Хроники Реликта. Том II

– Начальник погранотряда в зоне иксоида уже дал такую команду.

– Молодец Демин, быстро ориентируется, – сказал Шадрин.

– Председателям СЭКОНа и Совета безопасности прибыть на «Перун» через два часа.

– Принял, – отозвался дежурный.

– Найдите по связи проконсула ВКС Грехова, пусть тоже прибудет на спейсер.

– Принял.

– Кобре-два погранотряда Демину: я буду у него через сорок минут. Без меня ничего не предпринимать.

– Чтоб я сдох! – произнес Шадрин хладнокровно. – Это больше похоже на подготовку к массированной атаке, а не на встречу с хлебом-солью.

Железовский представил тысячи чужанских кораблей, идущих строем, сплетающихся в неповторимый зловещий узор атакующей колонны, и ему показалось, что он слышит крик чужан, крик устрашающий и завораживающий, слагающийся из рычания зверя, пения ангелов и рокота боевых индейских барабанов, способный ужаснуть слабых и предостеречь мудрых, звучащий отовсюду и ниоткуда конкретно, и впервые в жизни комиссару захотелось быть просто зрителем этой феерической картины, а не главным действующим лицом.

«Пора уходить на покой, – подумал он без привычного тоскливого ощущения потери, трезво и спокойно. – Догмат эмоциональной напряженности не проходит даром даже для интрасенсов, а я давно исчерпал свой запас душевного равновесия. И Забава почувствовала это, иначе не осталась бы у меня…»

Железовский подавил поднявшуюся было к глазам волну соленой влаги, подумал с неудовольствием: «Этого еще не хватало! Кличка „роденовский мыслитель“ – еще куда ни шло, но „плачущий мыслитель“ – это уже нонсенс. Хотя никто не знает, что последние годы я держался в службе исключительно благодаря умению выделять ситуации, действительно требующие максимального напряжения и собранности… Вот почему я привязался к Ратибору – он тоже умеет расслабляться и драться до последнего, когда этого требует реальная обстановка. Где же ты застрял, сынок?…»

Чудовищная, невообразимая по масштабам метель мела наискось по центральному полю обзорного виома, и не было ей ни конца ни края! «Снежинки», каждая размером в три километра и больше, имели неповторимый узор, и по их сложным телам катились волны желтого свечения, искажая очертания, превращая их в пульсирующие световые бакены или маяки, предупреждающие всех встречных неведомо о чем.

Конечно, глаз почти сразу узнавал в этих конструкциях ставшие обычными, с нерегулярным рисунком выступов и впадин, асимметричные обводы чужанских кораблей, но на сей раз странная траурная иллюминация заставляла людей снова и снова вглядываться в бесконечную мигающую колонну чужих космолетов, прикидывать их намерения и мощь.

Колонну сопровождали несветящиеся корабли, похожие на древесные комли, грибы-сморчки или трутовики, на морские раковины, но их было мало, по подсчетам наблюдателей – от силы два десятка. На людей, их запросы и попытки контакта чужане не обращали внимания, а через два часа похода – с момента обнаружения – колонна остановилась и стала превращаться в стенку толщиной в один «кирпич» – корабль.

Когда на «Перун» прибыли Боянова и Баренц, стенка, вернее, решетка, была уже выстроена, и располагалась она точно на пути следования иксоида с предполагаемым внутри Конструктором. До подхода иксоида к этому району оставалось не более полутора часов.

– Что будем делать? – спросил Демин, держась с деликатной властностью отвечающего за порядок хозяина.

Вместе с Бояновой на борт спейсера прибыли почти все ответственные представители тревожных служб человечества, научные сотрудники высших рангов и корреспонденты агентств передачи новостей, всего около двадцати человек, и Демину пришлось устраивать их в экспедиционном зале, не рассчитанном на столь обширную аудиторию.

– Пусть говорят ксенопсихологи, – предложил Шадрин, успевший раз двадцать выскочить из зала и зайти обратно. – Это их епархия.

Демин посмотрел на него, сдерживая усмешку. Когда Шадрин увидел колонну чужан, он сказал всего два слова: «Мама родная!»

– Мы в таком же положении, как и все остальные, – нервно проговорил темнолицый лидер ксенопсихологов по имени Ранбир Сингх. – Тем более что по закону – чем проще решение, тем труднее его найти.

– Но ведь специалисты по чужанам – вы, неужели за сто лет изучения не сумели определить их параметры и мотивы поведения?

– Если это можно назвать изучением, – огрызнулся один из молодых ксенопсихологов. – Вы разве не знаете, что роиды не контактируют с нами? Я лично ни разу не видел живого чужанина, да и мертвого увидел только вчера, когда его привезли в лабораторию с Марса. И у меня сложилось впечатление, что все мы чудовищно ошибаемся в определении сущности чужан. Они – не разумные существа в полном смысле этого слова, вернее, – не только существа, обладающие разумом, но гораздо более сложные объекты.

По залу растеклось недолгое молчание. Потом раздались звуки шагов, и в зал вошел Габриэль Грехов.

– Предлагаю не трогать чужан и убраться подальше от их сооружения. Через полтора часа здесь будет весьма неуютно.

Сингх с любопытством оглянулся, он был мало знаком с бывшим спасателем.

– Вы, кажется, Грехов? Не могли бы вы расшифровать термин «неуютно»? В лексиконе психологов он имеет довольно определенное значение.

– Чего уж определеннее, – угрюмо проворчал Грехов. – Как может быть кому-то уютно в области пространства с переменной геометрий и «вспененным временем», где ядра атомов спонтанно распадаются на составляющие? Какая защита способна выдержать столь глубокое преобразование материи?

– Вы имеете в виду область пространства, занимаемую иксоидом? – в замешательстве спросил Сингх.

– Я имею в виду ту область, которая образуется после столкновения Конструктора с чужанской стенкой. Обещаю появление в наглядном изображении всех предсказанных эффектов К-физики.

– Думаю, что проконсул прав, – задумчиво сказала Боянова. – Хотя каждый раз поражаюсь его уверенности. Жаль только, что он никогда не говорит до конца все, что знает. Габриэль, скажите, вы знаете, что это такое? – Председатель СЭКОНа кивнула на виом с плывущей в нем плоской решеткой из чужанских кораблей.

– Знаю, – помолчав, ответил Грехов. – Хотите, покажу? У нас еще есть время.

– То есть как – покажу? Вы хотите?…

– Ну да, слетать к ним и посмотреть вблизи.

– А роиды не помешают?

– Мы их не интересуем. Да и пограничники подстрахуют.

– Я с вами, – заявил учтиво, но с непреклонной решимостью Демин.

– Я тоже, – буркнул Железовский. – Предлагаю отменить «три девятки», пограничникам и безопасникам можно перейти на «джоггер», но исследователям до встречи иксоида с… – «роденовский мыслитель» поискал слово, – с чужанской перегородкой ближе, чем на тысячу мегаметров, не подходить.

– Я понял так, что ученых вы с собой не берете, – сказал ксенопсихолог с удивлением и обидой.

– Вы правильно поняли, – кивнул Демин. – Обещаю, что вы увидите все, что и мы.

Для обеспечения безопасности он взял «пакмак» с полной обоймой коггов, кое-как усадив пассажиров в осевом драккаре связки: в трех креслах-коконах расположились он сам – в качестве пилота, Боянова и Железовский – после того как Грехов отказался занять кресло и остался стоять, надвинув резервный эмкан связи с инком шлюпа.

Перегородка из чужанских кораблей, каждый из которых в три-четыре раза превосходил земные спейсеры, приблизилась, распалась на отдельные объекты, самый крайний из них стал увеличиваться в размерах, превращаясь в гору, полосатую от катившихся по ней волн сияния.

– Вас не наводит на размышления, – сказал негромко Грехов, – что параметры всех сооружений чужан определяются не технологической обработкой, не технологией вообще, а направленными процессами типа «рост кристалла»?

– Что вы хотите сказать? – раздался в наушниках рации голос главного ксенопсихолога, оставшегося на борту спейсера.

– Только то, что роиды не имеют эффекторов, подобных человеческим рукам, и все, что им необходимо, они выращивают, используя направленное стимулирование естественных для данной среды процессов. Это дает возможность управлять открытыми физическими системами без мощных энергетических процессов. Аналогий не видите?

Ученый не ответил. Никто в рубке драккара не проронил ни слова, только Демин изредка оглядывался, словно хотел убедиться, что Грехов никуда не делся.

Корабль чужан приблизился, закрыл собой все переднее обзорное поле видеокамер шлюпа.

– Ведомым – особое внимание! – мысленно скомандовал Демин. Снова оглянулся: – Что дальше?

– Ищу каверну с пульсацией электромагнитного поля, – сказал Грехов. – Там вход.

Демин посмотрел на Боянову, лицо которой то усиливало желтый блеск, становясь золотым, то темнело – в зависимости от волн свечения, продолжавших бесшумный бег по сложному телу чужого космолета; хотя каждому из сидящих изображение передавалось от видеокамер напрямую к зрительным синапсам, инк дублировал передачу, превратив стену напротив в обзорный виом.

– Не комплексуйте, капитан, – сказала Боянова суше обычного. – Вы не один в таком положении.