Куда кого посеяла жизнь. Том VIII. Повести

«Тю! – всплеснула руками сидящая рядом с Григорием женщина. – «Так это же Настя – модистка из Баштечки! Это рядом с Жашковым. Я её хорошо, даже очень хорошо знаю, потому, что сама из того села. Муж у меня жашковский, а сама я живу в Жашкове, с тех пор, как немцев от нас выгнали. Тогда и замуж вышла, и в поселок переселилась. А Настя отбила у меня Федора еще в тридцать девятом, но я и не обижалась. Мой муж – не хуже, только с машинами у него всегда не ладится, а в общем- все нормально!». Она еще успела много рассказать Григорию, и про мужа, и про ту Настю, которой уже нет на свете, и про то, что зять второй дочери, живущий в «нашем» районе, прогорел с сахаром в прошлом году. Он работал бригадиром свекловодческой бригады и ежегодно получал приличные объемы сахара в конце года, в порядке натуроплаты. Обычно – не получал весь причитающийся сахар сразу, а частями, по мере необходимости и колебаниях цены. Сахар на заводе и в совхозе, всегда можно было получить, в любое время, куда он, заработанный, денется. А в прошлый год (1986), взяли и запретили выдачу неполученного сахара, выдали деньгами, в связи с антиалкогольной кампанией, которую придумал кто-то там, наверху, наверное, «мало» пьющий. А в этом году – вообще отменили выдачу сахара по натуральной оплате. Посмотрим, кто на тот год останется в свекловодческих бригадах?! Теперь вот объявили, что сахар будут продавать по талонам, что бы самогон не делали, пришлось старшей дочке отвезти в Ставище пару мешков из старых запасов деда. Он раньше на сахарном заводе работал…. Дочка своего сына скоро собирается женить, сахар – пригодится. Хорошо, что машина сломалась на обратном пути, а то были бы большие неприятности. Сегодня с этим строго!»-разъясняла ситуацию пассажирка. Скоро показался тихий такой, уютный внешне, небольшой город – Жашков.

Григорий вел машину и думал: «Да, с этим не только у вас строго!». А женщине сказал: «Вы, тетя, скажите, куда вас довезти. Мы вас прямо к дому привезем!». Оказалось, что они живут на восточной окраине города, прямо по улице, ведущей в село Тетеревка.

Подъехали ко двору, отцепили машину, затолкали её руками во двор. Старик-водитель начал благодарить и предлагал зайти в дом, покушать. Он тоже по дороге беседовал с Михаилом, примерно по той же тематике, что и его жена с Григорием. Потом, когда ребята поблагодарили и сказали, что им еще далеко ехать, зашел в дом, вынес двухлитровую банку чистейшего самогона и, в наволочке, – несколько килограммов крепкого, «колотого» сахара с синеватым отливом, вручил все это ребятам и все – благодарил, благодарил…

Его жена тоже поблагодарила, а потом предложила: «Ребята, если хотите, можете проехать прямо по дороге в Баштечки, тут езды десять минут. Я вам сейчас скажу адрес семейного корня тех Задорожнюков. Не знаю, кто там сегодня остался, но быть рядом и не заехать к родственникам, передать привет и рассказать, кто, что и как, думаю, было бы как-то не совсем хорошо… Времени до вечера еще много, успеете вы и в тот Первомайск. Смотрите, конечно, вам виднее!»– завершила она свое предложение.

«Спасибо, тетя!» – поблагодарил женщину Григорий. – «Честно говоря, я и сам хотел так сделать, но вы просто опередили меня. Спасибо!». Ребята попили воды из колодца, тут же во дворе, вода – замечательная родниковая, холодная, простились с благодарными хозяевами и двинулись в Баштечки. Хозяйка трижды перекрестила их машину, на счастье.

Нашли в селе указанный женщиной адрес, но там никого не оказалось дома. Оставили записку, что все у их родственников в Казахстане – нормально, потом – зашли на несколько минут к соседям, рассказали – расспросили, отдали им банку с самогоном в подарок, чтобы не искать себе ненужных приключений в дороге и вернулись в Жашков, на одесскую трассу. Не хотелось в Жашков возвращаться, из Баштечки, можно было срезать угол и выйти почти к Умани, через Буки и Маньковку, но перестраховались – неизвестно какие там дороги, трасса – есть трасса.

До Жашкова – двигались медленно, не хотелось покидать так быстро, прекрасные деревенские места. «Ну как тебе те Баштечки показались?» – спросил Григорий у Михаила, свое мнение пока не высказывая. «Знаешь, Гриша, если суждено жить в селе, то лучше места, чем эти Баштечки, я еще в своей жизни не видел, это правда. Село небольшое, но так удобно расположено, утопает в зелени. Я представляю его весной, когда цветут вишни, их здесь полно и во дворах, и на улицах, да и другие деревья. А какие чистые улицы- заметил? Деревья побеленные, подстриженные, тротуары асфальтированные. чистые, удобные. А вокруг – то ли малые села, то ли хутора, разноцветные такие и везде- зелень, зелень, хотя уже середина сентября, считай. И люди, которых встречали – нормально одеты, добродушные лица»– заметил Михаил.».

Потом продолжил: «Думаю, тот дядя наших с тобой жен, что здесь родился, а много лет уже живет в одном из наших сел, давно перестал сравнивать Казахстан, в лице их совхозного поселка, где за забором, разделяет дворы во всю длину улицы, гора навоза, тонн на пятьсот, которую годами не убирают и свою Баштечку. Это даже не Небо и Земля, а Рай и Преисподняя, несравнимые вещи. Он, насколько мне известно, давно здесь не был, а, если и был вообще, за все время, как уехал отсюда, то, наверное, забыл, как живут здесь его земляки».

«Посмотри, какие у них красивые поля!. Зерновые колосовые уже убрали, даже большинство полей уже вспахали после уборки. Земля, видно здесь хорошая, черноземы. Вон начали подсолнечник убирать, на вид неплохой, кукуруза спеет на зерно, больше всего- вокруг- зелень. Это сахарная свекла, она здесь, одна из главных культур. Но и её местами, уже начали собирать, скоро новый сахар пойдет, сейчас всем нужен сахар. Выдали талоны по два килограмма на человека в месяц, а что те талоны, их сосать не будешь, а сахар начали припрятывать, все, кто к нему отношение имеет. Даже у нас – пойди с талоном в магазин – скажут- нет сахара в наличии, дадут в следующий месяц. А как быть тем семьям, где дети маленькие?!:– добавил Михаил, откровенно любуясь окружающими с обеих сторон, дорогу, разноцветными полями.

«Мы сейчас с тобой, Миша, находимся в самом сердце Украины»– поддержал мысль напарника, – Григорий. Мне отец часто рассказывал о здешних местах, – Винничины, Черкащины, Николаевщины. Земли здесь богатые и тепла для сахарной свёклы и других полевых культур- хватает. Главная проблема, как и у нас, в Казахстане – воды мало для полива. Есть дожди- есть урожай, нет дождя (а снега здесь тоже мало бывает, – все целый год пролетел и ничего тут не поделаешь. А сахарная свекла – непростая культура. При всей нашей нынешней механизации, ей еще и руки нужны рабочие. И много, а где их взять. Молодежь – город забирает, а тех, кто остался – попробуй заманить на свекловичное поле….Раньше хотя бы натуроплатой в виде сахара – приманивали, а сейчас говорят, что никакой натуры давать не будут, уже в этом году, будут платить только деньгами, точнее – копейками, по себестоимости. Ну, в этом году, считай, обманули людей, объявили новшества, когда урожай уже был почти выращен, а кто пойдет в поле в следующем году!. Мне наша попутчица, которую мы подвозили, много чего рассказывала. Так что красиво-то красиво, а как жить селу дальше, пока – никто не знает. Без людей – эта красота – быстро – испарится.

А еще отец рассказывал, что наиболее плодородные пахотные земли – по правобережной Украине- от Киева – до Одессы-Измаила, а по Левобережью- и земли похуже и болотистых мест много, так что мы, действительно сейчас рассекаем плодородный центр Украины, вроде как посредине.

Они проехали Жашков и повернули на Умань. Выполняющий роль «штурмана! -Михаил, тут же вычитал характеристику этому городу. Он в Киеве, купил в киоске, что-то вроде путеводителя по трассе Киев- Одесса и, отдыхая от вождения, попеременно смотрел – то на встречающиеся на пути поля и села, то находил интересные места в путеводителе.

Пока Григорий внимательно следил за дорогой, Михаил «просвещал» его цитатами из путеводителя, касающихся города Умани, куда они где-то через час, должны были прибыть: Умань город небольшой. Знаменит прекрасным «Софиевским парком», который образовал польский богач Потоцкий, назвав его в честь своей жены – Софии. В районе Умани, в так называемом «Уманском котле», фашистами было окружено и уничтожено значительное количество советских войск Юго-Западного и Южного фронтов. До войны (1941-45 г.г.), более половины населения города были – евреи. А еще город знаменит тем, что в нем находится могила видного еврейского проповедника и сюда круглогодично приезжают паломники из разных стран. А еще, в 18 веке, здесь была устроена страшная резня польского и еврейского населения, восставшими местными гайдамаками.

Услышав эту не очень приятную информацию, Григорий, выдал комментарий: «Ну – мы не паломники, значит к месту захоронения того раввина- не поедем, а вот мимо всемирно известного парка, постараемся проехать, чтобы было можно дома этим похвастаться. Правда, Миша?!». Михаил согласно кивнул и они так и сделали- проехали вдоль забора парка, правда ничего из машины не увидели, кроме входа и роскошной зелени. Возле входа в парк – постояли, перекусили, заглянули вовнутрь территории. Красиво, даже издалека. Видно, что люди делали это место с любовью

За руль сел – Михаил. До конца этого этапа путешествия, оставалось около сотни километров…. В Умани, заехали на переговорный пункт и позвонили по телефону дяде Григория, старшему брату его отца. Он жил в одном из сел возле города Первомайска. На удивление – дядя, которого звали Иван, сразу ответил. Спросил, где они сейчас находятся, и, через пару минут, уточнил место предполагаемой встречи с племянником.

«Возле села Кривое озеро, киевская дорога рассекает большую ровную площадь. Прямо рядом с трассой, где будет съезд на местную дорогу, влево, около автобусной остановки, – будет стоять «Волга», черного цвета, номер – такой-то. Вот к ней и подъезжайте. Там вас будут ждать».– выдал дядя и положил трубку.

Предвкушая встречу с близким родственником, которого никогда в жизни в глаза не видел, Григорий потерял интерес к окружающим пейзажным красотам. Все мысли сейчас, сошлись на том незнакомом дяде, о котором ему много рассказывал отец. Дядя был известной личностью, им в семье гордились, и о нем было что поведать. На сегодня он остался старшим в их семейном корне. У него тоже был у него сын, на несколько лет старше Григория, а что, где и как у него сложилась жизнь – не было известно. Понятно, что и Григорий его ни разу в жизни не видел, только слышал иногда по телефону, во время взаимных поздравлений, по Праздникам.

И вот – теперь подвернулся счастливый случай познакомиться и увидеться с «украинской» половиной совокупного семейства. Какие они? Что за люди? Как отнесутся к его неожиданному появлению? Признают за своего или сделают вид?. Ну- посмотрим, уже совсем недолго осталось до этого самого Кривого Озера.

«Интересно – почему его назвали «Кривым»?» – думал Григорий, по мере приближения, к месту встречи. Потом успокоил себя тем, что, скорее всего рядом с тем поселком и находится действительно «кривое» по форме озеро, по карте – там еще речка протекает, Кодыма, она тоже, наверное, как-то с этим озером связана. Но у нас – другие заботы, не до озер и речек – впереди встреча с родственниками, о которых давно знал, но никогда не видел Григорий. Примут ли они его, да и Михаила, как родственников или, как нежданных гостей?. Ну, как примут – это будет видно сразу, – с первого взгляда, первого рукопожатия, да и с первых слов….

От нахлынувших мыслей, его оторвал Михаил. Они проехали вывеску с надписью «Кривое Озеро», и Михаил, молча, кивнул головой влево по курсу машины. Одесская трасса шла дальше, а влево – шло ответвление дороги и указатель – Первомайск. По дорожной карте было видно, что можно было пройти дальше по трассе, а потом выйти на пересечение с другой магистралью государственного значения Кишинев-Полтава и проследовать по ней – в Первомайск, но это был бы солидный круг, тем более их должны были ждать именно на внутриобластной дороге Кривое Озеро- Первомайск.

Действительно, когда они на перекрестке, повернули налево, то возле автобусной остановки, увидели черную «Волгу», возле которой стояли и смотрели в их сторону, двое мужчин, один молодой, другой – пожилой высокий мужчина, крепкого телосложения.

Ребята – подъехали, припарковались рядом с «Волгой», вышли из машины и направились к встречающим. Пожилой мужчина, быстрыми шагами подошел к Григорию, протянул к нему руки и пробасил: «Ну, тут уже не перепутаешь- сразу видно – наш – цыган!». Из-за смугловатой кожи, Николая, отца Григория, в молодости, иногда называли цыганом, хотя он никакого отношения к этому народу – не имел., естественно – и Григорию той смуглости несколько досталось, хотя и разбавленной….

«А ну, поворотись, сынку! – вращал мужчина Григория. – «Дай я на тебя налюбуюсь!. Знаешь, что первый взгляд на человека, которого никогда не видел- самый верный!. Потом можешь, хоть тысячу раз смотреть, оценивать и сравнивать, но это уже будет не то, другое, расчетливо- осмысленное, а вот первый взгляд и оценка – самые верные!».

От души помяв племянника в своих объятиях, мужчина представился: «Иван, старший брат Николая, отца этого парубка, ну, а если ближе сказать – то – родной его дядя. Потом дядя представил нашим героям, молодого мужчину: «А это- мой сын- Андрей, агроном наш колхозный, но для тебя, Гриша, он тоже – брат, хотя и двоюродный!».

Григорий представил Михаила, как свояка, объяснил, что они с Михаилом женаты на двоюродных сестрах и коротко рассказал об их командировке, добавив, что на свой страх и риск, решили использовать такую счастливую возможность – и задание заказчика выполнить, и посетить разбросанных по этой (западной) стороне Союза, своих родных и близких людей.

«Ну, это вы действительно здорово придумали!»– весело зарокотал дядя Иван, – вот это рейс, от Урала, через Москву и до западной почти границы! И вы, что от нас домой обратно поедете?».

«Да нет, дядя Ваня, мы хотим еще в Тирасполь заехать, здесь недалеко, а там у нас еще много родственников живут, уже – по линии наших жен. Так получилось!».

«Тогда вы еще больше молодцы, чем я думал!» – весело добавил дядя, но вы всего еще не знаете, дорогие родственники!. Завтра как раз суббота, так здорово все совпало! Завтра же, в селе будет большое торжество – 30 лет нашему объединенному колхозу – это раз. Мы решили объединить праздник Урожая с Юбилеем колхоза – это два. И, наконец-то, я увидел вживую своего племянника, это – три!. Думаю – для радости – вполне достаточно!».

Он подошел к машине ребят, встал на подножку, приподнял край полога и спросил: «А это еще что у вас?». Григорий объяснил, как они обменяли песок на картофель в Белоруссии.

«И что там у них за картошка, в той Белоруссии – покажи?» – поинтересовался дядя Иван. Михаил развязал один мешок достал пару чистых крупных картофелин, – подал ему. «Ого! – удивился тот – такой картошки, у нас здесь никогда не видели!. Тем более в этом году мелкая уродилась, как орехи с горохом!. Сколько её у вас здесь и что собираетесь с ней делать?. Надеюсь – не будете везти её через полстраны, в Казахстан?».

«Да, честно говоря, мы пока и не знаем, что с ней делать» – признался Михаил. «Зато я знаю – предложил дядя. – сейчас приедем в колхоз, взвесим, чтобы было все честь по чести и мы выкупим её у вас на семена. Таких семян у нас еще не бывало, за всю историю колхоза! Почем у нас сегодня картофель, агроном?»-обратился он к сыну.

«По двадцать копеек за килограмм, была в магазине» – ответил тот. «Ну – сказал он сыну, – садись с Мишей в кабину и езжайте домой, заедете на весовую при складе, взвесьте при кладовщике и примите всю машину, скажешь – по пятнадцать копеек, оптом. Согласны?»– Он обратился к ребятам.

«Да не надо нам никаких денег!»– _протестовали Григорий с Михаилом. «Надо – отрезал дядя Ваня, – у вас какие-то документы есть на картофель?»– «Конечно!»– ребята отдали Андрею колхозные накладные и он, с Михаилом, поехал в село.

Дядя Ваня с Григорием еще посидели в машине, с полчаса, поговорили о том, – о сем и не спеша двинулись следом. Когда подъехали к колхозной конторе, разгруженная машина, уже стояла там. Андрей вышел навстречу, доложил, что сделано и вручил нашим героям триста рублей, за картофель, которого оказалось в машине более двух тонн. «Будут вам на дорогу!» – подвел итог картофельной «сделки», председатель.

Потом все вместе зашли в его кабинет, солидный такой, соответствующий статусу хозяйства и его руководителя. Посидели, дядя угостил всех фирменным колхозным свекольным квасом, бегло познакомил племянников с колхозом. Дело шло к вечеру, и он попросил сына – доставить приехавших гостей к себе домой, а сам пообещал прибыть несколько позже, есть еще дела, связанные с завтрашним торжеством.

Глава четвертая

Машину из Казахстана, поставили в колхозный гараж, а Григория и Михаила, Андрей отвез на председательской Волге, к дому отца. Там представил их своей матери, как родственников, по линии младшего брата отца, Николая.

Мама знала об их прибытии, сразу предложила им помыться в домашней сауне, где все уже было приготовлено для этого. Григорий с Михаилом помылись, переоделись, попили чай-кофе, вкратце рассказали тёте о себе, о своих семьях и краях, откуда они прибыли.

Тетя сказала, что звонил муж, будет часа через два, как приедет- вместе поужинают, а пока, мол, пусть Андрей родственников, чем-нибудь займет.

Андрей принес два больших фотоальбома, обтянутых кожей, один – общесемейный, другой – как бы – отцовский, и начал показывать гостям фотографии, по ходу комментируя отдельные снимки. Григория особенно заинтересовали фото его отца, их было не так много- но были, и он их практически видел впервые. Детские, молодые годы отца, армейские фото, напомнили, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Всего два фото были ему знакомыми- отец с мамой Марией в день свадьбы и его, Григория, фото в годичном возрасте, тоже – с мамой.

Просмотрев альбом семейный, – перешли к альбому отца. Он был по внешнему объему одинаковым с семейным, но по наполненности – раза в два – больше.

Андрей, держа альбом на коленях, сидел посредине между гостями и, с неприкрытым удовольствием, листал его страницы, с которых, в разные времена своей жизни, представал его отец и их дядя, Иван. Чтобы ребятам стала более понятна дядина жизнь, Андрей бегло ознакомил их, с его биографией.

Про таких людей, как Иван, иногда говорят – «везунчик» или «счастливчик». Так со стороны часто характеризуют обычно известных и удачливых людей, не зная, а часто и не желая знать, почему и как, эта самая удача к ним приходит. Кто теперь вспомнит, как в голодном тридцать втором году, пятилетнего, исхудавшего на нет Ваню, находившегося в детской больнице, внешне не подававшего признаков жизни, чудом не вывезли на кладбище, вместе с десятками ушедших на тот свет детей, благодаря матери, которая забрала его уже с повозки, на которой вывозили безжизненные тела, отнесла домой и выходила. Наперекор всему, Иван вырос, окреп и, когда получал свидетельство об окончании семи классов на выпускном школьном вечере, то внешне ему можно было бы дать не его 14 лет, а все 16–17. Хорошим подспорьем в его физическом развитии, было еще и то, что он лет с десяти, помогал отцу в кузнице и многому научился.

И – все бы могло быть хорошо, но школьный выпускной вечер проходил 22 июня 1941 года, было объявлено о начале Войны с Германией!.

На третий день войны, отец Ивана, Григорий, поучил повестку из военкомата о призыве в ряды действующей армии. Председатель колхоза – был другом детства Григория и пробовал ходатайствовать перед военкомом об отсрочке призыва – и по возрасту, и – он единственный кузнец на колхоз и село, но не получилось. Григорий, как кавалерийский кузнец из запаса, был тут же определен в одну из кавалерийских бригад, стягиваемых к линии фронта.

Григорий успел переговорить с другом-председателем, чтобы тот не оставлял без внимания его семью, где, кроме жены, оставались двое ребят- Иван и Николай. Особенно Григорий просил за Ивана. Слишком он уж приметный, крупный для своих лет, поэтому на него обязательно будут обращать внимание и друзья, и враги. Председатель сдержал данное другу слово.

Когда пришел приказ отправить из района сводное племенное молочное маточное стадо на Восток, председатель вместе с другими пастухами, отправил и Ивана, посчитав, что самое лучшее, что он может сделать – это убрать Ивана куда-нибудь подальше от фронта. Председатель не знал, да и никто не знал, что через две-три недели, фашистские войска будут в Первомайске, их районном центре.

Два с лишним месяца, Ваня, с разновозрастными, в основном – пожилыми, пастухами, перегоняли стадо. Страна не собиралась сдаваться, а думала о восстановлении и о дальнейшем развитии. Молодняк крупного рогатого скота и другие виды животных, в прифронтовой полосе, понятно- шли на обеспечение продовольствием армейских частей, но племенной скот, надо было сохранить и его, по этапам, гнали подальше от фронта. Но так, как фронт стремительно приближался, вопреки прогнозам и расчетам, то иногда наступающие фашистские войска, по разным причинам, обгоняли эвакуирующихся – технику, оборудование, людей и тех же животных.

Трудная дорога была у Ивана и его коллег на Восток. Гнать скот разрешалось только ночью, вражеская авиация не давала передвигаться днем. На день укрывали скот в рощах, балках, а – ночью двигались. Это было не так просто, животные ночью были плохо управляемы, да еще – травмы, болезни нехватка кормов, а к ни еще – волки и голодные, разные люди.

Старались подальше обходить большие города, где оставалось еще много гражданских людей, и всем им нужна была еда. А стрелять по грабителям, было запрещено, хотя на весь табун была одна винтовка у старшего, он же ветеринар и наган, у сопровождающего представителя НКВД. Ваня достойно выдержал испытание на взрослость и нужность, в той перегонке скота. Из помощника, он постепенно превратился в серьезного работника, которому можно доверить любое, связанное с таким непростым перемещением ценных животных. Из мальчика Вани, он превратился в настоящего парня – Ивана.