Война с джиннами

Молчание в рубке когга длилось несколько минут.

Потом Сосновский придвинул к губам усик рации:

– Я ЭС-первый, кто взял зону?

– Я П-первый, – ответил командор погранслужбы.

– Здравствуй, Федор. Каким ветром тебя занесло к Сатурну?

– Случайно проводил инспекционный рейд по Системе, и тут эта беда.

– Нашли живых?

Короткая пауза.

– Только двоих, Игнасио Родригеса и Павла Куличенко. Их триер обнаружили в трехстах метрах от поселка. Оба без сознания, но живы.

Сосновский и Ромашин переглянулись.

– Остальные?

Снова короткое молчание.

– Ни одного. Людей можно опознать с превеликим трудом, но все они...

– Понятно. Сколько всего?

– По предварительным данным, не менее шестидесяти человек.

Сосновский пошевелил губами, собираясь выругаться, но посмотрел на спутника и опомнился.

– Закройте зону наглухо! Сейчас сюда ринутся родственники погибших, начнется неразбериха, паника. Этого допустить нельзя! Я послал следственную группу...

– Она уже работает с моими парнями.

– Объяви тревогу степени «А»! Необходимо усилить контроль за пространством вокруг Сатурна. Особое внимание обратить на кольца.

– Я уже отдал распоряжение. Но ведь степень «А» – это боевая тревога...

– Боюсь, Федор, нам скоро придется воевать.

– С кем?!

– Объяснимся позже.

Пауза.

– Для объявления степени «А» необходим квалитет ответственности.

– Сейчас сюда примчится инспектор СЭКОНа по особым делам, он составит «третий угол» квалитета.

– Хорошо, жду.

Командор отключился.

Сосновский отодвинул микрофон, сгорбился, проговорил глухо, разглядывая под аппаратом ледяной ландшафт Энцелада с гигантским «куском заиндевевшего мха»:

– Ты прав, это дело рук Демона. Все признаки налицо. Что будем делать?

– Прежде всего надо проинформировать председателя Правительства. Будет лучше, если это сделаешь ты. И надо делать свое дело – искать Демона.

– Надо негласно перекрыть каналы метро из зоны Сатурна на Землю и на планеты внутреннего пояса, усилить охрану станций...

– Это детали. Решай глобальные задачи.

Сосновский дернул уголком губ.

– Я уже работаю, советник, и отдал все необходимые распоряжения. Жаль, что в системе нет твоего внука, я бы скинул это дело на него.

Ромашин отвел взгляд, с усилием сохраняя бесстрастный вид. Артем, посланный на Полюс Недоступности, не выходил на связь уже третьи сутки.

– Вернется, я его заберу у пограничников, не возражаешь? – продолжал комиссар.

– Не возражаю, – шевельнул каменными губами Игнат. – Надо срочно допросить Куличенко.

– Кого? – не сразу сообразил Сосновский.

– Начальника службы безопасности Джадда. Он засветился в этом деле дважды: когда летал с Оскаром Файнбергом во время пропажи гонщика и теперь. Это отнюдь не случайно.

– Ты думаешь?..

– Думаю я редко, – усмехнулся Ромашин. – Я просто уверен. Допроси этого сукиного сына прямо сейчас, пока его босс не перехватил инициативу.

Сосновский снова подвинул к губам микрофон:

– Федор, где сейчас находятся уцелевшие парни, Родригес и Куличенко?

– На борту моего «Гепарда», разумеется, в госпитале.

– Я сейчас поднимусь к тебе. У меня к ним есть пара вопросов.

Комиссар посмотрел на пилота, и пограничник все так же молча погнал когг к яркой звездочке спейсера, зависшего над Энцеладом в полутысяче километров от его поверхности. На громаду Сатурна, освещенного сбоку Солнцем, и на гигантское сверкающее поле колец пилот, в отличие от пассажиров, не обращал никакого внимания. Он работал в системе Сатурна давно и, очевидно, привык к его красотам, хотя, по мнению Игната, привыкнуть к диковинной панораме гигантской планеты с ее сверкающими кольцами было невозможно.

Когг крутанул карусель финиш-стыковки со спейсером «Гепард», хищно-зализанным видом чем-то действительно напоминавшим животное из семейства кошачьих, и оказался в транспортном ангаре огромной – четыреста метров по длине – машины для преодоления космических пространств и контроля границ человеческих поселений в Галактике.

Гостей в зале оперативного управления спейсера ждали трое: командор погранслужбы Федор Конюхов, кряжистый, седовласый, с тяжелым бугристым лицом, начальник службы наблюдения за пространством Танака, маленький, тихий и бесстрастный, как и все японцы, и заместитель главы СЭКОНа Кийт Нордиг. По-видимому, Нордиг прибыл на борт спейсера буквально за минуту до безопасников, потому что Конюхов втолковывал ему что-то, показывая на виом, в растворе которого вариаторы со всех сторон показывали место трагедии.

Нордига Игнат не любил за вечно недовольный вид и заносчивость, однако с ним приходилось считаться, так как этот желчный человек имел большие связи во властных структурах и мог подложить свинью кому угодно и когда угодно. Вместе с директором СЭКОНа Фариной Делануа он составлял дуэт так называемой «белой оппозиции» нынешнему председателю Правительства Касонго Нкуву (Нкуву был афроидом, родился в Эквадоре) и давно пытался вместе с другими претендентами на пост председателя, в том числе с Пурвисом Джаддом, объявить Касонго Нкуву импичмент.