Тайна пролива «Врата скорби». Том первый

– Доцент! – вдруг захохотал тракторист, он вообще, видимо был по жизни веселым парнем, отчего ему часто попадало по первое число, – а вам не кажется, доцент, что ваше место у па…, – тут он замолк так основательно, словно проглотил язык.

И не удивительно – когда у твоего носа появляется кулак такого человека, как подполковник. И когда только успел? А через пару мгновений он опять рядом с Игнатовым:

– Извините молодого человека, э… Роман Петрович, молодой человек доцентов только в кино видал. А вот так, вживую, настоящего, да еще с кафедры биологии…

Игнатов важно кивал, не замечая легкой иронии.

– Так что там насчет зверушки… Стоп! – Кудрявцев поднес палец к губам доцента, уже готового начать новую лекцию, – что ты сказал насчет параши?

Анатолий дернулся, удивительным образом уменьшаясь в размерах, но вопрос был адресован явно не ему. Потянув смешно носом воздух, подполковник упругим шагом, вроде неторопливо, но так, что профессор даже моргнуть не успел, скрылся за стеной.

И тут же оттуда донесся чей-то вскрик, перебитый звонким колокольным ударом, и совсем скоро подполковник вернулся, и не один. Он вел за ухо самого настоящего попа в черной рясе необъятных размеров, волочащейся по траве. Роста священник был небольшого, потому смешно подпрыгивал, поскольку ухо его в руке Кудрявцева двигалось по идеально прямой территории, а остальное туловище так ходить не привыкло.

Остановившись посреди быстро образовавшегося полукруга, составленного вперемежку мужчинами, женщинами и немногими детьми, он негромко, подозрительно ласково спросил:

– А чья это там кухня такая аккуратная?

– Ой, это наверное моя, – вперед шагнула девушка, или женщина – они все тут были примерно одного возраста, лет восемнадцати-двадцати и у профессора при взгляде на них в груди зарождалось что-то нежное, волнующее, чего никогда прежде не было даже на лекциях в университете, хотя молодых и красивых там было куда больше.

– Как тебя зовут, красавица?

– Егорова Зинаида Сергеевна, – ответила девушка, явно удивленная таким обращением.

– Ага, – подполковник прикрыл глаза, словно вспоминая, – одна тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения, пенсионерка, бывшая водитель троллейбуса, город Свердловск.

– Точно, – обрадовалась Егорова, словно опять оказалась в Свердловске, в своем троллейбусе.

– Ну так сходите к себе на кухню, полюбуйтесь, – Кудрявцев приглашающе махнул рукой, отчего в другой руке трепыхнулся поп вместе с колоколом размером со среднее ведро, издавшего долгий густой звук.

– Прямо малиновый, – восхитился подполковник, качая головой; колокол опять обрадовал его.

Да и всех остальных тоже, почему никто и не заметил, как появилась Зинаида – явно разъяренная, с пятнами ярко красного цвета на щеках без всякого признака косметики, со скалкой в руке. А какое еще оружие могла прихватить с кухни женщина, готовая, казалось, схватиться со всем миром – да даже с тем же махайродом. Но нет – она подступила к священнику, попытавшемуся вырваться из железных пальцев; колокол звякнул еще раз,

теперь уже испуганно.

А Егорова, повернувшись теперь к зрителям непонятной пока интермедии и протрясая скалкой, заговорила, почти закричала:

– Да он… он.., – Зинаида явно не знала, – как обозвать священника; может и знала, да ряса смущала, – он же насрал у меня на кухне. Прямо возле холодильника.

– Да я же сбоку, чтобы дверца открывалась, – попытался оправдаться поп, но сделал только хуже.

Его слова настолько рассмешили подполковника, что тот пропустил момент, когда Егорова все-таки обрушила скалку на голову возмутителя спокойствия. В последний момент голова его дернулась вслед за ухом и под удар попало плечо. Поп явно не привык к такому. Его глаза закатились и он рухнул на траву, поскольку рука Кудрявцева отпустила, наконец, ухо и перехватила скалку, ловко вывернув ее из женской ладони.

– Жив, жив, – успокаивающе остановил он другой ладонью девушку в белом халате, бросившуюся было к поверженному попу, – вон уже подслушивает.

Подполковник выдернул из руки священника колокол, подозвал Дубова и кивнул на крышу угловой комнаты:

– Видишь эту крышу?

Молодой гигант кивнул, а командир продолжил:

– Проверить на надежность, оборудовать наблюдательный пункт, вооружиться, – он кивнул на лом, который все еще сжимал в руках тракторист, – обеспечить наблюдение за окрестностями на триста шестьдесят градусов, в случае опасности сигналить колоколом.

Дубов осторожно принял сигнальный инструмент, который в его руках выглядел совсем маленьким и ответил:

– Разрешите обратиться, товарищ полковник.

– Обращайся.

– Я лучше со своим, с топориком – у меня в кабине их два, да еще «Хускварна», пила. Я ведь на «фишке» ехал вагон грузить, пока этот вон не прыгнул под колеса – он махнул рукой на Ершова и показал могучий кулак, отчего и профессору, и, наверное, подполковнику стало ясно, откуда взялся синяк на лице художника.

– Как еще не убил? – удивился Романов.

Дубов убежал, громоздко и неторопливо, а Кудрявцев повернулся в к Зинаиде Сергеевне:

– Егорова.

– Я! – четко, по-уставному ответила девушка – судя по году рождения, она успела усвоить школьный курс начальной военной подготовки.

– Вот тебе помощник, – подполковник рывком поднял на ноги попа, – через пять минут на кухне должно быть чисто как… в церкви.

– Есть, – весело выкрикнула Егорова и, подгоняя помощника скалкой, снова вернувшейся к ней, скрылась за стеной.

– А проблему – то надо решать, верно? – переключил внимание Кудрявцев на профессора, который стоял ближе всех, – что самое главное в военном лагере, окруженном врагами?

– А разве у нас война идет?

– А разве нет? – ответил вопросом на вопрос Кудрявцев, – так что самое важное?

– Ну… Наверное, штаб.

Подполковник хмыкнул.

– Сразу видно – пороху не нюхал. Не служил в армии?

– Нет, товарищ подполковник, – профессор сам удивился, ответив так; но почему-то понравилось. Он даже на тыканье командира никак не отреагировал.

– Самое главное по степени убывания важности в расположении воинского подразделения, – Кудрявцев принялся загибать пальцы, – туалет, кухня, хороший старшина. Последний должен обеспечить первое и второе. Старшины пока у нас нет, поэтому что?

– Что?

– Этим вопросом тоже придется заняться командиру. Прямо сейчас. Кстати – можешь тоже на ты. Здесь у нас, как я погляжу, полное равновесие. По возрасту. Кроме детей, конечно.

– Подполковник отступил на пару шагов, чтобы видеть всех.

– Мужчины, имеющие строительные специальности, просто имеющие навыки в строительном деле, выйти вперед.

Несколько секунд людской полукруг не шелохнулся. Затем парень, державший на пару с девушкой мальчика лет пяти-шести, подхватил ребенка на руки, передал его девушке и, взлохматив рукой на его голове рыжую прическу, подошел к подполковнику и профессору.