У границы мрака

В рубке царила деловая тишина.

Центральный виом обзора показывал удалявшуюся Луну, окружённую роем светляков – кораблей пограничных и военных флотов разных Федераций. Шар Земли уходил влево, справа сиял огненный глаз Солнца.

Иван подошёл было к ложементу капитана, но Бугров махнул ему рукой, и молодой человек быстро забрался в свой защитный модуль.

Эрг доложил ему о причинах манёвра.

Корабль подобрал «голем» с командой Вересова и отправлялся ближе к Земле, хотя и не собирался присоединяться к флотам России.

Иван связался со своей каютой, сообщил Елизавете новость.

– Значит, начинаются какие-то разборки, – ответила она уверенно. – Крейсеры класса «Дерзкого» не выдаются как прогулочные яхты даже таким ответственным личностям, как полковник Вересов.

– Увидим, – сказал Иван.

Вересов появился в посту управления через несколько минут в сопровождении высокого, плотно сбитого мужчины с узким лицом и стальными глазами. Иван узнал его, это был капитан Мишин, ближайший помощник полковника.

Вересов подошёл к Бугрову, перекинулся с ним парой фраз, повернулся к Ломакину, делавшему вид, что он занят делами.

– Идёмте, Иван, есть разговор.

Иван неуверенно посмотрел на Бугрова. Капитан кивнул.

– Разрешаю, присоединюсь к вам через пару минут.

Иван выбрался из кресла, пожал сильные руки коскоровцев.

– Я думал, что вы на Луне.

– Был. – Вересов кивнул на люк. – Поговорим?

Прошли в отсек отдыха, где за столиками уже сидели бойцы Вересова – двое парней и девушка. Кроме того, в кают-компании находились и двое специалистов: грузин Ркацители и японец Ядогава Хироси, олицетворявшие собой группу экспертной поддержки.

Вересов оглянулся.

– Лейтенант, позовите, пожалуйста, госпожу Клод-Сантуш, может пригодиться её консультация.

Иван повиновался, поворачивая в жилой отсек.

– Зачем? – не поняла Елизавета, выслушав его сбивчивую речь. – Что ему от меня нужно?

– Вересов попросил позвать тебя как специалиста, значит, разговор предстоит серьёзный.

– Мне это не нравится.

– Ничего не бойся, я тебя никому не отдам! К тому же на борту крейсера нет важных персон, поэтому вряд ли речь пойдёт об уступках Курту.

Разговоры в кают-компании стихли, когда они вошли.

– Садитесь, – кивнул на стулья Вересов, продолжая стоять. – Вы наверняка в курсе, что «Дерзкий» выполняет специальные операции в Системе и подчинён мне. В связи с этим нам нужно обсудить наши планы. Видно, что герр Шнайдер начал провокационные действия в надежде на то, что мы согласимся с его ультиматумом, и ждёт ответа. Мы можем ему что-либо предложить?

Иван, медливший последовать примеру Елизаветы и сесть, исподлобья посмотрел на полковника.

– Я согласен предложить себя в заложники. Но Лизу… э-э, госпожу Клод-Сантуш Шнайдеру отдавать не собираюсь!

Вересов усмехнулся.

– Никто не собирается отдавать госпожу Клод-Сантуш.

– Я знаю, что такое решение зреет на самом верху.

– Тем не менее она пока с нами, и речь идёт о другом.

В кают-компании появился капитан Бугров, огляделся (все встали), махнул рукой, приглашая всех сесть, сел сам.

– Я на минутку, продолжайте.

– Если вопрос во мне, – сказала Елизавета, волнуясь, – то я тоже готова стать заложницей Курта.

– Проблему это не решит, – сказал Ркацители, поглядывающий на неё с интересом. – Курт Шнайдер – воплощение извращённого честолюбия, и, добившись успеха, он не преминет отомстить тем, кто, по его мнению, виноват в его бедах. Нужна идея, которая способна изменить психологическое состояние этого человека.

– Предложить лечь в психиатрическую клинику? – с сарказмом осведомился Мишин.

– Исключено, – не понял шутки ведущий ксенопсихолог СКБ.

– Разумеется, это невозможно, – кивнул Вересов.

– Надо сдаться обоим, – проговорил Иван, чувствуя странную вибрацию в голове: это было не рождающимся озарением и не экстрасенсорным откровением, но мысль, ускользающая от чётких определений смыслового содержания, наконец перестала летать по лабиринтам мозга и превратилась в светлячок идеи.

Аудитория родила глухой ропот реплик.

Ядогава покачал головой, испытующе вглядываясь в ставшее отрешённо-рассеянным лицо Ломакина.

– Ваня-кун, это неправильно.

– Стоит нам согласиться, и свои же собьют при передаче заложников Курту, – мрачно добавил Мишин.

Иван очнулся, порозовел под взглядом Бугрова, криво улыбнулся.

– Я не это имел в виду. Если сдаваться, то мне одному. Хотя я не уверен, что это остановит Курта.

– Не остановит, – сказал Вересов.

– С ним можно разговаривать только с позиции силы.

– Наш флот перед его «мурексом» – что щенята перед волком, – сравнил Мишин.

– Есть то, что остановит.

По кают-компании поползло молчание.

– Говори, – обронил капитан Бугров.

– Сбросер!

Все головы повернулись к Вересову. Тот приподнял бровь.

– Сбросер на Луне не фунциклирует…

– На спутнике Юпа! На Тенебрисе! Копун проверил, когда мы занимались поиском баз, и заявил, что орудие цело и находится в законсервированном состоянии. Надо активировать его и ударить по «мурексу»!

– Разве Шнайдер не забрал эту штуковину? – с сомнением спросил Ркацители.

– Если бы забрал, то уже применил бы, – задумчиво сказал Вересов. – Но он пока наносит удары тем оружием, которое уже использовал в системе Нимфы.

– Замерзатели, – сказал Ядогава, – возбуждают вакуум.

– А это что за пакость?

– Луч какого-то поля возбуждает вакуум, который порождает трассу античастиц.

– У нас тоже есть аннигиляторы.

– Принцип действия возбудителей другой.

Иван снова посмотрел на Бугрова.

Тот молча поднял вверх большой палец, встал.

– Ну, я, пожалуй, пойду к себе, товарищи, решайте. – Капитан вышел.

– Идея отличная, спору нет, – сказал Вересов. – Но возникает проблема с активацией сбросера. Копун дал тебе инструкции, как это сделать?

– Нет, – сказал Иван, краснея. – Был разговор… он сказал, что это просто… можно попробовать.

– Мы проколупаемся с этим не один день, – с разочарованием махнул рукой Мишин.

– Но это вариант.

– Хорошо, – сказал Вересов, приняв решение. – Этот шанс надо использовать. Идём к Тенебрису.

Иван поймал полный сомнений взгляд Елизаветы и кивнул ей как можно уверенней.

Тенебрис вырос в чёрной глубине виома маленьким серым комочком, повисшим над серо-зелёно-голубой глыбой Юпитера.

– В поле обзора двенадцать аппаратов разных классов, – доложил Эрг.

– Меня интересуют только боевые машины, – сказал Бугров.

– Боевых не наблюдаю.

– Отлично! Всем готовность «раз»! Стыкуемся со спутником. Полковник, у вас пять минут.

– Мы готовы, – доложил Вересов, уже занявший место в кабине «голема».

На борту катера разместилась вся его группа, а также Ядогава Хироси и Ломакин. Задача была проста и понятна, однако Иван волновался, припоминая разговоры с Копуном и пытаясь приободриться. Очень хотелось выглядеть в глазах коскоровцев уверенным и решительным и очень не хотелось подвести товарищей, поверивших в его заявление, что он сможет запустить марсианскую «пушку» – сбросер.

– Пятиминутная готовность! – объявил Вересов.

Иван закрыл глаза, унял нервную дрожь рук.

Копун обещал связаться с ним, но до сих пор не выполнил обещание, и оператор уже дважды сам пытался найти Вестника в безднах космоса, протягивая «щупальца мыслесвязи» к ядру галактики, куда и должен был направиться толкиновский Вестник. Но все его попытки не увенчались успехом, Копун не торопился отвечать. Вот и сейчас, понапрягавшись пару минут до прилива крови к голове, бросив зов в космос, Иван не услышал ответа. Копун по-прежнему молчал.

– Старт! – послышался голос Вересова.

Иван мотнул головой, сбрасывая напряжение.

«Голем» всплыл над полом транспортного ангара и метнулся в стену отсека, в центр окаймлённого огоньками круга.

Сработал сфинктер, открывая шлюз и заменяя твёрдую пластину корпуса упругим силовым полем.

Половину «неба» занимал Юпитер, переливавшийся приглушёнными тонами зеленоватого, жёлтого, серого и голубого, красивыми перистыми узорами мощных циклонов и атмосферных течений, мозаикой поднимавшихся из глубин гигантской планеты фонтанами газовых пузырей.

Проявились в разных ракурсах поля обзора главные спутники Юпитера, открытые ещё Галилеем: Ио, Европа, Ганимед и Каллисто.

Выпрыгнул из темноты каменистый обломок цвета покрытой окалиной чугунной отливки – неровный, со множеством острых шипов и впадин, испещрённый кратерами.

– Не промахнёмся? – спросил Мишин.

Иван промолчал, подумав, что капитан просто хочет поддержать его.

«Голем» скользнул к одной из граней Тенебриса, ударно снизил скорость с трёх километров в секунду почти до нуля (кто-то из бойцов Вересова цокнул языком) и завис над каменным с виду ребром, создающим тень во впадине под ним.

– Здесь!

– Что нужно делать?

Иван хотел ответить, что не знает, так как не договаривался с Копуном о втором посещении базы, но прикусил язык. Спутников разочаровывать не стоило.

Помигал прожектором, напрягся, посылая мысленный зов: сезам, откройся!

Неизвестно, что сработало на самом деле, свет прожектора или «ментальный» посыл, но в нише под козырьком каменного горба загорелась цепочка огоньков в форме скобы, оконтуривая чёрный провал.

Иван вздохнул с облегчением: Копун позаботился о том, чтобы люди получили доступ к марсианской «пушке». Хотя, если вдуматься, о последствиях этого шага он не подумал. До сбросера могли первыми добраться и плохие парни.

– Всё в порядке, – сказал Иван тоном, каким обычно говорил Бугров. – Нас пропускают.

«Голем» вплыл в дыру под козырьком, миновал цепочку выступов, служащих, наверно, антеннами силовой завесы, и, поплутав пару минут по кишкообразному тоннелю, вылетел в сферической формы полость, занимавшую центр планетоида. Прожектор катера высветил огромную конструкцию в форме расчленённого динозавра, морда которого с длинными рогами смотрела на выход тоннеля.

Помолчали, рассматривая изделие древних марсиан.

– Не очень-то он и грозный, – констатировал Мишин после долгой паузы. – Не верится, что такая небольшая по космическим меркам машина может уничтожать звёзды.

– Она не предназначена для уничтожения звёзд, – с обидой сказал Иван. – Это один из пограничных форпостов марсиан, предназначенных для перехвата одиночных вражеских кораблей.

– Корабль Шнайдера он точно собьёт?

– Масса сбрасываемых им объектов может достигать от миллиона до миллиарда тонн, а это уже масса крупного планетоида, такого как Церера[5].

– Это ваше предположение, лейтенант, или достоверная информация?

Иван сжал зубы.

– Достоверная.

Они действительно обсуждали с Копуном характеристики оружия марсианских баз, и вроде бы толкиновский Вестник упоминал возможности сбросеров, хотя про миллиард тонн речь не шла.

– Не стоит сомневаться в словах нашего проводника, – укоризненно сказал Ядогава. – Если бы не его контакт с Вестником, нас бы здесь не было.

– Я не сомневаюсь, – сухо сказал Мишин. – Мы должны знать параметры оружия. Как нам попасть внутрь этого зверя?

Иван повёл катер к «хвосту» динозавра, где располагался вход в его «желудок», представлявший операционную зону настройки и управления.

К счастью, Копун оставил открытым и этот вход, удивительным образом предугадав, что «потомок» его создателей навестит сооружение древних марсиан ещё раз.

Оставили катер в дынеобразном помещении, играющем роль шлюзовой камеры. Дальше двинулись на антигравах: впереди Иван, за ним Вересов, Ядогава и бойцы группы. Добрались до зала, в котором располагался своеобразный интерфейс сбросера, рассчитанный на присутствие разумного динозавра, какими и были марсиане. Иван здесь уже был, вместе с Елизаветой, поэтому сразу направился к «саркофагу», приспособленному к работе внутри него оператора-марсианина. Бойцы отряда Вересова и сам полковник, подвесив себя на антигравах, разбрелись по залу, ворочая фонарями, с интересом изучая ячеистые стены зала и необычный интерьер помещения, не содержащий ни одной прямой линии, ни одного прямого угла, ни одной правильной геометрической фигуры. Даже ложе оператора и то представляло собой округло-закрученную конструкцию, обросшую волдырями «кактусов», что намекало на технологию его создания: ложемент был выращен, а не собран из обработанных на станках деталей. Впрочем, как и весь динозавроподобный механизм «пушки». Марсиане, по словам Копуна, выращивали для своих нужд все вещи.

К Ивану подлетел Ядогава.

– Ваня-кун, Вестник не объяснял вам, как включить сбросер? Я не вижу никаких систем управления.

– Это корыто и есть интерфейс.

– Но он очень большой, сюда влезет человек двадцать.

– Марсиане делали его под свои размеры.

Бойцы Вересова собрались возле «саркофага», переговариваясь. Полковник оглядел конструкцию, покачал головой.

– Есть идеи, как реанимировать это корыто?

Иван поднялся повыше, вспоминая прогулку по залу сбросера вместе с Елизаветой. Приспустился к сложно-интерференционному выступу в конце «корыта», напоминающему кресло, только размером с ковш экскаватора.

– Здесь он сидел.

К нему присоединился Вересов.

– В этом унитазе уместится бегемот.

– Тем более умещусь я.

Иван опустился на дно «корыта», пытаясь представить, как это делал оператор. Закрыл глаза, прислушиваясь к шёпоту интуиции. В зале отсутствовал воздух, поэтому, естественно, стояла тишина, но ему показалось, что в уши проникли почти неслышимые шорохи и писки, словно по стенкам «корыта» побежала стайка мышей.

Он забрался в «кресло», расслабился, переставая обращать внимание на реплики бойцов Вересова и на его вопросы.

Шорохи перебежали со стенок «корыта» под череп.

Иван раскинул руки, напрягся, мысленно выговорив привычное «Сезам, откройся!».

Кресло под ним шевельнулось как живое. Из серебристой улитки над головой вылезли ажурные лепестки, накрыли всё тело.

Вересов отскочил.

– Лейтенант, выбирайся оттуда!

Но Иван его не услышал.

Тьма перед глазами стала глубокой, будто впереди разверзлась бездонная яма. Затем в ней замелькали жемчужные всполохи, сложились в световые мотыльки, запорхавшие странными узорами.

«Включайся!» – приказал Иван.

«Мотыльки» собрались в некое изображение, напоминающее рисунок звёздного неба, сделанный нетвёрдой детской рукой на чёрной бумаге. Слева по фронту обзора появилось неровное перламутровое пятно, превратилось в планету.

– Юпитер… – догадался Иван.

Справа просияла крупная золотая капля звезды.

– Солнце…

Показались летящие в темноте пятнышки, похожие на опадавшие с деревьев жёлтые и красные листья, закружились вокруг шара планеты. Это были её спутники.

Вся эта картина поехала вбок, словно голову Ивана начали разворачивать, выкручивая из шеи. В ушах прорезался посторонний шум, послышалась человеческая речь:

– …чнись, лейтенант! Вытащите его! Да не ломайте фурнитуру, осторожно!

Он очнулся, сбросил с себя сетчатые лепестки марсианского интерфейса, отпихнул протянутые руки.

– Я сам.

Голоса стихли. Одна из окружавших его фигур наклонилась, пошевелила плечо.

– Очухался? Что происходит? Тут всё заработало.

Только теперь Иван обратил внимание, что зал центра управления сбросером освещён ожерельями трубок, а внутри «корыта интерфейса» перемигиваются цветные огоньки.

Сел.

– Я его… включил…

– Каким образом?!

– Похоже на мысленное управление. Картинки странные… не сразу врубаешься.

– Рисковый вы юноша, Ваня-кун, – покачал головой Ядогава. – Неужели удалось?

– По крайней мере, он меня услышал.

– Кто?

– Комп сбросера.

В зал торпедой ворвался беспилотник.

Бойцы Вересова автоматически рассредоточились, окружая саркофаг и направляя стволы «универсалов» на аппарат.

Он завис под потолком зала, и все услышали его передачу:

– Срочное сообщение от капитана Бугрова.

Голос в наушниках раций присутствующих изменился, заговорил капитан Бугров:

– Полковник, Земля требует немедленно вернуть фигурантов дела Ломакина и Клод-Сантуш в распоряжение генералитета Совбеза ООН. Создана межгосударственная комиссия по переговорам с Куртом. Он нанёс очередной удар, уничтожены четыре пограничных фрегата США.

Голос умолк.

– Боже правый! – впервые заговорила Марфа Коник-Милова, единственная представительница «слабого» пола в составе команды Вересова.

– Это полный беспредел! – процедил сквозь зубы Мишин.

– Я не дам… – начал Иван.

– Сможешь навести сбросер и выстрелить? – перебил его Вересов.

Перед глазами всплыло лицо Елизаветы, полное тоски и сомнений.

«Не бойся, родная, я не сдамся!» – мысленно пообещал он призраку.

– Смогу! То есть… я попытаюсь…

– Но ведь мы не знаем, в каком секторе Системы прячется Шнайдер, – сказал Мишин.

– Вызовем его сюда! Предложим обмен: мы отдаём ему заложников – он уходит.

– Даль, ты… хочешь… – с недоверием начал Мишин.

– Подготовим «голем» с двумя вифами, придав им сходство с нашими обменщиками, посадим катер на один из ближайших спутников Юпитера и предложим Курту самому их забрать. А Иван…

– Лупанёт по «мурексу» сбросером!

Вересов повернулся к медленно приходящему в себя Ивану.

– Это наш единственный шанс, другого не будет! Понимаешь?

Иван сглотнул, мотнул головой.

– Пристреляться бы…

– К сожалению, у нас нет возможности потренироваться. Если Курт зафиксирует выстрел – всё поймёт.

– Хорошо, я сделаю.

– В таком случае принимайся за дело.

Вересов похлопал молодого человека по плечу, повернулся к ждущим команды бойцам.

– Встаём «на уши»! Трофим, Марфа – молнией на крейсер, готовьте вифы с обратной связью, чтобы могли не только повиноваться командам, но и отвечать на вопросы как живые люди. Рома, твоя цель – катер! Ярослав – ищи спутник поближе, чтобы был не слишком большой и находился в пределах прямой видимости от Тенебриса. Да, и чтобы на нём не сидели какие-нибудь геологи.

– Есть! – дружно откликнулись бойцы группы, бросаясь к катеру.

– А мне что делать, Даль-сан? – неуверенно проговорил Ядогава.

Вересов оглянулся, секунду молчал, видимо, только сейчас вспомнив о присутствии экс- перта.

– А на вас, Ядогава-сан, ложится тяжёлая ответственность консультанта товарища Ломакина. Вы с ним начинали контакты с Вестниками, вам и заканчивать.

Иван засмеялся, вдруг почувствовав свалившуюся с души тяжесть (Вересов многим напоминал Бугрова и, так же как капитан «Дерзкого», не позволял себе проявлять позитивные человеческие эмоции), и полез в «корыто».

Третий удар по группировке космических кораблей, прикрывающих Землю со стороны северного американского материка, удался на славу, и Курт бурно отметил этот успех, после того как «мурекс» скрылся от прямого наблюдения землян в направлении на Солнце и спрятался в тени Венеры, на расстоянии ста миллионов километров от поля боя.

Сайгер снова синтезировал Курту подругу, а точнее – сразу трёх, в том числе мулатку, и повелитель Вестника устроил нечто вроде оргии, накачавшись дряни (Сайгер изготовил эрзацшнапс, по сути – наркотическую смесь из подручных средств). Оргия закончилась расстрелом «женской компании», после чего Курт завалился спать и проспал пять часов, пока его не разбудил Сайгер.

– Фермаледейт! – с трудом продрал глаза Шнайдер, не понимая, кто его зовёт и трясёт. – Чего надо?

Обезьяноподобный фозм, которого оператор превратил в слугу, отступил. Снова послышался тягучий кашляющий голос, каким разговаривал Сайгер, используя аудиосистему катера:

– Хозяин, проснитесь, важная информация.

Курт сел на кровати, ощупал голову, поморщился, сообразив, что лежит в своём «бунгало», созданном тем же Сайгером, выцедил последние полпластета минеральной воды, подхватив его с пола.

– Что там стряслось?

– Получено послание от полковника Вересова.

Курт окончательно протрезвел.

– То есть как от Вересова? Где он?

– Полковник находится на одном из спутников Юпитера, вот его сообщение.

Зашипело, затем раздался звучный баритон бывшего командира группы Коскора:

– Герр Шнайдер, Вересов беспокоит. Предлагаем следующее: ты перестаёшь атаковать защитный флот, мы передаём тебе Елизавету Клод-Сантуш и Ломакина. После этого ты покидаешь Солнечную систему.

– Что, обос…сь?! – злобно расхохотался Курт. – Поняли, что я не блефую?! Поняли, что против лома нет приёма?! Упрямые каскеры! Пока вас не схватишь за жопу да не макнёшь мордой в говно, не пошевелитесь! Я ещё не наигрался с вашими драндулетами, которые вы гордо называете боевыми кораблями! Вот шваркну по Земле – поймёте, кто тут главный!

– Герр хозяин, я не настроил канал связи, – ровным голосом доложил Снайгер.

– Дьявол тебя задери! – рассвирепел Курт. – Я тут красноречием блещу, а ты тормозишь? Давай связь с Вересовым!

– Позвольте уточнить: где его искать?

– Ты не взял пеленг?

– Не было приказа…

– Ищи, фик мич!

Вестник молчал несколько минут.

– Сигнал получен из сектора Солнечной системы в районе планеты Юпитер.

– Точнее!

– Между орбитами спутников Ганимед и Каллисто.

– Расположение флотов? Какой флот концентрируется возле Юпитера?

– Все флоты по-прежнему дислоцируются вокруг Земли и Луны. В секторе Юпитера движение крупных соединений не фиксируется.

– Странно… неужели Вересов не блефует? Попытайся связаться с крейсером «Дерзкий», найди его.

– На это потребуется время.

– Выполнять! – обозлился Курт.

– Нас ищут по всей Системе…

– Плевать! Будем скакать с места на место, пусть ломают головы, где мы появимся в следующий раз.

Поиски «Дерзкого» затянулись на час.

Курт не проявлял интереса к принципам работы оборудования «мурекса», глубоко безразличный к науке и технике, однако Вестник нимфан не жаловался на отсутствие технических возможностей при получении заданий повелителя, и потерявший связь с реальностью оператор считал, что ему всё доступно. Он даже злился, если Сайгер, по его мнению, слишком долго выполнял приказы. Так было и на этот раз.

– Что валандаешься? – спросил Шнайдер по прошествии часа; всё это время он просидел в кресле в оцепенении, так как последствия «вечеринки с женщинами» до сих пор давали о себе знать.

– Много шума, мешает, трудно выловить полезную информацию, – ответил Снайгер.

– Какого шума? – не понял Курт.

– Солнечная система забита миллионами свето- и радиопереговоров, пространство трясёт от гравитационных волн и импульсов мгновенной связи. Все в панике. Человеки повально бегут с планет на Землю.

– Зауважали, идиоты! – ухмыльнулся Курт. – От наших замерзателей нигде укрыться невозможно.

– Подозреваю, нас заметили.

– Кто? – сбросил оцепенение Курт.

– К Венере движутся несколько сторожевых модулей России, вооружены лазерными и гравитационными комплексами.

– Ничего не боятся эти русские! – восхитился Курт. – Сбей их к чёртовой матери!

– Слушаюсь.

– Впрочем, не торопись, нам сейчас драка ни к чему, а то они пойдут на попятную. Прыгай к Юпитеру, посмотрим, что там происходит. Если полковник врёт, ты как раз обнаружишь подготовку к засаде.

– Выполняю.

«Мурекс» нырнул в пробитую им в вакууме «трещину».

В глазах потемнело… и зрение восстановилось.

Курт пережил неприятный толчок сердца, выругался сквозь зубы.

Защиты при мгновенных скачках в пространстве Сайгер для своего пассажира-повелителя так и не смог создать, не понимая, почему скачки так на него действуют. А привыкнуть к «ныркам» в бездну бессознания и выныриваниям из неё было трудно.

Заработала система обзора «мурекса», передающая сигналы датчиков и камер внутрь капсулы оператора. Курт увидел привычную картину: глубокую черноту космоса, россыпи звёзд, одна из которых сияла намного ярче остальных, и большой дымчато-перламутровый шар. Это был Юпитер, видимый с расстояния примерно в десять миллионов километров.

– Ищи крейсер.

– В этом районе его нет.

– Не может быть!

Сайгер промолчал.

– Напряги слух! Выдай на общей волне пограничных служб: мы здесь! Если Вересов действительно отправлял сообщение отсюда, он услышит и ответит.

– Выполняю, хозяин.

Курт вспомнил, как трудно ему пришлось поначалу при контакте с Вестником, чего стоило перепрограммировать чужой компьютер и заставить отвечать на приказы чисто по-солдатски: есть, хозяин! да, хозяин! слушаюсь! выполняю! В голову вползло тёмное: всё человечество должно относиться к нему как к владыке мира! Не только полковник Вересов и иже с ним…

– Нас услышали, – бесстрастно доложил Сайгер. – Включаю связь.

В ушах Курта зазвучал голос Вересова: