Пираньи

– О том, что наземная цель «скорпиона» – индейская резервация, – раздался сзади Кларка голос пилота. – Можно подумать, что ты этого не знал.

– Я – нет. – Милфорд посмотрел на Бартлоу. – Это правда, Сандерс?

Бартлоу пожал плечами, искоса глянув на продолжавшего молчать Эрхарта.

– Ну и что? Индейцем больше – индейцем меньше...

– О, гнилым душком потянуло! – проговорил Дейм, принюхиваясь. – Ну конечно, это же речь нашего дорогого министра обороны! Надо же, какая у тебя память, Сандерс!

Бартлоу сжал кулаки.

– Полегче, приятель! Наш министр – парень что надо! Чем он тебе не нравится?

– Не нравится? Да я просто без ума от него! Если ты к нему вхож, передавай мое искреннее восхищение цветом его лица.

Милфорд рассмеялся.

– Горячий ты парень, Стив. Какая муха тебя укусила?

Гладко выбритое тонкогубое лицо Бартлоу пошло пятнами.

– Этот пес смеет обвинять лучших людей...

Кулак Дейма врезался в квадратный подбородок специалиста по лазерам. Бартлоу отлетел к вогнутой панели индикации одного из аппаратных шкафов.

– Перестань, Стив! – Кларк сжал плечо пилота. – Иди в кабину!

Тем временем Бартлоу вскочил на ноги и бросился к пилоту, но Кларк заступил ему дорогу.

– Спокойно, капитан, иначе вас могут высадить раньше пункта назначения. Пилот у меня один.

– Хорошо, Стив, – сказал Бартлоу, кривясь в бледной улыбке, взгляд его был полон ненависти, и пилот понял, что нажил себе смертельного врага. – Мы сквитаемся на базе. Обещаю, майором ты пробудешь недолго.

– Ладно, ладно, – проворчал Дейм, быстро остывая. – Я не против повышения. Не выношу, когда мне грубят. – И он вышел из отсека.

– Парень очень импульсивен, – сказал Кларк, – но ведь он высказал свое отношение к происходящему. Военная программа? Хорошо! Безопасность страны? Отлично! Испытания нового оружия? Великолепно! Я знаю, что такое воинский долг и дисциплина, но речь идет о плохо замаскированном убийстве! О целях «скорпиона» мне стало известно двадцать минут назад, Стив хорошо знает возможности наших бортовых компьютеров. До этого момента я колебался, не знал, что делать, но вы помогли мне сориентироваться. И вот что я вам заявляю: мы не позволим провести испытания «скорпиона» на живых людях. Не думаю, чтобы Крейг и вообще командование базы были замешаны в этом грязном деле. Так вот, как только пройдут выстрелы по спутнику и по воздушным мишеням, я отключу «Джорджа» и разверну самолет на базу...

– И подпишете свой смертный приговор! – воскликнул Милфорд.

– Возможно. Тем не менее я сделаю так, как сказал.

– Интересно, каким же образом вы узнаете, когда «скорпион» выстрелит по воздушным целям? – вкрадчиво осведомился Бартлоу.

– Это мое дело.

– Что ж, успеха вам, полковник, – засмеялся Бартлоу, уверенный в том, что никто не в силах помешать испытаниям.

– О’кей, Сандерс, я вас предупредил.

Кларк вернулся в пилотскую кабину.

– Ну что, Дон? – повернулся к нему Дейм. – Что ты собираешься делать?

– Заткнись! – зло бросил Кларк. – Займись лучше маршрутом. Учти: как только «скорпион» начнет поиск наземной цели, я разворачиваю самолет.

Дейм покачал головой.

– Попробую, но гарантии, что смогу определить момент пуска, дать не могу. «Джордж» после наших допросов и так работает не в расчетном режиме.

– Сделай, что можешь.

Последующие десять минут ушли у пилота на переговоры с компьютером, а у командира – на поиски ориентиров и определение местоположения бомбардировщика.

Дейм сдался первым.

– Проклятье, они перехитрили нас! Выход всей бортовой вычислительной системы работает прямо на передатчик, а не на терминал «Джорджа». Единственное, что я узнал, – чередование целей запрограммировано случайным образом. То есть неизвестно, в какой последовательности будет стрелять «скорпион».

Пилот и командир встретились глазами.

– Сколько осталось до пуска?

– Минут двадцать. Что будем делать?

– Не знаю. Может быть, повернуть сейчас?

Помолчали, глядя на плывущие внизу облака. Гул турбин был так привычен, что мозг его не воспринимал – казалось, улитка самолета ползет по облакам в абсолютной тишине, лишь голоса из бомбовых отсеков, изредка пробивавшиеся в наушниках ларингофонов, нарушали эту вязкую «тишину».

– Разворачиваю, – сказал наконец Кларк. – И будь что будет!

Пилот молча показал ему большой палец.

Но у них ничего не вышло. «Джордж» сухо выдал на дисплей: «Отказываюсь выполнять ручной режим до финала программы «0». И зажег над штурвалом ручного управления аварийный индикатор.

Кларк пощелкал тумблерами, пытаясь отключить компьютер, но, поняв бесплодность своих попыток, откинулся в кресле и рассмеялся:

– Все предусмотрели, собаки! А мы с тобой погорели, пилот. Команда записана в память «Джорджа», и на базе все равно станет известно о нашей самодеятельности, даже если мы умудримся стереть разговор. Знаешь, у меня мелькнула мысль: что, если с помощью «Джорджа» подать шумовой сигнал на вход компьютера, управляющего «скорпионом»?

В глазах пилота загорелся огонек надежды.

– Мы же не знаем порогового значения сигнала, способного стереть программу.

– Дай команду «Джорджу», пусть поищет...

Дейм лихорадочно прошелся пальцами по клавиатуре терминала, застыл на мгновение, всматриваясь в экран дисплея, и ликующе возопил:

– Есть, командир! Мы им запустим такой алгоритм, что никакому компьютеру не переварить! Есть такая детская игра «Испорченный телефон». Знаешь? Слово переврать можно так, что получится сущая абракадабра...

– Идея неплоха. Но как ты собираешься ее осуществить?