Миллиарды для России. Первая книга о Серой Мышке

Некрасов быстро объяснил парням, какая работа их ждет. Женечка согласился сразу. Николаша сначала посмотрел на Велосипедика, чуть заметно поморщился и тоже кивнул.

У Крюка был человек – мастер на все руки, а главное – надежный. К нему и повез Топор актеров одной роли. Человек жил в просторной квартире на шестом этаже дома, занимавшего полквартала. В большую, почти пустую комнату, Топор пустил только хозяина квартиры и Велосипедика. Пожилой гомик был усажен на стул, а человек стал внимательно изучать фотографию «непотопляемого». Наконец он молча кивнул, вернул фотографию Топору и вышел из комнаты.

– Сейчас тебя постригут и переоденут.

– Постригут?! – ужаснулся Велосипедик.

– Надо, Леша, – вспомнил его имя Топор.

Леша поник плечами. Он был уже не рад неожиданному приработку, однако перечить Топору не посмел. Человек вернулся очень быстро. В руках он держал одежду и комплект парикмахерских принадлежностей. Уже через двадцать минут Некрасов одобрительно кивнул – перед ним сидел не Велосипедик, а чисто вымытый, одетый в привычную тройку заместитель министра, который осторожно поглаживал свежеобретенную лысину.

Человек не дал ему полюбоваться в зеркало; он вышел по кивку Топора, за видеокамерой. Следом вышел и сам Некрасов, подхвативший все лишнее. В комнате остался только лысый «актер», тоскливо ожидавший своего выхода на сцену. А Женечка с Николашей ожидали того же в соседней комнате. Ждали с довольными физиономиями – они получили по полтысячи баксов только за то, что прокатились на «Мерседесе» по улицам ночной Москвы. Топор успел достать еще раз пухлый бумажник, и помахать перед парнями его содержимым.

– После съемок, мужики, еще по тыще. Только надо постараться. Значит так, – начал он тоном бывалого кинорежиссера, – нужна сцена грубого насилия. Чем грубее, тем лучше. Только без мордобоя. Морда у актера должна быть чистой; она еще пригодится.

– Понятно, – дружно закивали Женечка с Николашей.

– Тогда начали, – Топор подтолкнул их в спину – в комнату, в которую они не решались войти.

Велосипедик имел уже достаточно испуганный вид. Когда же Женечка смахнул его могучей рукой со стула на пол, он скорчил лицо так выразительно, что стоящий в коридоре Топор понял – через мгновение он заплачет. Однако накачанные «артисты не дали Леше сосредоточиться на своем бедственном положении. Один из них стал грубо – с вырыванием пуговиц – стаскивать брюки с лже «непотопляемого». Другой расстегивал свои. Скорчившаяся на полу жалкая фигура вряд ли смогла бы возбудить обычных парней. Однако Женечка с Николашей обычными не были, иначе зачем бы они отирались в «Голубой мечте»?

Топор поморщился, когда они достали свои «реквизиты» – уже готовые к съемкам – но не отвернулся. А человек с видеокамерой оставался невозмутимым. Топор предполагал, что он видел и более душераздирающие картины. Он сновал с камерой по комнате, перебегая от головы Велосипедика, где пристроился Женечка, к задней его части, где с энтузиазмом трудился Николаша.

Велосипедик, или Леша, начал шумно дышать. Извращенное естество победило испуг; теперь он получал наслаждение.

Некрасов в один момент понял, что отснятого материала уже больше, чем достаточно, но не остановил съемки – пусть Велосипедик получит кайф. В последний раз в своей никчемной жизни. Наконец все трое кончили – почти одновременно. Закончили бурно, с рычанием и всхлипами. Некрасов вошел в комнату с аплодисментами.

– То что надо! – воскликнул он, оттопыривая большой палец правой руки, – все заслужили премиальные.

– Премиальные! – взревели Женечка с Николашей, перестав поправлять одежду.

– Сейчас принесу ведомость, окончательно сразил их Топор, и вышел вместе с человеком их комнаты.

«Ведомость» у него была весьма своеобразная; она состояла из двух частей – пистолета и длинного глушителя к нему. Он докрутил глушитель, дослал патрон в патронник и опять шагнул на «съемочную площадку». Женечка и Николаша успели испугаться, поняв, какие свинцовые премиальные приготовил для них наниматель. Сухо треснули четыре выстрела. Парни упали рядом с Велосипедиком, который только теперь открыл глаза. Он наверное так и не понял последних слов Некрасова:

– Прости, Леша, но таковы правила игры.

Для старого знакомого Топор не пожалел трех патронов. Два бойца и человек в другой комнате конечно слышали совсем негромкие хлопки выстрелов. Но никто из них не посмел даже заглянуть сюда без разрешения. Некрасов наконец позвал их, убедившись, что никто из «актеров» не дышит. Теперь пришел черед потрудиться бойцам. Они привычно упаковали трупы в длинные черные пакеты. Казалось вынести незаметно эти зловещие кули с шестого этажа жилого дома совершенно невозможно. Однако технология тайного спуска криминального груза была проста и давно отработана группой Топора.

Окна комнаты, где лежали три готовых к транспортировке трупа, выходили на заброшенный пустырь. По проекту здесь давно должен был разбит сквер с тенистыми деревьями, чистыми дорожками и крашеными лавочками. Пока же густая растительность росла тут сама, без всякого плана и особенно густо – как раз под нужным окном. Хозяин квартиры уже спускался на лифте в подземный гараж, где его всегда ждал микроавтобус с мощным фордовским двигателем. Топор с бойцами вышли позже – ровно на столько, чтобы успеть сбросить мешки со страшным содержимым в них, в густые кусты, да еще пошутить насчет сохранности груза. Так что к кустам они добрались одновременно – тройка Топора, обогнувшая дом с одной стороны, и негромко фырчащий «Форд» с другой.

Пустырь был излюбленным местом игр и прогулок местной молодежи разных возрастов, но только до наступления темноты. А немногие подозрительные личности, что рисковали появляться тут ночью, вряд ли стали заявлять куда следует – даже если бы увидели, как бойцы сноровисто грузят мешки. «Форд» взревел теперь громче, и повез Топора и его свиту – живую и мертвую – на последний этап операции. Какой-то особо циничный шутник из своих как-то назвал этот этап приготовлением бутерброда, и название прижилось. Трупы Некрасов с подручными прятали на кладбище – там, где прикормленный сторож всегда держал наготове пару свежевырытых могил.

Работа была грязной, но хорошо оплачивалась. Бойцы, которым сейчас предстояло повозиться в земле, весело переговаривались. Те две пачки по полтысячи баксов, которым так радовались Женечка с Николашей, уже грелись в их карманах. Парни беспрекословно спрыгнули в могилу, куда светил Топор, и вырыли в ней вторую, куда с трудом поместилось три куля. Потом дно прямоугольной ямы, которой предстояло уже завтра принять законного «постояльца», тщательно выровняли, утрамбовали, и Топор придирчиво принял работу. Таких «бутербродов» на этом кладбище было немало; абсолютное большинство из них «приготовил» как раз Некрасов.

«Форд» вернулся к многоэтажке, где подручных Крюка ждал «Мерседес» с водителем. Топор с бойцами заняли привычные удобные кресла, и оба автомобиля помчались через ночную Москву, и дальше – к загородному особняку Николая Ивановича Крючкина…

Хозяин встретил Топора с хитрой довольной улыбкой. Он явно не сидел сложа руки. Однако сначала внимательно выслушал подручного и пару раз просмотрел видеокассету. Крюк довольно кивал, даже хохотнул немного, явно представив себе, как этот «фильм» будет смотреть настоящий заместитель министра. А потом раскрыл Топору все подробности предстоящей операции.

Топор слушал так же внимательно. Он захохотал, когда хозяин наконец закончил.

– Здорово придумал, – воскликнул он, – может получиться!

– Должно получиться! – с нажимом ответил Крюк, – тем более, что главным актером теперь будешь ты.

– Светиться?! – испугался Топор, – меня же через пятнадцать минут вычислят, а еще через пять выйдут на тебя.

– Не вычислят, – успокоил его хозяин, – возьмешь с собой Валеру (так звали человека, мастера на все руки) – он тебя так разрисует, сам себя в зеркале не узнаешь.

Топор смирился; он знал, что возражать бесполезно. А еще понимал, что Крюк затеял такую игру, что вмешивать в нее посторонних… Да и не было среди бойцов Топора таких актеров, что смогли бы сыграть роль так, как нужно. А в себе Топор почему-то не сомневался. Он был уже на кураже и, зная себя, как никто другой, понимал – теперь его никто и ничто не остановит. Разве что тот же Крюк.

– Держи, – протянул ему Крючкин бумажный листок, – этот человек в Коврове сдает надежную квартиру. Ребят ему не показывай, а тебя пусть Валера заранее немного подмажет. Бумагу доставали не для меня, так что там не должно остаться ни одного следа.

Крюк вышел в другую комнату; вернулся через минуту с большим чемоданом старого, еще советского образца, который в этой роскошной зале смотрелся очень неуместно.

– Смотри, – подозвал хозяин Топора к столу, на который водрузил чемодан, – это тебе, сюрприз.

Под жесткой, обтянутой дерматином крышкой лежало оружие. Некрасов никогда не видел таких автоматов – коротких, со стволами прямоугольного сечения. Но сейчас он сразу почувствовал, какую невероятную мощь они таят в себе. Топор был неравнодушен к таким «железкам», и Крюк знал это.

– Бери, бери, – засмеялся он.

Топор взял в руки один из четырех стволов, ловко пристегнул рожок. Теперь, когда автомат был готов к стрельбе, он сидел в руке, как влитой.

– Удобна штука, – с улыбкой заметил Крюк, – пистолет-пулемет «Бизон». Возьмете с собой на всякий случай.

Некрасов защелкнул никелированные замки чемодана, так и не выпустив из рук оружия. Хозяин проводил его на крыльцо.

– Поедете вчетвером, – приказал он, – водилу с «Мерсом» оставишь здесь, прямо сейчас.

Рядом с микроавтобусом любовался новыми автомобильными номерами Валера. Родные, московские, он держал в руках. На чистых же, незапятнанных пока дорожной грязью номерах выделялись две тройки – серия Владимирского региона, где и находился славный город Ковров. Славен он был прежде всего тем – как подумал Топор – что был первой ступенькой на путь к сказочному богатству… или смерти.

«Форд», негромко рыкнув, резво помчался в ночь, держа путь на кольцевую автодорогу и дальше, на Горьковское шоссе. На крыльце остался один Крючкин, не замечавший холодной ночи. Старый вор не знал – радоваться ему столь успешному началу операции, или страшиться ее непредсказуемого финала.

Глава 4. НаХабино. Подземный бункер

Дичь. Заместитель министра Стасов

Заместитель министра промышленности Иван Николаевич Стасов по кличке «Непотопляемый» не хотел ехать в Ковров. Нет, с эти городом его не связывали никакие неприятные воспоминания. Он вообще ни разу не был в Коврове, хотя продукцию его оборонных предприятий знал хорошо. Так хорошо, что это позволяло его внукам учиться в престижной частной школе. Да не в России, а в Англии. Школа предоставляла полный пансион, но на уик-энды внук и внучка Стасова отдыхали в старинном особняке – в том же городе. Этим особняком собственность «Непотопляемого» за пределами родины не ограничивалась. Российское оружие всегда ценилось за свою надежность и относительную дешевизну.

Впрочем, покупатели обычно платили больше, чем было указано в договорах. Разница шла в бездонные карманы тех, кто это оружие даже ни раза не видел – только торговал им. Посредники в этом бизнесе во всем мире имели неплохие проценты, но мало кому из них даже снились те суммы, которые оседали в карманах Стасова. В то же время сам Иван Николаевич мог только завидовать доле Николая Яковлевича Куделина – Хозяина. Так Куделина Стасов называл про себя; вслух же только по имени-отчеству. Клички же, или прозвища, у Хозяина не было. Может потому, что о самом существовании этого человека мало кто знал.

Еще на первые свои проценты в оружейном бизнесе Куделин купил по дешевке ставший ненужным бывшей Советской Армии запасной военный пункт Московского военного округа. Совсем скоро на окраине подмосковного Нахабина выросла нарядная двухэтажная дачка; очень скромная по сравнению с маршальскими и генеральскими, что облюбовали себе этот уголок Подмосковья. Она и скрыла под собой мощное подземное сооружение.

Тех денег, что отвалил за командный пункт Николай Яковлевич, не хватило бы даже на покупку цемента, что ушел на его строительство. Однако продавцы были безумно рады – большая часть оплаты, как водится, была произведена наличными, без всякого упоминания в документах. Краснощекий, бодрый еще генерал нахваливал товар, словно продавец на рынке. Он захлебывался от восторга и собственного красноречия, показывая центр подземной цитадели.

– Здесь, – говорил он, обводя все вокруг руками, – вас вряд ли достанет даже прямым попаданием атомной бомбы. Так что считайте себя в большей безопасности, чем у Христа за пазухой.

Куделин одобряюще кивал. Он уже видел эти бетонные стены облицованными благородным итальянским мрамором; видел новую обстановку кругом, и даже ощущал под ногами вместо коричневого потрескавшегося линолеума теплый густой ковер.