Паря над чужими пороками

– Восток…

– Слушай! У тебя что, затянувшаяся депрессия что ли?

– Не… она у меня замедленная, как мина!

Саша расслабился в этой кофейно-диалоговой дымке, отодвинув дождь и брата куда-то к десертным приборам.

– А у тебя что?– спросил он у девушки.

– Глупость!– ответила она, все-таки туша сигарету.– Отполированная мною же до блеска глупость. Вчера выехала к подруге слишком рано, смотрю – тут витрины. – Она махнула рукой.– Так, не витрины – стекла одни. Ну, в казино зашла… Так и болтаюсь тут, трубку разбила… Звонят, наверное, все! Зависла между небом и землей – у подруги не оформилась, и дома с отчетностью завал! Турбулентность какая-то…

– Как разгребать будешь?

– Не знаю… – Она кивнула головой в пространство. – Хоть бы лавку открыли с советами платными, а то построили лабиринт безвыходностей, оторвались от мира и меня с собой тащат… А мне что, в звезды руками упираться что ли?

Она закурила еще и, положив подбородок на руку, упертую локтем в стол, посмотрела на Сашу. Тот прочел в этом призыв к диалогу.

– А у меня, вроде как, все определено… Еду! Поездка не деловая, но важная. Позвонили, отложили, вот жду до звонка.

– Слушай, может место такое?

Саша, окинув взглядом зал, людей, сказал:

– Или мы такие?

Они рассмеялись.

– На самом деле, уже полгода ловлю себя на мысли, что скольжу на месте.– Она смотрела Саше в глаза.– Ну как на гололеде, понимаешь?

– Угу!

– Все куда-то несутся, стремятся, чего-то добиваются в жизни: рост, карьера… А я скольжу, бег на месте какой-то, блин!

– Может, не то направление?– спросил Саша.

Она вновь комично и в то же время с изяществом дернула плечами.

– Не знаю, может…– в ее поле зрения попала официантка, – составишь компанию? Я голодна…

– Давай!

В процессе болтовни Саша разделался с телятиной, собеседница с видом гурмана методично пережевывала лазанью.

– Хороший "членовек"! – Она махнула вилкой в сторону вошедших людей – группы с явным лидером.

Саша мельком взглянул на размещающихся за столом, переваривая услышанное.

"Членовек – что это? Связано как-то с эрекцией? Заглянуть дальше – с «вековой эрекцией»! Как много заложено в одном исковерканном слове. Сначала «Пися-кола», теперь вот это!"

Саша, еще раз взглянув, узнал того, кто явно позиционировал себя как задающего в компании тон. Мелькнула догадка, и он взглянул на девушку, словно ожидая подтверждения. Та манерно вытерла губы и сказала:

– Я сама его не знаю, так подружка показывала… А у меня память – сканер!

Она снова закурила, жестом спрашивая разрешения.

Конечно, Саша знал этого на вид интеллигентного, с уставшими глазами человека. Он был строен, лысоват, но с затянутыми в хвост волосами. Тонкие пальцы и манера вести диалог в успокаивающем тоне.      Ему нравилось, когда его называли Казанова или Ловелас. Он трудился в сфере порноиндустрии. Успех сопутствовал ему в этом деле. Также он приторговывал элитными девочками лично для особых клиентов и не забывал собирать налоги с уличной торговли телом. Подборку своих громких имен он получил не за отношение к интимному бизнесу. Нет, он трубил направо и налево о своей сверхчеловеческой мужской силе, утверждая, что его возбуждает все, что связано с женщиной. Вплоть до сережки, оставшейся на полу. Люди же, циничные критики, утверждали, что этот сердцеед слишком растрачивается на рекламу продукта с несуществующими преимуществами. За глаза его называли Боня.

Пикантность ситуации состояла в том, что этот неувядающий секс-символ еще недавно имел разговор с Сашей и, как ни странно, о Дэне, о грядущем, о возможном и, конечно, о его неподавляемом потенциале.

– Саша, пойми, для меня это все как родное… Я знаю этот бизнес от А до Я. – Голос Бони убаюкивал Сашу в центре города. – У меня брат вырос на этом, не знает никто… Вот вы все думаете: позвонили – и я привез, увез… Там ролик снял, там сценку для корпоротива организовал… И на этом все, я кончился!? А ведь нет! У меня и административные ресурсы по всему региону и там, за "хребтом"… И все звонят, беспокоятся, помощь свою предлагают, сотрудничать хотят – не могут без меня. Им слияния нужны… Ну?

– Ну а я-то ничем тебе помочь в слияниях не могу…– Саша разглядывал безукоризненный костюм собеседника.– Удельный вес твоего товара на рынке – процентов семьдесят?

– Девяносто!– Боня резко отреагировал на нарочно заниженную цифру.

– Ого! Да ты монополист. Тогда тем более не понимаю, зачем тебе это… Или ты решил перепрофилироваться?

– Сам знаешь, что – лучшие друзья девушек! – При этом Боня сладко улыбнулся.

– Не знаю, – ответил задумчиво Саша, его начинал раздражать бесполезный разговор с бесполезным для него человеком.– Зато знаю, что бывает с теми, кто хочет сесть на два стула сразу.

– Знаешь, я усидчивый!– отреагировал Боня, а на легкое повышения голоса зашевелились его телохранители, но, остановив их взглядом, он вновь запел, успокаивая, вызывая у Саши зевоту: – Ведь и ты уже вырос, мы можем вести дела совместно!?

– Не мой профиль, – ответил Саша. – Да и почему тебе не поговорить с братом? Может, найдете что-то общее, со мной он этого не находит.

Боня поморщился, словно от неприятной боли.

– Ты же знаешь, что это невозможно… А над моим предложением подумай! Да и так звони – у меня новые девочки… Есть мулатки!

– По рукам!– И Саша заспешил отойти в сторону.

*

Теперь и Боня заметил Сашу. Кивнув ему приветственно, конечно же, заложив в кивок и напоминание о недавнем разговоре.

Девушка, расправившись с десертом, заявила:

– Не вешай нос! Он тебе еще пригодится…– И она без какого-либо намека на стеснение достала пакет с белым порошком и высыпала на коробку приобретенного Сашей диска внушительную кучку.

Он с интересом наблюдал за ней. Та скатала трубочку из банкноты и произнесла:

– Тебе ведь тоже, наверное, нравится эта легкая эйфория…, поток чистых, ничем не обремененных мыслей, вседозволенность и близость к богам, в конце концов…– При этом она смотрела Саше в глаза.– Разделишь со мной эту скромную трапезу?

Не дожидаясь ответа, она "всосала" часть порошка, не утруждая себя строить тонкие «дороги».

– Спасибо, я уже сыт!

Девушка, пощупав нос, вдруг представилась: