Закон джунглей. Книга 4

Память вновь вернулась к тому, что видела раньше. Тридцать мелких коконов. Тридцать детей. Эти твари питаются эмоциями не просто каких-то даосов – именно детей. Меня взяла такая злость, что мне с трудом удалось сохранить концентрацию и не прикончить гада. Его определённо стоит допросить, но разговаривать с наполненным заёмной силой противником не самая правильная затея. Особенно когда противник превосходит тебя по рангам. Вот только кто ему позволит превосходить нас по рангам? Я сосредоточился на первом узле. Когда превращал отца в серебряного ученика, я начинал работу с конца, разматывая его меридианы один за другим. Сейчас же не было необходимости в бережном отношении к телу, да и со временем имелся определённый напряг. Я вытащил нож и, добавив его в духовное зрение, повернул лезвие под нужным углом и надавил. Печати убийц сработали идеально – лезвие разрезало плоть противника, как какую-то бумагу. Оно прошло чётко посреди первого меридиана и остановилось буквально в нескольких миллиметрах от лёгких. Наносить непоправимые повреждения пленнику нельзя. В дело пошёл второй нож – он воткнулся в тело рядом с первым, обрывая первый меридиан следующей нити. Затем ещё один. Я использовал шесть ножей с нанесёнными на них печатями, разрушив шесть первых меридианов всех нитей энергии. Когда шестой оборвался, кровавый сгусток начал бешено пульсировать, выпуская новые щупальца. Пленник застонал от боли – кровь пробивалась сквозь тело, стараясь создать новые меридианы взамен уничтоженных. Выглядело это так, словно в теле человека завёлся паразит, живущий по своим законам и старающийся обеспечить своему носителю долгую и беззаботную жизнь. В дело пошёл седьмой нож, который я вонзил рядом со средоточием, сконцентрировав удар на кровавом сгустке. В нос шибанул запах гнили, из тела брызнула кровь, заляпав меня зловонной жижей, но я добился главного – сгусток утратил силу. Он не вышел весь, но и о восстановлении тела он больше не думал. Я вырвал все ножи и какое-то время наблюдал за пленником. Он был жив, а его меридианы пульсировали, отдавая силу обратно миру. Утратив связь со средоточием, энергия жаждала вырваться на свободу. Не прошло и минуты, как перед нами сидел временно обнулённый даос. Да, он сможет восстановить разрезанные меридианы за несколько медитаций. Возможно, за одно поглощение крови жертв во время ритуала. Но кто же ему позволит это сделать?

Я открыл глаза – вонь стояла жуткая. Рядом со мной стояла побелевшая Вилея, сжимая в руках окровавленный прут. Несколько раз ей уже приходилось использовать его в деле. Нам определённо предстоит долго и упорно себя отмывать, но всё это потом. Меня интересовали ответы, и находящемуся передо мной будущему трупу придётся их дать.

Даос открыл глаза через десять минут. Верёвки затрещали, но пока держали. Лицо противника исказилось – он попытался использовать технику. Затем ещё одну. И ещё. Потом хотел обратиться к кровавому сгустку – я видел, как тот дёрнулся, но не смог ничем помочь. И тогда он заорал, пытаясь докричаться до тех, кто скрывался на странной площадке. Вот только я уже не был маленьким мальчиком, делающим детские ошибки.

– Можешь орать сколько хочешь, ты находишься внутри защитной формации, глушащей все звуки. Сейчас я буду задавать вопросы, а ты – на них отвечать. Если ответа не будет или он мне не понравится, моя спутница начнёт тебя резать. Хочешь жить – будешь говорить. Не хочешь говорить – будешь страдать, но потом всё равно заговоришь. У меня есть несколько свитков лечения: если я что-то сделаю с тобой не так, вылечу и начну заново. Поверь, рано или поздно я добьюсь той точности, с которой вы пытаете своих жертв.

Глаза сволочи расширились – это не была бедная овечка, выполняющая поручения и просто возящая повозки. Это был урод, что решил воспользоваться страданиями других, дабы сломать свои преграды в возвышении.

– Вопрос первый: сколько идущих путём крови находится под защитной формацией и как попасть внутрь?

(дворец Императора, центральный регион)

– Господин, срочные новости от смотрящих за аномалиями.

Зародыш бога золотого ранга Докравит открыл глаза, прерывая медитацию. Стоящий перед ним даос являлся единственным существом, кроме императора и его посланника, кто мог рассчитывать на снисхождение, вмешиваясь в медитацию одного из старших Вершителей судеб. Но даже личных помощников ждала незавидная судьба, если они понапрасну тревожили своего господина.