Рецидив

Брызгалов снял шляпу, пристроился рядом.

– Был в конторе?

– Собирался, но теперь не поеду, изменились обстоятельства. Молчи и слушай.

Речь командира группы произвела на Юлия Антоновича необычное впечатление. Он шевелил бровями, думал, хрустел пальцами, смотрел оценивающе, озабоченно и с каким-то внутренним напряжением, потом сказал:

– А я боялся тебе признаться.

– В чём?

– Мне не один раз приходили в башку странные мысли, а во сне я видел странные картины, неземные. Вот те крест! – Капитан сложил пальцы, но креститься не стал. – Летал на каких-то страшилищах с зубами, с кем-то сражался. Значит, это правда?

– Правда, – кивнул Максим, разглядывая в руках изделие неизвестных жителей Галактики. – Всё имеет свою причину. Мы там были, на Сьёне, охотников выручали. Теперь вот имеем возможность вернуть тебе память.

Брызгалов с опаской посмотрел на хурракан.

– Ты спросил, как действует эта машинка?

– Здесь всего один курок и одна кнопка, видишь, серый бугорок? Тот брюнет, кликуха у него знатная – Жлоб, не нажимал больше ничего, только на курок.

– Всё равно страшно.

– Позже поэкспериментируем… на кошках. Что будем делать? Вопросов возникло столько, что голова кругом.

– Надо выручать Ольгу. Нет? Если эти твои рептилии… гм… правы, ей могут сломать психику. Хотя нам какое до этого дело, если честно?

Максим в упор посмотрел на капитана, и тот смущённо выставил вперёд ладони.

– Всё понял, вопросов больше не имею. Но если мы сунемся к ней, федералы прищучат нас по полной программе. Да и что скажет полковник?

Брызгалов имел в виду Сидорина.

– Зачем ему знать о наших проблемах?

– Ты хочешь действовать неофициально?

– Слишком многое нужно объяснять, чтобы действовать официально. Хотя вполне может сложиться ситуация, когда потребуется его помощь, мужик он трезвомыслящий.

– Без поддержки мы не обойдёмся.

– Придётся на первых порах.

– Да я не возражаю, командуй.

– План такой. Сначала вернём тебе память, да и остальным нашим пацанам тоже. Освободим Ольгу. Доберёмся до лаборатории, где изучают хаур, и умыкнём его.

– А потом?

– Потом подумаем, что с ним делать, передавать или не передавать пришельцам. Не сильно они мне нравятся, что-то недоговаривают, о чём-то умалчивают.

Брызгалов поскрёб макушку.

– План дохлый, если честно. Однако офигенно интересный. Как там сказала твоя Ольга?

– Моя, – усмехнулся Максим. – Было бы всё так просто.

– Ну, всё равно, твоя она или нет, но, с твоих слов, она выразилась в том смысле, что их руководство возбудилось по полной программе, коль впереди светит контакт с инопланетянами.

– Мы уже имели этот контакт.

– Кто об этом знает, кроме нас? Хочу только предупредить: мне тоже очень не понравились рожи тех решальщиков, что были у тебя. На всё пойдут ради достижения цели.

– Других у меня нет. Вызывай парней, будем разрабатывать операндо.

– Ввяжемся – обратной дороги не будет.

– Ты против?

Брызгалов достал айфон, но в это время зазвонил телефон Максима.

– Слушаю, – поднёс он трубку к уху.

– Максимушка, здравствуй, – заговорил в трубке голос Евгении Евграфовны, жены Пахомыча. – Тут у нас чего-то неправильное происходит.

– Тётя Женя? Добрый день, рад слышать. Что случилось?

– Чужие люди приходили, Пахомовича моего пытали, с собой забрали.

Сердце ёкнуло.

– Какие люди? Как – пытали?!

– Ну, спрашивали всякое-разное, двое из Москвы, я фамилию запомнила – Спицын вроде. А потом пришёл тот полицай, с которым ты повздорил, с рыбьими глазами.

– Капитан Посвитлый?

– Он, рожа снулая, и увёл Пахомовича.

– Куда?

– Да кто же его знает, не сказал, увёл, и всё. Коля шепнул: позвони Максиму, я и звоню.

– Понял, тёть Жень, не переживай, что-нибудь придумаем. Жди моего звоночка, попробуй разузнать, куда увели дядю Колю.

Максим выключил телефон, встретил взгляд капитана.

– Вот сволочь!

– Ты о ком?

– Посвитлый.

– Тот капитан, командир ОМОНа?

– Кто же ещё?

– Может, он тоже пришелец?

– Какой он пришелец, самый обыкновенный российский дурак в погонах. Придётся ехать туда, Пахомыча выручать. Заодно узнаем, кто ему принёс хаур.

– А Ольга?

– Естественно, сначала решим с ней, потом рванём в Синдор. Собирай группу.

Брызгалов взялся за мобильный.

Москва, Карамышевская набережная

8 июля, полдень

Она ждала, что её повезут в Управление, как и в прошлый раз, но у начальства созрело иное решение, Спицын улетел куда-то по делам, и проводить очередной допрос девушки решили у неё дома.

В дверь позвонили.

Она посмотрела в глазок, открыла.

Первым вошёл Лапин, зам начальника УЭБ, за ним ещё трое мужчин. Знаком из них был лишь сотрудник службы собственной безопасности ФСБ Мушкетик. Он оглядел комнаты Ольги и сразу вышел.

Ольга ожидала увидеть полковника Спицына, опекавшего «особое звено», однако его не было.

В руках незнакомые мужчины, сопровождавшие Лапина, несли небольшие матово-чёрные «дипломаты».

– Извини, Ольга Викторовна, что без приглашения, – хмуро сказал Лапин, избегая смотреть в глаза хозяйке. – Нужно кое-что прояснить.

– Неужели вы надеетесь услышать что-то новое? – с иронией осведомилась Ольга.

– У меня приказ, – виновато пожал плечами полковник, кивнув на потолок. – Важны любые детали.

– А где Спицын?

– В Синдоре. У него есть сведения, что видеокамеру принёс к себе домой лесник, а ему её передал в лесу Вахтанг Ираклиевич.

– Откуда сведения? Неужто лесник признался?

– Нет, но его видели с камерой местные жители. Вахтанг молчит по известным причинам, поэтому с вами хотят поговорить эксперты девятого Управления.

– Поговорить? – усмехнулась девушка, ткнула пальцем в «дипломаты». – С помощью детекторов лжи?

– Аппараты контроля психосоматики, – вежливо проговорил один из гостей, худой и высокий, со светлым чубчиком и губами бантиком. – Они регистрируют…

– Я знаю, что они регистрируют. Значит, мне до сих пор не верят? – Ольга посмотрела на Лапина.

– Не принимайте это близко к сердцу, – поморщился полковник.

– Но я действительно рассказала всё, что знала.

– Простите, эта аппаратура зафиксирует все нюансы вашего настроения, – сказал второй эксперт, пониже, полный, с круглым лицом, – и поможет восстановить в памяти забытые события. Не волнуйтесь, это не орудие пыток, вам не будет больно.

– Дело не в боли, дело в принципе. Я сама заинтересована в установлении истины, особенно в части событий в Синдорских лесах, и на память не жалуюсь.

– Поймите, ситуация масштабнее, чем вы думаете. В наших лесах резвятся не простые бандиты или беглые зэки, не браконьеры, даже не террористы.

– Пришельцы, – насмешливо поддакнула Ольга.

– Именно пришельцы, – сохранил спокойствие толстяк. – Наша задача как можно быстрее выяснить, кто они и чего добиваются. Одно дело если это инопланетные браконьеры, а мысль такая имеет почву, другое – если там кто-то посерьёзнее, диверсанты, к примеру, экспериментаторы, а то и десантники-хищники, способные устроить Армагеддон.

– Не верю.

– Напрасно, Ольга Викторовна, я занимаюсь изучением АЯ и НЛО много лет и точно знаю, что Земля контролируется извне.

Ольга скептически покачала головой. Лапин проговорил хмуро:

– Полковник Водовозин Степан Филаретович, профессор, специалист в области аномальных явлений.

Ольга встретила взгляд толстяка и вдруг поняла, что он гораздо старше, чем кажется с виду.

– Рада познакомиться. Хорошо, включайте свои детекторы, хотя вряд ли мы получим нужный результат.

Худой спутник Водовозина начал раскрывать «дипломаты», доставать провода, чашки датчиков, решётки антенн и браслеты для съёма биопотенциалов.

Ольга наблюдала за ним, сведя брови в одну линию. Она ещё колебалась, решая, стоит ли подвергать себя испытанию, направленному на считывание если не мыслей, то чувств.

Зазвенел телефон.

Лапин, ходивший кругами по гостиной, встрепенулся.

– Кто это? Если просто знакомые, ответьте, что вы заняты.

Ольга сняла трубку.

– Алло?

– Оля, привет, – раздался в трубке голос Максима Одинцова. – Ты одна?

– Н-нет, – ответила она, с одной стороны, обрадованная, что майор вспомнил о ней, с другой – расстроенная, что не может объяснить своё положение.

– Кто у тебя? – мгновенно насторожился Максим.

– Гости, беседуем, позвони попозже. – Не слушая больше собеседника, она дала отбой.

Лапин подошёл ближе.

– Друг?

– Так, один парень, парикмахер, – сказала она равнодушно, – хочу договориться сделать причёску.

– Готово, – сказал худой гость, держа в руках браслеты с проводами. – Это надо надеть на запястья. Эти зажимы – на шею. Эту дугу – на голову. Всё как обычно, мы спрашиваем, вы отвечаете. Один монитор чертит синергограммы, второй отмечает бифуркационные зоны речи и регистрирует взаимодействие психики со смысловыми локусами.

Ольга прикрепила датчики, села на стул. Допроса она не боялась, но процедура была неприятна.

Оба эксперта приникли к экранам.

– Начнём, – сказал Водовозин бодрым голосом.

Однако события неожиданно начали развиваться по сценарию, предусмотреть который сотрудники УВК не могли.

Не успел Водовозин задать первый вопрос, как в дверь позвонили.

– К тебе кто-то должен прийти? – остановился Лапин.

– Нет, – качнула головой Ольга, подумав о Максиме. – Разве вы не оставили наружку?

– Там двое моих парней.

– Может, кто-то из них?

Лапин вышел в прихожую, глянул в глазок, повозился, сказал глухо:

– Никого не вижу…

Затем открыл дверь. И его буквально внёс в комнату Максим Одинцов. За ним в гостиную вошли трое молодых людей, выглядевших мирными прохожими на любой городской улице.

Лапин замер. Эксперты переглянулись.

– Э, вы кто? – просипел полковник.

– Дед Пыхто, – усмехнулся Максим, опуская его на пол. Оглядел компанию, остановил взгляд на окутанной проводами Ольге. – Я тебя правильно понял?

– Нет.

– Проверим. Представьтесь, господа.

– Где мои ребята? – опомнился Лапин.

– Живы и здоровы, ждут внизу. Я попросил представиться.

– Полковник Лапин, заместитель начальника Управления, – проговорила Ольга. – Мой начальник. Это сотрудники другого Управления – внешних коммуникаций, или «девятки». Эксперты Водовозин и…

– Лейтенант Тертышный, – с готовностью назвался худой спутник Водовозина.

– Очень приятно. Успокойтесь, господа, это не террористический десант. Майор Одинцов, параллельная контора. Насколько я понимаю, вы собираетесь допрашивать майора Валишеву.

– Не допрашивать, а расспрашивать, – мягко возразил толстяк Водовозин. – Нас интересует… кое-какая латентная информация, скрытая от неё самой.

– Прошу подождать с вашими экспериментами. Ольга, надо поговорить.

– Э, господин Одинцов, – заволновался Лапин, – вы понимаете, что делаете?

– А то.

Ольга с сомнением посмотрела на Максима, на экспертов, на свои браслеты.

– Снимите.

Тертышный с таким же сомнением глянул на профессора.

– Сними, – сказал старший эксперт.

С Ольги сняли все датчики, она встала, растирая запястья.

– Идём в спальню.

– Подержите их на мушке, – сказал Максим.

Он и хозяйка зашли в спальню, закрыли за собой дверь.

– Ты что вытворяешь, майор? – с мрачным удивлением спросила Ольга. – Это же вмешательство в секретные дела конторы! Под трибунал загремишь!

– Авось не загремлю. Мы оба под Трибуналом ходим. – Он обозначил улыбку, имея в виду Галактическое сообщество. – Ко мне приходили решальщики.

– Кто?

– Агенты НАМР.

– Что ещё за НАМР? – Ольга рассердилась. – Говори быстрее и яснее.

Он достал из кармана куртки хурракан.

– Нравится?

– Что это?

– Эта штука восстанавливает память. Мы с тобой были не только в Синдорских лесах, но и на планете Сьён в глубинах Галактики, которую подготовили к продаже «чёрные продавцы». Нас забросили туда случайно, посчитав обыкновенными земными хищниками наравне с крокодилами, львами, тиграми и медведями.

– Прекрати шутить! – Глаза девушки стали тревожными. – Сам-то понимаешь, что говоришь?

– Мне вернули память, так что я как раз понимаю и хочу то же самое сделать тебе.

– Ты… серьёзно?

– Я не псих, я в твёрдом уме и трезвой памяти. Поверь мне, и ты сразу всё вспомнишь. Информация уникальная!

Ольга принялась рассматривать пупырчатый ствол аппарата для возвращения памяти, больше похожего на пистолет.

– А если он выстрелит?

– В меня стреляли, а я стою перед тобой живой и невредимый. Знала бы, как мне не терпится поговорить с тобой после процедуры! Столько всего обсудить надо – не передашь!

Он не стал добавлять, что в его желании присутствует и некий личный интерес, так как на Сьёне они были гораздо ближе друг к другу, и это обстоятельство хотелось воскресить как можно раньше.

Ольга нерешительно тряхнула волосами.

– Ох и не нравится мне всё это!

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.

– Что нужно делать?

– Ничего, стой как стоишь.

Максим унял поднявшееся в душе волнение, страха не было, он уже проверил хурракан на Брызгалове, капитан всё вспомнил, и возвращение памяти Ольге становилось делом обыденным.

Палец едва не коснулся серого бугорка на торце рукояти (на всякий случай Максим решил его не касаться), другой палец вдавил курок.

Ольга широко раскрыла глаза, пошатнулась.

Он поддержал её под локоть, не торопясь спрашивать о самочувствии. Она заговорила первой:

– Боже мой… ураган в голове! Этого просто… не может быть!

Максим рассмеялся, повернул её к себе.

– Классные ощущения, да?

– Как у Грина в «Алых парусах»: улей и сад одновременно. Дым и огонь… ужас!

– Всё нормально, мы живы и знаем теперь, что происходит. Эти парни из НАМР требуют хаур, он может взорваться, погибнет много людей, и я им верю. Давай думать, как нам добыть и передать хаур.

– Подожди, дай отдышаться. – Ольга присела на кровать, уйдя в дебри разбуженной памяти. – Боже мой, неужели мы там были?!

Он присел рядом, взял девушку за руку, потом осторожно обнял за плечи.

– Майор, мир намного сложнее, чем кажется с экрана телевизора. Мы были в Синдорских лесах, мы воевали с киборгами на Сьёне, но главное – мы были вместе!

Ольга повернула к нему голову.

Несколько секунд они смотрели друг на друга сквозь флёр воспоминаний, мечтаний и желаний. Потянулись друг к другу, соприкоснулись губами, но в гостиной что-то стукнуло, и Ольга опомнилась, встала.

– Пошли к своим.

– Сначала давай решим, говорить твоим коллегам о том, что вспомнили, или нет.

– Нет. Нас всех засадят под замок, и не на квартире, а где-нибудь в бункере спецлаборатории.

– Согласен. Как будем добывать хаур?

– Не знаю, придумаем.

Она первой вышла из спальни.

Максим спрятал хурракан, шагнул следом.

Водовозин и его спутник смирно сидели рядышком на диване, как послушные школьники. Слева и справа от дивана сурово стояли Жарницкий и Савелий.

Лапин ходил по комнате, нервно курил. Брызгалов лениво наблюдал за ним, шевеля губами, будто читал проповедь.

Увидев выходящих из спальни, эксперты дружно встали. Лапин остановился.

– Ольга Викторовна…

– Виктор Андреевич, всё в порядке. Я кое-что вспомнила.

Лапин перевёл взгляд на Максима.

– Благодаря ему, что ли?

– Полковник, я тоже был в Синдоре, – веско проговорил Максим, – и тоже кое-что вспомнил. Мы знаем, что представляет собой видеокамера, которую доставил в Москву ваш сотрудник. Если хотите узнать о ней побольше, доставьте её сюда.

– Вы с ума сошли! – выдохнул клуб дыма Лапин. – Это невозможно!

– В таком случае мы не гарантируем благополучного исхода исследований. Видеокамера, насколько я понимаю, чрезвычайно опасна!

– Чем? – встопорщил редкие белёсые брови Водовозин.

– Чем обычно снабжается особо секретная аппаратура, эксплуатация которой ведётся не на своей территории? – вопросом на вопрос ответил Максим.

Эксперты задумались.

– Устройством самоликвидации, – бесстрастно сказал Брызгалов.

– Совершенно верно. Все мы понимаем, что видеокамеру создали не на Земле, хотя эксплуатировалась она здесь. Почему вы думаете, что разработчики не снабдили её механизмом самоликвидации?

– Мы об этом не думали, – ошарашенно пробормотал Тертышный.

– Оно и видно, – усмехнулся Брызгалов.

– Вы… серьёзно? – неуверенно потянул себя за ухо Лапин.

– Я похож на шутника?

Лапин посмотрел на Водовозина.

– Степан Филаретович…

– Я не специалист в таких вещах, – сухо произнёс старший эксперт. – Но мне кажется, что он прав.

– Звоните кому следует, – посоветовал Максим, отвечая на вопрос в глазах Ольги прижмуриванием глаз. – Время не ждёт.

Лапин потоптался на месте в нерешительности, потом всё-таки вытащил мобильный.

Москва. Институт новых технологий

8 июля, почти полдень

На самом деле это четырёхэтажное здание в тихом переулочке возле Российского государственного аграрного университета, называемого в народе Тимирязевской академией, принадлежало Федеральной службе безопасности. Два его этажа занимали криминалистические лаборатории, третий – мощные компьютерные системы, четвёртый, самый верхний, принадлежал научно-техническому отделу. Располагались в его десяти помещениях лаборатории, изучающие артефакты и следы проявлений аномальных физических процессов. Именно здесь, в лаборатории № 2, пятеро сотрудников отдела, имеющие научные степени кандидатов и докторов наук, пытались определить назначение видеокамеры, привезенной из Синдорских лесов, и адрес её изготовителей.

Уже несколько дней специалисты, досконально знающие все новейшие технологии и секретные образцы отечественной техники, изучавшие обломки НЛО и найденные в горных породах гвозди, винты и шестерёнки миллионолетнего возраста, осматривали, щупали, просвечивали различными способами аппарат неземного происхождения, получивший условное название «видеокамера».

Рабочее утро восьмого июня началось как обычно – с распития кофе.

Видеокамера стояла на лабораторном столе, сверкая окулярами и «рыбьей чешуёй» покрытия, окружённая трубами фиксаторов, манипуляторов, телекамер и датчиков всевозможного размера, регистрирующих излучения и поля.

Пили неспешно, кто с сахаром, кто без сахара, но все с баранками, поглядывая на предмет исследований, вызывающий священный трепет, но до сих пор остающийся загадочным во всех смыслах.

До разборки неведомого прибора, лишь похожего на видеокамеру, но явно сконструированного для иных целей, несмотря на наличие линз и окуляров, дело пока не дошло. Изучали и описывали детали устройства, их форму и способы соединений. Ни одного винта, болта и гайки замечено не было, и это подогревало любопытство учёных, предложивших несколько вариантов крепления: «суперлипучки», «адгезивное взаимодействие поверхностей на молекулярном уровне» и «криптофактор». Под криптофактором подразумевался неизвестный землянам способ крепления, фантазировать на тему которого можно было бесконечно.

– Ну-с, приступим, – потёр руки начальник лаборатории Борис Измайлович Рубин, бритоголовый, но с роскошными «козацкими» усами а-ля Тарас Бульба. – У кого есть свежие соображения?

Все почему-то посмотрели на Илью Лукаша, самого молодого кандидата технических наук. Он был длинноволос, худ, остроплеч и носил квадратные очки.

– Надо протомографировать объект ещё раз, – степенно сказал Лукаш. – Я составил программу оценки сканов, Сократ сам выдаст рекомендации.

Сократом они называли лабораторный компьютер, с которым вполне можно было разговаривать как с человеком.

– Ещё?

– Форма всех ручек, изгибы поверхностей и геометрия выступов этой камеры позволяют определить особенности хватал, её держащих, – сказал Марат Хаиндрава, тоже кандидат наук, но уже биологических. – Смотрите, что у меня получилось.

Экран монитора перед ним из плоского листа превратился в объёмный призрачный куб, и внутри него все увидели конечность зеленоватого цвета, напоминающую человеческую руку и одновременно лягушачью лапу, причём когтистую.

– Славная лапка, – расплылся в улыбке четвёртый член исследовательской команды Роман Фостенко, получивший от коллег кличку Хвост. Он был самым спортивным из всей группы, занимался бодибилдингом и любил поиграть мышцами. Кандидатскую он защитил как криминалист и до ФСБ работал в следственном управлении Санкт-Петербурга.

– Нравится? – сказал Марат жизнерадостно. – Пропорции камеры говорят о том, что её разработчики – существа с иным строением тела. Скорее всего основой их скелета являлась двойная хордовая струна, игравшая роль позвоночника.

– Так-так? – поощряюще кивнул Рубин.

– Уверен, что предками этих существ были двоякодышащие существа, что-то вроде амфибий или крокодилов.

– Попробуйте реконструировать скелет, опираясь на сравнительные данные и пропорции.

– Сделаю, Борис Измайлович.

– Что у нас по материалам?

– Весь аппарат сделан из композита, близкого по составу к нашим углеводородным импактам, – с готовностью доложил Илья Лукаш. – Это не фуллерен, но близкий к нему материал с интегрированным распределением плотности. Вероятный способ изготовления – нанотехнологии. На Земле таких нет.

– Мы встречали нечто подобное, – робко проговорила лаборантка Инна, худенькая, невзрачная, с острым лисьим личиком. – Обломок НЛО с плато Путорана имел такую же конфигурацию плотности.

– Такую, да не такую.

– Просто там перепад плотности был существенней, но материал тоже был углеводородным композитом.

– И очень неоднородным. Здесь же градиент падения плотности исключительно гармоничен, прямо как песня.

– Не спорьте, милые мои, каждый имеет право на своё мнение. Что ещё нам известно?

Лукаш вывел в центр своего монитора прозрачную схему видеокамеры, созданную компьютерным томографом.

– Здесь пять групп деталей, связанных между собой энерговодами. Два узла, – техник ткнул пальцем в схему, – выглядят как два глаза или два окуляра.

– Они и есть два окуляра, – пожал плечами Хаиндрава.

– Да, но на самом деле мы не знаем их назначения. Оба имеют системы линз, но эти линзы по расчётам не изменяют потоки света, попадающие внутрь камеры. Наоборот, они похожи на излучатели.

– Ты думаешь, эти окуляры служат не для регулировки фокусного расстояния? – скептически заметил Марат.

– Они служат для нацеливания.

– Чего на что?

– Камеры на объект. Но при этом камера не пишет увиденное на диск, а наоборот – передаёт что-то от других узлов вовне. Может быть, силовой пакет.

– Это ты загнул.

– Почему? Вот этот аппендикс – явно аккумулятор, мы уже согласились с его назначением, а от него идут два энерговода к узлам окуляров.

– Может, у тебя есть объяснение, как работает вся эта лабуда?

Илья Лукаш снял очки, протёр, снова водрузил на нос.

Все с интересом наблюдали за ним.

– Есть.

– Кто бы сомневался, – фыркнул Фостенко. – Продолжай, чего остановился.

– Не скажу.

– Почему? – удивилась Инна.

– Потому что вы начнёте издеваться.

– Сказал «а», не становись «бэ», – хохотнул Марат.

– Илья хочет получить Нобелевку, – пошутил Фостенко, – причём один, без нас.

– Если идея хороша, обсудим, – благожелательно покивал Борис Измайлович.

– Мы замерили потенциальную разрядную мощность аккумулятора.

– Почти десять киловатт, – кивнул начальник лаборатории. – Что впечатляет. В коротком импульсе вообще будет запредельная плотность энергии. Для таких небольших габаритов аккумулятора – невиданная мощность. И что же?

– Выходные трубки плотнее корпуса.

– Так?

– Это оружие!

Сотрудники лаборатории переглянулись и зашумели.

Хаиндрава развеселился, пошутив, что Илье везде чудятся инопланетные киллеры, а Фостенко заметил, что для оружия видеокамера имеет слишком благородный и нехищный вид.

– Не такой уж он и благородный, – огрызнулся Илья, поправляя очки. – Я не экстрасенс, но чую внутри этой штуки несимпатичные вибрации.

– Вообще-то мне она тоже не нравится, – несмело заявила Инна. – Моё мнение – это действительно излучатель, только используется не для убийства, а для нейтрализации препятствий. Стенку там пробить, дырку просверлить, яму выкопать.

– Для этого существуют другие инструменты, попроще, – возразил Марат, – ломы там, лопаты, кирки. А здесь налицо суперсовременный агрегат, созданный с помощью супертехнологий. Будут тебе пришельцы таскать с собой такую штуку, чтобы долбать стены.

– А ломы таскать удобнее?

– Не спорьте, милые мои, – сказал Борис Измайлович. – Пошли дальше. Пока у нас сплошные предположения и гипотезы, нет ни одной дельной идеи, объясняющей способ действия видеокамеры. Ясно, что её носили в руке…