Версия фортуны

– Ловко сработали! – щёлкнул языком Шпагин.

– Да уж, – проговорил Михмих, с виду не особенно-то и озабоченный происшествием.

– А это что? – Ксения показала на щели между основанием подставки и полом.

Вся колонна превратилась в гору обломков, и часть из них просыпалась в возникшую щель шириной в семь-восемь сантиметров.

Шпагин опустился на корточки, попросил у парня фонарь, просунул его в щель.

Луч света выхватил из темноты округлый бок колонны и клубившуюся в просветах пыль.

– Склеп.

– Я догадалась, – прошептала Ксения.

– Что вы лезете, куда не следует? – подошёл, недовольно хмурясь, Михмих.

Шпагин поворочал в щели фонарём, пытаясь осветить помещение под полом.

– Там ещё одна келья, возможно, усыпальница. Давайте пробьём ход и посмотрим, что там прячется.

– Это не ваша забота.

– Но может стать и нашей, я имею в виду военспецов, если находка окажется опасной. Недаром же америкосы утащили «гирю» у вас из-под носа, не жалея людей.

– Ещё надо доказать, американцы ли.

– Может быть, и не американцы, – согласился Шпагин. – Боевики. Что не намного лучше. Вам следовало позаботиться о более солидной охране.

– Формат охраны устанавливал не я.

– А кто? – удивился майор.

Михмих отвёл глаза.

– Будем разбираться. Я позвоню в Москву.

– Я сам позвоню. – Шпагин посмотрел на Ксению, сдвинувшую брови в каком-то тягостном размышлении. – Ксения Кирилловна, что вы предлагаете?

– Нельзя ждать! – очнулась женщина. – Конгамато нельзя было трогать, перерезать кабели, разбивать оболочку. Может произойти что-то страшное.

– Какие кабели? – с недоумением спросил Михмих. – Где тут кабели?

Ксения кивнула на свисающие с потолка жгуты.

– Это не просто растяжки. Может быть, и не кабели, но что-то связанное с другими артефактами. Перед нами сохранивший работоспособность технический комплекс. Понимаете меня?

Шпагина пробрала дрожь.

– Очень даже! Полностью согласен с вами! Михаил Михайлович, начинайте немедленно копать!

– Да какое вы имеете право распоряжаться?! – возмутился Михмих. – Здесь я начальник! Покиньте объект!

– Вряд ли вы останетесь начальником после такого прокола, – усмехнулся Шпагин. – Рассчитываете на фортуну? Она вам не поможет.

Сирия. Лагерь экспедиции у горы Аш-Шабди. 16 мая. 14:40 по местному времени

К обеду стали известны кое-какие подробности похищения артефакта под названием «конгамато» из раскопа в горе.

Прилетевшие утром со второй российской базы специалисты выяснили детали происшествия, к ним присоединились эксперты следственного управления Министерства обороны, и Шпагину с Урсовым, которых оставили в лагере, стало понятно, что захватом «конгамато» руководили сотрудники ЦРУ в Ат-Танфе.

Помогали им сирийцы из группировки «Ислами эт Барак», конфликтующей с официальной сирийской властью, а рассчитал операцию не кто иной, как начальник экспедиции Михаил Михайлович, ещё находясь в Москве, которому предложили хороший куш за продажу артефакта. Именно он нанял охранников, отказавшись от контингента ЧВК в Сирии, берущегося за такие дела, и он же оставил только одного сторожа.

Впрочем, судьба этого «бизнесмена» Шпагина не волновала. Он больше переживал за Ксению, а также с интересом выслушивал её рассказы о богах и ангелах, посещавших Сирию в незапамятные времена.

Но самое значительное событие произошло незадолго до обеда, когда археологам удалось пробить пол, он же потолок нижнего помещения, обнаруженного под кельей с «конгамато».

Помещение оказалось полузасыпанным щебнем, обрушившимся с потолка, и колонна в нём разделялась на три контрфорса из материала, похожего на серебро. Из него же были свиты и растяжки в келье, соединявшие прозрачный кокон со стенами. Было понятно, что артефакт наверху и сооружение под ним представляет собой единый технический комплекс неизвестного назначения.

По стенам склепа тоже струились символы, складываясь в настоящие арабские «руны», и Ксения тотчас же приступила к их изучению с блокнотиком в руках, куда заносила изображения знакомых иероглифов.

В конце концов она сделала какой-то определённый вывод и поделилась размышлениями со Шпагиным, с удовольствием помогавшим ей, неожиданно превратившись в адъютанта.

В склепе было душно, поэтому выбрались в келью, а из неё и вовсе из недр горы на свежий воздух.

– Уф! – выдохнула Ксения, стряхивая с груди и колен серую пыль. – Дышать невозможно!

– Если тут и была вентиляция, то давно сдохла, – сказал Шпагин, поглядывая на суетившихся у горы и в штольне мужчин в серо-жёлтых спецкостюмах без знаков различия. Это были присланные с базы военные следователи. – Что вы там записывали?

Ксения нахмурилась.

– Этот язык напоминает древнеарабский, даже древнеассирийский, но со многими отклонениями. Читать трудно. Я смогла понять только, что здесь действительно был спрятан артефакт под названием «палец бога».

– Не сам бог?

– Нет, о захоронении Абунду ни слова. Но меня насторожило словосочетание «рука – указать – палец – цель – голос бога». С добавлением слова «мёртвый». Очень странная фраза.

Шпагин застыл, поражённый мелькнувшей мыслью.

– Как вы сказали?

– Рука – указать…

– Нет, слово «мёртвый» впереди или сзади?

– Впереди.

– То есть всё вместе можно перевести как «мёртвая рука, указывающая пальцем на цель и включающая голос бога»!

– Ну-у… наверно… как вариант…

– Знаете, что мы нашли?!

Ксения вопросительно вскинула брови.

– Бункер бога…

– Ядерный чемоданчик!

Глаза женщины стали большими.

– Чемоданчик? Ядерный? Но там нет радиации…

– Ядерным чемоданчиком называют пульт управления стратегическими силами России. Да и других стран. Их носят специальные агенты при президентах! С помощью такого кейса президент может отдать приказ запустить ракеты!

Ксения побледнела.

– Не может быть…

– Ещё как может! Видимо, бог Абунду был лидером каких-то пришельцев и носил при себе кейс с кодами запуска ракет либо других носителей боеприпасов. Возможно даже, что «гиря» включала «мёртвую руку», коль уж о ней заговорили, систему уничтожения противника или же саму базу, чтобы она не досталась врагу. Но Абунду убили, а систему законсервировали и запрятали в засыпанном храме.

– Егор, вы… фантазёр!

– Вовсе нет, я реалист, – рассмеялся Шпагин. – И до нас существовали цивилизации, соперничающие друг с другом и вполне способные создать систему «мёртвой руки». В России она тоже построена, на случай ядерного удара Штатов по нашей территории, в расчёте на неотвратимое возмездие.

– Я такое не представляла…

– А вдруг?

– Но тогда… – На лице Ксении отразился испуг. – Не включат ли аппарат те, кто похитил «конгамато», пусть даже случайно?! Что в таком случае взорвётся?!

Теперь уже пришла очередь измениться в лице майору.

– Чёрт побери! Вы правы! Если гора – база Абунду…

– Вполне допустимо, там внутри полно пустот.

– Она и рванёт! Надо немедленно эвакуировать лагерь!

– Нам никто не поверит…

– А надо сделать так, чтобы поверили!

Ксения выпрямилась, превращаясь в деловую женщину.

– Бежим к Леониду!

– Кто это?

– Начальник экспедиции вместо Михмиха. Он теперь тут командует парадом.

– Нужен ещё и командир следаков. Через него свяжемся с базой.

– Это уже ваша забота.

И они разбежались…

Сирия. База Ат-Танф. Штаб корпуса разведки США. 16 мая. 16:22 по местному времени

Карпентер с интересом осмотрел артефакт, по форме напоминающий гирю.

– Тяжёлый?

– Сорок пять фунтов, – доложил Мателло, возбуждённый удачно проведённой операцией.

– Тяжеловат. Радиация?

– Ноль.

– Фортуна вас не подвела, Симон. Ну, и что это такое, по-вашему?

– Мы подозреваем, что это интерфейс. Спец из Вашингтона шепнул по знакомству, что русские нашли захоронение какого-то Абунду ещё два месяца назад, но ждали весны, чтобы начать раскопки. Разведка вышла на одного их функционера, который и рассказал о существовании захоронения. По легенде внутри спрятан артефакт, который они назвали «конгамато».

– Как?

– В переводе «палец бога».

– Интересная легенда.

– Все местные мифы и предания имеют под собой реальные основания. Можно быть уверенными, что здесь когда-то садился корабль пришельцев. Не зря в Вашингтоне заинтересовались этой легендой.

– Эта штуковина не опасна?

– Наши парни спокойно дотащили её до базы.

Карпентер дотронулся пальцем до ручки «гири» и отскочил, потому что «гиря» издала отчётливый щелчок и раскрылась на две половины, как округлый кейс.

Внутри этого странного кейса обнаружилась панелька с выпуклым рисунком и цветными бугорками. Два из них – алый и синий – засветились и стали мигать.

Потом со вторым щелчком чёрный бугорок в центре панельки стал удлиняться, и вырос коленчатый штырь высотой в метр. На кончике штыря начала мигать красная искра.

– Фак ю! Что это значит!

– Н-не знаю, – признался Мателло сдавленным голосом. – Похоже, она… активизировалась…

– Немедленно остановите! Закройте кейс! Ну?!

Недолго думая, Мателло ткнул пальцем в белый квадратик с выгравированным на нём красным крестиком…

Сирия. Гора Аш-Шабди. Лагерь археологической экспедиции. 16 мая. 16:02 по местному времени

Неизвестно, что подействовало больше на высокое начальство в Москве – сообщение нового начальника экспедиции или доклад военспецов из лагеря, на которых наорал Шпагин. Но разрешение на эвакуацию было дано, и люди спешно начали сворачивать лагерь.

В их распоряжении было два вертолёта: один под управлением Шпагина, второй Ми-171 – военспецов, а также три машины: траки с широченными шинами для передвижения по песку и джип «Форд-Эксплорер». Все эти транспортные средства пришлось забить под завязку, и улетал Ми-8 Шпагина с двадцатью археологами, стиснутыми в кабине как сельди в бочке.

Полетела с ними и Ксения, смущённая поднявшейся суматохой, готовая взять всю вину за тревогу на себя.

С трудом поднялись в тусклое небо провинции, затянутое туманной дымкой.

– Куда летим? – спросил Урсов, поглядывая на открытую дверцу пилотской кабины и пытаясь поймать взгляд Ксении – женщина сидела ближе всех. – К погранцам в Мухаббад?

– Нет! – отрезал Шпагин. – Подальше от Мухаббада, в Пирин.

– До Пирина полсотни кэмэ.

– Ну и хорошо. Боюсь, и этого будет мало.

Брови капитана полезли на лоб.

– Ты о чём? Думаешь, в горе торчит атомная бомба?

– Не атомная, но лучше перестраховаться.

Догнали колонну из трёх машин, за которой вился хвост пыли. Они тоже двигались на север, выбрав дорогу к ближайшему селению.

Ми-171 с группой следователей и пассажирами чуть отстал, но командир вертолёта увидел, что Ми-8 летит не к пограничникам, и повернул за ним, узнав о решении Шпагина.

– Слава богу, убрались! – весело прокомментировал событие Урсов. – Ксения, как вы там?

– Спасибо, нормально! – прокричала женщина в ответ. – Который час?

– Шестнадцать двадцать две, – ответил капитан.

И в это время сзади, в районе горы – они успели удалиться от неё на тридцать километров, – вспыхнуло второе солнце!

Прилипшие к иллюминаторам беглецы замерли, разглядывая ослепительный жёлтый, с просверками голубого, пламень, клинком рванувший в небо и расползшийся там чудовищным багровым зонтиком.

– Держитесь! – крикнул Шпагин, зная, что их скоро настигнет взрывная волна.

Она и догнала вертолёт через полторы минуты, сорвав слой песка под ним и превратив день в ночь…

Что это?! – отреагировал оператор спутниковой системы наблюдения за территорией Сирии, располагавшейся на авиабазе Хмеймим.

– Где? – повернул к нему голову с наушниками второй оператор.

Первый вывел на ситуационный экран изображение южной границы республики, на которой разгоралось оранжевое колечко. Оператор пробежался пальцами по клавиатуре, изображение скачком увеличило размер района. Стал виден огненный факел, вытягивающийся в небо на огромную высоту.

– Тридцать километров! – хрипло выговорил оператор. – И он расширяется!

– Где это?!

– Гора Аш-Шабди.

– Там же рядом американская база… в двадцати километрах!

– Накрыло и базу!

Первый оператор опомнился.

– Вызывай штаб!

Вертолёт выдержал. Хотя воздушная волна и сбросила его с двухкилометровой высоты чуть ли не до песков.

Люди в кабине начали приходить в себя.

– Ксения, спасибо! – весело прокричал Урсов. – Мы живы только благодаря вам!

– Просто повезло…

– А пиндосам не повезло, наверно. Фортуна не их подруга, а наша!

Шпагин промолчал. Он думал о тех, кто ехал из лагеря на машинах. Очень хотелось верить, что фортуна спасла их тоже.