Бездарь. Охота на бессмертного
Оказалось, что определенные поводы для гордости у парня действительно были: Рейкитти являлась чем-то вроде областного центра, а жизнь окрестных населенных пунктов крутилась вокруг нее. Как? Да очень просто: в центре деревни располагался крупнейший рынок на этом берегу Фамматили, местный «Сити» и Лобная площадь, на которой приводились в исполнение приговоры «Верховного Суда». Кстати, на последнюю выходили фасады большинства самых значимых зданий деревни: трехэтажный каменный «дворец» личного представителя владетеля, «офис» деревенского филиала налоговой службы Грениетира, казарма местных силовиков и «супермаркет» крупнейшей торговой сети домена. А вот университетов, ночных клубов, казино, дискотек и библиотек в Рейкитти почему-то не завели. Зато там же, в Сити, располагались лавка артефактора и что-то вроде поликлиники, в которой вел прием маг Жизни. Вернее, так называемый «первак» – студент, закончивший первый курс академии, но не сумевший оплатить второй. И поэтому практикующий в рамках разрешенного законом. Личность последнего меня сильно заинтересовала, и следующие часа полтора я выяснял все, что Усель знает о нем и его способностях…
…Часа через четыре, когда я выжал из пастуха все, что он знал, пришло время оценить правдоподобность придуманной легенды. Дождавшись подходящего момента, я как бы невзначай упомянул о том, что являюсь слугой некоего владетеля, прибывшего на Иллемар с Равенстира. Пока я рассказывал о своем хозяине, являющимся ярым противником меток, и о том, что в его домене и маги, и одаренные, и бездари пользуются одинаковыми правами, парень молчал. Когда описывал место, куда нас выбросил глюкнувший портал, и характер травм, которые получил владетель во время случайного падения с обрыва, – тоже. А когда сообщил, что иду в деревню для того, чтобы оплатить магу Жизни срочный выезд к пострадавшему, Усель посмотрел на меня, как на идиота:
– Ага! И тащишь с собой десять золотых, чтобы Тарбак ап-Куеррес ненароком не отказался…
Золотые монеты у меня действительно были. Отец Ольги, неплохо представивший менталитет отдельных категорий населения, проживающего в тайге, на всякий случай снабдил меня не только кредиткой и валютой, но и более универсальными платежными средствами: золотым песком и настоящими червонцами с профилем Николая II. Только вот сообщать об этом я парню, конечно же, не стал:
– Для вашего мага Жизни хватит и серебра…
Взгляд парня стал еще более «выразительным»:
– И чего вам на Одденмаре не сидится?
– С чего ты взял, что я оттуда? – «удивился» я.
Пастух криво усмехнулся:
– А откуда еще?
– Я же сказал – с Равенстира!
– А, ну да, запамятовал: вы переместились в какой-то харругов уголок[48], непонятно как разминулись с дозорной тройкой, а затем, проехав через пяток доменов, умудрились ни разу не столкнуться со стражей владетелей…
…К информации о том, что в деревне квартируют не только два десятка егерей, но и самый настоящий Нюхач, я отнесся со всей серьезностью. Поэтому, выяснив все, что хотел, шустренько свернул парнишке шею. Трупы – особенно пса – прятал качественно, в ближайшем болоте. Чтобы не вызывать у местных следователей и «судмедэкспертов» излишнего ажиотажа.
Следы путал тоже с душой, поэтому к схрону, в котором утром заныкал снаряжение, добрался только к закату. И, наскоро перекусив и переодевшись, отправился к Рейкитти.
К околице деревни подошел в три ночи «по местному», с противоположной от нашего плато стороны. А уже минут через двадцать почуял первый ориентир – кожевенную мастерскую двоюродного дяди покойного Усиля.
Мысленно порадовавшись тому, что доносящееся от нее зловоние перебивает любые запахи, я принял чуть правее, добрался до остова прогоревшего сарая, обошел его с правой стороны и оказался в местном Отрадном. Или Южном Бутово – кому как больше нравится.
Второй ориентир, колодец с обломанным журавликом, тоже нашелся довольно быстро. А вот потом начались проблемы: эта часть деревни отличалась такой потрепанностью жилого фонда и бардачностью планировки, что для уверенного передвижения по хитросплетениям улиц и переулков требовался навигатор.
Увы, мой девайс межмирового роуминга не поддерживал, поэтому на поиски избы с флюгером в виде головы харруга ушло добрых полчаса. Причем найти ее удалось лишь методом исключения, так как искомая хрень, тихонечко поскрипывающая на ветру, походила на голову самого страшного хищника Иллемара так же, как кролик на БТР-80.
Следующие сорок минут я блукал по окраине, как пьяный ежик: вляпывался в отходы жизнедеятельности домашних животных, вызывал недовольство четвероногих охранников напрочь убитых домишек и достаточно регулярно повторял про себя крылатую фразу из фильма «Чародеи»:
– Ну, кто так строит?!
Но в какой-то момент удача, наконец, повернулась ко мне самыми аппетитными частями своего тела и практически ткнула носом в нужную избу.
Естественно, прежде чем изобразить того, кто хуже татарина, я очень внимательно осмотрел дом снаружи. То есть убедился в том, что вторая ступенька его крыльца длиннее, чем первая и третья, что на стене справа от входной двери приколочен деревянный щит, а над дверной ручкой торчат петельки под амбарный замок.
Входить в гости решил через окно. Поэтому убрал из-под него все, что могло подвернуться под ноги при экстренном десантировании, аккуратно разрезал бычий пузырь, заглянул в комнату и решил, что ошибся адресом: почти все горизонтальные поверхности, на которые падал мой взгляд, оказались накрыты вязаными скатертями, платками и салфетками! Второй взгляд порадовал меня еще сильнее: на сиденье массивного деревянного стула, стоящего между окном и столом, нашлась затейливая подушечка, а посмотреть вправо-влево мешали аккуратные занавески.
Если бы не запах очень несвежих портянок, который выбил меня из состояния эстетического шока, я бы, скорее всего, пошел искать дом Тарбака ап-Куерреса по второму кругу, так как точно знал, что он живет один. Но учуяв знакомый аромат, я бесшумно влез на подоконник, сразу же сместился в сторону и, не теряя времени, скользнул к широченной кровати, занимавшей добрую треть помещения.
Сочетание небритого лица, зарывшегося в подушку, и кружев на наволочках и простынях вызвало у меня очередной когнитивный диссонанс. Видимо, поэтому удар в затылок, переместивший мага Жизни из царства Морфея в состояние тяжелого нокаута, получился несколько основательнее, чем планировалось. Потом я прислонил к кровати винтовку, шустренько заклеил рот хозяина дома скотчем, отбросил в сторону покрывало и грязно выругался: этот субтильный фетишист спал обнаженным!
Тратить время на одевание бессознательной тушки было чревато боком, поэтому я метнулся к входной двери, сорвал с гвоздя темный плащ и расстелил его на кровати. Затем закатил на него мага, побросал сверху первое попавшееся под руку шмотье, запахнул полы и основательно перемотал получившийся сверток скотчем…
…Первого удара жертве киднеппинга хватило минут на сорок, а потом она зашевелилась и попыталась сползти с плеча. К этому времени я успел не только выбраться за пределы деревни, но и пройти по руслу реки метров триста, поэтому без особой спешки опустил мага на землю, сорвал скотч с его лица и поднес к его рту «заряженную» флягу.
Ап-Куеррес сделал глотка четыре. Потом передернулся от горечи, вскинул голову, пытаясь сфокусировать взгляд на моем лице, и отключился. Нет, не от химии, а от второго удара.
Убедившись, что нокаут достаточно глубокий, чтобы беспамятство плавно перешло в медикаментозный сон, я вернул на место скотч, взвалил мага на плечо, вошел в воду и попер вверх по течению.
Шел быстро. В полном согласии с принципом «чем тяжелее ноша, чем быстрее ее несут». Но «огородами», то есть, путая следы. Часа за два до рассвета, умотанный до состояния нестояния, вышел на финишную прямую. Вернее, добрался до того самого ручейка, к верховьям которого ходил за водой. И, пройдя по нему эдак с полкилометра, вдруг услышал в гарнитуре шум помех и еле слышный голос Коростелева:
– Еди…– …-ка, …-ничка, я Трой-… Как слы-… …-ня, прием?!
– Тройка, я единичка! Слышу тебя хреновато! – тут же отозвался я. – У меня все в порядке, буду минут через двадцать пять! Как понял меня? Прием!
– Бу-… …нут через -…цать пять! – продублировал Толян и отключился.
Второй раз он вышел на связь минут через двадцать, когда увидел меня в ночной бинокль и понял, что я тащу «языка»:
– Единичка, я Тройка! Помощь нужна?
– Угадай с пяти раз… – раздраженно буркнул я, обошел торчащий из земли корень, а затем запоздало сообразил, что Коростелев как-то уж очень напряжен.
Параноидальный режим включился сам собой: я словно невзначай качнулся влево и, потеряв равновесие, рухнул на землю. А через секунду, оставив «сверток» валяться на месте моего падения, перекатился к купе деревьев и очень добросовестно огляделся по сторонам.
– Единичка, я Трой-…
– Толян, у вас все в порядке? – перебил его я, убедившись, что вокруг нет ни одной живой души.
– Нет. Костя погиб. От укуса змеи. Еще вчера днем… – глухо ответил он. Потом подумал и добавил: – Мы сделали все, что могли, но спасти его не удалось…
– Как Ольга? – спросил я.
– Хреново…
– Спит?
– Нет. Лежит рядом и молчит…
– Ща буду…
Глава 16
Ольга Фролова
…Крест из пяти довольно ярких звезд двигался. Справа налево. Неторопливо опускаясь из зенита к трепещущему сгустку мрака, формой напоминающему раскрытую пасть змеи. Самая верхняя звездочка подобралась к темному пятну настолько близко, что при особо сильных порывах ветра на миг пропадала. Заставляя Ольгу ежиться от иррационального страха.
Смотреть на молниеносные броски ветви-змеи не было никаких сил, но оторвать от нее взгляд почему-то не получалось. Видимо, поэтому, увидев, что звездное небо заслонила бесформенная тень, девушка почувствовала облегчение.
– Я вернулся. Лежать на скале больше нет необходимости… – голосом Вересаева негромко выдохнула тишина. – Давайте переберемся к палаткам…
Фролова подумала, что надо кивнуть. Но не сразу, а через вечность. Когда поняла смысл сказанного и сообразила, что перебираться придется в любом случае.
Собраться с мыслями, чтобы заставить себя пошевелить головой, оказалось невероятно сложно. Но к тому времени, как она стряхнула с себя оцепенение, Максим исчез. А через пару секунд до девушки донесся его отдаленный рык:
– Рассказывай. Предельно подробно. Обо всем, что вы делали с того момента, как проснулась Ольга Александровна…
Первая же фраза, сорвавшаяся с губ Анатолия, заставила Фролову ухнуть в прошлое. Причем настолько глубоко, что девушка явственно вспомнила не только свое настроение в момент пробуждения, но и жизнерадостный тон, которым Бардин произнес фразу «парко-хозяйственный день». А еще через миг, когда Коростелев начал описывать, как она удивилась тому, что ее никто не разбудил, перед внутренним взором вдруг появилась совсем другая картинка.
…Заляпанное чьими-то жирными пальцами зеркало, в котором отражается ломаное ухо Павла Ларина и полупрозрачная спираль гарнитуры. Мелодичное «блямканье». Тихий шелест расползающихся створок. И удивленный голос Костика:
– Ольга-Аль-санна?! Здрасьте! Вы на «Шаг вперед»?
Бардин не один – справа от него девчушка лет двенадцати. В ржачной розовой маечке с надписью: «Обломись!», потертых джинсах и кислотных кроссовках. Личико без каких-либо следов косметики. Зато в правом ухе клипса в виде черепа со скрещенными костями, а на правом запястье здоровенные часы и черный шнурок, завязанный причудливым бантиком.
– Ага… – кивает Ольга, проходя мимо. – Говорят, фильмец что надо…
– А че, она красивая… – доносится сзади. – Я бы за нее поборолась…
За левым плечом фыркает вечно невозмутимый Ларин, и Фролова, обернувшись, изумленно выгибает бровь: Костик, красный, как помидор, заталкивает девочку в лифт…
Заново пережить тот кусок жизни не получилось, так как до Ольги вдруг донеслось очень недовольное рычание Вересаева:
– Что значит, «пошла фотографировать»?!
– Первое время Ольга Александровна не покида-…
– Толик, б…, оглянись вокруг! Это не Ботанический сад и не Кусковский парк, а ДРУГАЯ ПЛАНЕТА!! Здесь нет безопасных мест, поэтому вы, телохранители, не имели права отходить от охраняемого лица даже на мгновение!!!
– Теперь я это понимаю… – глухо буркнул Коростелев. – А тогда… Мы почему-то решили, что тут, на плато, безопасно…
Со стороны Макса послышался хруст костяшек:
– Толик, скажи-ка мне, что такое реттина серая…
– Ща гля-…
– Все, можешь не напрягаться – не знаешь… – холодно процедил Вересаев, несколько мгновений мрачно молчал, а потом потребовал: – Ладно, о необходимости изучения флоры и фауны Иллемара поговорим позднее. А пока рассказывай, что было дальше.
Коростелев знакомо похрустел костяшками пальцев, а затем тяжело вздохнул:
– Минут через сорок – сорок пять после ухода Ольги Александровны мы заволновались и отправились на поиски…
– Оперативненько… – язвительно отметил снайпер. – А чё не через сутки-двое?
Толян скрипнул зубами, но отвечать на насмешку не стал:
– Я рванул на юго-восток. Пробежался вдоль обрыва, посмотрел в зарослях и у дальнего камина, а через какое-то время услышал выстрелы и крики Ольги Александровны…
– Я сидела на скале… Закрыв глаза… Довольно долго… – неожиданно для себя самой заговорила Фролова. – Когда ребята начали меня искать, не отозвалась, так как была не в настроении. А через какое-то время меня нашел Костик…
– Не шевелитесь!!! И ничего не говорите: справа от вас змея!!! – тут же всплыло в памяти.
– Оказалось, что справа от меня на солнцепеке греется змея…
– Как она выглядела? – тут же поинтересовался Максим.
– Черно-белая… Длиной метра три… Диаметром сантиметров пятнадцать-восемнадцать…
– Ясно… А что было дальше?
– Костик попросил меня не шевелиться и начал к ней подкрадываться. Хотел гарантированно попасть ей в голову…
– Хм… И, конечно же, не попал…
– Как мне показалось, змея атаковала чуть раньше…
Вересаев застонал:
– Блин, Толик, вы что, совсем дауны?!
– Причем тут они?! – взбеленилась Ольга. – Костик погиб из-за меня!!!
– Костик погиб из-за собственной тупости! – презрительно фыркнул Максим. – Раз змея грелась на солнце, значит, особой необходимости торопиться не было. В переводе на русский язык, первое, что он был ОБЯЗАН сделать в той ситуации, – это связаться с Толиком и потребовать, чтобы тот принес с собой карабины. Второе НЕОБХОДИМОЕ действие тоже не требовало наличия высокого айкью: ему надо было заглянуть в инфоблок и найти описание этой змеи…
Девушка аж задохнулась от возмущения:
– Он испугался за меня!
– Угу. Поэтому подставился под плевок ядом, мгновенно ослеп и начал палить в белый свет, как в копеечку…
– Если бы я пошевелилась…
– Если бы эти два идиота не расслабились и не забыли бы о вашем существовании, вы бы не оказались на той скале без охраны и змея к вам бы не подползла! Если бы Костя залез в инфоблок, то он бы надвинул на глаза солнечные очки и не ослеп! А если бы еще и связался с Анатолием, то они бы расстреляли ее издалека!
– Максим, Костя ПОГИБ, ЗАЩИЩАЯ МЕНЯ!!! – вскочив на ноги, заорала Ольга. – Он дрался до последнего, как настоящий мужчина!!!
– Как правило, героизм – следствие чьей-то ошибки… – ни на мгновение не задумавшись, парировал снайпер. – В данном случае – результат серии ошибок людей, считавших себя профессионалами…
– Вы – циничное, самовлюбленное чудовище! Костя – погиб!! Погиб, понимаете?!
– Ольга Александровна, любой средненький телохранитель сделал бы то же самое. А с хорошим вы бы эту змею даже не увидели…
– Вы…
– Максим Евгеньевич прав… – глухо выдохнул Коростелев. – Если бы мы не…
– О чем вы вообще говорите?! – смахнув со щек злые слезы, зарычала Фролова. – Он был совсем молодым! Содержал больную мать, бабушку и младшую сестру…
– Он закрыл вас собой? – перебил ее Вересаев.
– Да!!!
– Значит, сделал то, что был должен! И если вы это действительно оценили, то помогите его семье…
– Как?! – взвыла девушка. – Семья там, а мы – тут!!!
– Во-первых, перестаньте истерить. Во-вторых, перестаньте тупить и поберегите оставшегося телохранителя. В-третьих, сделайте все, чтобы вер нуться…
…Бардина похоронили на рассвете, когда небо на востоке заиграло оттенками сиреневого. Тело, зашитое в палатку, опустили в глубокую расщелину на западном краю плато, затем завалили ее валунами и минут пять постояли в тишине. В лагерь возвращались в угрюмом молчании. А когда добрались, Вересаев вдруг повернулся к Ольге и поинтересовался, насколько хорошо она стреляет.
Почувствовав, что он спрашивает об этом не просто так, девушка перечислила названия пройденных курсов стрелковой подготовки, после чего криво усмехнулась:
– Думаю, в человека выстрелить смогу…
Снайпер удовлетворенно кивнул и… вручил ей свою винтовку!
Следующие полчаса Фролова отрабатывала технику стрельбы из положения лежа с применением ремня. Вернее, училась принимать правильное положение: ставить магазин на руку, контролировать положение локтя относительно оружия и располагать ремень так, чтобы он работал как упор и принимал на себя основной вес винтовки.
Сам Вересаев в это время готовил спящего мага к допросу. Надо сказать, весьма своеобразно: сначала нацепил на него что-то вроде пояса шахида и продел под мышками веревочную петлю. Затем с помощью Толяна прислонил беднягу к здоровенному дереву лицом вперед, качественно зафиксировав все четыре конечности и голову. Причем последнюю привязал так, чтобы «язык» смотрел в лес. Ну, и в самом конце засунул в рот деревянный кляп – кусок палки с веревками на обоих концах и завязал эти самые веревки бантиком у мага на затылке.
Тщательно проверив каждый узел, снайпер перекинул конец веревки через сук и тянул его на себя до тех пор, пока бездыханное тело «языка» не оказалось стоящим на цыпочках. После чего воткнул у него между ног деревяшку с привязанным к ней ножом и зачем-то упер ее под гениталии.
– Значит, так… – буркнул он, критически оглядев дело своих рук. – Сейчас вы в темпе вальса несетесь в туалет и справляете нужду. Затем забегаете в палатки, берете нетбук и тащите его сюда…
– А его-то зачем? – удивился Толян.
– Нормальные пацаны пытают пленных под «Rammstein»…
…Первое, что сделал «нормальный пацан», когда маг начал приходить в себя, – это легонечко шлепнул ладонью по его плечу и негромко представился:
– Доброе утро! Сейчас я начну отпускать веревку, а ты повнимательнее прислушайся к своим ощущениям. Чувствуешь укол в пах? Это нож – один из тех доводов, с помощью которых я хочу убедить тебя не делать глупостей…
Маг еле заметно вздрогнул, как-то уж очень резко порозовел и напряг икры, застыв в рекомендованном положении.
– Молодец… – похвалил его Максим. – А сейчас посмотри на ствол деревца, обвязанного веревкой, и прикинь, насколько он тверже твоей головы…
Пленный облизал губы и кивнул – мол, прикинул.
Ольга, внимательно вглядывавшаяся в его лицо, плавно потянула на себя спусковой крючок и мысленно зашипела: отдача у вересаевской DTA SRS A-1 Covert Rifle Chassis оказалась намного сильнее, чем у ее «кристинки». Впрочем, через полсекунды ей стало не до боли в правом плече: увидев, что сотворила пуля со стволом, маг ощутимо побледнел.
– Человек, который это сделал, находится в двух сотнях локтей[49] от нас. Второй – вдвое дальше. Третий… не важно. Тем не менее все они нас отлично видят и слышат. Это говорит о том, что если мне вдруг станет плохо, то ты либо напорешься на нож, либо заработаешь несколько лишних дырок в голове. Кстати, оружие, которое их сделает, сродни арбалету. Только в несколько раз мощнее и скорострельнее: оно способно пробить любые ваши доспехи и делать по выстрелу в каплю[50]…
Судя по мимолетной улыбке, скользнувшей по губам мага, в последнее утверждение он не поверил.
«А зря…» – подумала Ольга и всадила в многострадальное дерево две пули подряд. Стараясь стрелять как можно быстрее и не особо заботясь о бесшумности движения затвора при перезарядке.
Маг застыл.
– Убедился? – ехидно поинтересовался Максим и, не оборачиваясь, показал Фроловой большой палец.
– Да… – хрипло ответил маг. – Чего ты от меня хочешь?
– Сейчас объясню. Для начала, попробуй поверить в то, что я и мои люди, выходцы из неизвестного тебе мира, оказались на Иллемаре совершенно случайно и жаждем вернуться домой…
– Ну, и при чем тут я? Я не артефактор, не владетель и тем более не владыка…
– В нашем мире магии нет. Вообще. Соответственно, меткам в наших аурах взяться просто неоткуда…
– А еще они считают нас бездарями… – прижав тангенту гарнитуры, напомнила Ольга. И мысленно захихикала, вспомнив мультфильм «Маугли» и историческую фразу Багиры[51].
– Мне тут подсказывают, что в ваших мирах таких, как мы, считают бездарями. И относят к категории людей, напрочь лишенных каких-либо прав…
Маг недоверчиво поморщился:
– Ты не можешь быть бездарем! У тебя слишком правильная речь!
Вересаев пожал плечами и сместился в сторону. Умудрившись и влезть в поле зрения «языка», и не перекрыть линию прицеливания Фроловой:
– Ну как, есть у меня искра?
– Н-нет…
– А потенциальная возможность ее развить?
– К сожалению, сделать бездаря магом невозможно!
– Эх, а я так хотел научиться швыряться фаерболами… – «расстроенно» выпятив нижнюю губу, вздохнул Максим и тут же перестал валять дурака: – Итак, мы остановились на том, что магии в нашем мире нет. Зато в нем есть так называемая технология. Чтобы не быть голословным, покажу тебе, как работает инструмент, способный хранить в себе копии сотен тысяч свитков, особым образом нарисованные изображения, считать в разы быстрее самых искусных приказчиков и делать еще много чего такого, о чем вы не имеете никакого представления.
Договорив, он поднял с земли нетбук, поиграл с тачпадом и включил магу первый попавшийся фильмец. Судя по звукам выстрелов, послышавшихся в наушнике Фроловой, какой-то боевик.
«Язык» засмотрелся. Но, как-то уж очень своеобразно: ошалело вглядываясь в действо, происходящее на экране нетбука, он не забывал контролировать взаимное положение своего тела и страховки номер один. А потом еще и начал задавать вопросы:
– Это что, летающая повозка?
– Угу. Называется «вертолет». Летает раз в двадцать быстрее любого призового скакуна, способен подниматься выше облаков и в одиночку уничтожить любую вашу армию. Вот, видишь, что стало с деревенькой?
Маг потрясенно кивнул.
– Вспышки, уничтожающие дома, называются взрывами. Вещество, которое используется для получения такого эффекта, соответственно, взрывчаткой. Так вот, мой третий довод – это жилет со взрывчаткой, который на тебе надет: если со мной или моими людьми что-нибудь случится, ты превратишься в мелко нарубленный фарш…
– Вы меня ни с кем не перепутали? – не отрывая взгляда от нетбука, нервно хихикнул «язык». – Я – маг Жизни первой ступени! То есть, по сути, недоучка!
– Иногда добрыми намерениями, подкрепленными, ну, скажем, арбалетом, можно добиться гораздо большего, чем просто добрыми намерениями… – перефразировав известное изречение, ухмыльнулся Вересаев. – Я просто хочу дать понять, что готов к любому исходу нашего разговора…
– Тебе это удалось… – хмыкнул маг. – Можешь переходить к сути своих предложений.
«Держится достойно…» – мысленно отметила Ольга и, увидев, что Вересаев подал знак «Внимание», торопливо вставила в винтовку полный магазин. Тем временем снайпер уселся в траву, положил на колени блокнот, вооружился ручкой и, проглядев воистину бесконечный список вопросов, попросил иллемарца объяснить, чем стихийник отличается от мага Жизни…
…Первые минут сорок Максим расспрашивал иллемарца один и, на первый взгляд, совершенно бессистемно: сразу после вопроса о «емкости» естественных «аккумуляторов» магической энергии и ее зависимости от так называемой ступени он мог начать выяснять цены на междоменные переходы. А выяснив тактико-технические характеристики самых распространенных заклинаний, потребовать пересказа сплетен о ближайших владетелях. Однако Ольга, любившая хорошие детективы и боевики, четко понимала, что снайпер лишь только строит из себя лоха. А на самом деле намечает базу для вдумчивого выяснения мелочей, тщательно проверяет чуть ли не каждое услышанное слово, ищет в поступающей информации логические нестыковки, пытается построить психологический портрет «языка» и т. д.
К сожалению, и качественно страховать Вересаева, и вдумываться в то, что рассказывает маг, было затруднительно. Поэтому она больше смотрела, чем слушала. И самую капельку завидовала Толяну, который вот-вот должен был подключиться к допросу.