Ведич

– «Тамбовские», «краснодарские», «владивостокские» и прочие. В основном – «творческие союзы» бывших спортсменов и уголовников.

– В Гришиной Слободе у нас родился такой такой союз – Клуб спортивного совершенствования.

– Да знаю, – поморщился Хмель. – Из-за него меня и направили сюда, хотя я отвечаю за другой регион. Тебя не стали вовлекать в это дело, ты на виду, и на тебе Серебряный мальчик.

– Поподробней, пожалуйста.

– Ну, если ты делал соцанализ, должен сам всё сообразить. Закончу мысль. Когда в конце девяностых у бандитов появились деньги, они стали подкупать сотрудников правоохранительных органов и чиновников.

– Что происходит и сегодня сплошь и рядом.

– Силовики занялись «крышеванием» бандитских структур. Затем после приватизации появились очень большие деньги, и оргпреступность слилась в экстазе с новыми хозяевами жизни. Что это породило?

– Начался процесс ассимиляции.

– Точно! Бандиты ринулись в коммерцию, превратились в «уважаемых бизнесменов», подались в политику, пересели в машины с мигалками, да ещё и с милицейской охраной…

– А силовики вместо них начали ездить на «стрелки»…

– И решать другие вопросы с помощью отстрела мешающих. Друг мой Егор, преступность продолжает расти! Её уже не уничтожишь на среднем уровне, только сверху! Надо нейтрализовать высшие властные структуры, вплоть до Генпрокурора и выше! Конунги это понимают и прибирают к рукам все нужные посты в государстве.

– К чему это ты?

– К тому, что меня, Витязя, направляют разбираться не на тот уровень, какого я достоин. Клуб спортсменов в Гришиной Слободе – мелкая проблемка, с которой должны управляться наши люди на местах. А я с трудом успел уберечь одну девочку… – Никифор замолчал, сунул в рот бутерброд.

– Какую? – не дождался продолжения Тарасов.

– Племянницу Шерстнева. В Катарсисе узнали, что его хотят припугнуть, заставить сократить численность Школы, которая превращается в эгрегор светлых сил. Пришлось мчаться к вам, вспоминать былые навыки.

– Успел?

– Только что из Фошни. Завтра в газетах или по телику новости узнаешь. Но это только полдела. Ниточки Замысла тянутся к местной Новой церкви и в Брянск. Буду заниматься ими какое-то время.

– Давай я помогу.

– Не шебуршись, Старый, у тебя другие заботы. Береги Сергия. С государственной мафией и повязанными ею по рукам и ногам чиновниками будет бороться другая команда.

– Ты же сказал, КОП распущена.

– Зато создан «Овёс».

– Что?

Хмель улыбнулся:

– Особый отряд по восстановлению справедливости, сокращенно «Овёс». Так ласково его прозвали члены отряда.

– Ты тоже в этом отряде?

– Нет, я чекист, на мне лежат задачи аварийного плана, когда требуется быстрое и прямое воздействие на ситуацию. Обычно же наша превентивная служба рассчитывает вектор воздействия на десяток ходов вперёд, чтобы само воздействие выглядело как случайность.

– Д-трафик… неужели работает?

– Милый мой, война нынче ведётся сначала в пространстве планов, замыслов и намерений, а уж потом на физическом уровне. Наш враг силён, умён и могуч, и справиться с ним можно, только переняв, изучив и применив его же хитрости и умения. А рассчитывать трафики он умеет. Возникновение Клуба спортивного совершенствования практически рядом со Школой Шерстнева и является по сути трафиком. Местные деятели Катарсиса этого почему-то не учли. Что очень странно. Приеду домой, поделюсь с начальством своими соображениями по этому поводу.

– Утечка информации?

– Может быть, утечка, может, прямое предательство. Мы тоже люди, понимаешь ли. – Никифор изобразил красноречивую ухмылку. – Поддаёмся соблазнам.

– Витязи?

– Не о нас лично речь. Но упорно проталкиваемый «Эсэсэром»[1 - Имеется в виду СССР – «Система социальной стабилизации реальности», разрабатываемая Синклитом чёрных магов.] Проект Нового Управления Человечеством, начавшийся, между прочим, с внедрения в России в сфере образования Единого государственного экзамена, имеет некоторое количество весьма соблазнительных постулатов, за которыми удобно прятать прямо противоположные намерения. Не все, к сожалению, в Катарсисе это понимают. Но не будем о грустном. Где ты меня положишь?

В кухню вдруг тихо вошла Софья, на ходу застегивая халатик, улыбнулась:

– Никифор!

– Софи! – Хмель встал из-за стола, обнял женщину. – Рад тебя видеть. Ты не изменилась. Извини, что разбудил.

– Ничего страшного, высплюсь. Муж хоть накормил-то? – Софья бросила взгляд на стол. – Конечно, по-мужски, а у меня в холодильнике мясо запечённое стоит, в фольге.

– Забыл, не глянул, – почесал в затылке Тарасов.

– Тоже мне хозяин.

– Так ведь у нас ты хозяин, – сделал льстивое лицо Тарасов.

Софья засмеялась, открыла холодильник, глянув на Никифора:

– Ты ему веришь?

– Конечно, – с готовностью подтвердил Хмель. – Я точно знаю, что ради тебя он готов на любой подвиг, даже отдать все обязанности по дому.

Тарасов тоже засмеялся.

Софья погрозила обоим пальцем:

– Мужская солидарность в самом извращённом виде. Мясо греть?

– Не стоит, – отказался Никифор. – Не хочу ложиться с набитым желудком. Чаю вот попью, и спать.

– Как хочешь. Отведай нашего варенья, свеженького. Я наварила земляничного и малинового, вот он в лес ходил с детьми.

Софья кивнула на мужа, достала варенье, розетки и ушла.

– Пейте, спокойной ночи.

Никифор с удовольствием напился чаю с вареньем, поговорил с хозяином о том о сём и лёг спать на веранде, защищённой от комаров не только сетками на дверях и окнах, но и волшебным словом, которому научили Тарасова волхвы.