Холодные тени

– Знач, так, – сказала Ксения, вернувшись к Веронике. – Стратегия «бедная овечка».

– Чего? – выпучила глаза Вероника.

– Болтает про какую-то свою сестру, у которой страшные неприятности и которой нужна серьезная помощь. Зовет куда-то там ехать в пригород. Стопудов никакой сестры или нет, или та вообще не в курсе про свои проблемы. Короче, если вдруг сегодня соберется куда-то «по делам» без тебя – можешь искать его у нее в койке.

– А он чего? – спросила Вероника, не став лишний раз напоминать про свои исключительно рабочие отношения с Тимофеем. – Он же что-то отвечал.

– Спросил, есть ли там гостиница, – фыркнула Ксения. – В пригороде…

8

Вероника робко надеялась, что Габриэла как-нибудь рассосется в течение часа. Увы, она оказалась дамой настойчивой. Хотя, с другой стороны, чего еще можно ожидать от блогерши с шестью миллионами фолловеров, которая сама делает все, не стесняясь даже светить лицом на камеру.

Противостоять такому напору Тимофей не мог чисто физически, а Вероника – в силу языкового барьера. В результате все трое оказались в ресторанчике неподалеку от отеля. Был ли это поздний обед или ранний ужин, понять было сложно.

Раскрыв меню, Вероника с облегчением увидела, что важнейшая информация дублируется на английском. Тыкая пальцем в картинки, заказала овощной суп и сырную тарелку. Отказалась от выбранного Габриэлой вина. Только после этого Габриэла соизволила обратить на нее внимание и что-то сказала.

Ответил ей Тимофей. Вероника пнула его под столом, и Тимофей обратил к ней свой терпеливый взор.

– Это запрос на общение? – поинтересовался он.

– Нет, это ты меня бесишь, – огрызнулась Вероника. – Что она спросила?

– Спросила, не на диете ли ты. Я ответил, что ты недавно пережила серьезное отравление, поэтому пока твой рацион сильно ограничен, не говоря уж об алкоголе.

– Ты мог бы перевести мне ее вопрос! – возмутилась Вероника.

– И что бы ты ответила?

– Что меня недавно отравила сумасшедшая вдова-проститутка из-за твоих панических атак, и я теперь вынуждена питаться всякой безвкусной дрянью!

– Я так и сказал. К чему была совершенно излишняя коммуникация?

Вероника задохнулась от возмущения. Секунд десять она лихорадочно размышляла, что сказать, чтобы пробить эту стену холодного безразличия. Потом вспомнила, что пробитой ее не видела никогда, и сдалась.

– Не буду мешать вашей неизлишней коммуникации, – мрачно сказала она, встав из-за стола. – Ищ виль, ду хаст, ду рич су гут, – добавила, обратившись к обалдевшей Габриэле.

И пошла к выходу из ресторана, по пути чуть не столкнувшись с официантом, который нес ее суп.

9

Добравшись до гостиницы, Вероника подошла к стойке, облокотилась на нее и попросила позвонить Ксении. Судя по результату, попросила вполне сносно: девушка-администратор подняла трубку, набрала длинный номер и, сказав пару фраз, протянула трубку Веронике.

– Але, подруга, это ты? – послышался знакомый голос. – Надумала?

– Живем один раз, – отважно ответила Вероника. – Куда идти?

– Жди в лобби на первом этаже, я на такси приеду. Десять минут!

* * *

Было уже темно, когда Вероника, опираясь на руку Ксении, вышла на свежий воздух. Она едва успела отойти на два шага от парадного входа и склониться над урной – ее вырвало.

– Бли-и-ин, – прокомментировала растерянная Ксения. – Ты чего не предупредила, что тебе пить-то нельзя? Пипец… Скорую вызвать? У тебя есть туристическая страховка?

– Н-не надо, – пробормотала Вероника, которую вдруг начало знобить.

Дрожащей рукой она достала телефон, разблокировала и протянула Ксении.

– П-п-позвони Тише. Вот его номер.

– «Тише»?

– Угу.

– Это, типа, твой начальник?

Вместо ответа Веронику сотряс еще один сильнейший спазм. В желудке, судя по ощущениям, завелась ржавая бензопила. Когда получилось вновь воспринимать окружающий мир, Вероника услышала голос Ксении:

– Э-э-э… Здрасьте! Это Ксения, администратор с ресепшена «Интерконтиненталь». Я тут с Вероникой, ей фигово… Адрес? Записывайте…

Откровенно говоря, Вероника думала, что Тиша просто вызовет на нужный адрес скорую, и уже приготовилась лежать на каталке, слушая над собой немецкую речь, и воображать себя раненым бойцом, сжимающим гранату, к которому приближаются, весело болтая, гитлеровские солдаты. Однако вместо сирены скорой она услышала знакомый голос:

– Дура.

После чего знакомые руки подхватили ее и куда-то понесли, не обращая внимания на щебет встревоженной Ксении.

10

– Пей, – сказал Тимофей.

Он говорил это всю ночь. Вероника пила воду с содой, просто воду, воду для запивания активированного угля. Ходить от кровати к туалету сил не было, поэтому ее фактически носил туда и обратно Тимофей.

– Никогда больше не буду пить, – простонала Вероника, скорчившись в постели на боку.

– Пей, – скучным голосом сказал Тимофей. – Тебе нужно хорошо промыть желудок.

– Можешь не употреблять при мне таких слов, как «желудок»? – простонала Вероника.

– Постараюсь. – Шуток он не понимал, как и всегда. – Я отправил матери список блюд и продуктов, которые тебе можно употреблять. Пока мы будем у нее в гостях, ничего другого в доме не появится.

– М-мы едем к твоей м-м-маме? – Веронику трясло. Тимофей, сидя на корточках рядом с кроватью, с каменным выражением лица вытер пот у нее со лба.

– Габриэла предлагала пожить у нее. Но я счел это неприемлемым. Я не общался близко ни с ее сестрой, ни с родителями, и с ней самой не виделся много лет. Я также не в большом восторге от перспективы проживания с матерью. Но она мне, по крайней мере, родственница.

– Какие у вас трогательные отношения с мамой…

– На то есть причина.