Не боги

– Больно, блин…

Свет замигал.

«Такого еще не было. Прежде все кончалось тряской».

Лаборант закрыл забрало скафандра. Воздух в системе автономного существования, конечно, куда менее приятен, чем общекорабельный… Но жесткая выволочка от начальства за нарушение инструкций безопасности – это еще неприятней.

Он сел в миникресло возле стенного экрана комма и пристегнулся. Теперь – ждать объявления по общей связи.

«Итак, до Старушки Земли бесконечные, неисчислимые пространства ледяной пустоты, а я, лаборант Виктор Владимирович Ким, жду. Нет, не автобуса и не звонка на телефон, а разрешения шевелиться дальше.

Как же я здесь очутился?

Мой старик был бы счастлив за меня, наверное. И за человечество. Когда открытие «структуры Свечникова» породило надежды на необычайный рывок в освоении космического пространства, он радовался этому как ребенок, как общей великой победе. «Человечество делает рывок к мечте».

Отец до последнего дня оставался романтиком и мечтателем. Он верил в высокие идеалы. Это было так странно, прожив его жизнь и видя все что он видел – оставаться махровым идеалистом. Родившийся в начале 21 века он слышал рассказы своего дедушки о бурных временах революции, о том, как прадедушка истовый коммунист и ученый основал их фамилию. Коммунистический Интернационал Молодежи – вместо насмешливой крестьянской клички, это звучало гордо. Для многих такие вещи – это была лишь мода, как выбор прически. Но кто-то верил истово, верил в лучшую жизнь

Крушились враги и покорялись дали…а потом что-то пошло не так. СССР перестал быть. И новая Россия как-то жила на его останках. Одни идеалы ушли, другие не прижились. Но люди жили и часто неплохо. Жила и страна. Отец – талантливый физик шаг за шагом, неожиданно для себя, оказался вдруг очень нужен Родине. Чем он занимался, он не рассказывал, только улыбался.

Мелькал калейдоскоп политических событий и разнообразных катастроф, но наука развивалась и бешенными темпами. Подымались и новые политическо – экономические центры в Южной Америке и Тихоокеанской Азии.

А потом…Потом случился «сорок четвертый кошмарный». До сих пор никто не брался доказать, чем же было происшедшее. Но без доказательств догадывались многие. Отец в том числе.

Официально никак не проясненная эпидемия, бившая сразу по всем живым видам, ударила по Тихоокеанскому Экономическому Союзу. Невообразимый штамм оказался чудовищно эффективен. Зараза косила культурные растения, скот, выбивала людей. В ней не было смертоносной силы чумы и при уходе больные почти всегда выживали, причем без последствий. Но…При уходе. А кто должен им заниматься, если зараженный становился совершенно беспомощным почти на два месяца? В сочетании с дикой, совершенно неестественной скоростью распространения эпидемии, результат получался жуткий.

От Владивостока до Кейптауна умирали миллионы. И казалось, что центров заражения бесконечно много. Русские пытались делать все возможное. Пытались – но сил просто не хватало, даже для минимальных результатов. Официальные лица Атлантической Производственной Организации заявляли, что понятия не имеют о причинах и ничем не могут помочь.

Отец рассказывал, что лучшие умы тогда ломали голову над тем КАК же это было сделано. Никакие агенты не смогли бы так сработать. Спутники? Но спутники прекрасно отслеживались.

Точного ответа, тогда так и не было получено. Зато, когда волна накрыла Российскую федерацию…

Некий… необъяснимый природный феномен, некие необъяснимые излучения пошли массово превращать роботизированные производственные комплексы Производственной Атлантической Организации в нерабочий металлолом. Заодно – роскошными склепами для своих обитателей становились родовые бункеры – поместья в горах Америк, Австралии и Новой Зеландии. Собственная система жизнеобеспечения убивала их обитателей со свирепой надежностью гильотины…

А безымянная хакерская группа запустила сверхвирус , если это был вирус, устроивший безумие по всей Европе, Северной и Южной Америкам. Взрывались, самоубивались, горели заводы, электростанции, фермы, лаборатории и военные базы.

Но самое веселое случилось потом… Пути «феноменов» – пересеклись …Зараза накрыла и Америки. Знал ли кто-то о том, что так будет? Очень похоже, потому что на следующий день после того как эпидемия начала свою пляску между Атлантикой и Тихим океаном группа богатейших людей США вышла на прямой контакт с правительством России. Официальная история умолчала о том, какие же именно «меры по борьбе с необъяснимыми феноменами» были взаимно предложены.

Болезнь в Азии и России удалось заблокировать и погасить. Промышленность в Америке перестала корчиться. Как ни странно, но усмирять вырвавшуюся на свободу заразу оказалось сложнее всего именно в США. А может быть и не странно – ведь потерявший управляемость механизм часто страшнее управляемого.

Мир в очередной раз выжил и изменился. И дело даже не в совершенно чудовищных человеческих потерях. Распались многие государственные и хозяйственные связи. Человечество погрязло в затяжной сорокалетней смуте. Мелочной и грязной, и от этого не менее кровавой, грызне кусков стран и банд за ресурсы. Но – все же ядра цивилизаций выжили. Выжила и наука, которую берегли, как последний довод войны.

Спустя сорок лет, Пекин вновь стал великолепным мегаполисом. Атлантисты перенесли свой административный центр в Веллингтон – но при этом сохранили свое традиционное название. А Москва, несмотря на вынос большинства административных центров в Екатеринбург, – покоряла души красотой истории в камне и металле.

Политика по-прежнему не была ни теплым, ни чистым делом. И если с китайцами несмотря на экономические интриги и промышленный шпионаж, отношения были доброжелательной «игрой по правилам», то атлантисты были постоянной угрозой. Их «забавой» было, в частности, организация и поддержка разнообразных сект в зоне влияния и на территории конкурентов.

Виктор Ким поморщился.

И ведь как работают стервецы – уверует очередной олух в то что он часть «великого братства самых сверхблизких, прелюбимейших, сверх-превыше мудрых, единокровных, светлейших, соплеменников-единоверцев, Самой Святостью избранных, с «прорезанными треугольником ушами» … а потом по указке хрен пойми кого, которого он в глаза не видел, и ничего про его жизнь не знает, бежит творить то дурь, то мерзость.

Сектантские мятежи были проблемой и большой кровью и для китайцев, и для русских. Но чем-то всерьез ответить атлантистам, пока руки были коротки.

«Открытием века» стало обнаружение «Потока», «Аномалии», «Структуры Свечникова». Спор за авторство и название был и есть не хуже, чем за лампочку накаливания. – Виктор улыбнулся.

– Странное физическое явление, впервые просчитанное астрономами еще в древнем двадцатом веке, растягивалось подобно реке среди звезд. Материя и излучения порою проходили через неё не задерживаясь – а порой взаимодействовали самыми разными способами. И порой словно «входили» в некую «дверь», бесследно исчезая. Чем оно было? Излучением? Полем? Потоком частиц? Существовали разные теории… И – не одной бесспорной. Что вообще-то в истории человечества скорее норма, чем исключение. Шоковым, – и важным было случайно открытое умение гарантированно «входить» и «выходить» из неё. Оказалось, что для объекта «растворенного» внутри, изменяется часть физических законов, действующих для пространства снаружи, а те что действуют – работают по иным формулам. Какие открывались возможности для перемещения, лежащего за пределами привычной физики!!!

Были расчёты, опыты, эксперименты, пробные запуски людей. Наконец запуск «Пророка» объединёнными усилиями всей Земли. Какие были надежды!

И – ничего. Корабль просто перестал выходить на связь.

Потом произошло межнациональное обострение, «лунные войны», ацтланская война. Дальний – и бесприбыльный, космос отодвинули.

Отец так и не дождался …

Разное бывало время. И разные бывали люди! Но кто-то умудрялся вопреки всему прожить жизнь идеей, и осмысливать идеалами.

«Пророк» не ответил, он молчал тогда, он молчит и сегодня. Если и были другие исследовательские попытки, то о них ничего не было известно. Возможно все погибли, а может быть, просто не смогли выйти на связь, потерявшись в бескрайнем пространстве вселенной.

Военные кризисы миновали. Зрелость встретила Виктора в эпоху нового подъема. Наладилась мирная жизнь и земляне вспомнили про дальний космос, про забытую бесконечность, что таила в себе неведомые тайны и безграничные возможности. Государственный Совет России принял решение переоборудовать три списанных военных корабля для экспериментальных исследований.

Но каких-то результатов озвучено не было. Что бы ни было причиной. Ничего – ни траура, ни извещений. Фигура умолчания. Это четвертый корабль – более того рискнувший на полномасштабную экспедицию.

Ходили слухи, что полусекретно, примерно в одно время с «Дежневым» ушли экспедиции – «Королева Елизавета» атлантистов, «Чжен Хэ» китайцев, и «Оратор» Гаванского конвента. Забавно, гаванцы обычно мало вкладывались в космос, скорее в биологию, но на этот раз решили принять участие в гонке и они.

«Дежнев», красавец, гордость нашего военного флота, построенный по новейшим, только отработанным технологиям. Лучшая электроника, мощнейший искусственный интеллект, ядерно – плазменный двигатель способный работать на широком спектре ядерных материалов, два вспомогательных двигателя…И это, не считая секретной экспериментальной аппаратуры, собственно позволяющей «погружаться» в «поток». А еще очень много оружия, шаттлы, парк разнообразных дронов, научная лаборатория сопоставимая с иным земным НИИ… Как армейские решились рискнуть своей золотой игрушкой?..

– Додумать мысль Виктор не успел. Жуткий удар тряхнул весь подотсек. С хрустом, пробкой вылетела из стены одна из ячеек и зависла в воздухе. Гравитация отрубилась. Сеть трещин прошла по стенам. Их края на глазах покрылись изморозью. Затем ледяная пленка прошла по большей части стен. Кореживший стены импульс сорвал кресло с креплений, выкинув его в центр помещения вместе с мелкими обломками. Свет погас.

Темноту теперь освещал лишь, как это ни странно, уцелевший экран стенного комма. Плавательными движениями Виктор выровнял тело. Подсветив ручным коммом, он поймал вылетевший ящик. Из него нагло шевелил усами все тот же рыжий таракан.

Ну ка давай посмотрим, что происходит – предложил лаборант Павлу.

Быстро набрав код на стенном комме, Виктор вышел в базу научно исследовательской лаборатории. Вообще то знать эти вещи лаборанту не полагалось. Но…Любопытство – свойство не только кошек. А система разнообразных датчиков, включая оптические, охватывала весь корабль изнутри и снаружи. Хотя личные помещения – естественно в доступе не были. Научиться заходить в нужные разделы управления было не так трудно, были б мозги.

Испытав легкий толчок самодовольства, старший лаборант Ким прошел по папкам с доступом непосредственного начальства и вывел на экран данные. И ничего. Часть внешних картинок отсутствовала. Одна показывала раскуроченный борт. Внутренние помещения не показывались вовсе.

– Да, что же это – подумал вслух Виктор. Нервозность и тревога в голосе звучали на грани истерики.

– Связь. Связь, где ж ты.

Связи с кем бы то ни было не получалось. Хуже того – комм мигнул и сдох, оставив комнату в темноте.

От растерянности Виктор выпустил из рук коробку с тараканом. Коробка медленно уплыла куда-то во тьму. Стало не только страшно, но и невыносимо тоскливо и обидно. Только что рядом было все человечество и экипаж. А теперь ни души вокруг, даже таракан, мать его тараканью, уплыл.

Кима захлестнуло щемящее чувство обиды и обреченности.

– А вдруг я последний выживший человек на корабле? Что если все мертвы и лишь я пока жив. Именно поэтому молчит внутренняя связь. Поэтому нет ремонтных роботов, зашивающих обшивку корабля.

Охваченный меланхоличными мыслями, он уставился на молчащий наручный коммуникатор, слабо светившийся на его руке. Тщетно попытавшись еще раз вызвать связь, он разочарованно глубоко вздохнул и, прикрыв глаза, позволил легкости охватить не только его тело, но и мысли. Пускай все идет своим чередом, думал он, судьбе лучше знать, как будет выглядеть его будущее.