Рецидив

Поиски егеря Степчука и пропавшего пилота затянулись, велись вяло, отчего у Пахомыча сложилось мнение, что никого особенно не волнует, куда девались егерь и лётчик. Сам он Степчуку не сочувствовал, но не потому, что не любил бывшего зэка, он и видел-то его всего три раза, а вследствие сложившейся ситуации. Просто так егерь пропасть не мог, а как он отбился от компании охотников и куда потом девался, можно было только гадать. На ум приходило лишь что-то совсем криминальное, типа – убили в ссоре. Потому как в «простую смерть» – утонул в болоте, к примеру, – Пахомыч не верил.

Когда он уже заканчивал сгребать траву, собираясь её сжечь, в огород прибежала жена:

– Тебе звонят, старый.

– Кто? – разогнулся лесник.

– Максим. – Она протянула мобильный телефон; «Нокиа» была старая, чуть ли не пятилетнего возраста, но работала исправно, хотя вид имела обшарпанный.

– На трубе, – сказал Пахомыч в микрофон.

– Дядя Коля, привет, – послышался голос племянника. – Извини, что беспокою, дело есть на полмиллиона.

– Да я вроде никому такую сумму не одолживал, – пошутил Пахомыч.

– И не надо. Нового ничего?

– Да что у нас может быть нового? Лоси так и не нашлись, медведи тоже. Вот с огородом вожусь, запустил со всеми нашими злоключениями. Егеря до сих пор ищут, военные с ног сбились. Живём помаленьку. Что у тебя слышно?

– Примерно то же самое. Что ж ты мне не сказал про видеокамеру?

– Да странное дело, – Пахомыч опустил грабли, присел на ольховый пень, – запамятовал. Никогда такого со мной не случалось. Обнаружил её, камеру, значит, когда вы уже уехали. А опосля приехал ваш сотрудник, ну и я вспомнил, отдал.

– Кто её у тебя оставил, не вспомнил?

– Нет, – виновато шмыгнул носом старик. – Хоть убей! Она у меня почему-то в погребе лежала.

– Странно.

– Да уж, такая вот беда.

– Ладно, вспомнишь, позвони. Я к тебе скоро приеду, и, скорее всего, не один.

– С Олькой, что ли?

– Может быть.

– Понравилась девка? Красивая, хотя и строгая.

– Уж что есть…

– Буду рад видеть вас обоих, приезжайте.

Разговор закончился. Пахомыч посидел немного, чувствуя, как ноет поясница, глотнул водички из фляги и снова принялся сгребать траву. Однако закончить работу ему не дали. Снова прибежала Евгения Евграфовна:

– К тебе пришли.

– Кто на сей раз? – проворчал Пахомыч.

– Двое городских, ухоженные такие, и этот ваш охотовед, Пупель… Фупель… не выговоришь, ей-богу.

– Пуфельрод?

– Он.

– Чего им надо?

– Так ведь не я им нужна.

– Пошли, что ж делать, не гнать же их.

Гостей и в самом деле было трое: Пуфельрод Борис Аронович, заросший жёсткой седой щетиной, и двое мужчин, одетых в гражданские костюмы из синего вельвета. Евгения Евграфовна не зря назвала их «городскими». Один был русоволосый, с большими залысинами на круглой голове с огромным лбом, с острым взглядом серо-голубых глаз, второй черноволосый, черноглазый и резкий в движениях.

– Здрасьте вам, – сказал Пахомыч, оглядывая компанию, не спеша впускать гостей в дом. – По какой надобности?

– Поговорить надо, – буркнул Пуфельрод, снимая брезентовый плащ; было жарко, однако начальник Синдорского охотхозяйства почему-то оделся по-осеннему.

– Говорите.

– Не будем же мы здесь стоять? Это из Москвы, полковник Спицын и майор Ширянов.

– Полковник? – не поверил старик. – Большой начальник, видать.

– ФСБ.

– Ух ты, чекист? Ладно, проходите в хату, чекистов я уважаю.

Гости переглянулись, в глазах Спицына промелькнула тень улыбки, и это Пахомычу понравилось. Он открыл калитку.

Расположились на веранде, где несколько дней назад чаёвничала команда Максима.

– Сваргань чайку, Графовна, – попросил Пахомыч жену. Расселись за столом.

– Слушаю, гости незваные.

– Как тут у вас, тихо? – поинтересовался Спицын.

– Не воюем, – усмехнулся Пахомыч. – Ты пустопорожние разговоры не заводи, полковник, давай ближе к делу.

– Пахомыч! – недовольно крякнул Пуфельрод.

– Всё правильно, – кивнул Спицын, – я тоже не люблю лишних разговоров, время дорого. О происшествии мы наслышаны, но хотелось бы узнать подробности. Особенно в части находки – видеокамеры. Кто её у вас оставил? Когда? Зачем?

– Не помню, – отрезал старик. – Кто хошь мог зайти, пока меня дома не было, тут людей пришлых – цыганский табор!

– Это верно, почти что табор, – улыбнулся Спицын. – Верю, надоело. И всё же расскажите, с чего всё началось. Зачем сюда приезжал ваш племянник, что делал.

– Я ему позвонил, пожаловался, что звери начали пропадать, он и приехал.