Большой лес. Возвращение
Он подключил к «гробу» два десятка кабелей и трубок, отыскал консоль управления: она выдвигалась из торца реаниматора, и после нескольких неудачных попыток включить устройство Точилин нашёл-таки комбинацию запуска камеры, высветившей цепочку индикаторных огней по её периметру.
Точно таким же образом ему удалось включить и «роддом», внутрь которого он положил сразу двадцать «поленьев».
Радостно потёр ладонь о ладонь. И с сожалением подумал, что Демоны не оставили в своих холодильниках запасов алкоголя. Выпить сейчас водочки или коньячку было бы в самый раз.
Но он и в самом деле не нашёл в уцелевших упаковках демонских концентратов ничего похожего на бутылки. То ли Демоны вовсе не употребляли алкогольсодержащих жидкостей, то ли хранили их в других контейнерах.
Загоревшись желанием определиться с проблемой окончательно, Точилин принялся методично обшаривать доступные ему помещения в подземных апартаментах, проявив недюжинное терпение. Впрочем, делать ему всё равно было нечего, а идти к месту высадки кенгурокузнечиков без поддержки не хотелось. Надо было сначала дождаться пробуждения «усохшего» Демона, а ещё лучше – рождения целой команды молодых демономальчиков, которые стали бы охранять своего «отца» в знак благодарности за оживление.
На поиски запасов выпивки ушёл весь день.
Отсчитывал время Точилин по тем же признакам, какими пользовался в главном лесном поясе на самом верху «бутерброда» местного мироздания. То есть по движению светила от «востока» к «западу».
Ещё будучи членом команды Дорохова, Точилин слышал разговоры попаданцев, обсуждающих проблемы жизни Леса. Вспоминали и светило, которое ботаник Костя считал не звездой, а плоской ячейкой наподобие солитона – одиночной морской волны. И состоял этот солитон якобы из плазмы особого рода – бозонной. Но так ли это было на самом деле, лейтенант не знал и не хотел знать, не интересуясь физикой никак, с приставкой «совсем».
Зато вечером его ждала удача: в самом последнем бункере под «баобабом» нашлась комната, которая, очевидно, служила владельцу спальней или кабинетом. В ней стояла гигантская кровать, способная уместить сразу трёх Демонов, превосходящих по комплекции любого человека, ванна, шкафы и нечто вроде бара, в котором пряталась целая батарея узких и высоких непрозрачных банок разного цвета и с разными рисунками.
Вскрыв одну, Точилин едва не выронил сосуд, так как он зашипел и фыркнул зелёной пеной. Понюхав пену, лейтенант лизнул её (отравиться не боялся, жизнь в Лесу научила, что Демоны питались только вегетарианской пищей, которую не отторгали и человеческие желудки) и понял, что нашёл искомое.
Напиток не походил на известные земные алкогольные напитки, насыщенный странной, лёгкой, щиплющей язык горечью, но пьянил не хуже шампанского, в чём гость и убедился, когда у него закружилась голова.
– Чёрт побери! – похвалил он изготовителя. – А оно неплохо бьёт в голову! Интересно, из чего сделано это пойло?
Спящий в своём анабиозном «гробу» Демон не ответил. Но по изменившемуся цвету лица уже можно было судить, что процесс оживления начал действовать на ткани существа, соединявшего в себе черты и признаки растения и животного. Особенно Точилина поражало в этих парнях их умение выращивать одежду и доспехи как слой кожи, не прибегая к швейным манипуляциям.
В банке синего цвета, на которой красовался выпуклый значок в форме растопыренной шестипалой ладони (у Демонов действительно на руках было по шесть пальцев, в то время как ступни ног больше походили на ласты), оказался напиток похлеще «шампанского». Он тоже пенился – розовой пеной – и постреливал ниточками воздушных шариков, от которых во рту начиналась настоящая буря тресков и бульканья, а после трёх глотков у дегустатора вообще родилась безумная эйфория, сопровождавшаяся возбуждением и неудержимым смехом, остановить который он смог только спустя полчаса.
– Ох… ть! – выговорил он, очнувшись. – Выстрел в яйца! Не сойти бы с ума!
Дегустацию содержимого остальных банок пришлось отложить. В голове просветлело только через час, после чего Точилин сделал по глотку из трёх сосудов, содержащих питьё, чудесным образом сохранявшееся благодаря хитрой консервации много-много лет. Все напитки имели разный запах, цвет и вкус, от горчичного до бананового, но все производили ярко выраженное алкогольное действие. Судя по количеству банок, владелец бункера был заядлым любителем выпить.
Так как зародыши Демонов проклёвывались медленно, «акушер» не стал сидеть сутками у корыт с «дровами» и решил вернуться на верхний уровень Леса. Мысль поискать земляков не оставляла лейтенанта, к тому же хотелось свежего мяса, и он с удовольствием охотился на косуль, коз и местных «зайцев», заметив, что, прежде непуганные и не боявшиеся человека, животные стали избегать контакта. Вполне могло быть, что Лес «проинструктировал» обитателей, и милые зверюшки стали прятаться от охотника.
Впрочем, охотой этот процесс назвать было трудно. Демонский бластер, найденный землянином ещё под первым «баобабом», не давал ни одного шанса зверю увернуться даже на расстоянии до километра. Попадая в тело, сноп плазмы буквально раздирал его на лоскуты, превращая в фонтан горящей плоти, из-за чего приходилось убивать не одну косулю, а несколько, чтобы найти уцелевшую «филейную» часть.
Некоторое время Точилин избегал района высадки кенгурокузнечикового десанта, боясь попасться этим существам на глаза, но любопытство оказалось сильнее, и однажды лейтенант рискнул-таки подобраться к речной петле поближе и убедился, что напоминающие земных кенгуру и кузнечиков одновременно обитатели корабля в форме теннисной ракетки никуда не делись. Они явно пытались починить свой транспорт, присоединив отломанную ударом о берег реки решётчатую «лопасть» к «ручке».
Всего возле корабля возилось пятеро кенгурокузнечиков, использовавших какие-то длинношеие механизмы, и стояло два аэробайка. Командовал верзила шириной с двух землян, хотя остальные кенгурокузнечики были не крупнее самого Точилина. Они носили необычные плетёные костюмы из «кожаных» лент и удобные ранцы за плечами, откуда торчали рукоятки самых разных приспособлений. У Точилина даже слюнки потекли, когда он увидел, как один кузнечик ловко закинул трёхсуставчатую руку за голову и выдернул из ранца «медвежью лапу», оказавшуюся приспособлением для откручивания винтов и гаек.
Потекли слюнки у Точилина и от вида воздушных мотоциклов.
Тот, на котором он летал, должен был вскоре заглохнуть (возможностей подзарядить аккумуляторы Точилин так и не нашел), и мысль украсть у кенгуру летающий байк взбудоражила душу. Заимев транспорт, лейтенант мог бы ещё долго не беспокоиться о проблеме перемещения между слоями лесного «бутерброда».
Однако и на этот раз Точилин не рискнул напасть, хотя мог это сделать при удобном случае. Кенгурокузнечики часто покидали свой лагерь на берегу реки, улетая на аэробайках, и подловить одного из них подальше от реки не составляло труда, тем более что о присутствии землянина они не догадывались. И всё же рассчитать «операцию экспроприации» Точилин не решился. Вернулся «домой», на третий ярус Леса, напоминавший земную саванну, занялся «родильным домом», мечтая поскорее вырастить отряд типа ЧВК – частной вооружённой компании, подчинив его себе.
Молодые Демоны начали обретать формы спустя пять суток после включения камеры с «поленьями».
Сначала из «поленьев» проклюнулись наросты, похожие на древесные почки или на грибы-трутовики.
Потом «почки» выросли до метровой высоты, и из них начали вылупляться «рыбьи головы», развиваясь в тела Демонов, сочащиеся зеленоватой слизью.
Точилин вспомнил фильм «Чужие», создатели которого нарисовали натуральный процесс рождения чудовищных монстров из бочкообразных «почек». Появление Демонов удивительным образом походило на рождение Чужих, и мысль о том, что художники видели тварей, долго преследовала Точилина.
Но первым очнулся от летаргической спячки Демон в реанимационном «гробу».
Точилин как раз собирался проверить, что творится в лаборатории с камерами, проснувшись утром неизвестно какого дня, когда услышал стук, лязг и шипение, заставившие его вернуться на всякий случай в спальню за оружием. В лаборатории он обнаружил откинутую крышку капсулы и сидящего в ней Демона. Несколько секунд они, замерев, смотрели друг на друга.
Демон казался худым, как скелет, просвечивающим насквозь, хотя это было результатом прозрачных вставок в его тело. У него была вполне человеческая голова с узкими чёрными глазами, губы с вертикальной насечкой, напоминавшие щёчки тисков, треугольный нос и острые уши. Вместо волос на голове рос лишайник красного цвета, добавлявший немалую долю неземного колорита в облик существа.
– Привет! – пробормотал Точилин, нервно облизав губы.
Демон не ответил, перевёл взгляд на бластер в руках лейтенанта и медленно встал на ноги, достигая всего лишь полутора метров в высоту. В отличие от великана, своего собрата, воскрешённого Точилиным месяц назад, этот экземпляр напоминал подростка, и двигался он так плавно, что в голову невольно пришла мысль, а не женщина ли это?!
Точилин усмехнулся, точно зная, что Демоны были гермафродитами, соединявшими в себе черты двух полов.
«Подросток» выбрался из ванны реаниматора, направился к стене помещения, из которой торчала консоль с мигающими индикаторами.
– Эй, приятель, ты чего собрался делать? – осведомился Точилин.
Демон не ответил, всовывая свои коленчатые руки по первый локтевой сустав в стену над консолью.
Точилин взбесился:
– Стой, зараза! Кому говорят?! Что ты делаешь?!
Демон и на сей раз не обратил внимания на тон человека, продолжая манипуляции.
Тогда Точилин схватил его за скользкое плечо, развернул к себе и уткнул ствол бластера ему в шею:
– Отвечай, засранец, когда тебя спрашивают!
Глаза Демона стали реально квадратными. Он попытался вырваться, открыл рот, издал писклявый стон, выражая вовсе не испуг, а скорее возмущение.
Точилин тряхнул его сильнее, выстрелил из бластера в стену помещения напротив, проделывая в ней дымящийся кратер диаметром в полтора метра.
– Ну?!
Демон наконец сообразил, что он тут не главный, рухнул на колени, обхватив голову ладонями.
Изумлённый Точилин невольно расхохотался.
– Вот это другое дело! Вставай, поговорим.
Демон снял с головы ладони, недоверчиво, как показалось лейтенанту, посмотрел на него снизу вверх.
– Вставай!
«Подросток» в три приёма принял вертикальное положение.
Точилин показал ему бластер:
– Видишь? Будешь выполнять мои команды – будешь жить! Понял?
– Чи-и… ми-и… – скрипнул малыш. И опять-таки – в голосе ни грамма страха! Хотя он только что явно испугался грозного окрика землянина.
– Переведи!
Демон внимательно посмотрел в глаза человеку.
– У вас есть что-нибудь вроде электронного переводчика? – спросил Точилин.
Квадратные глаза, губы чернеют, показывая зубы – три пластины зелёного цвета.
Не укусил бы!
Точилин приподнял ствол бластера:
– Но-но!
Реанимированный «подросток» съёжился:
– Чи-и…
– Успокойся и не делай страшную морду, она у тебя и без того не эталон красоты. Придётся учить язык. Как тебя звать?
– Ми-и…
– Заладил одно и то же. – Точилин положил руку себе на грудь: – Вадим, Дима. А ты кто?
– Го-о р-р-лу-у ми-и…
– Горлуми, так? Это имя или фамилия?
– Чи-и…
– Чтоб тебя черти взяли! Буду звать тебя Горлум. Давай разбираться дальше. – Точилин обвёл рукой лабораторию: – Бункер, твоё жилище.
– Бу-у-к-ке-е… – попытался повторить Демон.
Точилин рассмеялся.
– Похоже, говорили вы мало. Ладно, попробуем ещё.
Он указал пальцем на свою ладонь:
– Рука.
– Ру-у… ка-а…
– Уже лучше. – Лейтенант ткнул пальцем в лапу «подростка»: – Рука?
– Хва-а та-а ло-о.
– Хватало?! – изумился Точилин. – Я правильно понял? Обалдеть!
– Чи-и…
– Хорошо, хорошо, не напрягайся, надо же какое совпадение! Рука – хватало! Может быть, и другие термины звучат по-русски?
Но радовался он напрасно. За час «перевода» с «демонского» на русский и обратно он усвоил всего два десятка чужих слов, а главное, объяснил жильцу бункера глаголы «иди», «садись», «вставай», «принеси» и ещё несколько. Таким образом, первый урок положил начало обмену информацией, способствующему в будущем полноценному общению.
День закончился второй попыткой освоения чужого языка, насыщенного шипящими, после чего Точилин запер собеседника в одной из пустующих комнат, хватанул «винца» оранжевого цвета, по вкусу напоминающего текилу с ноткой моркови, и пошёл спать, даже не подумав о состоянии пленника (голоден, не голоден) и о том, нужен ли ему туалет. Лишь наутро, услышав скулёж в «камере», лейтенант догадался о причине жалоб пленника и выпустил его, проводив в туалетную комнату, вполне себе земного типа, если не обращать внимания на форму унитаза.
Так прошло два дня.
Точилин вставал по утрам, давал Горлуму время на приведение себя в порядок, допрашивал, кормил, учил слова демонского языка, чем-то напоминавшего арабский, потом запирал и поднимался на аэробайке на верхний ярус Леса. Охотился, набирал в пустую тару чистой воды и возвращался обратно.
К месту высадки кенгурокузнечиков он слетал только раз, чтобы убедиться в их существовании.
Попаданцы из другой вселенной в мир Леса (так оно и было на самом деле) уже починили корабль-ракетку, во всяком случае – внешне, и теперь обследовали окрестности речной петли, собирая образцы флоры и фауны в виде бабочек, белок и ежей. Точилин видел это собственными глазами, удивляясь любознательности пришельцев. Он даже предположил, что разодетые в странные «доспехи» кузнечики являются учёными в своей вселенной и, попав в другую, они занялись привычной работой.
Однако его догадка оказалась неверной.
Вернувшись к реке уже вместе с маленьким Демоном, послушно выполнявшим его команды, Точилин обнаружил, что в корабле находились и другие обитатели. Причём, судя по поведению первых пяти «учёных», остальные пассажиры «ракетки» не принадлежали к «элитной касте», потому как были и одеты иначе (их одежду можно было охарактеризовать словом рваньё), и относились к ним «учёные» не с подобающим пиететом, совсем не так, как к уважаемым разумным существам, а скорее как к бомжам. Стоило одному из «бомжей» кинуться к реке, как его тут же пристрелили.
Демон за спиной лейтенанта начал своё воробьиное чириканье, и Точилин едва успел его остановить, зажав рот ладонью:
– Тихо, сволочь! Задушу!
Убитого кенгурокузнечика хоронить «учёные» не стали, просто сбросили в воду, и труп медленно погрузился на дно реки, застряв на отмели.
«Ни хрена себе! – мысленно оценил Точилин действия пятёрки „учёных“. – Уж не тюремный ли это корабль, перебрасывающий куда-то заключённых? В таком случае эти парни в форме – конвоиры? Вертухаи? И лучше к ним не соваться с мирными предложениями? Пристрелят – и всё!»
Сбившихся в стадо «заключённых» повели купаться. И всё закончилось бы общим обмыванием, если бы не действия ещё одного самоубийцы, решившего сбежать от тюремщиков.
Высокий и худой как жердь кузнечик вдруг ломанулся вдоль берега реки, высоко поднимая колени (ну точно земной кузнечик!), кинулся в воду, в два взмаха длинных рук переплыл реку в самом узком месте, метнулся в кусты на другом берегу и помчался в направлении дерева, в ветвях которого прятался аэробайк с седоками.
И опять-таки что значит везение: побег закончился бы расстрелом беглеца, но за ним внезапно сыпануло и большинство остальных пленников, и дело приняло скверный оборот.
Разумеется, Точилин не стал бы спасать бегущих, заботясь о целости собственной шкуры, давно растеряв позитивные человеческие качества, но толпа бежала прямо на него, а за ней рванул «учёный» на воздушном мотоцикле, начиная стрелять из какой-то изогнутой штуковины, и один из огненных пунктиров вонзился аккурат в ствол дерева под мотоциклом Точилина. От неожиданности лейтенант выстрелил в ответ…
Глава 7
Боевой теннис в большом лесу
Он падал, и падал, и падал, сжимаясь в комок и пытаясь сконцентрироваться перед ударом о землю… пока не сообразил, что никуда не падает, а висит в невесомости.
В ушах проклюнулся неясный шум: гул моторов, голоса людей, треск и шипение.
Максим открыл глаза и увидел прямо перед собой чью-то обтянутую джинсами задницу. Оттолкнул её ладонью и услышал испуганный голос Кости:
– Меня кто-то укусил!
Перевернувшись и вцепившись одной рукой в кант дверцы, а второй держа трубу ПЗРК, Максим обозрел кабину вертолёта.
Бойцы группы держались за сиденья в хвосте кабины.
Карапетян сидел на полу среди своих подвисших приборов, удерживая рукой компьютер.
Вероника с глазами на пол-лица цеплялась за лавку вдоль борта, бледная от стресса.
Костя, раскорячившись, возился на полу, пытаясь отползти от проёма люка подальше, но инерция падающего вертолёта сносила его к Максиму.
Савельев тоже сидел на бортовой лавке и с интересом смотрел в иллюминатор.
Максим повернул голову, глянув в проём дверцы.
Вертолёт плыл в густом сером тумане, булькая лопастями винтов, но понять, где он находится в данный момент, было невозможно.
В ухе скрипнуло.
Максим обнаружил на голове наушники.
– Слушаю!
– Где мы? – спросил Дорохов.
– Между мирами, – ответил Максим с кривой усмешкой.
– Двигатель выключить?
– Ни в коем случае! И не меняйте вектора движения! А то нас забросит ещё куда-нибудь.
– Мы уже были здесь! – Костя наконец сел, вцепившись в ножку лавки. – Егор Левонович, что скажете?
– Это двойной пробой, – ответил Карапетян невнятно. – А может быть, и тройной. Он соединил Лес, Землю нашего времени и будущее.
– Так мы сейчас вылезем в будущем? Там же обитает чёрный лес.
– Я не совсем представляю механизм взаимодействия иномериан с континуумом нашей вселенной. Червоточина может иметь более сложную конфигурацию, не линейную, и какой-то боковой её лепесток действительно уходит в наше будущее.
– Не хотелось бы связываться с чёрным лесом, – сказал Савельев.
– Да уж, – фыркнул Костя, – ещё одну войну с этим гадским лесом я не переживу. Хотя ведь там полно ценных артефактов. Помните, мы нашли манускрипт в музее? Кстати, где он, кто знает? Ося, кому вы передали книгу?
– Не помню, – отмахнулся Матевосян. – Кому-то из чекистов.
– Тогда мы больше ничего не узнаем. Надо было отдать историкам или археологам.
– Помолчи, умник, – оборвал ботаника Редошкин. – Не до книг сейчас.
– Меня сейчас вырвет! – пожаловалась бледная Вероника на ухо Максиму. – Я плохо переношу невесомость!
– Держи! – Максим сунул ей пластиковый мешок.
– И долго мы будем падать? – осведомился Редошкин.
Словно услышав его горестный вопрос, вертолёт влетел в снежный вихрь – с виду, перевернулся, и людей, едва не слетевших с мест при перевороте, вдавило в сиденья или в пол вернувшаяся гравитация.
Вскрикнула Вероника.
Выругался Мерадзе:
– Вот же сучий потрох!
Звук работающих винтов изменился, превратившись в слитный гул-треск.
В кабине посветлело.
В иллюминаторы заглянуло солнце. Но это было не земное светило, судя по неяркому жёлтому пятну в синем небе.
– Лес! – выдохнул Редошкин.
Под вертолётом и в самом деле появился знакомый лесной пейзаж – стена деревьев до горизонта, сверкнула излучина реки, стал виден ржавый остов африканского катера, а рядом, наполовину в воде, наполовину на песчаном береговом откосе, виднелась необычного вида конструкция, напоминающая с высоты трёхсот метров теннисную ракетку.
– Что за хрень?! – удивился Мерадзе.
– Внимание! – рявкнул Максим, заметив некую странность пейзажа. – БТ!
Команда «БТ» означала боевую тревогу, и бойцы группы привычно включились в режим форсмажора, зная каждый свои обязанности при совместной работе подразделения.
Во время бегства с Земли через иномериану они, конечно, не были вооружены как положено, то есть вертолёт не имел ракет к пусковым контейнерам на боковых консолях. Савельев смог лишь оснастить кабину переносным зенитно-ракетным комплексом и гранатомётами. ПЗРК, который взял в руки Максим, теперь лежал на полу, к счастью, не вывалившись в люк при перевороте вертолёта. Но при погрузке необходимого снаряжения Савельев поставил ящик с оружием поближе к перегородке, за которой располагалась кабина пилотов, и на вооружение опытные спецназовцы потратили всего пару секунд.
Редошкин схватил снайперский комплекс Лобаева, будучи не только хорошим рукопашником, но и великолепным снайпером.
Мерадзе и Матевосян сначала вытащили пистолеты-пулемёты «Кедр», а потом и противотанковый гранатомёт «Крюк».
Сергей Макарович не любил огнестрел, но в прошлом он тоже был неплохим стрелком и позаботился взять помповое ружье «Медвежатник». Калибр ружья позволял ему с расстояния в сто метров пробивать не только армейские бронежилеты, но и борта БМП. А поскольку в Большом Лесу водились и жуткие «броненосные» твари вроде носорогопауков и «многоножек», «Медвежатник» очень даже был к месту. Хотя, помня бои с «динозаврами», Савельев не забыл и о револьверных гранатомётных комплексах. В хвосте кабины кроме «Крюка» стояли два контейнера с ПТРК «Шершень», а также два зенитно-ракетных «Гарпуна» второго поколения, способных сбивать и беспилотники, и «вертушки», и низко летящие самолёты, не говоря уже о «нетопырях», созданиях Большого Леса, скорость которых была далека от звуковой.
Вероника не взяла ничего, но Максим молча протянул ей «Кедр», и девушка, прикусив губу, приняла оружие.
Себе же майор приготовил такой же помповик, что и Сергей Макарович, считая его стрельбу весьма впечатляющей, хотя в данный момент был вооружён «Гарпуном».
Объявил боевую тревогу он рефлекторно, являясь опытнейшим оперативником Службы спецопераций ГРУ. Ему достаточно было глянуть на картину Леса под вертолётом, чтобы принять мгновенное решение.
На земле же и на берегу реки разыгрывалось в этот миг настоящее сражение.
Через реку плыли какие-то существа, спасаясь от стрелявших по ним кенгурокузнечиков. Память подсказала, что это родичи тех самых попаданцев в мир Леса, на ракету которых Максим наткнулся в самом начале своей лесной эпопеи. Их было пятеро, запакованных в спецкостюмы наподобие российских «ратников», но в инопланетном исполнении. Бежавшие от них оказались такими же кузнечиками, только одеты были в лохмотья, что стало видно, когда они начали выбираться на противоположный берег.
Пока беглецы переплывали реку и ныряли в кусты, от всей толпы осталось буквально два-три кузнечика, пытавшихся укрыться в высокой траве.
Двое из вооружённых кенгурокузнечиков вскочили на аэробайки, взмывая над берегом.
Один помчался за беглецами, второй вдруг начал стрелять по ближайшему дереву – это был роскошный «фикус» высотой более ста метров – и получил ответку: вырвавшийся из ветвей огненный язык снёс байкера с сиденья как шар боулинга – кеглю. Воздушный мотоцикл спикировал вниз и застрял в густых кустах.
И тотчас же трое кузнечиков на берегу обрушили огонь на «фикус», где прятался стрелок.
Один из неярких импульсов попал в дерево, и на землю вместе с листьями и ветками полетели два тела и аппарат, на котором, видимо, и сидел стрелок.
– Точилин! – закричал Костя. – Живой!
Действительно, один из седоков мотоцикла оказался лейтенантом охраны Дорохова, второй же, небольшого роста, запакованный в чешуйчатый металл, мелькнул так быстро, что Максим его толком не разглядел.
– Товарищ генерал, ниже!
Вертолёт провалился сразу на сто метров вниз.
Один из кенгурострелков обратил на него внимание, вскинул ствол своего причудливо изогнутого, трёхручечного бластера.
– Огонь! – скомандовал Максим.
Раздался дружный залп трёх видов оружия: из ПЗРК стрелял Максим, из гранатомёта «Крюк» – Мерадзе и помпового ружья – полковник Савельев.
И бой закончился.
Кенгурострелок на аэробайке кувыркнулся в реку, в то время как его аппарат ткнулся в берег, подняв волну песка.
От трёх других кузнечиков, стрелявших из бластеров с берегового откоса по своим землякам, остались две неглубокие ямы звёздчатой формы, выплеснувшие лучи осколков оружия, лохмотья костюмов и ошмётки тел.
Но и стрелок их не промахнулся, попадая в пузо Ми-8.
Вертолёт тряхнуло, в кабине взвыла сиренка.
– Повреждение! – крикнул Дорохов. – Отказ систем обзора! Садимся!
Вертолёт устремился к земле, кренясь и вздрагивая. К счастью, он был ещё управляем, и столкновения с гигантской «ракеткой» удалось избежать. Удар приземления был жёстким, груз в кабине сместился вдоль прохода к носу аппарата, едва не задавив Карапетяна и отбросив его приборы. Винты разошлись басом, снижая частоту вращения, остановились. Наступила тишина.