Эра Огня 5. Мятежное пламя

Когда засветился экран, Настя осеклась и замолчала. Комп был новый, загрузился быстро. Я открыл браузер и ввёл на клавиатуре: «огненный дракон». Кликнул «картинки».

Настя сорвалась с места с громким криком, что-то вроде: «А-а-а-ах!». Я крутил колёсико мышки, а она тыкала пальцем в монитор. Тыкала в те картинки, которые были похожи на того самого дракона из сна.

– Ты была там, со мной, – понял я. – Хорошо… Уже хоть что-то.

– Ты? – Настя с надеждой посмотрела на меня, постучала пальцем мне по голове. – Ты – да?

– Что я? Вспомнил всё? Нет…

– Нет… – огорчилась Настя и глотнула из бутылки. – Тут… – Она показала в монитор. – Идёт? Собирает? Поёт?

Не сразу я понял, что она имеет в виду. Потом дошло: Настя спрашивала, что эта хреновина вообще делает. Ну, блин… С чего бы начать… Поёт-то оно поёт. Но только нам от песен толку не будет.

Я набрал: «Рыцарь» и показал Насте новую порцию картинок. Она кивнула и ткнула пальцем в меня. Потом, пожав плечами, показала на себя. А потом вдруг вообще подошла к шкафу и открыла его.

– Тут! – сказала она, и в лицо мне полетела какая-то тряпка.

Я поймал её, развернул… Это был плащ. Самый настоящий плащ, без рукавов, как на тех же рыцарях!

– Моё? – переспросил я.

– Ты, – подтвердила Настя из шкафа. – Ты, ты, ты! – в меня полетела странная рубаха, странные штаны, странные сапоги. – Тут ты! – С грохотом из шкафа вывалился рыцарский доспех. Шлем откатился мне под ноги и посмотрел пустой смотровой щелью мне в глаза.

– Я?..

– Ты, – невозмутимо сказала Настя, появляясь из шкафа с бутылкой. – Я. – Она указала на доспехи, потом начала какую-то пантомиму. Присела на корточки, сделала вид, будто что-то поднимает, или открывает. Потом как будто взяла доспехи и затолкала их туда, накрыла сверху.

– Выглядит так, будто свои доспехи ты спрятала в канализационный люк, – заметил я. – Так что, мы – рыцари? Ты и я?

Настя только бутылкой махнула. Кажется, она чувствовала, что я её понимаю, и была этим крайне довольна.

Совместными усилиями затолкав доспехи обратно в шкаф, мы пошли-таки в кухню и пообедали. Настя не расставалась с бутылкой. Я дал ей стакан. Она его наполнила и подвинула мне. Я подвинул обратно. В ответ – вопросительный и чуть ли не обиженный взгляд.

– Мама, – сказал я. – Ма-ма. Скоро придёт.

– Ма-ма? – повторила Настя и пожала плечами. – Мама так мама.

Я аж вздрогнул, настолько по-русски это прозвучало.

Опасался я не зря. Лишь только опустели тарелки, в замочной скважине завозился ключ.

– Быстро! – Я вскочил, бросил тарелки в раковину и схватил Настю за руку. Вернее, попытался схватить. Там, где только что была её рука, оказался лишь воздух.

Настя стремительно и бесшумно переместилась к двери, подхватила свои туфли (блин, я бы и не вспомнил про них!) и скрылась в «просто комнате». Миг спустя оттуда вылетело белой птицей полотенце, а дверь захлопнулась. Я как раз в красивом прыжке поймал полотенце, когда отворилась входная дверь и в дом вошла мама.

– Ты чего это тут? – удивилась она, увидев меня, держащего на вытянутых руках полотенце.

– Э-м-м… Думал помыться, – пробормотал я. – И задумался.

– Хорошо, что задумался. Мне как раз директор школы звонил. Дима, расскажи, пожалуйста, что происходит, а?

***

Долгий это был вечер. Долгий и тяжёлый. Хорошо хоть Настя сидела у себя абсолютно беззвучно, а мама по-прежнему не замечала дверь в «просто комнату». Говорили о моей выходке на алгебре, о прогулянных уроках, о драке на перемене. «Бедный мальчик теперь с сотрясением мозга!». Тут я заржал.

– Что смешного? – грозно спросила мама.

– Так… Просто смешно, как быстро крутые парни превращаются в бедных мальчиков, стоит только получить разок по башке.

Сказал я это, не задумавшись, и только потом прикусил язык. Лучше бы раньше прикусил…

Как назло, отец вернулся с работы раньше обычного и, узнав, в чём дело, присоединился к разносу. В пылу прений мама заметила пятно на кухонном потолке…

Кончилось всё тем, что отец изъял у меня смартфон. Видимо, это было наказание. Хм… А ведь ещё вчера это действительно было бы наказанием. Сегодня уже как-то до фени. Ну забрал и забрал, радуйся.

В комнату к себе я заполз, как выжатый лимон. Интересно бы со стороны посмотреть, как ползает выжатый лимон… Несмотря на прогулянную школу и дневной сон, такой усталости не ощущал давно. Разделся, лёг в постель, закрыл глаза. Засыпая, прислушивался к звукам в квартире. Шаги, разговоры, шум воды в ванной… Наконец, всё стихло – родители улеглись.

Я уже спал, когда чуть слышный стук заставил меня распахнуть глаза.

Дверь я закрыл на задвижку, как делал практически каждую ночь, если не забывал. Сейчас было темно, но в окно светил фонарь, и в его неверном свете мне казалось, что дверь дрожит мелкой дрожью, и, вроде бы, задвижка отползает в сторону. Та-а-ак, здорово, теперь ещё и полтергейсты начнутся…

Дверь и вправду приоткрылась, но полтергейст тут был ни при чём. В комнату скользнула тень знакомых очертаний и беззвучно заперла за собой.

– Настя? – выдохнул я.

– Тс! – последовал категоричный ответ.

Она задержалась у двери. Я не сразу понял, что она делает, а когда понял, испугаться уже не успел. Настя очень быстро разделась и тенью скользнула ко мне под одеяло.

– Спать – нет, – прошептала она мне на ухо.

И когда наши губы слились в страстном, горячем поцелуе, когда я провёл рукой вдоль её гладкого обнажённого тела, которое прижималось ко мне, когда её ладони заскользили по моему телу, я понял: действительно, спать – нет. Просто не существует такого понятия. Это – миф.

Глава 9

Pan-pan punch mind, pan-pan-pan-pan panchi maindo…

Звук был знакомым, однако шёл откуда-то издалека, как будто бы из другой комнаты. Ну… Значит, наверное, он не моя проблема, так? Почему, в конце концов, я должен постоянно вскакивать, куда-то бежать, с кем-то сражаться по первому свистку? У меня своя жизнь есть, и она меня полностью устраивает.

– М-м-м, – послышалось что-то недовольное, сонное, и я ощутил рядом с собой движение.

– Забей, Натсэ, – пробормотал я. – Ну их на фиг, пусть сами разбираются, мы на это не подписывались…

В следующий миг меня как подбросило. И не меня одного. Мы подскочили и сели на кровати, глядя друг на друга вытаращенными глазами. Только вот, похоже, причины для такого поведения были у нас разные.

Я внезапно вспомнил всё, что происходило этой ночью, и теперь, глядя на совершенно голую Натсэ, вновь и вновь понимал, что это – правда, а не бредовый сон.

Она что-то спросила. Так взволнованно, что мне сделалось стыдно, что я не понимаю. Казалось, после такой ночи я просто обязан понимать с полуслова всё, что она скажет, но… нет, увы. Я помотал головой. Натсэ помрачнела и забралась под простыню. Я, смутившись, тоже поспешил прикрыться. Той же самой простынёй. Таким образом от простыни толку вообще не получилось, мы как-то сразу оказались прижаты друг к другу.