Ведьмина поляна – 2
– Рось… и все мы… исчезнем.
– Прекратите! – вдруг вскочила Любава. – Что за похоронные речи, мужчины?! Ничего страшного ещё не произошло! У нас есть шансы? Есть! Вот и надо их использовать на всю катушку!
По залу прокатился шумок.
Потом засмеялся Милан, оттаял Гонта, улыбнулся Хорос и захлопали в ладоши молодые пограничники. Любава смутилась. Максим послал ей мысленный поцелуй, и – о чудо! Она это приняла, ответив мыслью-чувством: «Люблю тебя!»
– Итак, что решаем? – спросил воевода, переждав шум.
– Продолжаем готовить «большой глюк», – ответил Милан сдержанно. – Я пошлю разведку в район атлантского кладбища, надо знать, что делает флот конунга, и поеду к князю. Вы побыстрей разберитесь с хтоном, чтобы знать, можно ли его использовать как оружие. Если удастся, через два дня соберём Собор, и князь объявит окончательное решение.
– Так мне отправляться домой? – спросил Сан Саныч. – Может, Витя и справится, но лучше перестраховаться и поддержать заявку на переселение.
– Мы ещё не знаем, как это сделать. Переход в Хлумани слишком мал.
– Всё равно переговоры не помешают.
– Подождём решения князя.
В дверь зальчика высунулась головка Верики, она бегло оглядела сидящих, нашла Александра, на её лице расцвела улыбка, и девочка исчезла. А Максим внезапно заметил, как на лицо друга сошла радость и сменилась смущением, когда он поймал его взгляд. Такой же взгляд бросил на Александра и Гонта, ухмыльнулся в бороду, но ничего не сказал.
Начали было расходиться, но Максим вспомнил, что давно хотел сказать.
– Подождите минуту, Милан… э-э… Вы хотите послать разведку?
– Птичью, трёх вранов.
– Почему бы не задействовать самолёт?
Главный разведчик приподнял брови.
– Каким образом?
– Я могу… прошу прощения, на самолёте мы можем быстрее добраться до атлантского кладбища и выяснить намерения конунга.
Выходившие слушатели начали останавливаться.
– Есть ли в этом смысл? – с сомнением спросил воевода, кинув взгляд на Сан Саныча. – Хватало вранов.
– Как хотите, я предложил.
– А у меня другое предложение, – вмешалась Любава. – Надо заневолить хтона, что мы и собирались сделать, и ударить по флоту с мракобоем ещё до того, как конунг сам нанесёт удар.
Взоры людей потянулись к воеводе. Милан тоже посмотрел на него прищурясь.
– Твоей дочери не откажешь в решительности, Филько.
– Яблоко от вишенки… – съязвил Шебутнов тихонько.
– Мы подумаем, – пообещал Гонта.
Зашумели, покидая учебку заставы.
Любава шепнула Максиму:
– Я к бацьке и скоро буду дома. – Убежала.
К Максиму подошли Сан Саныч, Шебутнов и Малята.
– Я с вами! – заявил брат Любавы.
– Это не мне решать, – усмехнулся Максим. – Если твой отец решит отправить самолёт к флоту, тебя вряд ли возьмут.
– Я такой же ратник, как и все! – обиделся молодой пограничник. – Даже лучше! Никто так не метает ножи… кроме тебя, – добавил он милостиво.
– Дякую.
Маляту окликнул какой-то парень, стоявший в группке молодых людей вместе с Верикой, и он поспешил к нему.
Максим посмотрел на Сан Саныча, споткнувшегося на ровном месте, заметил его взгляд, брошенный на сестру Любавы.
– Саня, под ноги смотри.
Александр очнулся, смущённо потянул себя за мочку уха.
– Не могу ничего с собой поделать. Тянет к этой девчонке так, что я готов на всё.
– У тебя жена дома.
– Нету жены, – криво улыбнулся военком.
– Не понял.
– Она решила подать на развод.
Максим озадаченно посмотрел на друга.
– С какого ума?
– Да чёрт её знает, давно зуб точила: это не так, то не эдак, много времени на работе провожу, слишком часто по командировкам шастаю. Короче, она облегчила мою участь, сам бы я не ушёл. У меня к тебе просьба, Макс, узнай у Любавы, с какого возраста местные девушки замуж выходят.
Максим присвистнул.
– Даже так? С глузду зъихав?
– На себя посмотри, – огрызнулся Сан Саныч.
– Сколько ей?
– Шестнадцать лет, то бишь вёсен.
– Ладно, узнаю. – Максим покрутил головой. – Удивил, если честно. А она как к тебе относится?
Александр расплылся в мальчишеской улыбке.
– Глаз с меня не сводит. Она такая искренняя, чистая и простая, что ком в горле! К тому же и умница, учится на отлично, опережает всех по школе.
– У них гимнасии.
– Какая разница?
Максим не выдержал, засмеялся:
– Любовь зла, полюбит и… военкома.
– А за военкома ответишь.
Обоих догнал Шебутнов.
– Вы куда?
– Готовиться к походу, – ответил Сан Саныч.
– Думаете, князь решит-таки послать самолёт на разведку?
– Куда он денется, Макс дело предложил.
– А хватит самолёту топлива? От Клыка Дракона до Роси не меньше тыщи километров. Застрянем на болоте, никто и не узнает, где нас искать. Навигация тут слабая, спутников нету, радиосвязи тоже.
– Атлантская техника работала не на бензине с керосином.
– Атомная энергетика?
– Хорос говорит – энергетика вакуума, атланты скачивали энергию оттуда. Так что самолёт тоже летал не на химии.
Подошли к дому воеводы, и Шебутнов приостановился, с восторгом разглядывая «хоромы». Он до сих пор не мог налюбоваться изысканным творчеством зодчих Роси, строивших красивейшие «замки», «шатры» и «храмы» из дерева, украшая их затейливой резьбой.
На крыльцо выскочил кот и, не дожидаясь, пока поднимется хозяин, прыгнул к нему с верхней ступеньки. Максим прижал его к себе, почёсывая за ухом.
– Мяут мой рыжий! Соскучился?
– Морроходишь, – пожаловался котяра.
– Прослезиться можно, – усмехнулся Александр.
За околицей деревни послышался шум, взвился хор детских криков.
– Что там за паника? – Максим отпустил кота, метнувшегося в дом.
– Наверно, медвор объявился, – небрежно отмахнулся Шебутнов. – Они стали часто выходить из леса. Щас их пограничники уконтрапупят.
Действительно, из ворот заставы в конце улицы вырвался отряд пограничников на клюварах и проскакал до леса. Пограничники были вооружены пневматическими мушкетами и мечами, а руку командира удлинял красный цилиндр огнемёта.
– Может, помочь?
– Сами управятся.
Шум стал стихать.
– Вы так спокойны, – покачал головой Максим.
– Привыкли, – сказал сержант спецназа из Брянска, словно жил в Хлумани с момента рождения.
Глава 21
Милан Душич прискакал на следующий же день и передал повеление князя установить связь с правительством России ещё до созыва Собора. Князя можно было понять: если по какой-то причине российское правительство откажет в переселении сразу шестнадцати миллионов человек, Собор должен будет решать другую задачу: как действовать дальше в условиях угрозы тотального уничтожения страны. Но на этом беды росичей не заканчивались, потому что конунг не оставил своих намерений напасть на Рось, и до переселения надо было как-то справляться с этой проблемой.
Усталый командир разведки Роси попросил собрать в доме воеводы «ответственных персон», умылся с дороги в хлуманском гостеприме и, освежённый, появился в горнице Гонты, где уже расположились семь «ответственных»: сам воевода, командир заставы Ротов, мать Зоана, Максим, Любава, Сан Саныч и Женя Шебутнов.
Объяснив собравшимся ситуацию, начальник разведки посмотрел на Сан Саныча.
– Ты предлагал поучаствовать в организации встречи с вашим правительством.
– Не отказываюсь.
– Надо срочно решить этот вопрос.
Александр покосился на Максима, помедлил.
– Если необходимо…
– Без этого нельзя организовывать Собор.
Сан Саныч бросил ещё один взгляд – на воеводу.
Максим понял причину замешательства друга: военком опасался потерять возможность видеться с дочерью Гонты.
В этот момент в горнице появилась Верика в красивом домашнем сарафанчике, не скрывавшем её точёной фигурки.
– Чай готов.
Все взгляды потянулись к ней. Лицо Александра стало каменным: он пытался сдерживать себя. Гонта глянул на него, перевёл взгляд на дочь.
– Неси.
Верика умчалась.
Воевода снова посмотрел на Сан Саныча.
– Дело неоднозначное, друже, поэтому никто не станет винить тебя, если ваше правительство не примет нас.
Александр крутанул желваками.
– Сделаю всё… что в моих силах.
Верика и Аннушка принесли кувшины с морсом, медоваром и чай. Каждому достались чашки и стаканы. Причём Сан Санычу Верика подала прибор раньше остальных. Девочка собралась уйти, но Гонта остановил дочь.
– Пойдёшь с ним за Грань?
Глаза Верики стали большими, наполнились изумлением и восторгом, сменившимися сомнением. Но ответила она без колебаний:
– Конечно, родик! С удовольствием!
Сидящие за столом обменялись взглядами и улыбками.
Мать Зоана покачала головой. Милан Душич усмехнулся.
– Не рано ли ей заниматься взрослыми делами?
– Самый раз. Друже Александр – военный комиссар и не допустит плохого.
– Не допущу! – сумел выговорить ошеломлённый предложением Сан Саныч. – Не сомневайтесь!
– Тем более, – добавил Гонта с серьёзным видом, – она подготовлена, хорошая помощница, а в гимнасии опередила учёбу. Иди пока, доня.
Верика просияла, метнувшись за дверь.
– Вообще-то переход за Грань не прогулка по лесу, – сказала Зоана. – Что на тебя нашло, Филько?
Максиму на ум пришёл тот же вопрос, но, глянув на воеводу, он вдруг понял: Гонта хочет услать дочь подальше от угрожающей всем ситуации.
Воевода пригладил ладонью бороду.
– От этих переговоров зависит судьба всей Роси, дорогие мои, а Верика по роду – дариня необходимости.
– Какая дарина? – не понял Шебутнов.
– Очень редкое явление в человеческом поведении, – задумчиво сказал Милан Душич с понимающей искрой в глазах. – Такие люди всегда появляются рядом с носителями Света в душе и абсолютно необходимы в жизни. Как правило, это женщины, вторые половинки супружеской пары, сберегающие чувства до конца жизни.
Взоры мужчин теперь потянулись к Александру. Он смущённо заёрзал.
– К делам, друзья, – помог ему Гонта справиться со смущением.
Максим спрятал улыбку, понимая чувства обоих – воеводы и военкома. У Любавы он узнал, что у росичей нет закона, определяющего возраст образования семьи, но всё-таки девушки ниже четырнадцати вёсен от роду замуж не выходили. Верике же исполнилось шестнадцать, и по всем местным традициям она вполне могла стать женой.
– Где Хорос? – спросил Милан.
– Сидит на хтоне со своими спецами.
– Хтон ожил?
– Пришли к выводу, что он подчиняется программе ожидания, созданной атлантами по каким-то сумасшедшим технологиям. Говорят, даже в России таких нет. Управляли им не с помощью специальных счётных машин, а мысленно, и есть шанс, что этот способ можно восстановить.
– Это хорошо. – Милан встал. – Поеду поговорю с нашим научным асом. Вернусь – отправим наших гостей за Грань.
Он вышел. С улицы донёсся недовольный голос клювара, раздался удаляющийся стук копыт.
Гонта повернулся к Сан Санычу.
– Не передумаешь?
Александр сбросил оцепенение, с готовностью поднялся.
– Пойду соберу вещички. Верику надо экипировать…
– Не беспокойся, она знает, что нужно брать с собой.
– Я буду готова! – весело донеслось из-за двери.
Максим и Сан Саныч вышли из дома. Любава осталась с Зоаной и Шебутновым, задавшим ей какой-то вопрос.
– Не хотелось бы вас бросать… – виновато сказал Александр.
Максим взял его за локоть.
– Саня, ты всё хорошо продумал? Верика ещё совсем девчонка.
Сан Саныч нахмурился.
– Ты в чём меня подозреваешь?
– Не подозреваю, просто знаю, какая это обуза.
Военком вдруг улыбнулся.
– Это приятная обуза, дружище! Ты ведь сделал выбор в своё время? Пришло и моё.
Крепко сцепили ладони…
* * *Провожали гостей из России и их спутницу четверо, не считая отряда ратниц Любавы: Максим с женой, Гонта и Зоана. Переходцы из-за Грани были одеты в свои спецкостюмы, в которых прибыли в Хлумань, но оставили оружие, которое могло пригодиться защитникам Роси. Одежду Верике подбирали Максим и Любава, побывавшая в России год назад и примерно представлявшая, что там носят женщины. Поэтому на девочке был вполне адекватный времени брючный костюм: серые штаны свободного кроя, сапожки-ичиги из серой замши, голубая тканая рубашка из местного льна и поверху шерстяной кафтан под цвет штанов. Плюс модное пушистое кепи, в котором щеголяли росичские девушки, в основном учащиеся познаваров.
Так как Верика умела направлять волю-энергию в единый поток, ей доверили глушар, что, по мнению Максима, было не лишним в условиях нынешней российской действительности.
Вокруг поляны с чёрным камнем перехода уже воздвигли настоящий мавзолей – купол из каменных блоков и плит высотой с трёхэтажный дом, и охранял его целый отряд ратников численностью в пятнадцать человек. Тут же паслись клювары, мирно ощипывая цветущие кусты калиноса – родича российского багульника.
Вышли на поляну, освещённую через узкие горизонтальные щели по стенам.
– Обнимемся? – неловко предложил Александр, смущённый своим положением «ответственной персоны».
Максим прижал его к себе.
– Победы, военком! Верю, что тебе удастся договориться с шишками наверху. Надо бы дойти до президента, тогда никто из чинуш на местах не посмеет торговаться.
– Потребуется – дойдём.
К Гонте подошёл ратник, протянул клетку с вороном.
Воевода передал клетку дочери.
– Будут новости – пошли врана домой.
– Он знает дорогу? – удивился Шебутнов.
– Птице добраться домой намного легче, – сказала Любава, – чем человеку. Вран – птица магическая и память у неё хорошая.
Верика обняла сестру, но отца не стала, подчёркивая свою «взрослость».
– Будь внимательна и веди себя строго, не к себе домой отправляешься, – проворчал он.
– А может, как раз домой, – пошутил Шебутнов.
Гонта посмотрел на него исподлобья, но отвечать не стал, поманил Александра.
Они отошли в сторонку.
– Ты понял, почему я отправляю её с тобой?
Сан Саныч кивнул.
– От греха подальше. Большой Сброс может наступить в любой момент.
– Она практически взрослая, пусть учится, помоги ей, если вдруг что случится.
– Жизнь положу ради неё! – клятвенно пообещал Александр.
Гонта улыбнулся, сунул широкую ладонь.
– Свет в помощь!
Через минуту провожающие отошли к краю поляны, а переходцы за Грань двинулись к камню тесной группкой. Верика остановилась в трёх метрах от чёрной глыбы, поводила головой из стороны в сторону, закрыв глаза, уверенно шагнула левее, обходя камень. Через несколько мгновений всех троих накрыла прозрачная судорога воздуха, и переходцы исчезли.
У Любавы вырвался судорожный вздох.
Максим увидел слёзы в глазах жены, притянул её к себе.
– Ну что ты, Любуша, всё хорошо, им ничто не угрожает, Верику ждёт намного больший мир, чем Рось. А Сан Саныч надёжный парень, он позаботится о сестрёнке.
– Знаю, – прошептала Любава, – но так хочется, чтобы зло не заставляло нас расставаться.
Гонта молча повернулся к двери в стене.
Зоана, так и не промолвившая ни слова, пошла за ним.
Последними двинулись молодожёны. Максим оглянулся, и ему показалось, что от камня в центре поляны прилетел тихий вороний карк…
* * *День ушёл на подготовку первого эксперимента с оживлением хтона.
Хорос доложил Гонте о результатах своих исследований, составил план воздействия на «мозг» удивительного создания атлантов, и воевода вызвал на берег дочь с её мужем, которые должны были сыграть в процессе заневоливания хтона главную роль.
К этому времени в Хлумань уже начали съезжаться росичи, владеющие глушебоем. Для создания «большого глюка», способного дистанционно воздействовать на психику животных и людей, требовалось не менее ста «экстрасенсов», как Хорос называл их во время бесед с коллегами-переходцами. Словечко «засос» – то есть затемнение сознания – он не любил. Но для перепрограммирования хтона этого количества глушебоев могло не хватить, уж очень большим и ощутимо страшным казалось это болотное чудище, превратившееся в легенду, всем, кто его видел. Поэтому Гонта дождался, когда численность прибывших «экстрасенсов» достигнет двух сотен, и утром следующего дня на причале под стеной тепуя собралась большая толпа мастеров засоса, среди которых были и женщины.
Им объяснили, что за работа ждёт впереди, и никто из этих обыкновенных с виду людей не задавал лишних вопросов. Поглядывали на бухту с флотом Роси и переговаривались на темы, близкие по основным направлениям деятельности. Практически все росичи были заняты в хозяйстве либо служили в пограничных дружинах.
Максим с Любавой прибыли на берег вместе с воеводой и главным разведчиком, успевшим навестить соседние заставы. Хорос ждал их на борту небольшого баркаса. В руках он держал бинокль, причём не здешний – его добыли на Еуроде разведчики.
– Итак, инструкции просты, – сказал учёный ступившим на палубу баркаса. – Рассаживаем гипнотизёров на лодки по двое-трое, окружаем хтона и по команде создаём мысленный эгрегор, то есть коллективное бессознательное со своим ядром контроля. Ядром будет эта пара. – Старик указал подбородком на Максима с Любавой. – Они знают, что нужно делать. Остальные послужат энергогенератором для узла контроля.
– А ты? – спросил Милан Душич.
Хорос виновато, по-мальчишески шмыгнул носом.
– К сожалению, я не владею мастерством затемнения сознания, и глушебой я никакой.
– Ты уверен, что можно взять хтона под полный контроль?
Хорос пожевал губами.
– В принципе…
– Да или нет?
– Если атланты могли мысленно управлять им, то и мы сможем. Другое дело, что собранного количества людей может не хватить для создания полноценного коммандера.
Последнее слово Хорос выговорил по-русски, но его поняли.
– Что будет, если мы не справимся? Не уничтожит ли нас этот красавец, если разозлится?
– Не думаю.
– Это не ответ.
Хорос потемнел, но Гонта сделал ему знак не возражать.
– Хтон не живое существо, в том смысле, что не рождён от какого-то животного. Это киборг, управляемый подобием компьютера. В его спектре не обнаружены человекоподобные эмоции. Ментальный удар либо активирует его, либо нет. В последнем случае придётся увеличить количество нервных клеток… э-э, глушебоев.
Милан Душич мягко улыбнулся.
– Не обижайся, Клим, я просто хочу предусмотреть все варианты. Ошибиться мы не имеем права.
– Я не обижаюсь.
– В таком случае объясните народу план и начнём.
– Они всё знают.
– Отлично, приступим. Где расположиться нам?
Хорос посмотрел на Максима.
– Пересаживайтесь.
Пара пересела на лодку с одним гребцом, и та отошла к центру бухты.
Хорос повернулся к начальнику разведки.
– А вас я попрошу подняться на берег.
– Зачем? – спросил Милан.
– На всякий случай.
– Ты же говорил, что опасности нет.
Брови старика задвигались, как живые, и Милан, рассмеявшись, сжал его руку.
– Прости, друже, я сегодня в раздрае: не выспался, наверно.
Толпа мастеров глушебоя на берегу стала редеть, рассаживаясь по лодкам. Вскоре вокруг тела хтона, бугристая спина которого, цвета остывшего чугуна, выступала над водой на высоту до метра, образовалось кольцо из семидесяти лодок и катеров. Лодка с парой главных «переговорщиков» застыла перед головой исполинского «белемнита», и бухтой завладела тишина. Наблюдавшие за церемонией люди затаили дыхание. Смолкли даже крики чаек, реющих над водой у горловины бухты.
Максим сел на деревянную скамью поудобней, собираясь включить свой «рентгеновский аппарат» для просвечивания хтона, однако помешала Любава, положив руку ему на сгиб локтя.
– Что? – не понял он. – Страшно?
– Нет, – улыбнулась она. – Необычно… мы впервые возглавим людей, обладающих повышенной энергетикой.
– Ну и что с того?
– Можем захватить власть в стране.
Он удивлённо вскинул брови.
– Захватить… власть?!
Любава прыснула.
– Шучу. Не знаю, как меняется власть у вас в России, а у нас князь Света – выборная должность. Общины выдвигают кандидатов, а Собор решает, кто наиболее достоин. Нынешний Светлый Князь Ярило Горд – очень хороший выбор, при нём мы достигли большого расцвета.
– Да и у нас глава государства выбирается, хотя не всегда удачно. Давай не будем отвлекаться. Что ты чувствуешь?
Любава перевела взгляд на создание атлантов.
– Он… дышит…
– Вряд ли это можно назвать дыханием. Включай свой «третий глаз».
– Именно он и подсказывает, что хтон дышит.
– Объединим наш «рентген» и попробуем просочиться в его мозги. Начнёт сопротивляться – подключим весь эгрегор и заставим подчиниться.
– Заставить можно собаку… или человека.
– Он не человек, поэтому действовать надо решительней и жёстче, не боясь причинить боль. Киборги создаются не для эмоционального реагирования.
– Я готова.
– Поехали! – Максим, не закрывая глаз, сосредоточился на восприятии мыслеволи жены, активировал свой «третий глаз», то есть напряг нервную систему до предела, поймал поток энергии Любавы, ощутимый как призрачное облако колебаний воздуха, и запустил облако в «голову» чудовища.
В глазах потемнело: «третий глаз» воспринял полевой «рикошет», пропуская через зрение человека содержимое «мозга» хтона.
Темнота длилась недолго, через пару мгновений она просветлела прожилками и узелками гигантской «паутинной» сети. Так сознание восприняло высвеченный «прожектором третьего глаза» (он же – «рентген») ландшафт системы управления хтоном. Паутина опалесцировала, складываясь во фрактальный узор наподобие сложнейших пересечений прожилок мха. Более яркие узелки в этом «мху» светились, как переменные звёзды в галактике, но не раскрывали информации, записанной в них создателями гиганта.
«Не могу сориентироваться, – признался Максим после нескольких бесплодных попыток скачать программу управления хтона. – Надо найти зацепку».
«Ищем наиболее яркий узел», – подсказала Любава.
Максим попытался оглядеться, ему это удалось, и он увидел-ощутил скопление нервных узлов, образующих настоящее птичье крыло.
«Туда!»
Облако объединённых воль-сознаний поплыло к «птичьему крылу», вошло в крайнюю звёздочку, и Максим оказался внутри сферы, образованной светящейся сеточкой, в узлах которой вразнобой мигали настоящие глаза! Не человеческие, скорее кошачьи (вспомнились глаза Рыжего), в большинстве своём янтарно-медовые.
Облако сознаний пары, опираясь на эфемерный и в то же время твёрдый купол сознаний росичей (хотя было совершенно непонятно, как одно совмещалось с другим), зависло в центре сферы.
Максим сглотнул.
«Что ты видишь?!»
«Глаза…» – ответила жена.
«Я тоже!»
«Что это?»
«Какой-то девайс…»
«Что?!»
«Потом…»
«Он нас видит!»
«Глаза нам мерещатся, это реакция психики на внешние раздражители. Так что вряд ли мы правильно оцениваем ситуацию».
«И всё же мне кажется, хтон понимает, что у него внутри, и чего-то ждёт».
«Код или пароль».
«Что?»
«Наши компьютеры включаются при вводе нужного пароля. Здесь наверно то же самое».
«Но мы не знаем никаких паролей!»
«Попробуем хакнуть его».
«Хакнуть?!»
«Взломать систему защиты, если она есть».
«И как это сделать?»
«Послать запрос, какую-нибудь фразу, слово или цифру».
«Какую?»
«К примеру: откройся, мы твои хозяева».
«Хорошо».
«На счёт «три». – Максим досчитал до трёх и гаркнул «во всю мощь лёгких»: – Откройся! Мы твои хозяева!»
«Кошачьи глаза» мигнули все разом, увеличиваясь в размерах, и Максим получил оглушающий удар дубиной по голове, от которого сознание едва не выскочило из него как выбитый зуб.
Вскрикнула Любава.
«Глаза» увеличились ещё больше, из них потянулись к «гостевому облаку» острые коготки, намереваясь разодрать его в клочья. Душу Максима охватил страх, а тело – боль, хотя он на самом деле находился не внутри «мозга» хтона, а в лодке вне его.
«Макс!» – жалобно позвала Любава.
Максим очнулся, сбрасывая оцепенение. Рядом и одновременно как бы внутри него проявилась призрачная фигурка жены. Он протянул ей руку.
«Подтягиваем глюк!»
Твёрдый купол под ногами вдруг втянул их в себя.
Их зов услышали!
Максим почувствовал, как его тело мгновенно увеличилось в размерах, включая в себя Любаву, хтона, лодки с глушебоями и всю бухту! При этом прянувшая во все стороны световая волна превратила тянувшиеся к ним когти в дымные струйки, и Максим гулко, на всю Великотопь, крикнул:
«Подчинись! Ты… мой… слуга!»
Сфера глаз вокруг пошла чёрными трещинами и рассыпалась струями прозрачных капель воды. Вместо неё проявилась рубка космического корабля (так это выглядело в фантазиях Максима) с прозрачными стенами-экранами, поясом пульта и креслом в форме трона. Кресло развернуло подлокотники, превратившиеся в крылья, подхватило «объединённое тело» Максима-Любавы (странным образом включая гору сознаний росичей на лодках) и срослось с ним. Ландшафт в глубинах экранов и интерьер рубки перестали качаться. На головы людей снизошёл «нечеловеческий покой», стирая мысли. Пространством «хтонодевайса» завладела тишина.