В отражении бытия

Я лишь ухмыляюсь – о чем тут еще говорить?

Ужин проходит в дружественной обстановке, при зажженных свечах под ненавязчивую музыку. Двое слуг готовые по любому жесту или взгляду исполнить твою прихоть, касающуюся обеда, конечно.

Девиз вечерней трапезы: «когда я ем, я глух и нем» это видимо, одна из характерных черт местного этикета. И я тоже вынужден следовать традиции. Но появление незнакомого человека за столом мешает поддерживать строгие рамки.

Вилли все время стреляет в меня глазами, видимо пытаясь понять, как едят не нацисты. Он настолько увлекся, что уронил десертные принадлежности, чем сразу вызвал беспокойный и укоризненный взгляд Хельги.

Она сама – нельзя не отметить – появилась в вечернем платье алого цвета, легкий макияж, открывший новые прекрасные оттенки на ее и без того прелестном лице.

Бросает нетеплый взгляд на воспитанника и хозяин замка, суета прислуги… Я улыбаюсь этому. Вилли глядя на меня понимает: ничего страшного не произошло, но через несколько минут, при разломе индейки раздается треск и кусок мяса отлетая попадает в бокал с вином, из которого делал небольшие глотки Отто.

Это взывает бурное смешение цветов на лице хозяина замка, волну смеха в глазах Хельги и очередную ухмылку на моем лице. Вилли застывает в ожидании ответной реакции. Отто, осмотрев всех присутствующих, останавливает взгляд на подростке:

– Вилли! Я бы хотел, чтобы такое больше не повторялось… а на сегодня для тебя обед закончен!

– Да, Отто! – Мальчик беспрекословно встаёт из-за стола и покидает зал, но при выходе за спиной главы семейства вытворяет комичную выходку, чем на лице Хельги вызывает улыбку.

– Отто! Это всего лишь ребенок. – Голос ее исходит, кажется, изнутри и так же приятен, как и его обладательница.

– Он прежде всего солдат, он способен защищать атаковать, стрелять в конце концов! А солдат – это прежде всего дисциплина, а дисциплинированным он должен быть всегда, и уж тем более в обществе за столом! – Отто явно не шутил, отталкивая вилку в сторону. – И я не потерплю любимчиков Хельга, а ты делаешь из него именно это…

Хельга, взглянув на меня и усмехнувшись, молча опускает голову, соглашаясь. Остаток ужина прошел в тишине. И я ее не нарушал, ведь я тактичный гость. Под занавес Отто решив, что на такой ноте нельзя заканчивать застолье пытается исправить положение:

– А не поехать ли нам куда-нибудь сегодня? Хочется развеяться, да и Бруно посмотрит, как мы здесь коротаем вечера. – Он суетился, ведя себя как ребенок пытающийся загладить вину.

«Разве это тот жесткий и принципиальный человек, которого я знал? Нет, присутствие Хельги дает о себе знать, значит чувства меняют не только обычных людей, но и диктаторов тоже. Ну конечно – он ведь наедине ей не «Mein kampf» цитирует…».

На предложение Хельга не реагирует, спокойно поглощая усыпанный кусочками ананаса десерт. Что еще больше заставляет нервничать ее мужчину. Тот явно негодует. Понятно, что в мое отсутствие они разобрались бы быстрее. А мне было интересно, чем все завершится, поэтому я медленно доедал мороженое, запивая его кофе.

Отто стратег по определению, и долго не раздумывает над следующим ходом:

– У тебя ведь сегодня не очень много дел, Бруно? – Вопрос звучит так, словно мы с ним остались вдвоем за столом.

– Да, Отто, я сегодня бездельник…

– Отлично. Значит мы сегодня можем с тобой поболтать спокойно в каком-нибудь уютном местечке без лишних ушей, – беглый взгляд в сторону Хельги – я тебе расскажу про мои планы, некоторые из них тебе должны понравиться.

– Я надеюсь на это, Отто…

Его женщина напрягается.

Прислуга отодвигает стулья, когда мы поднимаемся. Дойдя до дверей зала, я слышу мягкий грудной голос Хельги.

– Дело в том, дорогой, – она делает паузу дожидаясь, пока мы развернемся к ней лицом: неэтично разговаривать стоя спиной к фрау. – Дело в том, что я возможно подберу что-то в гардеробе к змеиным глазам и постоянной ухмылке нашего гостя…

«Какая форма комплимента! Слегка разгневанная, она еще прекрасней…»

– …Но на что надеешься ты, Отто, в своем костюме, в котором ты присутствовал на ужине? Ты, который говоришь о дисциплине тринадцатилетнему мальчику… – ее глаза красивы полыхающие в гневе, – Как ты сам себя ведешь, говоря с гостем полностью игнорируя мое присутствие?!

– Да, в самом деле Отто, ты сегодня не взглянул в зеркало перед обедом? – Я быстро принимаю сторону Хельги.

Отто держит руки в карманах шелкового халата, а на ногах его красуется пара тапок, надетых на босу ногу.

Он стойко держит удар, сравнимый с поражением Гитлера под Сталинградом:

– Ты знаешь Бруно, – Подбородок Отто гордо приподнимается, – есть масса мест, где меня пригрели бы и в подобном не потребном…

– Может назовешь их тогда, если не страшно?! – перебивает его «фрау Хельга», бросая эффектно салфетку на стол.

–… виде, и если подождешь меня какое-то время, то сможем отправиться туда вместе! – заявляет Отто, покачиваясь на носках и пятках игнорируя Хельгу.

– Я подожду тебя, само собой… – как двойной агент я тут же переметнулся на другую сторону.

Вслед за Отто удаляется и Хельга. На ее лице блуждает улыбка полководца перед решающим сражением.

Несомненно, Отто добился многого идя к поставленной перед собой цели. Он оградил себя от остального мира – мира, недостойного существования в нем такого человека, как он. Создал сепаратистское «государство», со своими порядками и законами, приемлемыми для него и таких как он.

За идеей неонацизма потянулись люди, видя в Отто сильного признанного и харизматичного лидера, обладающего жесткими волевыми качествами. Он прошёл трудный и тернистый путь от мальчика, рисующего свастику на городских стенах и выкрикивающего расистские лозунги, до идеологического и духовного гида, ведущего поверивших в него к «светлому будущему». Не пряча истинные планы за ширмой либерализма и демократии (как это принято теперь) в открытую выставляя напоказ суть самого «нового» движения.

Многие обратили внимание на новые порывы уже давно стихшего ветра. Власть. Люди, имеющие капиталы, желающие стать частью правящими миром, стали искать всевозможные пути для того, чтобы сблизиться с этим человеком и с помощью него и инвестиций в его борьбу добиться того, чего стало невозможно достичь другими путями. Конечно они должны учитывать, что у Отто есть и свои взгляды на всё и вся, ведь любой человек в такой «игре» не раскроет до конца свои карты.

Но на данный момент все выглядит неплохо, империя Отто цветет и прогрессирует.

Мои мысли прерывает служащий, приглашающий в одну из комнат. На удивление обычная современная обстановка: мягкая мебель, огромный телевизор и огромная музыкальная система. Высокая полка с винами.

– Вы будете не против, если Вилли – воспитанник Отто, побудет с вами какое-то время? Он выполнил весь объем сегодняшних заданий и не знает, чем заняться… – Провожатый слегка приглушает голос: – Он в опале.

– Конечно! Конечно, я буду очень рад… – отвечаю в тон не менее заговор чески.

Мальчик появившись не дал мне и рта раскрыть, стремительно подходя к креслу заговорил:

– Бруно! Это правда, что вы отбывали наказание вместе с Отто?

– Какая осведомленность! Вас, юноша, готовят не в начальники служб разведки или безопасности при империи?

Интонация вопроса несколько не смущает подростка:

– Я думаю сарказм, что брызжет из вас, – это лишь уловка, для того чтобы было время обдумать ответ.

«Какое дарование!».

– Даже если это и так, то мне нечего от тебя скрывать. Всё верно, мы с Отто находились в одно время в одном из исправительных заведений.

Вилли слушает ответ, пристально глядя мне в глаза.

– В этом нет ничего предосудительного… Многие из перевернувших ход истории и великих отбывали сроки. Я думаю, именно там и рождаются гениальные идеи…

Мальчик гордо поднял подбородок кивнув несколько раз перед этим монументально эпохальным движением.