Особенности формирования архитектурно-планировочной структуры Таганрога

Города России, возникшие на базе крепостей и построенные на «засечных» чертах, строились в соответствии с принципами древнерусского зодчества. Наиболее распространенным типом защиты поселения стало использование деревянных стен и дозорно-защитных башен, так как дерево являлось наиболее распространенным строительным материалом, легко поддающимся обработке, и использовалось на всей территории России, богатой лесными ресурсами.

Прежде всего при возведении укреплений использовались защитные свойства рельефа, а также природные условия. К выбору места для поселения предъявлялся широкий спектр требований: стратегический фактор ? хорошая обзорность окружающей местности; удобное месторасположение ? реке, озеро, море; благоприятные природные условия. При этом к эстетическим качествам выбора территории для славянского поселения предъявлялись повышенные требования.

Таким образом, предпочтение отдавалось возвышенным местам, которые располагались рядом с реками и озерами, являющимися дополнительной защитой, источником воды и коммуникационной связью с другими поселениями (илл. 4).

Илл. 4. Характерное расположение русских городов

В.А. Лавров писал: «Термином «город» в Древней Руси обозначалось укрепленное «огороженное» поселение вне зависимости от его подлинного содержания ? был ли это город в собственном смысле слова, т.е. более или менее значительный торгово-ремесленный центр, или княжеский укрепленный замок» [25.С. 8].

Российские градодельцы уже изначально стали использовать сочетание деревянных стен и башен с земляными укреплениями в виде валов и рвов, что значительно повышало обороноспособность городов-крепостей по защите границы: Изборск (VIII в.), Псков (IX в.), Ладога (X в.), Переяславль Русский (X в.). По мере роста городской территории снова приходилось производить огораживание нового района, в связи с чем город разделялся на части, сохраняя целостность. При этом формировались новые пригородные жилые районы за оборонными сооружения и происходило развитие городской территории.

Делать вывод о создании в структуре защитных сооружений палисада перед стенами русских городов и поселений, ? невозможно, так как срок деревянного строительства заградительных объектов небольшой, и они относились к временным оборонным сооружениям.

Рубежным этапом для русского фортификационного искусства стала середина XI в., когда начался переход к каменному строительству и существующие крепости стали обретать каменные стены и башни, сложенные из природного каменного материала, ставшие примером высокого творческого мастерства российских градодельцев и приглашенных иностранных специалистов.

В.В. Яковлев считает, что: «Древнейшими и наиболее замечательными памятниками русских каменных оград являются: ограда Киева, заложенная Ярославом в 1037 г., ограда Новгородского кремля, стена Китай-города в Москве, Смоленские стены, стены городов Коломны, Порхова и Пскова» [55.С.18].

Для определения факторов, оказавших существенное влияние на создание российской регулярной фортификации и архитектурно-планировочной структуры Таганрога, необходимо остановиться на формировании оборонного и артиллерийского западноевропейского искусства.

В начале эпохи Ренессанса произошли существенные сдвиги в мировоззрении, искусстве и архитектуре. Человек, как часть окружающего мира, становится эталоном, и тема создания «идеального города» становится актуальной. Для поиска концептуальных идей приоритетными стали критерии, связанные с построением рациональной пространственно-планировочной среды для гармоничной жизнедеятельности человека. На первый план выходят понятия композиции, гармонии, пропорции, в основе которых лежит принцип антропоморфизма, защита города выходит на первый план и начинает входить в градостроительную теорию и практику.

Основы фортификационного искусства заложены в эпоху Ренессанса, в связи с изобретением качественной отливки чугуна, что позволило значительно увеличить калибр артиллерии и стало знаковым событием для разработки элементов фортификации.

Наиболее часто применяемой формой абриса идеального города стал круг или многоугольник (звездообразная схема), которые отвечали рациональному подходу в его укреплении. Как следствие, радиально-кольцевая композиция уличной сети становится господствующей, а внешний пояс защитных сооружений начинает оказывать существенное влияние на формирование планировочной композиции города, делая ее закрытой.

По мнению Т.Ф. Саваренской: «первым теоретиком, целиком посвятившим свой трактат проблеме идеального города, был уроженец Флоренции Антонио Аверлино по прозвищу Филарете» [47.С. 255]. Градостроительство и архитектура Италии получили развитие в работах Микеланджело, Леонардо да Винчи, А. Палладио, Д. Вазари.

Идеальный город мог быть идеален при условии создания его надежной обороны. Сопоставление идей итальянских мастеров Возрождения Франческоди Марки, Джорджиоди Мартини, Томазо Кампанелла, Антонио Лупичино, Винченцо Скамоцци передает четкий образ моноцентричной регулярной композиции пространственной городской структуры, при этом особо выделяя специфику защитных сооружений.

Одной из первых работ в новом подходе в градостроительстве стала работа Томаса Мора. Его Амаурот (1516) имел планировку римского военного лагеря, окруженного защитным поясом ?прообразом гласиса.

Альбрехт Дюрер в трактате «Руководство по укреплению городов, замков и теснин» (1527) ввел понятие рондели (бастены), которые оказали существенное влияние на развитие фортификации. Первоначально вертикальный объект обороны (башня) получил развитие в качестве бастионной системы укреплений. А. Дюрер описал продольную оборону рва и орудийные казематы. Немецкая школа фортификации успешно продолжена Даниилом Спекле в работе «Архитектура крепостей», в которой были предложены две системы?простая и сложная.

Идеальные планы городов Б. Лорини (1598) и В. Скамоцци (1615) с компактным центральным ядром и мощной фортификацией превратили город в оборонный объект. В трактатах итальянских градостроителей получили развитие и вошли новые фортификационные узлы: бастионный фронт, равелин, прикрытый путь, валганг, эскарп, гласис, фасобрея, кавальер [55.С.28]. Вышеперечисленные элементы наиболее отражены в работах Франческоди Марки, ставшие прообразом проекта-схемы Таганрога Э.Ф. Боргсдорфа (илл. 5).

Илл. 5. Франческо де Марки. Проект города-порта

На обоих проектах применена простая бастионная система с барбетами, рвом и защитным поясом в виде гласиса. Также применен один тип планировочной структуры? радиально-лучевая планировка с небольшими внутрисекторными площадями и одной большой площадью в центе композиции. Отличие реального проекта Боргсдорфа от идеального города Франческо де Марки в учете природных условий мыса Таган-Рог.

Европа в период XVI?XVIII вв. представляла собой постоянное поле сражений, что способствовало развитию стратегии обороны и разработке новых тактик нападения. Дальнейшее развитие артиллерии в конце XVI в. и новые технологии строительства стали стимулами для пересмотра концепций обороны города. В проектах стали больше уделять внимания развитию фортификационного искусства.

Австрийская школа представлена инженерами Георгом Римплером (фортификация Вены в 1670 г.) и Эрнестом Ф. Боргсдорфом, ставшим автором основы фортификационных сооружений Таганрога. Перу австрийских инженеров принадлежит ряд теоретических трудов, которые впоследствии были переведены на русский язык [95,96].

Ярким представителем голландской системы «на низком горизонте» был барон Меннован Кугорн. Им предложено усиление обороны на подступах к крепостному валу, трёхъярусный огонь по противнику, строительство кирпичных бастионов, низкие валы, широкие рвы. Также им были введены в оборот такие понятия как горнверк, конверк и анвелопы [4], которые не нашли применения в оборонных сооружениях Таганрога.

Петр Первый во время Великого посольства встречался с Меннован Кугорном (1698) и многое перенял для своей успешной фортификационной деятельности. Большой интерес царя вызвала фортификация Риги (илл. 6) во время посещения города Великим посольством. Из-за чрезмерного интереса Петра I и попытки обмера валов оборонного пояса Риги произошел инцидент со стражей крепости, который отмечен в исторических хрониках.

Илл. 6. Фортификационная структура Риги (Конец XVII в.)

Большой вклад в развитие фортификации внесли инженеры Франции. Трактаты Эрара-де-Бар-ле-Дюка (1594), де-Вилля (1629), Пагана (1629), маршала С. Вобана (1707) внесли существенный вклад в развитие фортификации как науки, так и искусства.

С начала ХVII в. российское фортификационное строительство начинает трансформироваться под влиянием западноевропейской градостроительной теории, выразившейся в применении новых военных технологий. Как отмечает профессор В.В. Яковлев, «…что касается вообще фортификации, то она за рассматриваемый период отстала у русских от Западной Европы более, чем на столетие, …, а применение бастионного фронта старой итальянской системы было новинкой, явлением случайным, наносным, а потому и не могущим пустить глубокие корни» [55.С.51].

Основополагающим для строительства и реконструкции обороны городов в это время являлся «Уставъ ратныхъ, пушечныхъ и другихъ делъ, касающихся до воинской науки» [102]. Устав, дополненный выдержками из иностранных военных книг, в 1621 г. дьяком Посольского приказа Онисимом Михайловым (Радишевским), являлся основным документом до конца ХVII в. Кроме того, особое внимание в «Уставе…» было отведено осаде и обороне крепостей, что значительно повышало его значимость как руководства для строительства оборонных сооружений. С учетом развития артиллерийского искусства в западноевропейских странах, особое место заняла и глава об артиллерии, которая легла в основу зарождающейся артиллерийской науки России.

Тем не менее в первой трети XVII в. в российских городах использовали детали бастионного начертания приглашенные иностранные инженеры: при строительстве новой ограды в Смоленске (Молоховские ворота, 1598 г.) [17.С.185] и ограды в Астрахани (1625 г.) [5.С.52], а также Матсон в Новгороде, Бейли в Камышине. Целостная система фортификации ? бастионный тип обороны города, ? разработанная европейскими фортификаторами в конце XVI в., в России использовалась до конца XVII в. только один раз ? в Ростове Великом (илл. 7).

Илл. 7. Бастионная система фортификации. Ян Корнилийван Роденбург (1634)

При рассмотрении плана видно, что примененный бастионный тип жестко зафиксировал городской центр и его границу, оказал заметное влияние на дальнейшее развитие территории города. Трое главных ворот привязаны к существующему уличному каркасу. Другие городские въезды ведут на торговые площади. Хаотичность застройки придала форму расположения основных опорных бастионов. Предполагаемое лучевое развитие территории Ростова Великого намечено за широким поясом эспланады.

Дальнейшее развитие артиллерии привело к отказу от каменного строительства и возврату к ранее использовавшимся технологиям?земляным укреплениям, но уже в новой геометрии крепостных сооружений.

Для создания полноценной картины формирования архитектурно-планировочной структуры Таганрога необходимо рассмотреть основополагающий момент создания пространственно-планировочного каркаса города и факторы, оказавшие влияние на создание первого российского регулярного плана города Таганрога.

Историк конца XIX в. Л. Борисов (Л.Б. Вейнберг) отмечает, что после взятия Азова в 1696 г.: «…Царь поручил де'Лавалю составление планов и чертежей, а вслед за тем и сами работы по приведению в оборонное положение Азовского побережья. Как талантливый инженер и выдающийся по своему времени ученый, А. де’Лаваль пользовался особым уважением и доверием Петра» [8.С.3].

Такое стремительное возвышение вновь прибывшего «цесарского инженера» произошло после удачно произведенных фортификационных работ во время штурма крепости и предложенного Антонием де'Лавалем плана укрепления Азова в качестве российской крепости. Петр I присваивает де'Лавалю звание генерала и поручает ему заниматься «построением новых городов и гаваней».

Мелководность устья реки Дон около Азова стала причиной поиска нового места для строительства гавани. Петр I остановил свой выбор на северном берегу Азовского моря на мысе Таган-Рог [13.С.46]. После отъезда царя c Великим посольством строительство фортификационных сооружений начинается на Петрушинской тубе, на расстоянии пяти километров от места, утвержденного Петром I. Основой стал проект крепостных сооружений и гавани, разработанный де'Лавалем [60], а новое месторасположение было согласовано с А.С. Шеином, возглавившим Пушкарский приказ, который ведал строительством и ремонтом российских пограничных крепостей.

Складывается впечатление, что однозначного решения о строительстве гавани именно на мысе Таган-Рог Петр I так и не принял, поэтому и Шеин колебался в принятии однозначного решения в отношении строительства гавани на ранее выбранном мысе.

За основу строительства на Петрушинской тубе была принята бастионная система, которая «… широко введена в употребление итальянскими инженерами XV?XVI в. В Германии ее усовершенствовал Д. Спекле; внесли свой вклад и фортификаторы Нидерландов, а окончательное завершение она получила во Франции, благодаря маршалу С. Вобану» [46.С. 267].

Фортификационная система Вобана представлена двумя схемами?«простой», состоящей из бастионов и куртин, и «сложной», состоящей только из системы бастионных валов (звездообразная схема). В обеих схемах для усиления обороноспособности использовались равелины, гласисы, рвы и другие элементы. Основные труды маршала Франции С. Вобана были опубликованы после его смерти (1707), поэтому однозначно А. де’Лаваль принимал непосредственное участие в осаде, либо в строительстве западноевропейских крепостей.

Начало возведения фортификационных сооружений крепости на Петрушинской тубе относится ко второй половине июля 1697 г.[13.С. 103]. Основные фортификационные сооружения планировались на небольшом выступе в Азовском море, отличным от выбранного места Петром I. Необходимо отметить, что во время выбора места под строительство морской гавани на мысе Таган-Рог, А. де’Лаваль и Э.Ф. Боргсдорф также участвовали в летней экспедиции Петра I в 1696 г., о чем свидетельствуют графические материалы, опубликованные в книге И.Г. Корба [23].

Фортификационные сооружения, запланированные А. де’Лаваль на Петрушинской тубе, имели звездообразно-фракционную схему согласно сложной системе С. Вобана. Форт линейно объединен мощным крепостным валом с форштадтом. Проект композиционно состоял из трех функциональных частей: форт, форштадт и гавань (илл. 8).

Илл. 8. Проект А. де’Лаваля. Форт и форштадт Петрушинской тубы (1697)

Форт состоял из пяти бастионов с орильонами, которые планировалось защитить рвом и широким гласисом. Для защиты с напольной стороны планировалось с западной стороны за рвом расположить два равелина. Внутренняя планировочная структура форта представляла пентагон с прямоугольной площадью в центре, от которой лучами расходились десять улиц, формируя трапециевидные кварталы. Доминантой площади был колодец, диаметром почти 29 метров, вокруг которого предполагалось строительство церкви, воеводства, приказной избы, жилищ десяти полковников, домов для инженеров. Вероятно, что именно недостаток питьевой воды на выбранном месте стал решающим фактором для создания уникального спирального колодца, который А. де’Лаваль разместил на площади в центре форта [60] (илл. 9).

Илл. 9. Спиральный колодец Антония де'Лаваля

Широкая эспланада отделяла форштадт от основных фортификационных сооружений. Территория форштадта, получившая развитие в восточном направлении, имела форму сектора, срезанного с западной стороны. С южной стороны границей форштадта был откос, примыкавший к береговой линии гавани, с северо-восточной стороны границей должен был стать оборонительный вал. Проект земляного вала, защищающий форштадт, состоял из полубастиона и четырех бастионов с орильонами. Периметр окружал ров с контрэскарпом и четыре равелина с многоугольным гласисом, размещенным по радиальной направляющей.

Основой планировочной структуры форштадта стала прямоугольная регулярная сеть улиц верхнего плато с тремя расходящимися лучами от площади, примыкающей к гавани. Западный луч, который вел к воротам форта, являлся военной улицей. Каркас улиц был дополнен еще тремя небольшими площадями прямоугольного начертания. Необходимо отметить, что шестнадцать кварталов, ограниченных эспланадой, гаванью и крепостной оградой, были лишены перспективного развития территории. Широкая прибрежная полоса нижнего плато отделяла форштадт от гавани.

Гавань имела продольно развитую восьмиугольную форму, укрепленную одним полубастионом и тремя морскими бастионами. Четвертый полусухопутный бастион завершал укрепление гавани с напольной стороны. Проектом к гавани предполагалось строительство судоходного канала к основному входу в гавань, расположенному с западной стороны. Вспомогательный, меньший по габаритам вход в гавань, располагался с восточной стороны.

Особенностью решения южной части Петрушинской тубы стали два пояса фортификационной защиты?форт и морские бастионы для подводного канала, входа в гавань. Город-крепость на берегу Азовского моря получил наименование Павловской крепости, которая должна была стать основным укреплением северного побережья Азовского моря.

Таким образом, проект Павловской крепости А. де'Лаваля с точки зрения фортификации был составлен в соответствии с западноевропейскими концепциями фортификационного и градостроительного искусства. Между тем, в стратегическом плане имелся и ряд недостатков, а именно: мелководность моря для строительства военно-морской гавани; отсутствие технологии строительства судоходного канала в открытом море; большая протяженность оборонительных сооружений, имевшая слабую обороноспособность гавань со стороны моря; отсутствие цельности планировочной композиции.

Складывается впечатление, что идея спиралевидного колодца в качестве главной доминанты всецело охватило воображение А.де'Лаваля, так как при детальном анализе предложенного проектного решения видно, что за основу форта взята сложная звездообразная схема фортификации С. Вобана, а план фортификационных сооружений форштадта имеет определенное сходство с фортификационными сооружениями Азова. Начатое строительство на более пологой Петрушинской тубе генерал-инженером А. де'Лавалем было впоследствии негативно оценено Петром I [13.С. 103].Работы на данном месте были прекращены летом 1698 г., а войска и люди были переведены на другие участки работы?на строительство Семеновской и Таганрогской крепостей. По мнению царя, выбор места для строительства гавани и крепости стратегически не обоснован, работы прекращены и работные войска переведены на Таганрогский мыс.