это какой по счёту вариант? – спросил Тарас.

– Наверное, двадцать пятый, мы идём пошагово.

– Надо знать точно, это российская территория или нет. А то ломанёмся через украинский фронт!

– Звони, каждая секунда дорога! Двадцать пятый реал должен сохранять все ваши реалии, включая номера телефонов.

Тарас активировал рацию, надеясь, что её мощности хватит достать до Луганска.

На первый позывной никто не ответил. Тогда капитан попробовал дозвониться до местного Миши Ларина, и тот вдруг отозвался, хотя не сразу сообразил, кто звонит.

Объяснять удивлённому лейтенанту Тарас ничего не стал, лишь спросил, где в настоящий момент пролегает линия боевого столкновения, чем ещё больше озадачил «копию» друга. Мелькнула мысль, что будет с психикой Михаила, когда он встретится с местным Лобовым и расскажет о звонке «из соседнего мира». Но размышлять об этом было некогда, и Тарас выдохнул напарнику:

– Держись!

Итан не стал переспрашивать, что ответил «родич» Ларина, и, сориентировавшись, они помчались на запад, в сторону Краматорска, не обращая внимания на местные достопримечательности и колонны боемашин вдоль дорог и лесополос. Местный Ларин сказал, что здесь Краматорск уже занят российскими войсками, а значит, гнать байк можно было, не опасаясь наткнуться на вражеские подразделения или попасть под удар дронов.

Вечерело, но погода в реале стояла хорошая, было не так жарко, как в родном двадцать третьем реале, что радовало. Где можно было, Тарас гнал на форсаже, и скорость мотоцикла иногда достигала двухсот пятидесяти километров в час.

Проскочили несколько деревень, с трудом объехали колонну техники, ползущую на фронт, а после моста через какую-то речку, недавно восстановленного, судя по оставшейся дорожно-ремонтной механике, какое-то время объезжали сгоревшие БТР и БМП натовского образца. Полюбовались на танк с отброшенной взрывом башней: это был хвалёный американский «Абрамс».

До нужной деревни Крюково «бобр» таким образом домчался ровно за четверть часа, преодолев около тридцати шести километров, что для нынешних условий можно было считать рекордом.

У въезда в село, практически целое, не считая западной окраины, дорогу преградили два КПП. Один был брошен за ненадобностью, и возле него ржавели корпуса сгоревших чешских бэтээров. Второй работал, но солдаты поста не ожидали прибытия с востока боевого мотоцикла и отреагировать не успели. Байк проскочил мимо как низко летящая ракета. Лишь спустя несколько секунд ошеломлённые постовые подняли крик, но поздно: «гонщики» были уже далеко.

На перекрёстке недалеко от штаба (и в этом реале он располагался в подземном бункере советских времён, что подтверждало теорию эвереттовского ветвления Вселенной) задержались.

Село этого варианта было забито сгоревшими машинами разных типов, улицы усеяны воронками, и Тарас невольно подумал о цене, какую пришлось заплатить российским штурмовикам, бравшим Крюково.

На мотоцикл обратили внимание. К нему двинулся российский броневик с двумя буквами «Z» на броне.

– Слезай! – скомандовал Тарас.

Слезли, обступили байк с двух сторон, и, когда броневик подъехал чуть ли не вплотную и из него выбрались парни в спецкамуфляже, Итан досчитал до нуля.

– Рок! – выговорили оба.

Парни в камуфляже замерли, созерцая опустевший перекрёсток.

Темнота схлынула плёнкой воды, и Лобовы увидели ту же улицу, выгоревшее белёсое небо, дома, машины, которые, казалось бы, видели до этого момента, однако в то же время не такие, и Тарас с тревогой выдохнул:

– И это не двадцать третий!

– Вижу, гадство! – откликнулся Итан. Закусил губу: – Ещё шаг!

На счёте «ноль» накидка тьмы погасила сознание, и кюароходцы оказались в том же – с виду – месте, но уже в знакомой обстановке.

– Наконец-то! – пробормотал Тарас.

Огляделись.

На мотоцикл, как по волшебству вывалившийся из воздуха, обратили внимание немногие прохожие, в большинстве своём военные. Некоторые потянулись к оружию.

– Каков план? – быстро проговорил Итан.

– В штаб! – так же быстро ответил Тарас. – Действуем по обстановке! Никакой стрельбы, никаких «двухсотых»! Это не враги!

– Инструктаж излишен.

– Погнали!

Двигатель «бобра» взревел, и байк унёс мотоциклистов к северной окраине села, где располагался штаб.

Если бы они знали, что за ними следуют друзья, действовали бы иначе, может быть, даже с меньшим риском, но «близнецы» были сосредоточены на боевом экстриме и по сторонам не смотрели.

«Бобр» остановился у невзрачного строения из бетонных плит, венчавшего бункер. Напротив стоял броневик «Тайфун», возле которого переминались с ноги на ногу два бойца в камуфляже, с автоматами АК‑12.

Итан соскочил с седла первым, ускорился, превращаясь в привидение. Парни у броневика вытаращили глаза и… легли на битый асфальт, не успев сообразить, что происходит!

Тогда и Тарас вогнал организм в боевой режим, волевым усилием ускоряющий физиологические реакции, почти не уступая «брату» в скорости без вшитых «дополнений».

В тесном холле строения было немноголюдно.

Слева и справа от входа стояли столы с бутылками воды, за которыми топтались двое охранников в обычном полевом комби, выгоревшем до коричневого цвета, и двое парней в спецброне.

– Бери левых! – бросил Итан, устремляясь к ним.

Тарас прыгнул через стол, сбивая с него бутылки, и в четыре удара послал охранников на пол. Вспомнилась классическая фраза актёра из фильма «Бриллиантовая рука»: «Буду бить аккуратно, но сильно!»

Мысль мелькнула и исчезла.

Итан в этот миг мягко укладывал второго спецназовца на пол за столом, рядом с первым. Судя по отсутствию бешеного мелькания рук и ног, он применил свой «шприц», наноиглы которого усыпляли любое живое существо.

– Куда теперь?!

– К командующему!

Тарас не стал пояснять, почему выбрал этот вариант, имея в виду захват Сапрыкина, чтобы тот сказал, где содержат Шелеста и женскую половину отряда. Но Итан и сам думал о том же: психика обоих подчинялась «матричной», принадлежащей «родоначальнику» Лобовых из реала, давшего начало цепочке ветвления Вселенной с момента начала СВО.

Расспрашивать, где находится командующий, не требовалось. Оба знали расположение помещений бункера. Поэтому в темпе метнулись к лестничному пролёту, по пути «уронив» ещё двух спецназовцев, и спустились на первый подземный этаж.

Здесь военных было больше, но тревогу пока никто не объявил, и успокаивать удивлённых обитателей бункера Лобовы не стали. Шмыгнули в левый коридорчик, который вывел обоих в операционный зал штаба, гудевший вентиляторами, пропахший нагретым железом, пластиком и потом. За помещением короткий коридорчик упирался в бункер командующего.

Здесь пришлось задержаться на несколько мгновений, потому что вход в прокси-кабинет Сапрыкина охраняли два рослых бойца, к счастью не владевших скоростным маневрированием. Переступив их, «братья» ворвались в кабинет.

Сапрыкин был не один.

На стене помещения висела карта боевых действий, не виртуальная, а бумажная, утыканная иголочками с красными головками, и возле неё топтались двое мужчин: низкорослый генерал Чуев, заместитель Сапрыкина, и неизвестный полковник в полевом обмундировании, высокий и сутулый. Сам командующий сидел за своим рабочим столом и разговаривал с кем-то, прижав к уху трубку селектора. Все трое повернули головы к гостям.

Сапрыкин выронил трубку, вздыбил брови:

– Лобо… вы?!

Полковник перед картой вопросительно посмотрело на Чуева, и тот прохрипел, заикаясь:

– Лобовы! Что вы… как вы сюда про… э-э?! В чём дело?!

– Товарищ генерал, – проникновенно произнёс Итан, – вызовите сюда полковника Шелеста, будьте любезны!

– И полковника Утолина, – добавил Тарас.

– И женщин: Лавинию и Снежану, – закончил Итан.

Повисла пауза.

Рука Сапрыкина потянулась к панельке селектора.

– Не надо поднимать тревогу, товарищ генерал! – покачал головой Тарас. – Не поможет! Мы не собираемся устраивать разборки и выяснять, почему вы решили уничтожить самоходку и нас вместе с ней. Думаю, вам приказали из Главштаба. Но это не меняет положения, ни нашего, ни вашего. Пусть сюда немедленно доставят перечисленных товарищей!

– Вы понимаете… что вас ждёт?! – ржавым голосом поинтересовался Сапрыкин. Он не запаниковал, и у Тараса на мгновение родилось нехорошее подозрение.

– Понимаем.

Итан шагнул к карте и одним движением обезоружил Чуева, вытащившего пистолет.

– Это не игрушка, товарищ генерал!

– Вы… пожалеете… – скрипуче пообещал замкомандующего, потея.

– Вы один раз уже убили нас, второй раз не так страшен. Вызывайте! Немедленно!

Итан направил ствол пистолета, отобранного у Чуева, в лоб командующему.

Тот побледнел, облизнул губы, поднял со стола трубку.

– Рогачёв, приведи ко мне Шелеста…

– Его допрашивают, – ответили генералу, что услышали и гости.

Итан шагнул к столу:

– Женщин! Лави и Снежану!

– Женщин тоже, – повторил Сапрыкин.

Голос в трубке стал неразборчив, генерал послушал, побагровел и выдавил:

– К чёрту! Ведите!

Итан повернул голову к Тарасу.

– Проще было бы сходить туда самим.

Тарас мотнул головой, вслушиваясь в шумы, доносившиеся из операционного зала.

– Вам не удастся выйти отсюда! – сказал Сапрыкин. – Штаб окружён «Громом»!

Итан изобразил улыбку. Командующий имел в виду батальон диверсионного спецназа.

– Мы не собираемся прорываться с боем.

В операционном зале сквозь отдалённое гудение человеческих голосов и аппаратных перекличек донёсся нарастающий шум.

Итан отступил к столу Сапрыкина, для наглядности взял его под прицел пистолета.

В помещение двое мужчин в камуфляже ввели Шелеста, потом Снежану и Лавинию.

Тарас за три секунды обезоружил обоих, подтолкнул растерявшихся конвоиров к стене с картой.

– Сесть! Руки за голову!

Лавиния бросилась к приятелю с криком:

– Итан!

При этом она отвела его руку с пистолетом, вцепившись в него изо всех сил, и Сапрыкин неожиданно (всё-таки он не зря считался боевым генералом) воспользовался случаем. Рывком выдвинул ящик стола, вытащил пистолет и, не целясь, выстрелил!

Пуля попала Итану в щёку, пропахав борозду.

Лавиния вскрикнула.

Пистолет Итана выплюнул ответную пулю, которая вонзилась в руку генерала, держащую пистолет. Сапрыкин охнул, роняя оружие.

Всё это отвлекло Тараса, и он на доли секунды потерял концентрацию, что породило целый ряд непредусмотренных событий.

В помещение вбежали сразу трое спецназовцев с автоматами, раздалась очередь: пули перечеркнули и сидевших на корточках конвоиров, и полковника вместе с Чуевым, а также попали в Шелеста и Снежану. Раздались крики, треск ломающихся стульев и стола.

Шелест получил пулю чуть выше бедра, Снежана в грудь, её конвоиры упали, потому что приняли на себя почти всю очередь из АК‑12. Собеседник Чуева согнулся, держась за живот, сам генерал чудом избежал попаданий, только присел, бледный как смерть.

Тарас нырнул в темп, буквально выдрал автомат из рук стрелка, ударил его в голову прикладом. Парень отшатнулся, но приклад АК‑12 не был массивным, как деревянные приклады оружия двадцатого века, и не оказал на противника нужного эффекта. Продолжая движение, капитан повернул ствол и выстрелил, целя спецназовцу в ногу. Тот с криком согнулся.

Начали проявлять активность и Снежана с братом, несмотря на свои раны.

Шелест вцепился в автомат второго спецназовца, не давая ему выстрелить. Снежана отбила ствол автомата третьего участника схватки, тот выстрелил, но пули ушли в пол.

Итан с окровавленной щекой метнулся на помощь полковнику, превращаясь в струю движения.

Тарас прыгнул к противнику Снежаны, с размаха опустил автомат на руку бойца. Тот выпустил оружие, но выхватил нож, демонстрируя неплохие боевые навыки, уколол Снежану в плечо. Она осела на пол. Изо рта девушки стекла струйка крови.

Тарас озверел! Отбив руку спецназовца, успевшего полоснуть его по лицу (лезвие прошло в миллиметре от глаза), он ухватил его за руку, державшую нож, согнул, втыкая лезвие ему же в бедро, и бросил в стену с такой силой, что вскрикнувший от боли боец сбил с ног присевших Чуева и его собеседника и врезался в стену, сдирая карту.

Итан закончил схватку с противником Шелеста, и полковник тоже опустился на пол рядом с сестрой, прижав к ране на бедре окровавленную ладонь.

Сапрыкин рухнул на стул, прикусив губу и держась за раненое предплечье.

На несколько мгновений движение прекратилось.

Но это было ещё не всё.

Тарас бросился к Снежане, положив руку на лоб девушки, хотел созвать друзей, чтобы активировать кюар-код, но не успел.

В помещение вбежали ещё трое парней в «барсиках» с опущенными забралами шлемов, вооружённые автоматами. Направили стволы на замерших спасённых и спасателей.

– Лечь! – заорали все трое. – Руки за головы!

Тарас поймал косой взгляд Итана, начиная, образно говоря, «переключать рукоять газа на форсаж», как это делает водитель гоночного болида, но его опередили.

За спинами спецназовцев по очереди возникли три тени. Первая – самая крупная, вторая чуть пониже и последняя низкорослая, зато вдвое шире. Раздались глухие удары, и спецназовцы дружно рухнули лицами вниз, роняя оружие. Тени оформились в фигуры людей. Самым крупным среди них был Иннокентий, пониже Стефания и ещё ниже Шалва Топорадзе.

Наступила потрескивающая тишина.

Первым из ступора вышел Итан, выпрямляясь и поглаживая раненое лицо. Стало видно, что кровь уже перестала течь из борозды, и щека чисадмина побледнела.

– Я ждал чего-то подобного. Привет, восемьдесят восьмой.

– Привет, сорок первый, – усмехнулся Иннокентий.

– Снежа! – очнулся Тарас, наклоняясь над сестрой Шелеста.

– Надо уходить, – сказал Иннокентий. – Штаб наглухо закрыт «Громом». У нас всего минута.

– Сдавайтесь! – каркнул Сапрыкин, на лбу которого собрались крупные капли пота. Пуля застряла в тканях предплечья, ему было больно, но генерал терпел.

Все посмотрели на него.

– Прошу прощения, товарищ генерал, – покаялся Итан. – Не надо было хвататься за пистолет. Ваше оружие – армия. И не надо было отдавать приказ уничтожать самоходку с экипажем и охраной. Такие ошибки командующий не должен допускать.

– Я… был… вынужден…

– Надеюсь, вы исправите положение.

– Ко мне! – позвал Тарас.

– Там Утолин… – слабым голосом проговорил Шелест.

– Если останемся – погибнем все! – буркнул Шалва.

– Уходите без меня, – сказал Иннокентий. – Я вас догоню.

– Я с тобой! – отреагировала Стефания.

Аналитик скупо улыбнулся.

– Это непродуманное решение, Стефи. Мне будет легче одному.

Он посмотрел на Сапрыкина.

– Где Утолин?

Командующий ощерился.

– Вам всё равно не уйти!

Штопор дал очередь по потолку.

Пули с визгом отрикошетили от железных балок, с потолка посыпались на пол куски бетонных панелей.

Разогнувшиеся было Чуев и его собеседник снова повалились на пол.

Сапрыкин отшатнулся, бледнея.

Штопор направил ствол АК‑12 на него.

– Говори!

– Второй этаж… за контейнером… жёлтая дверь… – проговорил командующий.

Иннокентий метнулся к выходу. Донёсся его стихающий голос:

– Встречаемся в двадцать четвёртом…

– Реале! – закончил вместо него появившийся в этот момент «сто одиннадцатый» Лобов.

Он окинул помещение быстрым взглядом, небрежно поднял ствол автомата.

– За вами там трое шли на цыпочках.

Оживившиеся кюар-десантники с оторопью уставились на него.

– А ты кто? – спросил Итан.

– Его зовут Таллий, – хмыкнул Шалва. – Ваш близнец из сто одиннадцатого реала. Прикрывал наши спины. Когда мы уходили из его варианта, решил присоединиться к нам. Прошу любить и не жаловаться.

Из коридорчика донёсся всплеск шума.

– Кеше надо помочь… – нерешительно сказала Стефания.

– Справится, – сказал Итан, озабоченно присматриваясь к Лавинии, которая стояла, прижав руку к шее. – Давайте все к Снежане. Лави, что у тебя?

– Осколком царапнуло…

– Потом мы тебя подлечим. Иди ко мне.

Девушка приблизилась, зажимая шею ладонью.

– Помогите. – Итан наклонился к Шелесту.

Мужчины бросились к нему, перенесли полковника к телу Снежаны.

– А уместимся? – спросил Шалва с сомнением.

– Мы тащили мотоцикл, – напомнил Тарас.

Итан прижал Лавинию к себе.

– Садитесь теснее!

Бойцы расселись вокруг девушки. Всего кюар-ходоков набралось восемь человек, и они выглядели внушительной группой артистов на бетонном полу.

– Делаем всего один шаг! – бросил чисадмин. – На счёт «ноль»!

– Готов, – кивнул Тарас, в свою очередь, прижимая Снежану к себе.

Итан начал считать.

Под его рукой вдруг шевельнулся Таллий.

– Подождите, я чую…

Но Итан уже произнёс:

– Ноль!

Сапрыкин и его коллеги, смотревшие на непонятную возню захватчиков, вытаращив глаза и открыв рты, увидели, как группа исчезла! По воздуху метнулась слабая волна холода – и всё. Ни треска, ни грохота, ни удара грома, людей просто не стало!

– Трэш! – хрипло выговорил генерал Чуев.