У границы мрака
– После чего по Земле распространилась мода на уродов и монстров.
– Люди разные бывают. Мода пройдёт, а технологии останутся, да, Копун?
Вестник не ответил.
Перед «големом» выросла бугристая чёрно-коричневая стена, с виду каменная, без каких-либо рычагов или отверстий.
– Копун?
«Система защиты базы отключена, пробейте эту стену».
– Толщина?
«Два метра».
– А как-нибудь отодвинуть её нельзя?
«Механизм отпирания пришёл в негодность, отодвинуть не получится. Не забывайте, этому объекту сто пятьдесят миллионов лет».
– Понял. – Иван прикинул возможности огневых средств катера и выбрал нейтрализатор молекулярных связей – неймс, используемый космолётчиками не только в качестве буровой установки, но и в качестве оружия. Луч неймса приводил к распаду молекул любого вещества и не вызывал особо ярких эффектов. Распад происходил хоть и медленно, зато всегда эффективно.
Прожектор ощупал стену.
Иван выбрал впадину в центре и включил неймс.
Беззвучно при отсутствии воздуха вспухло белёсое облачко не то пара, не то пыли. Появилась углублявшаяся на глазах дыра. Когда она достигла в диаметре трёх метров, Иван двинул катер вперёд. Через минуту невидимый луч неймса пробил стену насквозь, и аппарат смог протиснуться в дыру. Луч прожектора выхватил из темноты некую ажурную конструкцию, отразился зеркальными зайчиками от стен пещеры.
Пол в пещере отсутствовал. Она имела шарообразную форму, а в её центре висело, растопырившись металлическими штангами, упиравшимися в сферическую поверхность, кошмарное сооружение, напоминавшее формой скульптуру динозавра в исполнении Сальвадора Дали, если бы он был не художником, а скульптором.
– Святые небеса! – проговорила Елизавета с дрожью в голосе.
– Впечатляющая штуковина, – согласился Иван, прикидывая размеры конструкции; длина «тела динозавра» достигала не менее ста метров, ширина – под сорок и столько же высота.
Головой «динозавр» был повёрнут в противоположную от тоннеля сторону, и, когда «голем» облетел его кругом, стало видно, что ажурная голова сооружения больше напоминает человеческую, украшенную гигантскими рогами.
– Копун, – позвал Иван, – ты говорил, что марсиане походили на наших земных ящеров.
«Они и были динозаврами. Уцелевшие после гибели цивилизации переселились на Землю, но не выжили».
– Всё-таки есть умники, копирующие свои тела в сооружениях.
Вестник промолчал.
Иван сделал ещё один круг, рассматривая древнее оружие, названное Вестником сбросером.
– Голова – это излучатель?
«Эффектор ориентации».
– То есть, по сути, антенна. Куда она смотрит, туда и будет направлен луч. Так?
Вестник снова не ответил, предпочитая не комментировать очевидные, понятные ему и собеседнику вещи.
– Машина большая, слов нет, – снова заговорил Иван, – но что-то не сильно впечатляет. Неужели она могла сбрасывать в другие измерения такие объекты, как планета?
«Этот тактический сбросер предназначен для борьбы с флотами противника, а не для уничтожения планетарных объектов. Он имеет комплекс автоматического наведения и сопровождения цели и служит для защиты Солнечной системы от провокационных нападений извне. Реально это один из фортов сторожевой пограничной системы, их, наверно, было много».
– Ты всю Систему проверил? Точно осталось только два работающих комплекса?
Вестник снова промолчал.
– И как далеко стреляет эта пушка? – поинтересовался Иван. – Насколько я помню институтские предметы, мощность электромагнитного излучения падает в соответствии с квадратом расстояния, то есть для дальнего поражения противника мощность сбросера должна быть очень большой.
«Сбросер не использует электромагнитное излучение, он меняет метрику пространства в узком канале, который может пронизать всю галактику. Ещё раз повторяю, этот комплекс не предназначен для уничтожения больших планет или звёзд. Он хорош внутри Системы и способен выбросить за её пределы объекты с массой не больше миллиона тонн».
– Ничего себе – не больше! Можно послать к чёрту на кулички не только любой земной крейсер, но и приличный астероид!
Вестник не ответил, и Ломакин закончил:
– Подскажешь, как им управлять?
«Управление мысленное, в его центре расположена кабина для оператора, хотя приспособлена она не для человека, а для марсианина».
– Хочешь сказать – для динозавра?
Не дождавшись ответа, Иван повернул голову к молчавшей спутнице.
– Может быть, познакомимся с терминалом сбросера поближе?
– Мне неинтересно, – призналась Елизавета. – Здесь очень неуютно, мурашки по коже…
Иван тоже чувствовал необычное беспокойство, заставлявшее его оглядываться и, образно говоря, держать руку на боевом спуске, поэтому он отказался от своего намерения.
– Ладно, изучим пушку в следующий раз. Копун, мы возвращаемся.
Через несколько минут «голем» выбрался из недр планетоида в космос и, никем не видимый, устремился к такому же невидимому «вселенолёту»…
Воспоминание погасло.
Иван очнулся, заметил пристальный взгляд женщины, разглядывающей его лицо, виновато улыбнулся.
– Извини, вспомнил, как мы любовались сбросером.
– Ты хотел поговорить о наших планах.
– В первую очередь надо…
Между ним и Елизаветой вырос фантом Копуна.
– Прошу прощения, что перебиваю, леди и джентльмены (по-русски Вестник говорил так, будто родился в России, используя, очевидно, запас слов обоих пассажиров), но ждать больше я не намерен. Могу высадить вас туда, куда вы скажете. Я ухожу.
– Копун, подожди, – заволновался Иван. – Ты не понимаешь! Если Курт завладеет…
– Я устал повторять, земляне: это ваши проблемы! Я вывел вас на базы предков, дал координаты, снял блокировку с уцелевших комплексов, теперь их судьба в ваших руках. У меня другая цель, и я хочу сделать попытку.
– Какая цель? Что за секреты?
– Хорошо, отвечу, хотя не обязан это делать. В мою программу вшито пожелание создателей найти их в случае появления новых обстоятельств. Эти непредвиденные обстоятельства появились.
– Какие ещё обстоятельства?
«Мальчишка» сморщил нос.
– Вы. Ваше появление. С одной стороны, чёткого приказа изменить состояние ожидания я не получил, однако ваше появление всё изменило. Кто-то из моих создателей мог уцелеть и укрыться в глубинах космоса, возможно, в ядре вашей галактики, которую вы называете Млечный Путь. Я должен разыскать их.
– Но зачем?
– Теперь уже вы не понимаете, – по-человечески огорчённо улыбнулся «мальчишка». – Разве вы не поступили бы так же, не получив от родичей известий после схватки с противником? Не стали бы искать уцелевших? Не попытались бы выяснить их судьбу?
– Да, но… – забормотал озадаченный Иван, ища слова, – мы, конечно же, начали бы… но ведь мы – люди…
Улыбка на лице «мальчишки» стала грустной.
– А я всего лишь машина, так? Искусственный интеллект. Компьютер высокого уровня и не более того. Машина, не обладающая душой, эмоциональной сферой и способностью переживать.
– Ну-у… – Иван покраснел, – я так не думаю, в какой-то мере ты можешь…
– И тем не менее вы готовы относиться ко мне как человеку, называете другом.
Иван окончательно смешался, посмотрел на Елизавету, ища сочувствия взглядом.
– Копун, – сказала она, – ты свободно читаешь наши мысли и знаешь, что мы о тебе думаем. Каюсь, я поначалу относилась к тебе как техническому изделию, к мощному компьютеру, превосходящему наши кванки. Но ты действительно стал нашим другом, и от этого уже не избавиться ни тебе, ни нам. И я не верю, что ты не способен чувствовать.
«Мальчишка» стал задумчивым. Каким бы ни было его происхождение, интеллект Вестника не уступал человеческому, а скорее всего, превосходил его, и он свободно мог имитировать любую человеческую эмоцию.
Впрочем, мысль эту Иван развивать не стал.
«Мальчишка» посмотрел на него.
– Иногда я сам начинаю сомневаться… вы почему-то приобрели для меня важное значение. Возможно, это всего лишь девиация моей психоматрицы, и я ещё пожалею о ней, но вы должны меня понять. – Взгляд Вестника стал твёрдым. – Я должен исполнить волю создателей.
– Подожди хотя бы до… – начал Иван.
– Ваня! – перебила его Елизавета. – Прекрати! Он прав. И мы теперь вполне можем обойтись своими силами. Пусть уходит.
Иван выдохнул, переживая бурю чувств, главной из которых было невероятное сожаление.
– Жаль, дружище! Я к тебе привязался.
– Где вас высадить? На Луне?
– Лучше всего на борт крейсера «Дерзкий». – Он ещё раз вздохнул. – Мне будет тебя не хватать.
– Нам, – возразила Елизавета.
– Нам, – согласился Иван. – Может, пошлёшь о себе весточку через какое-то время? У тебя ведь есть такая возможность?
«Мальчишка» кивнул.
– Я изыщу такую возможность. Как там говорят ваши соотечественники при расставании? Ни пуха ни пера?
Иван засмеялся.
– Ответно мы посылаем их к чёрту.
– Странное пожелание, нелогичное.
– Потому мы и люди.
– Не хочу, чтобы вы меня к кому-то посылали.
– Не будем, пожелаем доброго пути.
– И вам того же.
Иван едва удержался от объятий, в последний момент вспомнив, что перед ним видеопризрак, а не реальный человек.
– Удач тебе в поисках! Будем ждать связи.
«Мальчишка» исчез.
– Пошли в катер, – сказал Иван. – Здесь нам делать уже нечего.
Елизавета молча обняла его.
2По пищеводу поднялась волна горечи, и Курта стошнило.
– Доннерветтер! – выругался он, с отвращением сунув голову под струю воды.
Поселившись внутри операционного отсека нимфанского Вестника, он не предполагал, с какими трудностями придётся столкнуться, и теперь пожинал плоды своей нерасчётливости.
«Мурекс» (Вестник был создан в форме, близкой форме земного моллюска) был прекрасно вооружён и энергетически независим, он мог свободно пересекать космические расстояния из конца в конец галактики, но создать зону комфорта для своего повелителя-оператора так и не сумел. То есть некий уголок в зале управления был им организован, и Шнайдер мог дышать почти земным воздухом и спать на земной с виду кровати. Но это было далеко не то, на что он рассчитывал, учитывая «демиургические» возможности «суперзвездолёта судного дня».
Если бы не запасы воды и пищевых концентратов, которыми снабжались катера космического флота человечества, ему уже пришлось бы питаться синтезированной Вестником едой. Он даже поэкспериментировал с «домашним приготовлением» известных ему блюд, однако убедился, что, несмотря на всё своё могущество, «мурекс» поваром не был. Создаваемые им продукты питания напоминали по вкусу опилки. Есть эти «опилки» было можно, хотя они в большинстве случаев отторгались желудком, и Курт давно мечтал пообедать в нормальном земном ресторане, выпить шнапсу и наесться досыта.
Но добраться до ресторана оказалось непросто.
После боя с Ломакиным, сражения с толкиновским Вестником и бегства Курт долго приходил в себя и лечился, использовав почти всю аптечку «голема», оставшегося в его распоряжении. Вестник Нимфы, которому он дал имя Сайгер, что с немецкого означало Победитель, в это время барражировал на окраине системы Амфитриты, в пылевом поясе, и латал дыры, полученные при попадании в него разрядов толкиновского Вестника. При этом он маневрировал, не заботясь о самочувствии пассажира, и Курт испытывал далеко не самые приятные ощущения, потому что Сайгеру не нужна была антигравитационная защита, и он не всегда включал нейтрализаторы инерции. Вот как сейчас.
Курт омыл лицо, вытерся бумажным полотенцем из бытовых запасов «голема». Подумав, сжевал для поднятия тонуса пастилку дилевзеи. Полегчало. Кое-как дотащился до своего ложемента в центре зала, сооружённого конструкторами Вестника для операторов-нимфан, рухнул в подобие кресла.
О том, что операционный зал Сайгера заполнен водой, он узнал сразу же, как только оказался внутри «мурекса». Нимфане жили под водой и заполняли ею все транспортные средства, точно так же как люди свои аппараты – воздухом. К моменту первого контакта Вестника с человеком его «суперзвездолёт» тоже был заполнен водой, причём под большим давлением, и лишь спустя несколько дней Курт очистил зал от воды и заполнил его синтезированным воздухом, чтобы не чувствовать себя неуклюжим крабом, с трудом преодолевающим водную толщу.
После того как гость освоился внутри операционного отсека, он стал использовать для контакта с хозяином «саркофаг» оператора, не обращая внимания на неудобную для человека форму ложа и разнообразные выступы, и выходил на мысленное общение с ним, напрягаясь до сильнейшей головной боли. Позже, после того как компьютер Вестника окончательно сдался и стал подчиняться командам оператора-человека (не последнюю роль в этом процесс сыграла его природная агрессивность, оказавшаяся сродни агрессивности обитателей Нимфы, создавших Вестника, отчего последний даже сделал вывод, что Курт – их дальний родственник), Шнайдер усовершенствовал кресло управления и мог теперь сидеть в нём почти как в кабине катера, не ощущая особых неудобств.
«Обзор!» – мысленно скомандовал он.
Стены зала остались пористо-ребристыми, твёрдыми, но это не помешало Курту подключиться к системе визуального обзора: операторы Вестника (в данном случае он сам) получали сигналы датчиков и видеокамер непосредственно в мозг, поэтому никакими пультами и клавиатурой пользоваться не приходилось. Иногда ему становилось интересно, почему мыслесвязь жителей Нимфы оказалась доступной человеку, далёкому от нимфан по всем характеристикам, и на ум приходила догадка, что он и в самом деле потомок создателей Сайгера, но мысль ускользала, и Курт забывал о своём желании побеседовать с нимфанским Вестником на эту тему.
Темнота перед глазами рассеялась, он оказался в космосе, окружённый красивыми перьями жемчужно сверкающей пыли. Не было пыли только над головой, и там, в невероятной дали, сверкали звёзды, складываясь в незнакомые узоры. Ни одна из них не выделялась из россыпи ни размерами, ни особой яркостью.
«Где мы?»
«На границе магнитопаузы», – равнодушно ответил Сайгер.
«Точнее!» – рассердился Курт.
«Пятнадцать миллиардов километров от звезды, если это важно».
Курт с трудом удержал приступ бешенства.
«Какой звезды, доннерветтер?!»
«Амфитриты. Мы в её пыле-газовом поясе».
«Так и говори! Сколько времени мы здесь прохлаждаемся?»
«Шесть суток, восемнадцать часов по земному времяисчислению».
«Какого дьявола так долго?!»
«Ваше состояние не отличалось высоким творческим потенциалом. К тому же мне требовался ремонт некоторых агрегатов».
«Куда ты летал только что? Меня вырвало».
«Проверял функционирование двигательных систем».
«Проверил?»
«Все системы в рабочем состоянии».
«Где эти засранцы, с кем мы подрались?»
«По моим данным, они покинули этот район космоса».
«Все? Я имею в виду – и крейсер, и толкиновский Вестник?»
«Да».
«В таком случае нам тут делать нечего. Летим в Солнечную систему, находим древние форты и… – Курт помолчал, преодолевая огромное желание потребовать у Сайгера соорудить ему стакан водки, – а там решим, что делать дальше. Очень хочется устроить моим конкурентам сюрприз».
«Вы утверждали, что границы Солнечной системы прикрыты пограничной службой. Наше появление заметят».
«Что, уже обос…ся? Ничего, появимся в стелс-режиме – не сразу заметят. Успеем испортить им настроение. А если ещё и захватим оружие с баз… короче, слушай приказ: стартуем к Солнцу, осматриваемся, ищем оружие! Вопросы есть?»
«Нет», – лаконично ответил Сайгер.
* * *Прыжок длиной в пятнадцать тысяч световых лет от Амфитриты до окраин Солнечной системы отразился на самочувствии Курта не лучшим образом. Ему даже пришлось сутки проваляться в кабине «голема», пить лекарства и чистую земную воду (запасы которой подходили к концу) и дышать земным воздухом, а не эрзац-смесью, синтезированной Сайгером. Лишь двадцать первого января, как стало известно из перехваченных передач, он смог заняться осуществлением своих наполеоновских планов.
Судя по отсутствию реакции спецслужб землян на прибытие «мурекса», его пока никто не заметил. Впрочем, и находился он на приличном расстоянии от Солнца, в облаке Оорта, образованном скоплениями ледяных и каменных глыб, а также пылевыми сгущениями, так сказать, строительным мусором Солнечной системы. Так как в памяти Сайгера сохранились многие секреты прошлых галактических войн, в том числе о наличии Вестников Апокалипсиса у враждующих цивилизаций, то их поиск в Солнечной системе не занял много времени.
Всего в Системе было обнаружено семь военных форпостов, принадлежащих цивилизации древних обитателей четвёртой планеты – Марса, сооружённых на тот случай, если все обитатели планеты погибнут и Вестник марсиан активирует оружие, способное сокрушить врага и после гибели создателей.
Курт усомнился, что семи баз, каким бы мощным оружием они ни обладали, хватило бы на гарантированное возмездие агрессору, и Сайгер ответил:
«Баз было намного больше, но почти все они были разрушены в ходе боёв, остались только наиболее тщательно спрятанные».
«Хорошо, нам и этого хватит, – осклабился Курт, – чтобы устроить тут хорошенький Армагеддон».
Что такое Армагеддон, Сайгер спрашивать не стал. Его психоматрица не содержала таких человеческих качеств, как любопытство, стремление к познанию или забота о ком бы то ни было. Создавали его как функционально ориентированный механизм, пусть и с огромными технологическими возможностями.
Однако два форпоста, обнаруженные в глубинах каменно-ледяных планетоидов облака Оорта, Шнайдера не обрадовали. Это были установки для локального преобразования трёхмерного пространства в одномерные «струны», предназначались они для обороны периметра Солнечной системы, могли успешно уничтожать одиночные корабли, но для отражения массированной атаки не годились. А главное – они потеряли энергозапас и оружием служить не могли.
Узнав об этом, Курт пришёл в ярость и едва не начал стрельбу в зале управления, потеряв представление о реальном положении вещей. Однако гигантским усилием воли он всё-таки избавился от наваждения и сконцентрировался на пересмотре планов.
Сначала появилась идея обследовать оставшиеся старые базы на спутниках Юпитера и Сатурна. Они всё-таки располагались не в самой густозаселённой человеком зоне, и к ним можно было приблизиться, не перекрывая транспортные и туристические трассы земных космических компаний. «Мурекс» и так уже при углублении в Систему пару раз натыкался на какие-то судёнышки, вынужденно заглатывая их во избежание тревоги, которую могли поднять экипажи или компьютеры судов.
Вторая мысль показалась более удачной: прыгнуть к Луне, захватить форпост марсиан под кратером Тимей, не обращая внимания на предугадываемую мобилизацию земных спецслужб (ни фига они не успеют!), и ударить по Земле из лунного комплекса.
«Сайгер, мы можем проделать этот трюк, оставаясь невидимыми?»
«Массу транспорта скрыть невозможно, – бесстрастно отозвался Вестник. – Нас рано или поздно вычислят».
«Сколько понадобится времени для всей операции? Я имею в виду прыжок к Луне, вскрытие базы, активацию боевого комплекса, стрельбу по Земле, точнее – по российскому ЦУПу в Плесецке».
«Всё будет зависеть от технического состояния марсианского ударного терминала. Если он не повреждён и способен работать, можно справиться быстро».
«Точнее? Час, два? Сутки?»
«До Луны мы допрыгнем за пару минут, плюс деструкция лунного грунта – полчаса, плюс активация комплекса…»
«Понятно, не меньше часа. Погранслужба русских поставлена хорошо, они, конечно, отреагируют, придётся сначала бить по их кораблям. И последнее: найди мне фрау Елизавету Клод-Сантуш! Она мне нужна!»
«В Солнечной системе десять миллиардов человек», – философски заметил Вестник.
«Её не придётся искать по всему миру, она ксенопсихолог российской Службы безопасности, так что круг поисков невелик. К тому же у тебя прекрасный комплекс ментального контроля, поскольку твои создатели, будучи телепатами, впихнули в тебя ментальный интерфейс. Найдёшь!»
Сайгер промолчал, выбрался из облака Оорта и прыгнул к Солнцу.
3Прощание с Копуном было грустным, словно Иван расставался с другом, с которым был знаком всю жизнь.
Приуныла и Елизавета, признавшись, что привыкла к «мальчишке» и считает его чуть ли не братом.
Оба заняли места в кабине «голема», и Вестник аккуратно катапультировал катер в космос, подойдя к «Дерзкому» на предельно малое расстояние в двести метров.
Крейсер в этот момент висел над Луной на высоте тысячи километров, над облаком беспилотных аппаратов и станций, и подойти к нему так близко незамеченным было сложно. Однако Вестник справился ювелирно, и, когда «голем» с пассажирами пулей метнулся к кораблю, Копун уже не ответил на вызов Ивана.
– Ушёл… – печально проговорила Елизавета.
– Ничего, он ещё вернётся, – неуверенно успокоил её Иван.
– Он не обещал.
– Но он обещал «позвонить», а там, глядишь, мы и встретимся. Другое дело, успеет ли он присоединиться к нам, если Курт всё-таки рискнёт взбаламутить Солнечную систему.
Елизавета зябко передёрнула плечиками.
– Я боюсь этого больше всего!
– Не бойся, – обнял Иван ксенопсихолога, – у нас мощный флот, отобьёмся.
– Нимфанский Вестник уничтожит любой флот.
– Не уничтожил же он наш крейсер? А ведь «Дерзкий» по сравнению с «мурексом» выглядит как комар рядом с носорогом.
– Умеешь ты успокаивать, – улыбнулась Елизавета.
Перед «големом» протаяла в боку крейсера тёмная дыра люка, окаймлённая световым пунктирчиком, и через несколько секунд аппарат уже стоял в транспортном ангаре «Дерзкого» среди других катеров и беспилотников.
Встречал «наездников» толкиновского Вестника сам капитан крейсера. Он был деловит и несуетлив, ничем не выразил своих чувств, здороваясь за руку, но огонь, мерцавший в глазах Бугрова, говорил о радости капитана видеть своего оператора и его подругу живыми и невредимыми.
Обняли Ивана (не забыв о Елизавете) и Альберт Полански с Фьореттой Месси, и даже Ядогава Хироси, присоединившийся к встречающим, отбросил природную невозмутимость и смущённо взялся обеими руками за руку Ивана.
– Рад видеть в здравии, Ваня-кун! Очень рад и вам, Елизавета-тян.
Иван не увидел среди встречающих Вересова, повернулся к Бугрову.
– Полковник не с вами, Виталий Семёнович?
– Он на Луне, – ответил вместо Бугрова улыбающийся Альберт, – возится с марсианской пушкой.
– Не удалось уговорить Вестника остаться? – спросил Бугров, по сути, констатируя этот факт.
Иван виновато развёл руками.
– Он улетел.
– Куда?
– Насколько мы поняли его замысел, Копун отправился искать своих создателей.
– Копун?
Иван смутился.
– Мы дали ему такое имя, а то Вестник – слишком официально, что ли.
– Но ведь все жители Толкина погибли, – сказал Ядогава.
– В памяти Копуна остались косвенные свидетельства переселения толкиновцев. Их разведка ещё до главной битвы искала новые миры, подходящие для жизни, начиная с центрального ядра нашей галактики.
– Там же чёрная дыра, – с сомнением выпятил губы Альберт.
Иван пожал плечами.
– Толкиновцы обладали исключительно высокими технологиями класса БОГ. Я имею в виду термин «без ограничений». Поэтому и Вестник у них, по большому счёту…
– Бог, – усмехнулась Фьоретта.
– Не бог, конечно, но существо разумное, хотя и выращенное искусственно.
– Странно, – сказал Ядогава.
– Что, простите?
– Если Вестники были созданы по технологии БОГ, то поведение нимфанского «мурекса» далеко от поведения интеллектуального существа.
– Не все Вестники были созданы «богами», – покачала головой приободрившаяся Елизавета; никто из присутствующих не стал напоминать о совершённых ею ошибках, никто не смотрел косо, и она приобрела прежнюю профессиональную уверенность. – Я имею в виду нравственную базу. Вестники строились как летающие командные пункты, умеющие автоматически запускать уцелевшие стратегические комплексы для гарантированного уничтожения агрессора. Высокие моральные качества им были ни к чему. Нам просто повезло, что Копун… то есть толкиновский Вестник, оказался таким дружелюбно настроенным. – Елизавета с улыбкой кивнула на Ломакина. – Он даже определил, что Иван – дальний родственник главного конструктора.
– Поздравляю! – хохотнул Альберт.
– Если нимфанский Вестник, подчинившийся Курту, – задумчиво сказала Фьоретта, – тоже имеет «божественные» возможности, нас ждут непростые времена.
– Я надеюсь, что Вестник Нимфы не «бог», – пробормотал Иван. – Курт, по большому счёту, трус, и если ему дать надлежащий отпор…
– Он сбежит! – скривил губы Альберт.
– Его надо уничтожить! – твёрдо сказала Фьоретта. – Иначе он будет возвращаться снова и снова!