Ведьмина поляна – 2

Глава 22

Крыло темноты мазнуло по глазам, Сан Саныч споткнулся, ругнулся Шебутнов, и оба вышли обратно на поляну. Только это была уже другая поляна. Та, которую они покинули, была утоптана и накрыта куполом. Эта заросла высокой травой, и вокруг неё высился лес. Была ночь, лес давился темнотой, и лишь издалека, наверно, из ближайшей деревни, донёсся крик какого-то сумасшедшего петуха.

– Дома! – с облегчением выдохнул Сан Саныч. – Верика, ты как?

– Хорошо, – простодушно ответила девочка.

Ворон царапнул дно клетки, что-то прошипел.

– Спакой, спакой, чурень, мы у бяспецы.

– Может, видит зверя?

– Если бы видел, уже каркнул бы.

Сан Саныч напряг зрение, двинулся в ту сторону, где, по его расчёту, должна была располагаться деревня Гнилка. Однако через несколько минут впереди наметился просвет на фоне ночного неба, и троица вышла на поляну, в центре которой стоял чёрный камень.

– Очуметь! – выдохнул Шебутнов.

Верика прыснула.

– Околяда крутить.

– Чо?!

– Подождите. – Верика начала обходить поляну с глушаром в руке.

– Блудим, – проворчал Шебутнов. – Вообще-то странно… ночь, а уходили мы днём. И здесь, похоже, никого нет.

– А кто должен быть?

– Витя перешёл границу ещё два дня назад. Я думал, он соберёт тут своих чекистов.

– Ты забыл о разности времён. Пока мы колупались на территории Роси, время здесь шло намного медленней. Не удивлюсь, если мы через полчаса его нагоним.

– Да ладно!

– Не помнишь, что Макс говорил?

– Сказки.

– Да нет, не сказки.

– А что это она делает?

– Ищет тропку. Это ведьмина поляна, Женя. Макс говорил, что её окружает какое-то поле, сбивающее ориентацию, и люди либо не находят к ней дорогу, либо долго выбираются обратно. Нам повезло в прошлый раз, когда мы с первого раза вышли прямиком к столбу. А когда мы с Максом и его ребятами из института искали поляну, поплутали изрядно. Только кот и вывел.

– Кот?

– Мяут, – откликнулась из-за кустов Верика. – Миелов витьмо чуе опредонасть.

– Что?

– Тонкие поля, – усмехнулся Александр.

– И долго мы будем кружить? Так мы Витю не догоним.

– Он тоже мог забуксовать и ещё не добрался до деревни.

– Давай покричим.

– Вот только шуметь не рекомендую, беду накличем.

– Согласен, – проворчал сержант. – Вдруг тут до сих пор укропартизаны шастают, а у нас из оружия только ворон. Интересно, а он нас не выведет?

– Я выведу, – появилась дочь Гонты. – Это просто.

– Давай, – согласился Сан Саныч с облегчением, подумав, что надо было попросить росичку, обладавшую природной чувствительностью, сразу вести их в деревню.

Верика повернулась к поляне спиной, прошла с десяток шагов, потопталась на месте, ворочая головой, и снова неслышно зашагала меж деревьев.

– Идемось.

– Ей надо в спецназ, – проворчал Женя с завистью. – Ходит как тень.

Дело пошло веселее.

Через час переходцы Грани вышли к опушке ночного леса, деревья раздвинулись, и в свете низкой Луны, поднявшейся над лесом на востоке, стали видны тёмные глыбы домов Гнилки.

Рассвело, когда Сан Саныч проснулся от тревожной мысли: где Верика?! Подхватился с лежака, напрягаясь, и только увидев над собой потолок веранды, вспомнил, где находится.

Фёдор Трофимович не удивился, когда его разбудили за полночь. Спал он не по-стариковски чутко и сразу вышел из хаты, услышав стук и голос Александра: «Трофимыч, впусти гостей».

Старик встретил гостей.

Убедившись, что обе машины, на которых группа Александра приехала в Гнилку, стоят во дворе целыми и невредимыми, переходцы Грани расположились в хате.

Хозяин зажёг лампу, поставил на плиту чайник, и Сан Саныч коротко рассказал ему о своих приключениях в «перпендикулярной» вселенной.

Фёдор Трофимович слушал молча, поглядывая на Верику, не отходившую от рассказчика. Затем в свою очередь поделился новостями.

По его словам выходило, что никто в деревне после ухода группы добровольцев с Александром во главе не появлялся, в том числе и капитан Семененко, и Саша Павлов, что озадачило Сан Саныча.

– Куда же они могли деться? – спросил военком. – Неужели всё ещё бродит по лесу?

– Не думаю, – возразил Трофимыч. – Наверно, вышли на другом краю леса, в пяти верстах к югу, там Потиевка стоит, поболе Гнилки деревня.

– Тогда ладно, не пропадут, – успокоился Александр. – А сколько времени прошло с тех пор, как мы ушли?

– Так ить вчерась только, – хмыкнул старик.

Сан Саныч встретил взгляд Шебутнова.

– С ума сойти! – покачал головой удивлённый Женя.

– Значит, никто не появлялся? – уточнил Александр. – Странно, что Саша Павлов не вернулся в Гнилку, чтобы проверить машины.

– Если бы вернулся, машину забрал бы, – резонно заметил Трофимыч, – а так машины ваши стоят за сараем. Я к ним не подходил.

– Ну и слава богу.

Сан Саныч ошибся не намного, оценив разность хода времён в Сещинском лесу и в Хлумани. Но это никого не расстроило, так как теперь, наоборот, в Роси время шло медленнее, чем в России, если смотреть отсюда, и можно было особо не торопясь идти к намеченной цели: искать способы решения проблемы с переселением росичей. Конечно, где-то в глубине души Сан Саныча грызли сомнения, что процесс этот будет быстрым. Уж слишком сильна была на родине прослойка коррумпированных чиновников, по слухам, неплохо нажившаяся на войне с Украиной.

Так как хата Фёдора Трофимыча была небольшой, разместились в ней не все гости: сам хозяин да Верика, которой выделили комнатку сына старика, Юрия Фёдоровича, давно жившего в Брянске. Сан Саныч лёг на веранде, а Шебутнов забрался на сеновал в сарае. Сентябрь в этом году выдался тёплым, и сержант надеялся, что не замёрзнет.

Поднявшись, Александр справил нужду (удобства были во дворе, за сараем), начал умываться из рукомойника, прикреплённого к стенке сарая, и в этот момент на дворе появилась Верика, розовая ото сна. Утро родилось прохладным, но кафтан надевать она не стала, обхватив руками голые плечи над краем рубашки.

– Обрадо зреть, – сказала девочка, с любопытством глядя на голый торс Александра. Выдающейся мускулатуры он не имел, но был жилистым, без капли жира, и тело военкома казалось свитым из канатов.

– Доброе утро, – ответил он, застывая на месте, как всегда, при виде дочки Гонты. Спохватился: – Умываться будешь?

Она улыбнулась, и Сан Саныч, догадавшись, чего хочет спутница, помчался в хату, забыв о полотенце.

Шебутнова пришлось будить. Спустившись с сеновала, сержант стряхнул с головы травинки сена и признался, что никогда не спал так сладко и душисто, как в Гнилке. А когда умылся и выглянул на улицу, вдруг опечалился.

– Что вспомнил? – спросил Сан Саныч, заметив его состояние. – Плохой сон?

– Вспомнил, – криво усмехнулся сержант, глядя на дома деревни, тёмные, с заколоченными окнами, кое-где полуразвалившиеся. – Только не сон. Хлумань тоже деревня, но её можно показывать туристам как архитектурный музей под открытым небом. Не дома – дворцы с резными стенами и окнами!

– Да, это не Хлумань, – согласился с ним Александр, кинув взгляд на умершую деревню.

Позавтракали: Фёдор Трофимыч приготовил всем овсяную кашу на козьем молоке, чай с малиной и сухарями, – и Сан Саныч начал обзванивать друзей и подчинённых в Брянске, наметив план действий на ближайшие часы. Домой ехать было незачем, потому что проблему сначала надо было решать в Сещинском лесу, и если областное начальство проникнется важностью проблемы, тогда уже стоило мечтать о созыве федеральных структур.

Неожиданно отыскались друзья, с которыми он приехал в Гнилку. Сначала Павлов, сообщив, что находится в Брянске, но вынужден отправиться в командировку. Потом Семененко.

Ночью капитан не отозвался, но Сан Саныч попытался позвонить ему ещё раз, теперь уже со своего мобильного, так как за ночь тот зарядился от розетки Трофимыча. И капитан тотчас же откликнулся, признавшись, что в Брянск прибыл поздно ночью и сразу лёг спать, проблуждав по лесу около трёх часов, пока не вышел к железнодорожной станции Сещи. Там он упросил дежурного по станции дать ему мотовагон и в Брянск приехал в четыре часа ночи.

– А вы откуда свалились? – озадаченно спросил Виктор, осознав, что оставил Александра с Женей в Хлумани. – Что случилось? Почему вы здесь?

– Нас трое, – ответил Сан Саныч, почувствовав огромное облегчение; поддержка сотрудника ФСБ при выполнении намеченного плана намного упрощала задачу самого военкома. – С нами перешла Грань дочь Гонты.

– Любава?

– Верика.

– Зачем?

Сан Саныч покосился на девочку, деловито помогавшую Трофимычу убирать со стола, буркнул:

– Потом поговорим на эту тему. Дела на Роси затеваются тревожные, конунг вот-вот ударит по ней из мракобоя, а это может спровоцировать распад континуума, как выразился Хорос.

– Я помню, росичи называют этот процесс Большим Схлопом.

– В самую точку, так что поспеши, Витя. Я поговорю с облвоенкомом, попытаюсь обрисовать ситуацию, если он, конечно, не пошлёт меня прямиком в психдиспансер, а ты начинай толковать со своим командованием. – Сан Саныч покашлял, прочищая горло. – Честно говоря, я тебе не завидую. Ты тоже можешь загреметь в психушку.

– Эт точно, – рассмеялся Виктор. – Но я взял с собой глушар, продемонстрирую – поверят.

– Ты умеешь им пользоваться?

– Любава показала мне, когда ты где-то шлялся, может, получится.

– Когда это она тебе показывала? А я где был?

– Ты часом не ревнуешь, военком? – удивился Семененко. – Это Максу надо беспокоиться, с кем встречается его жена.

Сан Саныч встретил взгляд Верики и невольно расплылся в ухмылке.

– Не ревную, балбес, давай включайся. Мы с Женей останемся здесь до тех пор, пока не появятся квартирьеры спецслужб.

– Понял. – Капитан обрубил связь.

– Долго ждать ваших? – поинтересовался Фёдор Трофимович, услышав последние слова Александра.

– Надеюсь, что недолго. Если начальство поверит в существование ведьминой поляны, скоро в деревню нагрянут чекисты и военные, закроют лес.

– Значит, там, в этой вашей Роси, всё настолько плохо?

Верика в этот момент выбежала во двор, и Александр прижал палец к губам.

– При ней об этом говорить не надо. Девчонке всего шестнадцать лет.

– Я думал больше, выглядит старше, красавица. А как на тебя смотрит – аж завидно!

– Это она… удивляется моему росту, – отвёл глаза Сан Саныч, тем не менее обрадованный оценкой старика.

– Так выходит, еёный папаша отправил дочку к нам на всякий случай? Чтобы уберечь по возможности?

– Вообще вопрос жизни и смерти. Рось может исчезнуть, но шанс спастись есть.

– Какой?

– Переселение.

Седые брови старика прыгнули на лоб.

– Переселение? К нам?!

Сан Саныч кивнул.

– Моя миссия уговорить государственных людей.

– И сколько же будет переселяться?

– Под шестнадцать миллионов.

– Ох ты бес в ребро! Куды ж их селить?

– Это не так уж и много, – улыбнулся Александр. – Чуть побольше населения Москвы. Вот если бы переселялись китайцы или индийцы, которых насчитывается по полтора миллиарда, то был бы полный зашквар.

– Только не китайцы! – испугался Трофимыч.

Сан Саныч снова засмеялся.

– Вы их не любите?

– Читал, как ихние туристы занавозили Ленинград.

– Санкт-Петербург.

– Для меня он Ленинград. А что они делают в Сибири? Как писал журналист, после их хозяйствования надо пятьдесят лет восстанавливать почву и леса.

– Это проблема, – согласился Александр. – По мне, эти так называемые друзья действительно мечтают завладеть Сибирью, так что у нас впереди ещё воз проблем с ними.

Прибежала Верика. Он снова взялся за телефон и принялся обзванивать нужных людей, которым доверял.

Два часа пролетели в непрерывных переговорах, в течение которых Сан Саныч двадцать раз объяснял собеседникам одно и то же, пока не охрип и ещё больше – устал от повторов до такой сухости во рту, будто сутки брёл по пустыне. Заметив это, Верика, наводившая порядок в хате, принесла ему чаю на травах, собранных Трофимычем, и Александр ещё раз порадовался тому, что дочь Гонты такая внимательная и отзывчивая.

Из двух десятков абонентов откликнулось на просьбу Александра шесть человек, те, на которых он действительно рассчитывал, но самыми нужными оказались двое: областной военком генерал-лейтенант Абросимов Николай Ильич и депутат областной Думы Владимир Боханов, сын которого погиб на Донбассе два года назад. Служил младший Боханов в райвоенкомате под началом Александра, добровольцем ушёл на фронт и погиб во время наступления. Так Сан Саныч и познакомился с его отцом, а впоследствии и подружился.

– Я выйду на председателя заксобрания, – пообещал депутат, – а он в хороших отношениях с федеральными органами, так что жди гостей, Саныч.

– Нужно добраться до губернатора.

– Попробую, но этот товарищ очень мутный, пообещает кучу золота, но проваландается и ничего не даст. Тем не менее я попробую.

– Очень хорошо! – обрадовался Александр. – Надеюсь, дело закрутится.

– А ты сам-то… – Боханов помолчал, издал смешок, – не накурился вейпов? Уж больно фэнтезийно звучит твоя история. У нас под боком портал в другие вселенные, а об этом никто не знает.

– Кто знает, тот помалкивает, к тому же портал работает не круглосуточно. Ты меня знаешь, Романыч, я не пью и не курю, да и с фантазией у меня бедновато.

– Ладно, сам приеду, погляжу на твою ведьмину поляну.

Примерно так же отреагировал на звонок и непосредственный начальник Сан Саныча. Абросимову исполнилось сорок восемь лет, он был подвижен, любил спорт и числился кандидатом в федеральную московскую команду военного комиссариата. Александра он ценил и в ответ на предложение посетить Сещинский лес лишь поинтересовался у Сан Саныча, как перед этим Боханов, не нюхнул ли капитан Зубрик спайса. Правда, задав несколько вопросов, он тоже понял, что военком говорит серьёзно, и пообещал заняться решением возникшей задачи немедленно, не перекладывая на других. Он и вправду прибыл в Гнилку с подразделением спецназа уже через три часа, как раз к обеду.

Наскоро объяснив Абросимову, что нужно делать, Сан Саныч вместе с Шебутновым и Верикой отправился в лес показывать дорогу.

– Не заблудитесь? – спросил у него Фёдор Трофимович.

– Не заблужусь, с нами экстрасенс, – пошутил Александр, кивнув на Верику. – Проводим армию и скоро вернёмся.

Однако скоро не получилось, хотя до ведьминой поляны добрались быстро, благодаря Верике, которая ни разу не сбилась с дороги.

– Чем это она тыкала в лесу? – тихо поинтересовался Абросимов, стоя в кустах за пределами поляны рядом с Александром.

– Это глушар, – так же тихо ответил Сан Саныч. – Концентратор психической энергии. Росичи обладают повышенной энергетикой и чувствительностью, многие имеют «третий глаз», а некоторые способны с помощью глушаров направлять поток энергии в цель и парализовать человека.

– Что это ещё за «третий глаз»? У этой девчонки вроде бы всего два глаза.

– «Третий глаз» – состояние мозга, – вспомнил Сан Саныч слова Корнелия. – Это и есть система чувствительного восприятия действительности. Росичи в своём развитии пошли другим путём, не технологическим, а биопрогрессивным. Техникой они не пользуются, зато овладели многими искусствами, развив естественные способности тела и мозга.

– Ух ты, и цифры у них нет?

– Ни цифры, ни айти-технологий.

Верика прочертила «мослом» перед собой волнистую кривую. Чёрный камень на миг оделся в вуаль «горячего» воздуха, пахнуло холодком и озоном, часть вуали клубом взлетела вверх, накрывая ворона, и птица исчезла.

– Фу! – радостно выдохнула девочка, опуская глушар, обернулась с удовлетворённой улыбкой на лице. – Покидаш!

Бойцы спецназа, окружавшие поляну, обменялись тихими репликами.

– Не понял! – напрягся Абросимов. – Куда он подевался?

– Улетел за Грань, – усмехнулся Сан Саныч с некоторым облегчением. Мелькнула мысль: ну как переход не открылся бы? Что сказал бы генерал?

– Это… туда? – Абросимов показал на успокоившийся чёрный столб.

Вспомнились объяснения росичского советника.

– Камень всего лишь метка портала. Он работает спонтанно, поэтому пересечь границу удаётся не всем и не в любой момент.

– Ковид сатане на два уха! Я начал было сомневаться.

– Подождите, скоро получим ответ.

– То есть как скоро?

– Пока мы тут разговариваем, время на территории Роси почти останавливается. С момента нашего выхода в лес здесь прошло уже десять часов, а там, в Хлумани, не больше двадцати минут. Ворон наверняка догонит тех, кто нас провожал.

Абросимов, одетый в милитари-френч без погон, покачал головой.

– Дьявольщина! Попробуй объясни это Плешакову.

– Кому?

– Губернатору.

– Ему должен был позвонить Володя Боханов.

– А это кто?

– Депутат брянской Думы.

– Зачем?

– В первую очередь потому, что от него тоже зависит, поверят нам персоны выше или нет.

Подбежала Верика, глаза огромные, счастливые, на губах улыбка.

– Нижко одолема.

Абросимов поднял брови, оценивающе глянул на росичку. Её красота и непосредственность ему явно понравились, хотя фразу Верики он не понял.

– Что вы сказали, милая?

– Она говорит, придётся немножко подождать, – перевёл Шебутнов.

Александр посмотрел на Женю озадаченно. Женя не был замечен в Хлумани за изучением росичского языка, но, очевидно, занимался учёбой самостоятельно.

– Ладно, подождём, – решил генерал. – Махров, не расслабляться!

Командир группы, капитан, обладавший внушительной фигурой, кивнул.

Спецназовцы распределились по позициям, скрывшись за деревьями, оставив на краю поляны только двух человек.

Абросимов побродил вокруг камня, прокладывая в траве тропу, достал было флягу с водой, но в этот момент очертания камня поплыли вуалью «тёплого» воздуха, она выдавила прозрачный язык завихрения, выстрелившего в свою очередь огромной чёрной птицей.

– Младик! – захлопала в ладоши Верика.

Ворон сделал пируэт и сел ей на руку.

– Малайчына, немауля, – похвалила птицу девочка, прижав её к груди. – Сказвац, што прынес.

Ворон каркнул: «Перреда прривед», повозился под рукой Верики, что-то ворча, ещё раз каркнул, уже более членораздельно: «Неффик скоррика».

Абросимов озадаченно погладил пальцами подбородок.

– Что он сказал?!

Шебутнов засмеялся, протянул девочке клетку.

– Что-то вроде «привет, новостей нет».

Верика фыркнула, посадила ворона в клетку.

– Вин каже вяртайтесь хутчей.

– Возвращайтесь скорее, – теперь уже с росичского перевёл Сан Саныч. – Надеюсь, этого контакта достаточно, чтобы нам поверили ваши коллеги?

Генерал поскрёб за ухом, поглядывая то на ворона, то на камень в центре поляны.

– Я тоже надеюсь, но свою голову к большим погонам не приставишь.

– У вас тоже погоны генеральские.

– Да статус не больно высок, – усмехнулся Абросимов. – На всякий случай уточню: можно ли кому-то из шишек сходить в… эту вашу Рось? Чтоб окончательно убедиться?

– Конечно, можно, мы ведь ходили и туда, и обратно. Другое дело, стоит ли доверять тем, кто захочет проверить существование Роси.

– Ну это уже не от меня зависит. – Абросимов подумал. – Хотя ты прав, капитан, надо сделать правильный выбор, чтобы не пожалеть потом.

– Этого я боюсь больше всего, – признался Александр. – Не прощу себе, если вмешается какой-нибудь дремучий политик либо миллиардер.

– Не вздумай произносить такие слова вслух, не то вмиг погон лишишься.

– Только вам.

– И мне не надо, я человек политически ангажированный. Сколько у нас времени?

– Если учесть, что время в Роси почти стоит…

– Сколько?

– Может, несколько дней, может, месяц от силы. Всё зависит как от конунга, флот которого движется к Роси, так и от наших чиновничьих структур.

– Хорошо, работаем. Махров, разбиваем лагерь в ста метрах от поляны. Найдите местечко. Лес не трогать, деревья по возможности не рубить, не гадить и не вести себя как… – Абросимов хмыкнул, – китайцы в Питере. Я позвоню начбыту, Лимонов привезёт палатки, оборудование, паёк, и устраиваемся.

– Слушаюсь, товарищ генерал! – бросил ладонь к берету командир группы.

В результате переговоров Абросимова с партнёрами и друзьями дело сдвинулось с места.

Уже через два часа (которые сам Александр потратил с Верикой и Шебутновым на поиски грибов и насобирал два пакета вёшенок и опят) над Гнилкой застрекотал первый вертолёт, выгрузивший взвод военных и оборудование для лагеря.