Запрещенная реальность. Одиночка. Смерш-2

– В ущелье… близко горный хребет…

– Какой хребет? Тарский? Грозненский? Точнее!

– Грозный… близко… пять-четыре километр…

– Как туда пройти?!

– Есть подземный ходы… за Сунжа… но ты не пройдешь… – Глаза чеченского снайпера обрели осмысленное выражение, в них сквозь муть подавленной воли и пелену страха проступила некая решимость, будто он получил энергетическую подпитку. – Мы вас всех порежем! – продолжал боевик окрепшим голосом. – Горла перегрызем! Кишки выпустим и на шею намотаем!

– Верю, – усмехнулся Тарас. – Это единственное, что вы умеете делать хорошо. Вот только не богоугодное это дело – кишки выпускать и женщин убивать. Спасибо за информацию. Иди к своему командиру и передай ему, что я скоро к нему приду. Надеюсь, трупы этих шакалов с автоматами вы уберете сами.

Тарас закинул винтовку за плечо дулом вниз, не ставя ее на предохранитель, и зашагал прочь.

– Ты мертвец! – прошипел оставшийся боевик, выдергивая нож из бедра, и бросился на Тараса.

Между ними было около шести метров, и это расстояние моджахед пролетел в долю секунды, будто его послала какая-то сверхъестественная сила. Однако Тарас все еще находился в потоке времени темпа, не оглядываясь, он повернул дуло винтовки навстречу бородачу и нажал на курок.

Выстрел, сдавленный вопль, стук упавшего тела. Нож выпал из скрюченных пальцев снайпера, пальцы еще некоторое время поскребли землю и расслабились.

– Умри с миром, – пробормотал Тарас, чувствуя необычную усталость. Прислушался к себе.

Кладбище было расположено в геопатогенной зоне, отнимавшей силы избирательно, только у тех, кто здесь был чужим, и эта же зона давала силы тем, кто родился и вырос на этой земле.

С этим чувством чужеродности, утопив винтовку в Сунже, Тарас и добирался до дома прокурора, благополучно избежав стычек с местными жителями, бандитами и представителями правоохранительных органов. Однако решимость его довести расследование до конца не исчезла. В деле с нападением на московских гостей, начавшемся расстрелом женщин, появилось странное обстоятельство, выраженное снайпером из отряда полевого командира Хамзата Гелаева двумя словами: «Вас заказали». Очень хотелось выявить заказчика, явно принадлежавшего к какой-то из федеральных спецслужб. А корни заказа тянулись в Москву, к руководству «Купола», в этом Тарас был уверен почти на сто процентов. Учитель – как исключительно толковый советник директора ФСБ – действительно настолько мешал этой мощной криминальной организации, что она пошла на самый жестокий вариант вызова Елисея Юрьевича в Чечню, чтобы здесь его ликвидировать руками чеченских террористов.

«Что ж, если вы за ценой не стоите, – подвел итоги своим размышлениям Тарас, подходя к дому прокурора, – то и мы вправе ответить тем же манером. Прости, учитель, но я пойду дальше».

Глава 14

Хранитель

Он появился в доме так тихо и бестелесно, не потревожив его биополей, что Елисей Юрьевич заметил гостя, только войдя в горницу. Хранитель Матфей стоял в углу и рассматривал простенькую иконку, которую пощадили осколки гранат и пули боевиков. Оглянулся на остановившегося в молчании коллегу.

Хранители в иерархии Внутреннего Круга занимали промежуточное положение между адептами и ангелами. Их было мало, а ответственность, лежащая на них, высока, и Хранители редко вмешивались в ситуации на физическом плане. Образно говоря, они видели невидимое, слышали скрытое, преодолевали барьеры недостижимого, понимали подоплеку реальных жизненных процессов и создавали континуальные линии управления ситуациями задолго до их реализации.

Обычно Хранители не обсуждали события с представителями других иерархических слоев Круга, поэтому появление Матфея означало некое осложнение ситуации или же говорило о важности прогнозируемых событий.

– Здраво, – произнес Матфей нараспев, раскатисто, с бархатистыми интонациями, чуть поклонившись.

– Буде, – ответил Елисей Юрьевич, делая ответный поклон. – Что-нибудь случилось?

– Вопрос некорректен, – с мягкой улыбкой, осветившей его строгое лицо, сказал Хранитель. – В каждое мгновение что-то случается в мире. Что касается нашей системы, то прогноз неблагоприятен.

– Вы имеете в виду Равновесие?

– Равновесие нарушено давно, что выражено еще словами классика: нет в мире совершенства. Я имел в виду другое. Процесс девальвации совести убыстряется, идет блокирование связи с Богом на уровне энергетики, а это уже почти катастрофа. Монарх опережает ангелов Круга.

– Я это вижу.

– К сожалению, вы видите не все, иначе проследили бы причинные связи, заставившие вас приехать сюда.

Елисей Юрьевич покачал головой, указал на кресло:

– Прошу вас, присядьте. Чай, кофе?

– Спасибо, я ненадолго.

Они сели: Матфей в предложенное кресло, Елисей Юрьевич на диван.

– Я проследил причинные связи, – сказал он бесстрастно. – Просто не хватило глубины предвидения. Я не ожидал, что Конкере пойдет на уничтожение совершенно невинных людей ради моей нейтрализации. Кстати, вы знаете, кто он на данный момент?

– Естественно. Президент «Купола». До тех пор, пока жив носитель.

Елисей Юрьевич кивнул.

Хранитель имел в виду то, что Конкере – эмиссар, или, точнее, «проекция» Монарха Тьмы, его воплощение в земной реальности, мог внедряться в любого человека, не имеющего совести, и в настоящее время он «жил» внутри главного босса «Купола».

– Его надо… нейтрализовать.

– Конкере сменит носителя, ничего не изменится.

– Тогда он… непобедим?

– Он силен, но не всемогущ, – покачал головой Матфей. – Конкере – лишь дух Монарха, квазиживая сущность, которую действительно можно нейтрализовать. Но и сам Монарх, в свою очередь, не всемогущ и не бессмертен, так как никогда не сможет выйти за пределы Божьей Воли. Поэтому он и вынужден опираться на смертных людей, потерявших Божью искру. Вот смотрите.

Перед Елисеем Юрьевичем в воздухе образовался светящийся объемный чертеж.

– Монарх жаждет вырваться из плена Закона, но это не в его власти, – продолжал Хранитель. – Ибо как Природа всегда имеет противоядие против любого своего яда, так и Творец имеет средство против деятельности любого своего сына, в том числе такого урода, как Монарх.

Елисей Юрьевич смотрел на гостя, пытаясь понять его, и Матфей добавил:

– Это средство – человек.

Некоторое время длилась пауза. Хранитель молчал, убрал свой «чертеж», Елисей Юрьевич думал. Потом сказал:

– Но человек по природе своей – разрушитель.

Матфей кивнул, соглашаясь и не соглашаясь одновременно.

– Разрушение не всегда можно назвать злом. Хотя в нарушении Равновесия виновен именно человек. Причем вполне конкретный. Потому что цивилизацию создавали не человеческие массы, а самоотверженный поиск и деятельность людей высшего типа. Индивидуалов. Одиночек. И это – истина.

– Истина доступна немногим.

– Те, кому она доступна, должны помнить, что существует система искажения реальности, пестуемая Монархом. Микроскоп, телескоп, роман, картина, спектакль – это все примеры искажения реальности. Важно сохранить главное – знание и целостность мировоззрения, исходящие от Творца и приводящие к Нему. Но я обеспокоен другим. Ваш ученик…

– Дмитрий?

– Нет, Горшин. Незавершенный.